Глава 1. Легенды оживают к вечеру. Ч.2. (1/2)

1В трактире они пробыли еще несколько дней. Никуш узнал, что он проболел почти две недели. Его провожатому здесь не нравилось, но он ждал, пока мальчик поправится.Трактир был явно самого низкого пошиба, но других в городишке, где они оказались из-за болезни Никуша, не было.Вечерами сюда приходили выпить плохонького вина и пива местные мужички, останавливались здесь и мимоезжие путники, чаще наемники, режекупцы. Днем в трактире было относительно тихо, а вечером и ночью слышались брань, визг, хохот.Вскоре Никушу совсем полегчало, слабость прошла, и он стал выходить из комнатушки, где они поселились.

Получилось так, что в один из дней они засиделись в общем зале до самого вечера, а может, просто народ собрался пораньше. Стало весьма оживленно. В центре зала угощались вином четверо наёмников, чуть поодаль напивались купчишки весьма захудалого вида. Подошли и местные пьяницы и бездельники. Две подавальщицы, судя по определенному сходству, дочки хозяина, так и шныряли по залу, не успевая обслуживать всех желающих.Наемники гоготали и выкрикивали непристойности, девицы притворно краснели и довольно хихикали.Никуш со Странником сидели в самом дальнемуглу напротив двери. Их не замечали, мальчик считал, что лишь благодаряколдовским умениям его спутника. Мужчинабыл крайне недоволен происходящим. Он не сказал ни слова неодобрения, ноНикуш чувствовал, что ему просто претит находиться здесь. Вот он уже встал, чтобы уйти, и протянул мальчику затянутуюв перчатку ладонь. Но тут дверьраскрылась и в трактир вошла старушка. Седая, сгорбленная старушенция в латанном-перелатанном темномплаще. Постукивая клюкой, она прошла в центр залы и оглянулась, высматривая подслеповатымиглазками свободное место. Один табурет рядом с наемниками был свободен. Туда она и направилась. Наверно, её подвелизрение и слух.- Эй ты, карга старая! Куда прешь?! – вскричал один из наемников.- Я только передохнуть, милочек, - прошамкала беззубым ртом старушка.- Отдыхают на кладбище, а здесь пьют и веселятся!- Иди-иди, старая, туда. Уж дорожку-то давно знаешь!- А не знаешь – так покажем!- И даже сразу же тудаотправим, с места не сходя!

Мужчиныдружно заржали, очень довольные собой.

- Извиняйте, милки, обшиблася! – бабка сжалась в комочек и засеменила прочь.

- Шла бы ты отсель, бабуля, - сказал ей помощник трактирщика, косой парнишка. – Здесь задарма ничего не дают.

- Что ты, милок, что ты! Я ж закажу и заплачу, - она полезлав мешок и долго рылась, прежде чем вынула мелкую монетку. – А то ведь метель на улице метет. Ехать-то мнеищо долгонько. Ты б кобылкумою в конюшню пристроил, а? - женщина вытащила еще одну монетку покрупнее и заискивающе заглянула в глаза слуги, протягивая деньги.

Парень, скривившись, деньги взял и вышелво двор. Старушка заспешила подальшев угол и, не заметив выставленного кем-то меча, споткнулась. Она не упала, сумев ухватиться заруку одного из купцов – молодого румяного мужика.

- Нечего меня грязными ручищами лапать! – взвыл купец, отталкивая бабку.Она отскочила и заозиралась в растерянности. Крючковатый нос задрожал, затряслись и обвисшие морщинистые щеки.

Спутник Никуша не выдержал. Он уже давно стоял, сжимая руку в кулак, а щека у него еле заметно дергалась. Мальчику было страшно – вдруг мужчина бросится нанаглецов. А что он один безоружный сделает со столькими вооруженными? Но Странник, дернув щекой, подошёл к старушке и вежливо к ней обратился.- Прошу к нам за стол! – мужчина бережно взял старую женщину под локоть и повел в их угол. Старушонка еле доковыляла и устало опустилась на скамью.

- Спаси тебя пресветлые боги и Эру за твою доброту! – прошамкалаона, устраиваясь поудобнее.

