Часть 1 (1/1)

В который раз я провожал взглядом людей в белых халатах. В который раз порывался вскочить и броситься к двери хирургического отделения, где вот уже полтора часа медики боролись за жизнь моего напарника. Наверное, раз двадцатый… Но чего бы я этим добился? Меня бы с криками вышвырнули в коридор, да еще и пустили вдогонку пару «ласковых»… Но это не самое страшное. Думаю, на самом деле я боялся увидеть Джея, лежавшего на операционном столе, истекающего кровью, с белой маской смерти на лице.Я тряхнул головой, чтобы отогнать дурные мысли, но в итоге почувствовал противное головокружение. Мимо проплыл еще один белый халат…Не в силах больше выносить это тошнотворное гудение голосов и постоянное мельтешение белых фигур перед глазами, я вышел на крыльцо госпиталя и, тяжело опустившись на ступеньку, безвольно уронил голову на сложенные поверх коленей руки.Осенний ветер обдал меня своим холодным дыханием, но мне уже было все равно. Я готов был окунуться в ледяную прорубь, броситься в пламя костра, прыгнуть с крыши небоскреба — да что угодно, лишь бы хоть на время прогнать из головы картины событий прошедших часов.В голове по-прежнему слышался плач семилетней девочки, на глазах у которой один из ее похитителей ударил Джея боевым ножом в бок, когда тот бросился на него, чтобы не дать преступнику расправиться с малышкой. Завязалась короткая драка.Полуобезумевшие от страха бандиты, которые поняли, что их «прижали к стенке» и что в подвал вот-вот ворвутся спецназовцы, решили отомстить за свой провал. И объектом этой чудовищной бесчеловечности должна была стать маленькая девочка, дочка министра, которую, к сожалению, не смогли уберечь ни телохранители, ни новейшая система слежения, даже простое стечение обстоятельств оказалось вовсе не на ее стороне.Увы, Джею пришлось выдать себя. Бросившись на защиту ребенка, он четко дал понять похитителям, что с минуты на минуту должна начаться облава, и они, гонимые инстинктом самосохранения, метнулись к тайному выходу, через который всей шайке и удалось скрыться.Когда я, вместе с другими ребятами в форме, ворвался в уже опустевшее помещение, моим глазам открылась ужасная картина: маленькая девочка лежала на полу в объятиях заслонившего ее тело Джея. До смерти напуганная, она громко плакала и крепко сжимала в кулачках рубашку своего защитника.А дальше все было как в кошмарном сне. Помню, как подбежал к ним. Джей в тот момент тяжело приподнялся, давая девочке возможность выползти из-под него, и когда она стала подниматься на ноги, я с ужасом понял, что алые разводы на ее платье — это кровь моего напарника. Увидев все это, я замер. До сих пор помню, как внезапно болезненно задрожали руки, а в горле комом застрял крик. Но оцепенение прошло мгновенно благодаря толчку в спину. Опередившие меня бойцы подбежали к девочке и молниеносно подхватили ее на руки. Я бросился вслед за ними, но, пробежав мимо, склонился над лежавшим без движения напарником. Тогда-то я и заметил рукоять ножа, торчавшего у него из левого бока. Клинок был до конца погружен в тело. В этот момент мне стало действительно страшно.— Медиков!!! Срочно!!! — не своим голосом кричал я. Мой взгляд встретился со взглядом Джея, и внутри у меня все сжалось от ужаса. Этот взгляд… невидящий взгляд стеклянных глаз.Северный ветер безжалостно терзал мое тело. Спецформа не могла согреть меня, и холод пробирал до костей, где-то внутри просыпалась тошнота. Ожидание было безумно мучительным и совершенно бескомпромиссным.Внезапно слуха коснулся чей-то голос. Это обращались ко мне.— Рик, холодно ведь, простудитесь.Я нехотя перевел взгляд со ступенек на склонившегося надо мной человека. Голос его показался мне знакомым, но вот имя я никак не мог вспомнить.— Простите, а вам-то какое дело? — особо не скрывая раздражения, спросил я.— Ну… Не стоит начинать наше знакомство со столь неприветливой интонации, — широкая ладонь легла мне на плечо. — Меня зовут Брайден.Перед моим носом появилось удостоверение. «Важная шишка», — не без иронии отметил я.