Часть 5 (1/2)
Шепард не помнил содержания своего сна, зато проснулся вовремя - за полчаса до общего завтрака, - совершенно довольный и, как ни странно, отдохнувший. Ночные неурядицы напоминали о себе лишь тонкой царапиной над бровью и наложенным на локоть компрессом. Его Матиас немедленно снял: кожу под ним начинало покалывать, и она слегка покраснела, зато локоть чувствовал себя превосходно - сгибался и разгибался без всяких проблем и болеть снова пока не думал.
«Как удачно, - подумал инспектор, приводя себя в порядок в ванной. - Сегодня не придется беспокоить Тони с завтраком в номер, к тому же у меня появилось к нему несколько тем для разговора... да и к Тому тоже, - вспомнил детектив о неприятной обязанности сообщить младшему Келли о положении его бывшей, а ныне - еще и мертвой, подружки. - Но сперва - завтрак!»Убедившись, что выглядит достаточно хорошо - встрепанные рыжие волосы получилось уложить с помощью мокрой расчески, после умывания от сонливости не осталось и следа, а порез над бровью если и был сильно заметен, то легко закрывался длинной густой челкой. Все эти тщательные приготовления к выходу в свет были предприняты по трем причинам: во-первых, Шепард всегда старался выглядеть аккуратно и, по возможности, привлекательно. За столько лет он легко сумел понять, что умеет произвести впечатление, да еще какое! Во-вторых, это делалось для спокойствия близнецов. Мальчишки и так суетились вокруг него, не переставая, что один, что второй - ни к кому в отеле Шепард больше не наблюдал такого отношения, как к себе. Том остальных жильцов просто сторонился, не желая даже отвечать на вежливые приветствия, а Тони был неизменно вежливым со всеми, никому, при этом, не уделяя излишнего внимания - ровно столько, сколько требовало решение проблемы, с которой постоялец обращался к нему. Шепарда восхищало это качество Тони - оно, несомненно, было полезным, позволяло Тони работать эффективно и быстро, ни на что не отвлекаясь, и предоставляло ему возможность казаться одновременно вежливым и исполнительным, но и совершенно ненавязчивым.
Впрочем, нежелание Тома с кем-либо тесно сближаться Шепард тоже прекрасно понимал. Том не был грубым на самом деле, по своей природе, однако не умел легко впускать посторонних людей в свое личное пространство, а в свое сердце он впускал их еще более неохотно. Единственным близким и дорогим человеком для него был брат-близнец, взявший на себя все заботы о воспитании и жизни Тома, и, как бы последний не возражал, порой из чистого упрямства, он все равно неизменно покорялся решениям Тони и в глубине души частенько бывал ему за них благодарен.
Но оба близнеца, так или иначе, решили принять не последнее участие в жизни самого Шепарда - и не сказать, что он был против. Однако думая об этом лишь с позиции холодного расчета, он понимал, что такие тесные и теплые - порой горячие! - отношения ни к чему хорошему не приведут. Он, в лучшем случае, уедет и их забудет, они - в лучшем случае забудут его. Матиас еще не мог с точностью определить их отношение к себе - Тони, казалось, сдерживается из-за боязни потерять самообладание и позволить себе лишнего, что, по его мнению, могло бы привести к неудовольствию инспектора, а Томас крепко держался за свое упрямство и страх признаться себе в симпатии к мужчине.«В любом случае, - решил Шепард, уже выходя в коридор. - Я не стану ничего предпринимать. Может, пересиль они себя, они узнали бы о себе нечто новое и стали чуточку честнее с самими собой, но станут ли они от этого счастливее? Правда - прекрасная и одновременно опасная вещь, ей не стоит пренебрегать или игнорировать ее, но она способна сделать больно, очень больно! Наверное, я могу хотя бы в отпуск позволить себе быть капельку милосерднее к окружающим!»А третья причина тщательного утреннего туалета состояла в том, что Шепард не хотел давать здешнему обществу пищу для сплетен. То, что произошло ночью, наверняка уже стало достоянием общественности и обросло невиданными подробностями, которых потом не припомнит никто из непосредственных участников ночного фарса, но раздувать историю дальше Матиас не хотел совершенно.
