Глава 36. Прощание. (2/2)
- Тогда оставайся! - произнес он до обидного равнодушно.Сделав еще парушагов по комнате, Изначальный вдруг страстно проговорил:
- Я же не знаю, что с тобой будет! Я бы отказал тебе… Но яне могу нарушить клятву! Камни погубят тебя, Лиссэ. Они губят всех, кто, так илииначе, коснулся их! В них нет Света! В них лишь Пустота!
- Зачем ты тогда забрал такую дрянь? – женщина ожидала, что он оскорбится. – Пусть бы она губила других!- Я не мог иначе!
- Но ведь это не плата? – мистрис теперь нина минуту не поверила бы, что Мелькор мог взять какие-то камни, пусть и необыкновенные, в качестве платы за смерть своих названых детей.- Нет, - Изначальный опустился рядом с ней на кровать. - Разве их быэто вернуло? Разве уменьшило бы боль? Месть не дает ничего… Кроме пустоты.- Тогда зачем? Или это тайна?
- Я не мог их оставить и не мог оставаться в Валиноре. Феанор ушелбы в Эндорэ, взяв сильмариллы с собой.Он резко поднялся и принялся снова бродить по комнате.
- Сначалая надеялся, что он поймет, что создал, и уничтожитсвое творение… Он не смог… Тогда я их забрал… Арта не должна быластать подобием Амана. Мёртвый свет камнейпогубилбыеё, - Мелькор говорил тихо, словно сам с собою. – Но войны я не желал. Никогда! - он сжал руками виски. - Только она пришла… следом. Иногдамне кажется, что я лишь гублю все, к чему прикасаюсь…
- А ты быне прикасался! - жесткооборвала его Лиссэ. – И право, что тебе мешало, вернувшись сюда, забиться в какую-нибудь пещеру и погрузиться в мечтания?Глядишь, Эадостиг бы мысленно!
- А люди?! – горячо возразил ей Изначальный. – Что было бы с ними? Рассказывая об Арте, я думал найти средиЭльдар помощников людям. Я надеялся, что они смогут научить их, уберечь от ошибок! Ошибся! Эльдаррешили, что люди украдут их земли. Им хотелось править самим и свершать великие деяния, превращая этот живой и вечно меняющийся мир в застывшее совершенство. Лишь один готов был понять и принять этот мир таким, как он есть… Нои он не смог уйти от судьбы…- Понятно, но зачем ты уничтожил Деревья и убил Финве? – Лиссэ ожидала, что Изначальный рассердится или обидится, но он лишь усмехнулся:- Долго ты тянула с вопросом.
- Не столь он и важен для меня. Просто… - дейе слегка замялась, не решаясь договорить. Мелькор сказал за неё сам:-Потом уже не спросишь! Понимаю… - он опять селрядом с ней. – Финве я убивать и не собирался. Отшвырнуть его с дороги было легко, но он хотел смерти… Я жепросто не мог тогда рассуждать трезво... А Деревья… Их Свет не позволял никому покинуть Благословенные земли.- А как же тогда собирались уйти нолдор?
- Им бы хватило светакамней, а мне - нет! Убратьисточник этого, так сказать, света, - язвительнаяулыбка тронула его губы, - было необходимо. Ни новые сильмариллы, ни очередной Феанор здесь не нужны! Да и Могуществам Арды пора было подыскать более подходящий источник освещения или перестать закрывать глаза другим на солнце и настоящие звезды. Им-то светло и уютно в своем мирке, а остальным не вечность же под звездами бродить!
- Тогда о чем печаль? – пожала плечами мистрис. – Ты все сделал верно! Вынудил валар обеспечить миру нормальное освещение. Нашел занятие для эльдар – воевать с тобой. Защитили обучил людей. Лишь три племени верны Эльдар и то… Или тебя беспокоит цена?- Цена?! Нет, если плачу я! Но за меня опять будут умирать другие! - Вала сжал искалеченные руки так, что выступилакровь.
- Не обольщайся! Они не за тебя будут умирать, а за своих детей, за их будущее!- Умеешь же ты утешить!- На том стою! – фыркнула мистрис и подумала: только роли душецелителя у Изначального ей не хватает для полного счастья. Хотя… Все эти годы ей и приходилось хлебать это счастье до самого донышка! Как ни странно, она предпочла бы такое сомнительное удовольствие грядущей разлуке.- Если хочешь спросить о чем-нибудь еще, не стесняйся, - через некоторое время сказал Мелькор.Подергав себя за прядь волос, Лиссэ хмуро проговорила:- Неужели ты никак не можешь победить?
- Могу! Только это будет последняя победа в этом мире – Вала невесело усмехнулся. – Я могу забрать свою Силу из Арты, и тогда мои оковы и раны исчезнут. Тогда звездный меч ляжет мне в руки… Только Арты уже не будет.Такова цена!