— Отчего-то мне не кажется, что вы пришли сюда, чтобы поддержать меня или моего напарника.Дерзкие слова, особенно если учесть, что столь тщательно спланированная и подготовленная операция была с треском провалена всего несколько часов назад.— И вы не ошибаетесь. Агент Рау совершил нечто, что позволило преступникам скрыться. Слава богу, хоть девочка осталась жива!Мои кулаки непроизвольно сжались, мне почти нестерпимо захотелось познакомить их с этой надменной физиономией.— А как вы думаете, что могло заставить Рау пойти на это? Почему он был вынужден раскрыть себя?! — говоря это, я медленно поднимался со ступеньки, вытягиваясь в полный рост. Оказалось, что этот Брайден на голову ниже меня, но вот его толстое брюхо заставляло держаться от него на почтительном расстоянии.— Не знаю, что именно там случилось, но однозначно могу сказать: «наверху» недовольны провалом операции! Агенту Рау следовало бы…— Минуточку! — выкрикнул я, не дав этому напыщенному пингвину закончить фразу. — А вам не приходило в голову, что Джей был вынужден вступить в драку, потому что кто-то «наверху» не вовремя отдал приказ о начале штурма?! Проще говоря, припозднился малость! — внутри меня все клокотало от ярости. Язвительные фразы сами срывались с языка, а гнев заглушал любую мысль о том, что я мог вскоре пожалеть о своей дерзости.— Агент Сентерс, вы забываетесь! — строго произнес Брайден, при этом деловито выставив вперед толстое брюхо, словно хотел меня им толкнуть.— Оу… Так я вас задел за живое, — сощурившись, прошипел я.Повисло напряженное молчание. Было даже забавно наблюдать за тем, как менялось выражение лица моего оппонента: возмущение сменялось озлобленностью, затем, усилием воли Брайдена, оно вновь возвращалось к снисходительно-надменному.— Рик, вы играете с огнем, — почти ласково сказал он и по-отечески заботливо положил свою ладонь с короткими, толстыми пальцами мне на плечо.— Возможно, — равнодушно ответил я, четко указав на то, что мне глубоко плевать на его отношение ко мне.— Послушайте, — устало вздохнул Брайден; речь его прерывалась одышкой. — Нам тоже небезразлична судьба агента Рау.Услышав это, я не удержался от смешка, но Пузатый сделал вид, что не заметил этого и продолжил: — Но все-таки, Джей совершил непростительную ошибку, и ему придется за нее ответить перед всем начальством, и я не гарантирую, что они оставят его на службе, — Брайден сделал многозначительную паузу, чтобы понаблюдать за моей реакцией. Но единственное, что он увидел, это мой полный ненависти взгляд исподлобья. — Конечно же, сейчас самое главное — это его здоровье и… — очередная многозначительная пауза.Кажется, я стремительно приближался к точке кипения, и чтобы не разразиться бурным потоком ругательств, пришлось сделать глубокий вдох, а затем медленно, нарочно растягивая слова, я спросил:- Что же еще, помимо его здоровья, вас так волнует?В ответ Брайден лукаво улыбнулся: ему уже не хватало выдержки доиграть свою роль заботливого папочки до конца акта.— Его безопасность. Да и твоя тоже, Рик.Я ничего не ответил, лишь опустил голову, отведя взгляд в сторону. И поскольку я с самого начала ничего не изображал, то, немного подумав, сказал:— Могу вас заверить, пока я рядом, Джею ничего не угрожает.— Что ж… — Пузатый вновь положил мне свою уродливую ладонь на плечо, но на этот раз, я проводил ее полным презрения взглядом. — Надеюсь, операция пройдет успешно, и агент Рау быстро поправится.— О да, в этом можете не сомневаться, — сквозь зубы процедил я, брезгливо снимая потную ладонь со своего плеча.— Прекрасно. Думаю, моя миссия выполнена, агент Сентерс. Берегите себя… и своего друга, — последние слова Брайден выделил особо, ясно давая понять, что Джею угрожает опасность. Отрицать очевидное было бессмысленно, и весь этот спектакль, зрителем и невольным участником которого мне только что пришлось стать, был разыгран с одной единственной целью — запугать. И надо признаться, этому жалкому актеришке Брайдену это удалось.