Начало настоящих трудностей (1/1)
***Дома столицы и небольшие дороги, мощенные крупным камнем, осветились под действием лучей солнца, только-только выходившего из-за горизонта и согревавшего Стамбул и величественный дворец Топкапы. Казалось, все вокруг еще спали, но только не она. Валиде Султан стояла с идеальной осанкой на балконе, опершись ладонями о мраморные перила. Ее абсолютно не смущал яркий контраст между холодным камнем и теплыми руками. Наоборот, ей даже нравилось то, как этот холод окутывает кожу. Только Всевышний знает, как ей на данный момент хотелось, чтобы этот холод проник в ее испытывающую весьма противоречивые чувства душу, как хотелось, чтобы камень заменил ей ее изнывающее сердце, как хотелось просто ничего не чувствовать... Прошло уже два дня с отбытия султана и Кеманкеша в поход, но самочувствие Махпейкер лишь ухудшалось с каждым часом. Время не лечит. Эти предрассудки - ложь. Становилось только хуже... Дети замечали изменения в состоянии матери, когда посещали ее, но грешили все на волнение за Мурада. Да, Султанша и правда достаточно сильно переживала за сына, но происходящие события в ее отношениях с Кеманкешем просто добивали женщину. Почти все последнее время она проводила на балконе, не желая видеть этих давящих на ее и так истерзанную душу стен. Махпейкер обычно просто сидела и разглядывала облака, свободные от этой жизни, от этих правил... Это немного умиротворяло. Сейчас Кесем, еще раз окинув взглядом прекрасный сад внизу и глубоко вдохнув свежего воздуха, решила вернуться к рабочему столу. Усевшись на мягкий стул, она вновь взяла чистый лист бумаги и начала аккуратно выводить пером изящные буквы.- Кеманкеш, как бы я ни пыталась вырвать из сердца эти чувства... Нет, что это за нежности?! - очередной лист был безжалостно смят и откинут в сторону. Она взяла новый пергамент. - Я с нетерпением жду известия о твоей...- рука, державшая длинное перо, невольно задрожала, и Кесем с силой скомкала бумагу и отбросила ее. Она не могла написать этого... Сердце не хотело... В первый же день отбытия в поход от Кеманкеша ей пришло тайное послание:"Султанша, не знаю, прочтете ли Вы это письмо, но попытаться стоит... Я видел Ваш взгляд, когда мы выходили. Я знаю, что не убил в Вас те светлые чувства, которые и я испытываю по отношению к Вам. Что бы Вы ни делали, что бы ни говорили, но я никогда не откажусь от этих чувств. Даже под страхом смерти я буду видеть лишь Ваш прекрасный лик перед глазами. Ваш образ настолько глубоко врос в мою душу, настолько глубоко пустил там корни, что я его никак оттуда не вырву, как бы ни пытался, да и делать я этого не хочу. А Вы сможете отказаться от своих чувств? Сможете ли Вы забыть своего раба, который ради Вас готов на все? Я преданно жду ответы на эти вопросы, и если они будут положительными, то я не буду надоедать Вам своим присутствием, Вы меня больше никогда не увидите. Все равно жизнь без Вас превратится лишь в бесмыссленное существование."