Глаза Изначального засияли еще ярче, но в их глубине клубилась тьма.- Весело, - поежилась мистрис. Сейчас она как никогда раньше чувствовала его могущество и надмирность. Этот уставший мужчина и впрямь мог бы уничтожить весь мир, а сможет ли потом создать другой? Будтоуслышавеё мысли, Мелькор тихо сказал:- Какой мир сможет создать разрушитель, Лиссэ? Останется ли Творцом не пожалевший живое?.. - он прижалладонь ко лбу. - Пусть Арта получилось не такой, какой её хотел видеть Эру и не такой, какойпытался сделать её я. Только она живая! Эльдар трудно жить здесь, авари чуть легче… Всем квенди нелегко в столь стремительно меняющимся мире. Они стремятся или изменить его, или отгородиться. Он кажется им жестоким, а унего лишь свои законы. Ведь волк и коршун убивают не со зла. И молнию, ударившую в дерево, не назвать жестокой. Сейчас, несмотря на все войны, а может и благодаря им, Эльдар еще не чувствуютв полной мере усталости, тщетности ипустоты. Пройдет время и жизнь станет для них тяжким грузом. Эллери Ахэ я увел за собой, стремясь избавить оттакого горького будущего. Дар Выбора Пути, избавляющий от вечной памяти и Чертогов Намо… Он быпомог. Наверно… Теперь не узнать… Сколько ошибок! Здесь и в Валиноре… И не исправить! Поздно… Но самое главное - это Арта, и ради её жизни я не пожалею и себя, и других! - Валавнимательно посмотрел на неё.- Ты прав! Погибнет мир - погибнут и егообитатели, - Лиссэ пожала плечами: - Апокацел мир, ничего не поздно! Ничего… Потому что жизнь продолжается…5
Прощались ранним утром. Солнце еще только просыпалось, окрашивая небо в розовато-золотистые тона. Но в тронномзале небане видно, лишь бело-голубое пламя светильников освещает егонеярким, но ласковым светом.
Одетая по-дорожному мистрис стояла перед Владыкой. Тиниар уже был в седле, Оррик ждал хозяйку рядом с ним, а двое его потомков никого не ждали. Кошки упорно пытались выбраться из корзинки, изводя нолдо своимизаунывными воплями.
Лиссэ в это время слушала очередные наставления Мелькора. Все же он иногда бывает на удивление занудным. Женщина с тоской изучала носки своих сапог. С ними было всехорошо, а вот наставления пошли по четвертомукругу.
- Я поняла! – невыдержалаона. - Будувести себя хорошо, буду разумна, осторожна, осмотрительна.Не забуду есть по утрам овсянку и два раза в день чиститьзубы! Все?!Изначальный опешил:- Зубы? Кому?! - Кому-кому? Кого поймаем, тому и начистим, - проворчала дейе и тихо добавила: - Вернусь я к Гортхауэру, вернусь целая, живая и невредимая. Конечно, если меня домой не вернут. - Прости, но я надеюсь, что ты еще останешься здесь!
- Прощать не за что! Я все понимаю, - Лиссэ отбросила свой обычный шутливый тон и была серьезна, какмогильный памятник. – Возможно, я могла бы уйти раньше. Выход, он всегда где-то рядом. Только вот в окно самой выходить неприятно. Лучше уж подождать, пока откроют дверь или вышвырнут с балкона.Эти слова Изначальный пропустил мимо ушей. Он вспомнил ещенечто важное, чемне преминул поделиться. Мистрис скривилась: это никогда не кончится!- Оррик меня заждался. Искусает еще Тиниара. Я поехала?
- А меня успокаивает, что ты берешь кота, - невпопадответил Мелькор. – Значит, все у тебя будет хорошо. Что ж… Прощай, Лиссэ!- Прощай, Изначальный! – она резко повернулась и пошла прочь. Уже у самой двери женщина остановилась, оглянулась и стремглав бросилась к нему. Повислана шее, поцеловала в нос. Вала схватил её и прижал крепко-крепко. Её пальцы осторожно коснулись его щеки, провели по лицу, словно запоминая на ощупь безупречныечерты.
Потом их объятия разжались, словно сами собой. Узкая рука коснулась её рыжих кудрей, задержалась на миг и бессильно опустилась. Мелькор не сказал большеей ни слова, она тоже, лишь у порога послала воздушный поцелуй.
Дверь закрылась. Ворота Твердыни выпустили двух всадников. Впереди была дорога…
А в зале седоволосый мужчина устало опустился на ступеньку трона и долго смотрел на закрывшуюся за женщинойдверь. Длинные искалеченные пальцы осторожно держали белое перышко. Перышко, неведомо как оказавшееся в рыжих волосах. Она выживет!
Она вернется!
Онасможет!