Провожая взглядом шарообразную фигуру, я еще раз прокрутил в голове все то, что он наговорил, и остро ощутил, как ужасная тяжесть легла мне на плечи.Ветер все так же безжалостно ласкал мое тело; именно теперь я особенно остро ощущал весь холод этих объятий. Однако погрузиться с головой в депрессию мне не дал тихий женский голос, долетевший до меня из-за спины.— Мистер Сентерс?— Да, — отозвался я, выполнив команду «кругом».— Операция прошла успешно, — эта фраза, как по волшебству, вырвала меня из тяжелых мыслей и разметала их по разным уголкам моего мозга. — Мистера Рау уже перевезли в реанимационное отделение.— Я могу его увидеть? — с надеждой спросил я.— Боюсь, что нет, — строго ответила медсестра, - Я лишь сообщаю вам, что теперь жизни вашего друга ничего не угрожает.Услышав последние слова, я облегченно выдохнул. Немыслимое напряжение последних часов с момента начала операции, наконец-то, спало, и теперь мне безумно хотелось увидеть Джея, прикоснуться к нему, чтобы самому удостовериться, что он жив и ему ничего не угрожает.— Скажите, мисс, как скоро я смогу его увидеть?— Не раньше чем через три дня.— Три дня?! — вырвалось у меня. — Но… но… я должен его увидеть как можно скорее!Меня переполняло возмущение, дыхание участилось, а ладони мгновенно стали мокрыми. Я сам удивился столь бурной реакции со своей стороны.— Простите, мистер Сентерс, но так надо. Ранение вашего друга весьма тяжелое, он очень слаб, и для обеспечения его скорейшего выздоровления посетители могут быть допущены к нему не ранее, чем через три дня.— Ясно, — сдавшись, сказал я. Конечно, мне было очень обидно, что я не смогу увидеть Джея, но тем не менее я прекрасно понимал, что медсестра права — я могу навредить.— Ступайте домой, — посоветовала она, ласково улыбнувшись. — Вам надо как следует отдохнуть. Вид у вас неважный.Я безмолвно кивнул, но едва медсестра приблизилась к входу в здание госпиталя, я, поддавшись внезапному порыву, окликнул ее:— Сестра!— Да? — спросила она, оборачиваясь.Не теряя ни секунды, я подбежал к ней и, наклонившись к самому ее уху, тихо прошептал:— Пожалуйста, позвольте мне хотя бы на пару секунд зайти к нему в палату.— Это против правил, — покачала головой молодая женщина, — его ведь только что прооперировали, он…— Пожалуйста! — голос мой дрожал, в нем слышалась мольба. — Прошу вас, всего на несколько секунд. Я должен сам удостовериться, что моему другу ничего не угрожает.Медсестра еще некоторое время колебалась, пытаясь понять скрытый смысл моих слов, но все же согласилась пустить меня в палату.— Но только на одну минуту, — строго сказала она, когда мы уже подходили к двери. — Если вас увидят, меня могут уволить! Так что поторопитесь, а я пока попробую отвлечь дежурного реаниматолога. Спрячьтесь здесь, — медсестра бесцеремонно вытолкала меня за угол, затем небрежным жестом поправив челку, пряди которой выбились из-под ее белоснежной шапочки, скользнула в палату. Через минуту она вышла оттуда, а следом за ней в дверях появился и дежуривший в палате врач-реаниматолог. Мне неизвестно, под каким предлогом ей удалось заставить его покинуть палату, но, судя по активным жестикуляциям медсестры и напряженному лицу мужчины, времени у меня было в обрез.Когда оба медработника исчезли из поля зрения, я беззвучно проследовал к двери и вошел в палату. Первое, что бросилось мне в глаза, это ужасная бледность на лице Джея, черты которого стали какими-то иными: щеки запали, подбородок заострился, и все лицо казалось некой маской.Сердце кольнуло, а во рту появился привкус горечи. Но поддаваться чувствам времени не было, необходимо было сделать то, зачем я пришел. Расстегнув несколько пуговиц медицинского халата, который мне велела надеть медсестра перед тем, как провести в реанимационное отделение, я достал из кармана джинсов миниатюрную камеру. Быстро вскрыв защитную оболочку, я прикрепил ее на подставку у противоположной стены, аккуратно замаскировав ее, а затем подошел вплотную к кровати и, взяв ладонь Джея в свою, прошептал:— Не волнуйся, я здесь, рядом с тобой… Все будет хорошо.