И в конце жирная точка. Кесем теперь понимала, что чувства Мустафы искренние и настоящие, но и отпустить обиду просто так не могла... Пусть все случилось в прошлом, далеком прошлом, но обида еще осталась. Сейчас Кесем откинулась на спинку стула и размышляла о том, как ей лучше поступить. Она решила не отвечать на это письмо: именно так она и не подтолкнет Кеманкеша на действия, о которых не хотела даже и думать, и одновременно с этим снимет с себя ответственность за подаренную ею надежду на прощение. Пусть Мустафа сам вселит в себя веру в их скорое воссоединение. Для женщины сейчас нейтралитет был превыше всего. Что бы ни говорило ей сердце, как бы оно не хотело игнорировать письмо мужчины, но Кесем решила всё-таки прислушиваться к трезвому разуму, который всё-таки перекрывал ее чувства. Она взяла в руки свой дневник. Ей некому было выговориться, поэтому Валиде Султан излагала свои чувства бездушной бумаге, листы вновь стали наполняться чернильными строками, состоящими из старательно выводимых каллиграфическим почерком букв.- Султанша. - поклонилась вошедшая Гюльбахар.- Проходи, присаживайся, кое-что нужно обсудить касаемо нашего плана. - Фатьма похлопала по мягкой обивке дивана, тем самым разрешая сесть подле себя.- Не совсем. Я хочу уже сегодня узнать о гибели Кеманкеша Паши. Для Кесем станет ударом убийство преданного ей человека, из-за этого, я думаю, она испугается. А там и до нее очередь дойдет, но перед этим она успеет заурядно понервничать. - прервала сообщницу династийка и протараторила свой план.- Хорошо, Султанша, я сегодня же напишу Синану Паше об этом. - притворно улыбнулась Гюльбахар. Чего таить: она испытывала неприязнь к династийке из-за ее непонятных рухнувших планов по поводу никяха с Синаном, поэтому каждая дружелюбная улыбка в сторону Фатьмы была сплошной фальшью. Поднявшись с места, Хасеки покойного Падишаха поклонилась и покинула покои.- Ну что ж, Кеманкеш, твое время подошло к концу. Пусть знает, как идти против меня и моей воли. - на лице заиграла ухмылка, и Фатьма сделала небольшой глоток горячего крепкого кофе.***День пролетел довольно быстро. Кеманкеш сидел около лагеря, развернутого с целью отдыха войска, и смотрел на танцующие языки пламени. Он так и не получил ответ. От гонца, доставившего послания, для себя Кеманкеш ничего не забрал. Видимо его и не вспоминают. По крайней мере так думал он сам. Мустафа бросил в яркий огонь очередной лист бумаги, тем самым безжалостно его уничтожив. Это было пятое письмо за день: посвящение Махпейкер, которое он и не собирался отправлять. Он не мог написать ей подробно об истинных чувствах, о том, как сильно скучает по ней, ее телу: гордость мешала, поэтому мужчина просто выливал все на пергаменте, потом сжигая его. Мустафа и так сделал шаг первым, написав то письмо, поэтому единственное, что ему оставалось - ждать ответа на вопросы, заданные Валиде Султан. Чужому человеку показалось бы то послание достаточно сухим, но Кесем прекрасно чувствовала, сколько эмоций вложено в каждое слово, в каждую точку... Тоска по возлюбленной окутала все нутро мужчины.- Паша, о чем ты так задумался? - глухой низкий голос Силахтара вытащил Мустафу из размышлений.- Да так... Ни о чем. - глубоко вздохнув, ответил.- Или влюбился, Кеманкеш? Может о возлюбленной думаешь? - усмехнулся, хлопнув Мустафу по плечу.- Перестань. Я ведь не ты, похождения по столице не устраиваю. - съязвил, желая отвязаться от собеседника.
- Вижу, ты не настроен на разговор. Ну что ж, тогда молчу. - после этих слов Кеманкеш поднялся с земли.- Я пойду к себе. Если вдруг Падишаху что-то понадобится, то я в своем шатре. - Паша направился к себе, оставив Силахтара одного.
Зайдя в шатер, Кеманкеш почувствовал чье-то присутствие. Он точно был здесь не один.