То, что общественность была полностью в курсе, он понял, только переступив порог столовой. Все сидящие там люди в один момент подняли головы и посмотрели на него. Старушка со спицами сочувственно посмотрела на него, что-то пробормотав, к счастью, себе под нос, ни к кому не обращаясь, оба пожилых джентльмена всем своим видом выразили свое почтение инспектору. Молодая леди испуганно прижала платок к губам, но тут же облегченно вздохнула, окинув Шепарда взглядом - она, вероятно, уверовала, что повреждений он получил немало, а то и вовсе переломал себе половину костей, и теперь была рада, что ее страхи не оправдались. Супружеская пара, приехавшая раньше, посмотрела на Шепарда с сочувствием, впрочем, весьма сдержанным, за что тот был им благодарен - мужчина смотрел с пониманием, натерпевшись, видимо, однажды такого же от своей жены, а его супруга смотрела со смущением, словно и она была как-то к этому причастна, хотя ей, возможно, просто припомнились собственные странности, которые терпел ее муж. Что касается новоприбывшей пары: женщина, вчера засвидетельствовавшая свое почтение Шепарду ударом двери по голове, при его появлении вспыхнула и отвернулась, поджав губы, а ее муж, побледнев, как полотно, немедленно вскочил на ноги и обогнул их стол, неразборчиво и беспрестанно извиняясь перед инспектором за неосторожную выходку супруги, не решаясь протянуть ему руки. Перепуганный сынишка переводил взгляд огромных светло-серых глаз с отца на инспектора и явно едва сдерживался, чтобы не заплакать - бедное дитя было задерганно постоянными криками и скандалами, и даже любовь к родителям не могла сгладить того ужаса, что мальчику приходилось терпеть. У Шепарда при одном взгляде на мальчика от жалости перехватило дыхание, и, кое-как справившись с собой, он почти силой усадил отца семейства обратно за его стол, попутно заверив, что зла ни на кого не держит. Возвращаясь к своему столику, он мимоходом ласково потрепал мальчугана по голове - и тот впервые неуверенно, но облегченно улыбнулся, поняв, что сейчас никто кричать не будет.
Аппетит у Шепарда был надежно испорчен, но он сидел с совершенно невозмутимым видом, словно не с ним ночью такое приключилось, и потихоньку внимание общественности переключилось на содержимое тарелок. Завтрак Матиасу принес Тони, не решившись, видимо, доверить такое важное и ответственное дело служанке. Ставя перед Матиасом тарелку и чайничек со свежим чаем, Тони с тревогой посмотрел ему в лицо - это был очень быстрый взгляд, и, очевидно, раньше Тони хватало его, чтобы понять состояние собеседника. Однако Матиас Шепард решительно не был похож на всех его знакомых, которых портье уже успел прекрасно и дотошно изучить, и настроение инспектора осталось для Тони загадкой, а на более длительный взгляд он не решился. Мельком посмотрев на руку Шепарда, он с радостью и облегчением заметил, что локоть двигается без проблем, и быстро удалился, возвращаясь к своим делам.
«Умница, Тони, - с теплотой, удивившей его самого, подумал инспектор. - Просто удивительно, как ты все понимаешь!»Все разговоры решено было начать с того же Тони, пока служанка Маргарет была занята с посудой. Сразу после завтрака Шепард выскользнул в холл, но там Тони не нашел, зато отчетливо услышал его голос с улицы, из сада.- Да не суетись же ты, - теперь Матиас услышал и голос Тома. Младший близнец говорил с такой житейской мудростью, которую Шепард едва ли мог в нем заподозрить - и детектив сделал еще одну пометку себе в уме. - Как по мне, так врач ему не нужен. Ты лучше его той даме вызови, визжала с утра, аж сил нет!- Но он ведь сильно ударился, так? - Тони явственно боролся с собой - он боялся за здоровье рыжего детектива и боялся показаться ему навязчивым.
- Ну не развалился же! - оптимистично отмахнулся от близнеца Томас. - Я сколько раз и похуже калечился!- Ты - это ты.- Ага, только он тоже не фарфоровый, знаешь ли! Если какая-то помощь от нас понадобиться, думаю, он сам скажет, уж точно не застесняется!Шепард беззвучно рассмеялся, выходя на крыльцо.