Он её больше никогда не увидит…6Тиниар был задумчив. Он часто останавливал коня и оглядывался.- Погони опасаешься? – насмешливо поинтересовалась Лиссэ.- Нет! – ответилон с неожиданной горечью и посмотрел нанеё: – Зачеммы это сделали? Зачем мы уехали? Зачем подменили камни? Зачем, о Свет души моей?
- Затем, - пожалаплечами мистрис. Только братца, внезапно решившего начать думать, ей сейчас не хватало.Про то, что Мелькор знает о подмене камешков, нолдо не ведал. Так было лучше: меньше знает, меньшерасскажет.- Затем, Тиниар, что так нужно! – она все же решила ему кое-что объяснить и, натянув поводья, остановилалошадь. – Сюда идет войско из твоего возлюбленного Валинора.- Я знаю, - кивнул братец. – Но они не будут сражаться.
Бредовым убеждениям Тиниара можно было поражаться, а можно было восхищаться. Интересно, откуда он тольковытаскивает такую чушь? Лиссэ подавила горячее желание сглазить восторженного придурка каким-нибудь особо извращенным способом.- Ты думаешь, они вышли подышать свежим воздухом Эндорэ и полюбоваться на орков? - прищурившись, спросила она.
- Нет, но они придут, увидят Мелькора, увидят Аст Ахэ и все поймут!- Изумительно! И даже то, как козы доятся, тоже поймут?
- Козы? – растерялся братец. – Про коз они, наверно, знают. Они поймут, что шли зря. Лиссэ, войны не будет! -убежденно вскричал он. – Добро восторжествует!- Безусловно! – кивнуламистрис. – Добро, Тиниар, оно всегда торжествует!Лиссэулыбнулась, но кривовато.- Правильно! – поддержал её нолдо. - И добро с добром никогда не сражаются. Все будет хорошо, Свет моей души! Все помирятся…
- И напьются… с горя, - буркнулаона, трогая поводья. Гнедая двинулась неспешным шагом.- Нет, все будет хорошо! – горячо возразил этот блаженный.
- Будет! – опять согласилась она. – А плохо никогда не бывает! Мы просто подчас сами не понимаем, насколько все хорошо! Наверно, от счастья!- Тогда зачеммы это все делаем? – повторил вопрос нолдо.
- Так нужно! Если ты мне веришь, сделай, как я прошу или оставь меня! Ты свободен!Яне сделаю ничего дурного. Это я могу обещать!Так серьезно с Тиниаром она еще никогда не говорила. Сейчасрешалось –можно доверятьему илинет.
- Я верю тебе, Аннифируэль! – как клятву произнес он. – Я знаю, тысделаешь все во благо!
- Спасибо за доверие, брат мой, но наш путь опасен! Ты можешь погибнуть!- Ради тебя и твоего Замысла и смерть не страшна! Но я боюсь за тебя, сестра моя! -Тиниар с тревогойпосмотрел на неё. Светло-серые глаза нолдо потемнели от чувств, охвативших его душу.
- Мне-то не грозит ничего, - тихо проговорила дейе и склонилаголову.- Ярад! Прости, что усомнился на миг! Я больше не потревожу тебя своими расспросами. Говори – я повинуюсь!
Он опять был в своем неподражаемом стиле. А ей страстно хотелось выпить – побольше и покрепче.7
Обещание не трогать камни онанарушила легко инепринужденно. Да и не собиралась Лиссэего выполнять. Мистрис достала сильмариллы, пока Тиниар собирал хворостдля костра и общался с природой. Эльф же все-таки! Что с такого возьмешь?! Ощущения, охватившие её, когда она первый раз посмотрела на них, Лиссэ помнилапрекрасно, так же хорошо она помнила и плетение наложенного проклятия. Тогда попытка снять его чуть не стоилаей жизни, но сейчас целью было совсем другое. Мистрис собиралась лишь чуть-чуть его подправить. Подобное действие требовало не столько сил, сколько умения. Наука наложения и снятия проклятий была освоена дейе в совершенстве. Не трогая камни, Лиссэ осторожно провела над ними рукой, прошептав несколько, казалось бы, бессмысленных слов. Несколько слов к чужому заклятию, простенькое условие для его снятия и ниточка силы – совсем крохотная. Проклятие дейе ничем не противоречило уже существующему, а лишь чуть дополняло его. Наверно, поэтому Темно-серое нечто жадно вцепилось в чужое заклинание, подстраивая его под себя. Теперь даже самый искусный маг не догадается, что с этими камешками поиграла одна рыжая волшебница. Вот и славно!
Когда братец вернулся, мистрис задумчиво гладила кота, Оррик довольно жмурился и утробно мурчал. Камнипреспокойно лежали в дорожноммешке. Тиниар даже и не посмотрел на них. Сильмариллы его не интересовали. Возлюбленная сестра рядом – вот и счастье!