Мои пальцы крепко сжали его ладонь. Где-то в глубине души мелькнула робкая надежда ощутить ответное сжатие, но этого не последовало, и, постояв еще с минуту, я аккуратно положили ладонь Джея на простыню и бесшумно вышел из палаты.Медсестра к тому моменту уже ждала меня у двери, нервно оглядываясь по сторонам.— Ну что, удостоверились? — с ноткой иронии спросила она.— Да. Более чем, — также иронично ответил я.— Ну и славно. Идемте, пока не вернулся дежурный и не застал нас.Медсестра спешно зашагала к выходу из отделения, я шел следом за ней.— Надеюсь, вы помните, что посетители могут быть допущены не ранее чем через три дня.— Да, помню, — обреченно ответил я.— Хорошо. Тогда езжайте домой, вам надо хорошенько отдохнуть, а мы проследим, чтобы с вашим другом ничего не случилось. Всего доброго, мистер Сентерс.Этими словами медсестра четко дала понять, что наш разговор окончен. Не став ей перечить, я натянуто улыбнулся и, попрощавшись, вышел из здания госпиталя.Темно-синее небо уже начало окрашиваться в светлые тона, близился рассвет. Новый день обещал быть солнечным.Постояв несколько минут на крыльце и подышав свежим утренним воздухом, я медленно побрел к машине.Всю дорогу меня не покидали мысли о Джее. Перед глазами стояли больничные стены, в ушах по-прежнему слышалось многоголосье врачей и медсестер, а в нос бил характерный запах, стоявший во всех мед.учреждениях. Однако самой яркой мысленной картиной было бледное и словно высохшее лицо моего напарника.Педаль газа ушла в пол.«Может, скорость избавит меня от этих мыслей…»Добравшись до дома, я припарковал машину и спешно поднялся на свой этаж. Едва войдя, скинул обувь и без сил повалился на кровать, но погрузиться в спасительный сон удалось далеко не сразу. Еще с час я ворочался с боку на бок, тщетно пытаясь прогнать из головы мысли о событиях этой ночи. Но вскоре усталость взяла верх над моим измученным мозгом, и он нехотя дал команду «отбой».Сон мой тоже не был спокойным, несколько раз я просыпался от того, что видел какой-то кошмар, но вспомнить ничего не удалось. Когда я окончательно проснулся, было уже четыре часа дня. Немного приведя мысли в порядок, я медленно поднялся и, подойдя к столу, взял телефон, и уже через минуту приятный голос уверял меня, что с Джеем все в порядке, его состояние оценивается как стабильное, но в сознание он пока не приходил.Однако мне этой информации было недостаточно, поэтому я, недолго думая, включил свой ноутбук и стал настраивать соединение с камерой, которую утром оставил в палате Джея. После десятиминутной возни мне удалось получить четкое изображение его кровати и большей части самой палаты. Я увидел, как лучи летнего солнца освещали бледное лицо, и на меня вновь накатила волна страха. Я боялся будущего.Через три дня меня, наконец-то, впустили в палату Джея. Когда я вошел, он встретил меня приветливой улыбкой, хотя сквозь нее все равно прорывалась усталость и боль.— Привет! — в ответ улыбнулся я и, подойдя к кровати, присел рядом на стул. — Как ты себя чувствуешь? Врачи говорят, ты быстро поправляешься.— Им виднее… — с долей иронии ответил напарник.— Сильно болит?— Терпимо, но, если честно, выматывает.Джей замолчал, устремив взгляд бледно-зеленых глаз куда-то в сторону. На лице его играли солнечные блики, и я невольно залюбовался этой красотой. За окном рисовалась весьма жизнеутверждающая картина: мерно покачивались верхушки деревьев, шелестя сочной листвой, и раздаволсь приятное чириканье птиц, но я точно знал, что мой напарник видит лишь картинки недавнего прошлого, и я вновь почувствовал тяжесть на сердце.— Джей, — моя рука коснулась его руки, пальцы осторожно сжали теплую ладонь, — не мучай себя. Прошлого уже не вернешь, ты все сделал правильно. Главным было спасение жизни ребенка.Он не отвечал, вновь и вновь пытаясь примириться с собой, но, как мне показалось, не очень успешно.