- Женский парфюм? - шепотом спросил Кеманкеш, уловив тонкие нотки лавандовых духов. Вдруг со спины мужчину обхватили тонкие женские руки. Мустафа резко отпрянул и сбросил с себя изящные кисти, повернувшись. Он увидел перед собой девушку лет двадцати.- Кто ты такая?! Что ты здесь делаешь?! - с удивлением и гневом спросил.- Я... - девушка замешкалась. - Меня послал к Вам Повелитель... Как подарок. - мужчина подошёл и медленно поднял лицо хатун. В ее насыщенной зелени глаз все еще читалась юношеская наивность и невинность.- Повелитель никогда бы не отправил ко мне наложницу, тем более в поход брать девушек запрещено. Иди, завтра разберемся, кто ты и откуда здесь взялась. - Кеманкеш махнул в сторону выхода.- Но, Паша...- Я сказал уходи! Выйди вон! - повысил тон Мустафа и обратился к бумагам, лежавшим на столе, перебирая их. Он так и не услышал шагов хатун. Тем временем девушка приподняла длинную тонкую юбку и достала маленький кинжал. Миг, и Мустафа почувствовал на шее острие из холодного металла. Девушка упорно продолжала прижимать кинжал к горлу.- Чего же ты ждешь? Полосни давай. - Кеманкеш чувствовал, как дрожала ее рука, сжимающая кинжал, в конце концов ее хватка начала слабеть. Мустафа понял, что она немного отпустила его и отдалила острие. Мужчина резко перехватил ее руки и ловко перебросил через себя, нависнув над девушкой и приставив нож теперь уже к ее горлу. - Кто тебя подослал? - спросил грозным тоном, продолжая надавливать на нежную кожу.- Нет. Не скажу... Ни за что. - шея начинала ссаднить, появилась тоненькая полоска алой крови, но хатун упорно не сдавала организаторов покушения.- Говори! Ну же, говори! - уже начал прикрикивать Кеманкеш. Вдруг его руку резко перехватила кисть хатун и заставила провести по шее. Мустафа ничего не понял и просто продолжал смотреть на то, как из глубокой раны вытекает алая жидкость. Через несколько минут Кеманкеш резко подорвался. Он так ничего и не понял: все произошло слишком быстро.- Кому же ты интересно служила... - спросил шепотом Мустафа. - Фатьма Султан... - рыкнул мужчина и вышел с шатра.***Пока стражники убирали тело, к Паше подошел Силахтар.- Кто только притащил сюда эту девушку... Видимо за ней стоит кто-то сильный, раз она смогла добраться до твоих покоев. - высказал свои предположения Силахтар.- Видимо так и есть. В любом случае ты знаешь, что делать. Обезопась Падишаха, укрепи охрану. - приказал Мустафа и направился к себе в шатер. На ковре все еще виднелось темное пятно от крови, что смущало Кеманкеша. Нет, он не боялся крови, ведь сколько он сражений повидал? Одно? Два? О нет. Гораздо больше. Его напрягала лишь неизвестность: если в бою он прекрасно знал врага в лицо, то здесь мало того, что все произошло крайне быстро, так и все очень продуманно и смутно. Девушку эту ранее Кеманкеш не видел, а со стороны военного врага она не могла быть - попросту не проникла бы сюда. Мужчина решил утром обговорить эту ситуацию с Падишахом. Мустафа так и не смог уснуть этой ночью: ему не давали покоя? сложившаяся ситуация с хатун и отношения с Кесем, которые уже долгое время вызывали волнения у обоих. У Махпейкер все обстояло не иначе: она также не спала этой ночью, то пробегаясь глазами по письму от Мустафы, которое уже успела выучить наизусть, то сидя на балконе, перечитывая свой дневник.- Черт... Надо было забрать из той таверны девицу, может она смогла бы очаровать этого чертового Пашу... Хотя чего я ожидал от молодой неопытной в таких делах девушки? Хорошо, хоть верная оказалась, не сдалась. - возмущался Синан одному из своих приближенных. - Только шума лишнего наделали, теперь наверняка султан Мурад и Кесем Султан усилят свою охрану, это нам затруднит все. Зря я эту Фатьму Султан послушал, не нужно было сегодня ничего делать. Но ладно, думаю, нам удастся и так все провернуть. Иди и сообщи моим людям, чтобы были на готове, мы скоро начнем действовать. - мужчина поклонился и ушел выполнять приказ, а Синан взял в руки одно из писем, еще не отправленных его людям в столицу, и стал перечитывать его.