- Совершенно верно, - мирно согласился он. - И тебя, Томас, я могу поздравить - смущаюсь я крайне редко!Ему было интересно, как быстро Том поймет его намек, и вознагражден Шепард был незамедлительно – младший Келли вздрогнул и замотал головой, краснея. Тони опустил взгляд, из чего Шепард сделал вывод, что Том рассказал брату о той милой сценке в ванной, хотя инспектор никак не мог себе представить, какими же словами Том мог описать то, что между ними произошло. Чуть было не произошло.- Тони, - мягко позвал его Шепард, и старший близнец послушно поднял голову, встречаясь с Матиасом взглядом. - У меня есть к тебе несколько вопросов. Можно тебя? На пару минут, не больше.- Нет уж, вы подольше, - съехидничал Том, подпихивая Тони к детективу. - Если вы с ним только две минутки и поговорите, мистер, он решит, что вы на него смертельно обижены!- Томас! - рассерженно прошипел Тони, но смутился под насмешливым взглядом пронзительно-зеленых глаз инспектора и торопливо зашел в отель, а Матиас, подмигнув Тому самым фривольным образом и оставив его краснеть в одиночестве, отправился следом за портье.
- Я внимательно слушаю вас, сэр, - остановился у стойки Тони. Он оперся об нее спиной и выжидательно посмотрел на инспектора.- Вполне возможно, скоро сюда приедет полиция, Тони. И будет лучше, если я буду в курсе всего, что тут происходит.- Полиция? - Тони удивленно посмотрел на него. - Но разве вас недостаточно, сэр?..- У меня отпуск, Тони, - мягко улыбнулся наивности портье Шепард. - Я уже не представляю официальную власть, наделенную полномочиями. Те разговоры, что я вел до сих пор, были просто привычкой, да проявлением любопытства тоже. Но все-таки смерть этой служанки, Джейн, больше походит на инсценировку самоубийства, и если моему коллеге в Лондоне удастся убедить в этом прокурора и наше начальство, они дадут ход этому делу и, возможно, пришлют сюда кого-нибудь, кто и будет расследовать этот случай. - Шепард чуточку сморщился, понимая, что в такую глушь могут сослать какого-нибудь еще совсем молоденького сержанта, едва успевшего вбить в свою голову уставные параграфы и освоить простейшую экспертизу с помощью подручных реагентов. С точки зрения начальства все будет вполне оправдано - и молодежи стимул к развитию, и народу показать, что полиция сложа руки не сидит, а на смерть какой-то служанки посылать более подготовленного специалиста - так много чести. И вообще, к услугам несчастного сержанта такой специалист будет - Матиас Шепард, собственной персоной! Матиас страдальчески вздохнул.- У вас зубы болят, сэр? - робко осведомился портье, наблюдая за выражением лица Шепарда.- Что? Нет, - вздохнул инспектор. - Просто думаю, какими неприятностями это может обернуться лично мне. Но это было предупреждение, а поговорить я хотел совсем о другом. Тони, ты хорошо знал Джейн?- Лично - нет, сэр. Мы с ней никогда толком не разговаривали, я казался ей очень занудным, да и я был невысокого о ней мнения.
- Но вы работали здесь вместе несколько лет, и ты, вероятно, успел достаточно понаблюдать за ней, за ее привычками, поведением?- Да, сэр, это тоже часть моей работы, - осторожно откликнулся Тони, не понимая, куда ведет детектив.- Джейн чем-то болела? Она страдала нервными расстройствами? Может, мучилась от бессонницы?- Нет, сэр, на бессонницу она никогда не жаловалась, - покачал головой Тони. - И расстройств у нее, вероятно, не было, она всегда была несколько истеричной, ее легко можно было вывести из себя, и язык за зубами она держать не умела... По крайней мере, если это были не ее личные секреты.- Ты когда-нибудь видел, чтобы она принимала лекарства?- Нет, сэр. Она считала лучшим лекарством ото всех расстройств стаканчик-другой чего-нибудь покрепче, - фыркнул портье. - Но и пьющей она тоже не была.- Она вступала в близкие отношения с постояльцами?- Я пару раз ловил ее за руку на выходе из номеров... ну, вы понимаете, о чем я, - покраснел Тони, а Шепард едва заметно улыбнулся, посматривая на него из-под ресниц.
- А так, чтобы эти отношения были долгими? Или, может, романы с женатыми мужчинами, получившие огласку?Тони глубоко задумался, методично перебирая в памяти моменты, связанные с неподобающим поведением служанки.- Нет, сэр, - наконец произнес он уверенно. - Джейн, может, и была в известном смысле дурочкой, но кое-какие представления о собственном благе имела. С женатыми мужчинами она не связывалась, а если скандалы и возникали, то только по поводу ее неважной работы, она была очень неаккуратной, сэр.