— Рик, а что если в следующий раз они захватят в плен не одного ребенка, а, к примеру, школьный автобус или взорвут детский сад? Без всяких требований, просто так, чтобы отомстить. Ведь эти изверги уже не раз доказывали, что у них нет жалости, вообще нет никаких чувств. Что тогда, Рик? Как ты оценишь мой недавний поступок?!Я невольно вздрогнул, но не от самого вопроса, а от того, как изменился голос моего напарника. Он стал каким-то низким и гудящим, неприятно режущим слух.— Слушай, — тряхнув головой, сказал я, старательно натягивая улыбку, — у тебя всегда была бурная фантазия!— Особенно, когда дело касается опасной террористической группировки, — иронично заметил Джей.Подавившись своим смешком, я стыдливо опустил взгляд. Повисло тяжелое молчание. Я полностью ушел в мысли о том, как же все-таки расценивать поступок Джея, учитывая различные варианты дальнейшего развития событий, и мысли эти становились все мрачней.Джей испытующе посмотрел на меня, а затем горько усмехнулся и сказал:— Вижу, мое волнение заразительно.Я ничего не ответил, лишь перевел взгляд на друга, который вновь принялся разглядывать верхушки деревьев за окном. Мне нестерпимо хотелось развеселить его, сказать нечто такое, от чего на душе у него стало бы легче. Хотелось увидеть его улыбку. Но слова не шли. Более того, пелена отчаяния стала медленно, но верно обволакивать меня самого.Минуты скапливались, повисая в воздухе тяжелым молчанием. Каждый думал о своем, но на самом деле, об одном и том же. Так прошло минут десять, а я все никак не мог решиться рассказать Джею о визите Брайдена. Но внезапно меня «припер к стенке» прямой вопрос напарника.— Кто-нибудь из «верхних» уже почтил тебя своим появлением?— Да, — выдохнул я. — Все очень серьезно. Они недовольны тем, как все сложилось, и тебе придется отвечать за то, что ты спасал ребенка, а не позволил этим извергам… — мои слова сочились гневом, но меня резко осадил голос Джея.— Спасал жизнь ребенка ценой жизней еще неизвестно скольких.Его веки тяжело опустились, черты лица выражали крайнюю усталость. Я не знал, что сказать, а ведь Джей еще не догадывается о том, что и от самого начальства попахивает гнилью. Но скрывать от него этот факт означало, так или иначе, подвергать опасности.— Джей, есть еще кое-что, связанное с визитом Брайдена.-Мм..?— Этот толстый, самоуверенный баран очень беспокоился за нашу безопасность.- Ха-ха, — горько усмехнулся Джей. — Рыба гниет с головы. Этого стоило ожидать.— Да уж… — я тяжело вздохнул, возведя взгляд к потолку. — Все это похоже на какой-то ужасно поставленный студенческий спектакль с режиссером-придурком и бездарными актерами.— А кто в этом спектакле мы?— Мы… мы зрители-студенты с других курсов, которых насильно притащили в зал и заставили смотреть этот фарс.Н-да, добавить тут было нечего. И как бы мы ни старались относиться к сложившейся ситуации с юмором, мысли все равно наполнялись страхом и горечью.В этот момент дверь в палату бесшумно открылась, впуская молоденькую медсестру. Войдя, она мило улыбнулась нам и начала приготовления к каким-то процедурам, недвусмысленно намекая, что мне пора удалиться, и я, безропотно подчинившись немому сигналу, поднялся и наигранно весело сказал:— Вижу, меня выгоняют. Отдыхай, Джей, и старайся ни о чем плохом не думать. Я приду завтра.— Хорошо, — кивнул он. — Я постараюсь.Улыбнувшись на прощанье, я вышел из палаты. На протяжении всего пути до выхода из госпиталя мой взгляд бесцеремонно сверлил всех попадавшихся на глаза людей. Чутье подсказывало, что опасность где-то рядом. В тот момент я разрывался между желанием встать на вахту возле двери в палату и мыслью о том, что это будет равнозначно тому что повесить на ту же самую дверь табличку с надписью: «Эта сволочь, которая сорвала вам теракт, лежит здесь!».Наконец, взяв себя в руки, я твердой поступью шагнул к выходу. Тот факт, что на всем пути мой наметанный глаз не нашел ни одной подозрительной личности, меня немного успокоил.