Странник не ответил, лишь щека опять дернулась. Еду для старушки вскоре принесли. Бабушка, поблагодарив, принялась за еду. Ела она на удивление неопрятно, да и вообще походила очень сильно на злую колдунью. Крючковатый нос, из котороготорчали пучки жестких черныхволос, выцветшие глазки под морщинистыми веками, нависшие над ними лохматые брови, обвисшие щеки в каких-то мелких язвочках. Беззубый рот ввалился, дряблые руки тоже в язвах и темных пигментных пятнах. Плащ неопределённого цвета. Никуш поморщился, представив, какие грязные лохмотья могут скрываться под ним. Мальчик оченьхотел отодвинуться от старухи как можно дальше, но ему было стыдно выказать свое отношение перед спутником. Ведь Странник ничуть не был поражен её мерзким видом. То ли воспитание, то ли природная добротазаставляли его относиться к старухе с уважением и вниманием.

Никуш, вспомнив, что он ученик целителя, стал размышлять о том, чем можно вылечить язвы на руках и щеках старухи. Он уже не считал их заразными, просто старушенция такая древняя, того и гляди рассыплется. Как же она одна в дальний путь решилась отправиться? Осмелевший мальчишка уже собрался было задать вопрос, как в отдалении послышались гневные выкрики.- Мерзкая карга! Она заразная! – оралкупчишка. – Гдеменя коснулась, там пятно и чешется!

Его поддержали остальные товарищи.

- Гнать шелудивую, покуда всех не заразила!-Ведьма!- Заразила!- Сглазили!- Убить!– Сжечь!

Толпа двинулась в их сторону. Никуш собрался было сказать, что нет ни одной болезни, чтобы через миг проявилась, но Странник положил ему руку на плечо.- Помолчи, - выпрямился он во весь свой немаленький рост и вежливо осведомился:- Вы, что-то хотели, почтенные?

Люди замерли. В голосе мужчины чувствовались сила и власть. Он явно умел повелевать другими.- Ст-старушка пусть уйдет, - чуть запинаясь, проговорил старший из купцов. – Заразная она, господин…

- Почтенная женщина отужинает и уедет! А вам лучше вернуться на своиместа, - все так же ровно и вежливо ответил Странник.

- Заразная она! – завопил младший купец. – Заразная!

- Вы целитель, почтеннейший? – холодно осведомился провожатый Никуша. Купец осекся и попятился.

Мальчик восхитился выдержкой своего спутника. Так держаться перед разъяренной толпой мог только очень смелый человек. Конечно, он воин, и он высок и ловок, но он безоружен. А в трактире полно вооруженных людей, и многие из них гораздокрупнее и сильнее Странника. Рядом с ними он, что тополь посреди дубравы. Однако Никуш надеялся, что Страннику все же удастся успокоить людей. Он и впрямь почти преуспел в этом. Смущенные его видом, его тоном, завсегдатаи стали постепенно отходить в сторонку. Наемники ворчали, но драться из-за купцов не собиралась, а купцы растерялись. Казалось,все угомонились, но в этот момент выкрикнул кто-то из забулдыг:- А он сам, как приехал перчаток не снимает! Поди, прокаженный!

- Точно прокаженный!Толпа снова загудела, забурлила.- Пусть убирается!- Выгнать его!-Да он заодно с бабкой!

-Всех повывести решили!

-Сжечь их!- Вместе с трактиром!- Развел старый дурак здесь заразу!

- Люди, опомнитесь! – взвыл трактирщик. – Зачем трактир-то сжигать?!

- Прокаженные кругом ходят! Сжечь всех!- Да он- хороший постоялец! Платитисправно, здоровый, тихий! – со слезамив голосепричитал хозяин.

- Пусть он руки покажет! Если они чистые, толькобабку прибьём, а его с мальчонкой и трактир не тронем!- предложилкрупный мужчина с окладистой чернойбородой.

- Сымай перчатки! - завопилив толпе.Никуш в ужасе сжал вруке кусок хлеба, будто он мог чем-то помочь. Бабка, вздрагивая при каждом крике, шептала:- Ой, чё деется-то, ой! Милки, давы чего? Да какая же я прокаженная?! Ой, чё деется! Спаси нас Эру!