- Кстати говоря, - вдруг вспомнил кое о чем Шепард. - А почему остальные постояльцы так спокойны? Это же место преступления!Тут Тони смутился и замялся, но доверие к Шепарду пересилило все остальное, и он шепотом произнес.- Просто... Понимаете, сэр... Мистер Уолимс, хозяин отеля, он... не счел возможным объявить о том, что произошло убийство, и... постояльцам было сказано, что Джейн сама...
- Дальше можешь не объяснять, - закатил глаза Шепард. Ну что ты будешь делать! Ладно, может, оно и к лучшему - убийца считает, что ловко обвел всех вокруг пальца, хозяину пока не грозит разорение, а с официальной версией произошедшего пусть разбирается тот, кого сюда пошлют.- Тогда, Тони, последний вопрос: как долго Том встречался с Джейн?На этот раз Тони думал куда быстрее.- Около месяца, сэр.- И до этого между ними ничего не было?- Ничего, сэр, и... - тут Тони смутился куда сильнее, чем при необходимости сообщить о выходке своего работодателя. - Понимаете, сэр, - заикаясь от смущения, начал он. - Том... то есть... у них вообще ничего не... просто не получалось... Том просто не мог... не может... нет, не мог - признаться... То есть, он хотел жить нормально, но...Шепард, быстро вникнув в суть бессвязных объяснений Тони, фыркнул и прикрыл портье рот ладонью. Тони мгновенно умолк, а по частому горячему дыханию, касающемуся кожи, Матиас сделал вывод, что Тони и впрямь не слабо разволновался, будучи вынужденным обсуждать такое с человеком, который в равной мере сильно нравился и ему, и его брату. Шепард невольно задался вопросом - близнецы раньше что, никогда не влюблялись? И если их вкусы настолько совпадают, интересовались ли они одним и тем же человеком? И как, черт возьми, они его между собой делили?!«Необходимость сообщать Тому о беременности так или иначе пропала, - рассудил Матиас. - Вот и хорошо, новых синяков не будет!»- Очень хорошо, - вслух согласился он сам с собой, так и не меняя позы и зажимая Тони рот. - Просто замечательно!Вообще-то Шепард любил поговорить сам с собой - так он обычно доходил до какой-нибудь крайне нужной, важной мысли, но в этот раз его монолог грубо прервали. Все та же истеричная дама, любительница драться дверьми, заголосила в столовой, требуя немедленного появления перед ней управляющего. Тони горестно вздохнул, и Шепард вспомнил, что как раз-таки Тони является здесь управляющим.- Ну, удачи, - вполне искренне пожелал он старшему Келли, довольный, что успел задать ему все интересующие его вопросы. Матиас убрал руку и отступил на шаг, готовый уйти в свой номер, но тут Тони сделал то, чего Шепард никак от него не ожидал. Поймав детектива за опустившуюся руку и вынудив его обернуться, Тони снова прижал его ладонь к губам, бережно целуя светлую кожу, не сводя взгляда с приоткрытых от удивления губ Шепарда. Не дожидаясь никакой ответной реакции, Тони так же осторожно отпустил его руку, развернулся и стремительно покинул холл, ни разу не обернувшись.Шепарду понадобилось пара минут, чтобы перестать стоять столбом посреди холла и глупо хлопать глазами, смотря в стену. Он затряс головой, мигом растрепав волосы, до этого лежащие аккуратно, но чувство, появившееся у него сейчас, не собиралось проходить. Это не было симпатией или нежностью, не было раздражением, испугом и не было даже страстью - это был интерес. Тони стал не просто симпатичен, и не просто желанен - он стал Шепарду интересен. А это много, очень много значило для того, кто всю свою сознательную жизнь стремился разгадывать загадки, попадающиеся ему на пути. Теперь Матиас знал, что в Тони есть что-то, что он не видел, не знал, о существовании чего раньше и не подозревал, и появилось жгучее желание узнать и понять старшего близнеца, изучить до мельчайших подробностей. Интуиция подсказывала Шепарду, что сам процесс принесет ему огромное удовольствие, но и результат не должен разочаровать. Та же интуиция, однако, напомнила ему о Томе - тот, не далее, как сегодня, дал ему пищу для размышлений о том, что близнецы не всегда соответствуют ролям, которые на себя берут.Тони - кажущийся тихим и мягким, но самом деле старался подавить очевидную уверенность в себе и даже некоторую властность манер, непонятно, впрочем, откуда взявшуюся.И Томас - кажущийся грубым и недалеким, на самом деле достаточно рассудительный и по-детски ранимый, боящийся людей и скрывающий свой испуг за показной агрессией.