Сев в машину, я еще раз бросил взгляд на площадку перед зданием госпиталя и, убедившись, что и там нет ничего подозрительного, завел двигатель и поехал домой.Следующие четыре дня и ночи были переполнены постоянной тревогой, нервозностью и метаниями к ноутбуку. Когда меня не было в госпитале, я наблюдал за тем, что происходит в палате Джея с миниатюрной камеры, установленной мною ранее. Спал я тоже в обнимку с ноутбуком, просыпаясь каждые полчаса, чтобы «заглянуть» в одиночную палату и удостовериться, что незваных гостей там нет.Последующие четыре дня все было относительно спокойно, однако на пятый, включив камеру, я заметил стоявшего у окна мужчину. Он был высокого роста и крепкого телосложения, одетый в медицинский халат, но такие выдавались каждому посетителю, и я не мог с уверенностью сказать, что в палате Джея находился именно доктор.Пальцы сами потянулись к кнопкам управления зумом. Джей в тот момент спал. Ему кололи обезболивающее, а также другие препараты, от которых он много времени проводил во сне, и это представляло собой дополнительную опасность.Я продолжал следить за происходящем в палате, дыхание мое участилось, ладони мгновенно вспотели, какой-то паралич охватил все тело, и только бешенное биение сердца помогало мне оставаться в реальности.Минуты шли, а посетитель оставался неподвижным, казалось, он что-то внимательно разглядывает за окном. Но, когда в моей голове уже проскочила мысль о том, что я зря паникую, произошло следующее: мужчина медленно отвернулся от окна и подошел к кровати, а затем склонился над Джеем.Я видел пришельца со спины, но меня мгновенно окатила волна страха. Он явно разглядывал лицо моего напарника. Еще с минуту ничего не происходило, а затем гость провел ладонью по щеке Джея и схватил его за подбородок.Надо быть идиотом, чтобы не разглядеть в этом жесте прямую угрозу. В тот момент во мне как будто что-то щелкнуло, переключившись в другой режим. Страх куда-то исчез, мозг выдавал лишь четкие безэмоциональные команды, заставляя меня действовать, не раздумывая.Я рванулся со стула, пулей подлетел к телефону и стал набирать номер приемного покоя. Уже не помню, что я тогда приказывал делать поднявшей трубку медсестре, но голос мой гипнотически заставлял подчиняться.Во время этого краткого разговора мой взор был прикован к экрану ноутбука. Пришелец явно что-то говорил все еще спящему Джею. Вероятно, изливал весь скопившейся с момента облавы яд. Напряжение достигло максимума, меня вновь начало трясти. И тут мой взгляд уловил, как пальцы незваного гостя сильнее сжали подбородок моего напарника, а сам он наклонился к его губам.Моя правая рука дернулась к поясу, и если бы на нем в тот момент было закреплено оружие, я бы выстрелил прямо в экран. Но, конечно, это бы не помогло, лишь перепугало соседей. Увы… Единственным, что смогло спасти Джея, были резко распахнувшаяся дверь и трое медиков, вбежавших в медбратьев. Посетитель мгновенно отскочил в сторону и широко улыбнулся им.Естественно, парни тут же потребовали от него объяснений: кто он и откуда, на что тот с успехом ответил подготовленными заранее фразами. А я в этот момент уже был на пути в госпиталь.Конечно, врачи — не полицейские, они не смогли задержать визитера до моего прибытия в госпиталь, поэтому мне пришлось довольствоваться пересказом медсестры. Незваный гость представился кузеном Джея и, в общем-то, без труда прошел к нему в палату, ведь никто из медперсонала не знал, кем на самом деле является пациент по имени Джейсон Рау.Минуту спустя, я бесцеремонно распахнул дверь в кабинет главного врача, однако первым, что увидел подскочивший доктор Сквизер, был мой значок, который остановил крик возмущения, заставив его остаться в горле.— Прошу прощения, что потревожил вас док, но дело серьезное, — сказал я, едва переступив порог.— Да уж, не сомневаюсь, — сквозь кислую мину ответил Сквизер.— Некоторое время назад в ваш госпиталь поступил пациент с ножевым ранением в бок.Доктор задумчиво свел брови, усердно вспоминая события последних двух недель. Но, по всей видимости, ему это удавалось с трудом.— И?.. — вопросительно протянул он.— Этот человек — агент ФБР, работавший под прикрытием. В целях безопасности я не буду называть вам его настоящее имя, но ситуация складывается так, что его нужно немедленно выписать. Здесь его жизни угрожает опасность.— Погодите-погодите… — замахал руками Сквизер. — Этот пациент был доставлен сюда с ножевым ранением менее двух недель назад, верно?— Да, — проглотив раздражение, ответил я, на что тут же последовала реакция доктора.— О какой выписке может идти речь, если прошло так мало времени? — усмехнулся Сквизер, одновременно сняв свои очки в золотистой оправе и пристально посмотрев мне в глаза. — Ему еще как минимум неделю надо оставаться под тщательным присмотром врачей.Я молча подошел вплотную к его столу, а затем пристально посмотрел в глаза.— Кажется, вы меня не дослушали, док. Его жизни угрожает опасность. Всего десять минут назад благодаря мне вашим ребятам удалось спугнуть убийцу из его палаты!Я замолчал, наблюдая за тем, какой эффект произвели на Сквизера мои слова. Пока что на нем читалось лишь удивление.— Что значит «благодаря мне»? За пациентом установлено наблюдение?!— Вы хорошо мыслите, док, — широко улыбнулся я. — И могу поспорить на что угодно, убийца скоро вернется, чтобы закончить начатое, и поскольку в палату ему путь заказан, те, кто его послал, могут запросто устроить, ну скажем, небольшой теракт в вашем госпитале.— Бог ты мой! — воскликнул доктор, едва не выронив очки, которые он до этого момента старательно вытирал платком.— Вот и я о том же, — согласно кивнул я.Молчание начало затягиваться. Доктор, вероятно, с головой ушел в рисование ужасных картин возможных последствий взрыва, поэтому мне пришлось его немного «встряхнуть».— В общем, док, немедленно соберите все бумаги для выписки и пошлите врачей в палату, пусть приготовят пациента. Я приеду за ним через час.Мой командный тон возымел должный эффект, и Сквизер, очнувшись, строго посмотрел на меня и сказал:— Я все сделаю, как вы сказали, но будьте осторожны.— Спасибо, док, — я улыбнулся ему на прощение и спешно покинул кабинет.Этот час я потратил на сбор всех необходимых вещей и телефонные звонки. Сказать по правде, доверия к своим коллегам у меня не было никакого, поэтому я решил дать им ложную информацию о том, где мы с Джеем будем находиться, но тем не менее связаться со мной они все-таки могли. Я знал, что это против правил и за такое своеволие меня запросто могли выгнать с работы, но безопасность Джея требовала решительных мер. Лишь один человек, в чьей репутации я был стопроцентно уверен, знал, где на самом деле мы будем оставаться, пока мой напарник полностью не поправится.Ровно через час после разговора с доктором Сквизером я шел по коридору госпиталя, поддерживая своего друга, который тяжело опирался на мое плечо. Взгляд Джея был туманным, как назло именно сегодня его самочувствие ухудшилось, боль усилилась. Он с трудом шел.Доктор Сквизер сопровождал нас до самой машины, которую я, кстати, специально взял на прокат. Он был явно недоволен, но высказаться не решился, а лишь пожелал удачи и передал мне пакет со всеми необходимыми для перевязки атрибутами и медикаментами, туда же он вложил что-то вроде инструкции по уходу за больным. Я искренне поблагодарил его за заботу, на что тот ответил тяжелым вздохом и полным сочувствия взглядом, адресованным Джею. Поймав его, мой напарник удивленно посмотрел на Сквизера, но уже через секунду удивление сменилось раздражением, которое Джей едва сумел скрыть, ведь он ненавидел жалостливое отношение к себе. И только слегка дернувшееся веко выдало мне его чувства.Еще раз поблагодарив доктора и напомнив, как следует себя повести в случае, если появятся подозрительные личности — а я не сомневался в том, что они обязательно появятся — мы сели в машину.Поворот ключа, мерное рычание двигателя, и вот уже наш автомобиль плавно тронулся в сторону выезда с территории госпиталя.