Странник сделал шагвперед.

- Уважаемые! – насмешка ясно прозвучала в его голосе. – Умерьтевоображение! Заразы здесь нет, если не считать того, что паника и злоба опаснее любой проказы!

- Он издевается! Убить его! – закричал какой-то мужик, его поддержали другие, но с места не тронулся никто.- Продолжайте вашу трапезу. Мы уйдем! – мужчина кивнул Никушу и, подхватив под руку старушку, направился к выходу. Никушс трудом сдерживался, чтобы не зажмуриться, когда проходилмимо словно оцепеневших людей. Мальчик боялся, что ихразорвут в клочья. Странник, наверно, почувствовал его испуг и взялза руку. Стало не так страшно. Стоя на пороге, провожатый Никуша обернулся. Глазаего засияли странным серебристым светом, и был этот свет ярче сияния луны и звезд на небе.

- У каждого свой путь! Вы свой выбрали! Мне жаль…Слова его будто ветром подхватило, от них словноснегом и холодом дунуло в лицо, они словно льдинки упали и раскололись…Их не остановили у двери, не остановили и потом. Странник вывел вороного из конюшни. Бабкина мохнатая кобылка так и стояла, запряженная втелегу.Старушка, вытирая слезы, проговорила:- Спасибо тебе, милок. Уж думала, последний час мой пришел. Прости, что из-за меня без крова остались.- Мыутром собирались уходить! – отозвался мужчина. - Далеко лидержишь путь, почтенная госпожа?Выяснилось, что бабушка едет в тот же город, что и они. Неожиданным попутчикам женщинаобрадовалась и предложила посадить мальчонку к ней натележку. Никушхотел было отказаться, но провожатый все решил за него. Так мальчикоказался в сене на тележке, а Странник поехал рядом.2

Сначала Никуш несколько брезговал сидеть рядом со старой женщиной, но вскорепонял, что сено на удивление душистое, словно трава не так давно была скошена и высушена. Да и от самой бабульки пахло чем-то горьковатым и свежим – то липолынью, то ли бархатцами.- Почтенная госпожа, а как вашу лошадку зовут? - не выдержал долгого молчаниямальчик.- Мышка! – прошамкала бабулька и оглянулась тревожно: – Как бы не погнались эти разбойники за нами?- Не погонятся, - усмехнулся мужчина.-Господин Странник, а вы их это того, да? – проговорилНикуш, с восхищением глядя на своего провожатого. Теперь он считал, что колдовство - делополезное. - Того – это чего? – насмешливо посмотрел на него Странник.- Прокляли вы их, да? И они того, да? – в голосе мальчишки надежда смешалась с восторгом.- Нет, не проклял, - суховато ответил мужчина. – И они - не того, они продолжают есть, пить и веселиться.

- А я думал…. – разочарованно протянул Никуш. – Вы так сказали…- Вынужден тебя разочаровать, - все так же сухо сообщил его провожатый. - Проклятия слишком опасны, чтобы ими так легко разбрасываться. Я просто увидел ихсудьбу… - он невесело вздохнул.

Мальчику вдруг стало стыдно за недобруюрадость, за злые мысли. Он же ученик целителя, а целитель должен каждомупомогать, а не злажелать.- Верно ты сказал,милок, тогда! Ох, верно, - вмешалась в разговор старушка. - Каждый сам для себядорогу выбирает. Жизнь она такая – дорога и есть. Бывает, на месте сидишь, а все равно идешь. А иной раз скачешь, мечешься, а не туды и не сюды. Ох, меня! Мешок свой в трактиреоставила! – вдругзаполошно вскрикнулаона и всплеснуларуками. - У меняведь там платье свадебное хранилось!Никуш подивился: зачем в таком возрасте свадебный наряд?! Или бабуля к жениху едет? Кто бы подумать мог!

- Бабушка, а вы замуж собрались? - не удержался и спросил он.Старушонка мелко затряслась от смеха.- Ой, милок. Ой, уморил! Куда ж мне замуж-то? За смерть разве что! Ох, насмешил!Смеялась она долго, успокоившись, объяснила: