Глава 11 (часть 1). (2/2)

После этих слов смотритель разворачивается и направляется к выходу, даже не смерив юношу взглядом.

Байерс не двигается, с нерешительностью глядя вслед мужчине. Меньше всего на свете сейчас он хочет идти за ним. Может быть, есть шанс променять эту экскурсию на лишний час терапии отвращения?-Чего застыл? Решил сам найти туда дорогу? – новый взрыв смеха заставляет юношу поежиться на месте. – Удачи тебе. Только знай,чтопропавшиху нас долго не ищут.Эти издевательства порядком надоедали. Оглянувшись на друзей, которые выглядели настолько напуганными, что желудок делал смертельную петлю в его животе, Уиллтяжело сглотнул и направился за виднеющейся в отдалении фигурой Артура.Он удивился, когда смотритель вышел на улицу. Он шел через первый корпус, спустился с высоких ступеней и резко свернул влево. Их путь лежал вдоль стен Сэдхауса, огибал здание и вел их прямо к небольшому домику в десяти метрах от башни Тихого корпуса. При виде маленького сооружения у Уилла замерло сердце.При других обстоятельствах он мог бы подумать, что это служебная подсобка для хранения швабр и ведер, но никак не вход в карцеры. Обшарпанная сараюшка покосилась и, казалось, вот-вот завалится на одну сторону. Видимо, Артур не считал нужным ее чинить.

Сам смотритель медленно и тяжело шел по узкой тропинке. При каждом шаге на его поясе гремела связка ключей, что даже на поверхности показалось Байерсу устрашающим. Он с волнением разглядывал кривую спину с опущенными плечами, отмечая, чтов первую их встречу не разглядел самых неприятный особенностей внешнего вида этого мужчины. Артур хромал и загребал одной ногой, из-за чего звук его шагов прочно впивался в память. Уже через пару минут?путешествия? Уилл мог поклясться, что узнает эти шаги из миллиона других. Ключник не оборачивался и не останавливался. Кажется, ему вообще было плевать, следует кто-то за ним или нет.

Дойдя до домика, он взялсвязку ключей и быстро отыскал в ней самый ржавый и крупный. Этот ключ как нельзя лучше подходил двери, которую должен был отпирать. Старый, неприятный и разваливающийся.

Цепь на двери с лязгом упала на пол и перед Уиллом открылась темнота. Прямо за дверью вниз уходили крутые ступеньки, которые тонули во мраке почти сразу. Байерссмог разглядеть только первые шесть, поэтомудаже примерно не понимал, какая глубина у этого места. Одно он знал точно – оказаться здесь он не хотел бы ни за что и никогда.

-Вниз, -промычал Артур и, достав из-за пояса фонарик, зажег его и начал спускаться.

На секунду мелькнула крошечная мысль – ему не придется спускаться, если он просто закроет дверь и убежит обратно. Это было так чертовски соблазнительно, что Уилл уже потянулся к двери, но вовремя себяотдернул. Тогда его точно запрут внизу на несколько суток.

Чувствуя, как немеют колени, он поспешил войти в темноту, потому что освещенная фонарным лучом фигура Артура рисковала совсем скоро исчезнуть из поля зрения.

Они спускались мучительно долго. Уилл сбился со счета после восьмидесятой ступеньки. Он придерживался за стеныи внимательно смотрел под ноги, но это не позволяло избавиться от страха, что следующая ступенька непременно исчезнет и он покатится кубарем вниз. Это было бы очень неприятно.

Наконец Артур остановился. Он стоял на небольшой площадке перед тяжелой металлической дверью. Вытянув вправо руку, он безошибочно схватил рукоять рубильника и дернул ее вниз.

Медленно и с неприятным звуком в помещении появился свет. Оказалось, вдоль лестницы он тоже был. Небольшие тусклые лампы неровным строем уходили наверх. Они плохо освещали путь, но, очевидно, главный их минус заключался в том, что рубильник находился внизу.

Дверь, перед которой Уилл оказался, была намного прочнее на вид, чем та, что служила вдохом в Тихий корпус.Это был самый настоящий подвал.Температура воздуха здесь в наилучшем случае колебалась от нуля до пяти градусов. Юноша уже успел несколько раз пожалеть о том, что оставил прогулочную кофту в палате. Обхватив себя руками, он наблюдал за тем, как спокойно и уверенно Артур отпирает дверь. Каждое его движение было выверено до деталей, словно он занимается этим каждый день.

Когда замок щелкнул и дверь открылась, они прошли в комнату чутьпобольше.Справа расположилась небольшая будка, очевидно, для охраны. Внутри было темно и пыльно, но Уилл смог разглядетьстолик, радиоприемник и пробковую доску со стикерами. Видимо, о видеоконтроле здесь знать не знали.

Пока ключник отпирал следующую дверь с решетками, юноша принялся растирать свои руки в попытке согреться. Он привык к темноте, холоду и сырости, поэтому пока ничего ужасного не видел. Конечно, это место было неприятным, но оно держалось на одной строчке с купелью, в которой проводилась гидротерапия.

Тяжелый скрип привлек внимание.Повернувшись к Артуру, Уилл увидел перед собой коридор в несколько десятков метров.И ужаснулся.Это был самый настоящий склеп. Никаких окон, источников света и признаков существования внешнего мира. Коридор подсвечивался двумя лампами, но они работали настолько плохо, что даже от свечей толку было бы больше. Казалось, над оформлением и утеплением этого места вообще не заморачивалсь. Каменные стены с грубыми стыками и отвалившейся штукатуркой были покрыты влагой. Под ногами скрипел щебень, а над головой болталась паутина. Еле живые лампы тихо трещали и моргали, из-за чего коридор периодически погружался в полную темноту.

Здесь было десять дверей. По пять с каждой стороны. На всех дверях тяжелые амбарные замки, крепящиеся через широкую металлическую балку.Маленькие окошки затянуты сеткой из проволоки, а под ними прямоугольные ?дверцы? для подачи еды.

Уилл озирался, медленно продвигаясь вглубь коридора. Он не знал, зачем Артур идет в самый конец, но предпочитал не отставать от него. Тяжелые шаги и звон ключей теперь звучали в несколько раз громче и мрачнее. Бурная фантазия рисовала эпизоды, в которых эти звуки могли бы сводить с ума. Одно присутствие здесь сводило с ума.

У предпоследней двери Артур остановился. Она была не заперта, поэтому он распахнул ее и вошел.

Экскурсия начинала принимать неприятный оборот. Уиллу когда-нибудь повезет сэтим развлечением?Не слыша больше ничего, кроме стука собственного сердца, он вошел в камеру.

Уныние и тоска захлестнули его, стоило лишь увидеть приваренную к полу металлическую кровать без любого намека на подушку или одеяло,маленькийунитаз в углу и потрескавшиеся стены.Здесь не было света.

Не было вентиляции.

Только тишинаи мрак.

Казалось, даже воздух здесь был холоднее на несколько градусов.

Уилл поежился, отступив к двери. Он не мог представить, что случится с ним, если эта дверь закроется. А затем следующая. Третья. И, наконец, самая верхняя. Если он вдруг останется в полной темноте и оглушающей тишине.Потеряет счет времени и не будет знать, какое сейчас время суток, а самым любимым звуком для него станет шум тяжелых неровных шагов и лязг ржавых ключей…После нескольких минут здесь уже не верилось, что где-то есть солнце, ароматные травы, теплые краски, шершавые страницы книг и …семья. В этоневозможно было поверить, это сложно было вспомнить. Словно вся прошлая жизнь стиралась, стоило переступить порог этого места.Здесь хотелось кричать, быть избитым, измученным, но живым. Видеть людей, говорить с ними, слышать звуки природы, чувствовать ход времени…-Я видел тебя, - голос Артура так резко разрезал тишину, что Уилл тихо вскрикнул.Обернувшись, он увидел размытый силуэт мужчины, который стоял у дверей.-Что? – шатен поразился тому, насколько жалобным и тихим прозвучал его голос.-С Уилером. Я видел тебя, - грубо произнес ключник, потянув носом воздух. Он терпел. Еле терпел непонимание юноши. Это было заметно. – Передай ему, что его прогулки окончены.

Байерс чувствовал, как вгорле вновь образуется ком, которые он с таким усилием протолкнул в пищевод.

-Я не понимаю…-Все ты понимаешь, - Артур смачно сплюнул на пол и растер слюну носком ботинка.

Неужели он видел в этой темноте?

В прочем, Уилла бы это не удивило. Мужчина так отлично ориентировался в пространстве, будто знал здесь каждый сантиметр. А, может быть, так и было. Он не производил впечатления приятного весельчака, пугающегося подобных мест. Его социальные навыки и умение общаться указывали на то, что он, возможно, вырос в таком месте. Не иначе.

-Я закрывал глаза на его выходки, но не стану терпетьвольности, из-за которых нам всем может прийти крышка,- злобный тон становился все холоднее с каждым словом.

Юноша хотел убежать. Непреодолимо сильно хотел броситься прочь отсюда и никогда не оглядываться. Но он понимал, что наверняка даже не сможет найти отсюда выход. Казалось бы, один коридор, маленькая комната и путь наверх, но в этой мертвой тишине разум играл с ним злую шутку.

-Майк не виноват,- почти шепотом произнес он, силясь разглядеть выражение лица Артура. –Это я попросил его показать мне ту дверь иобрыв.- Мне плевать, сынок, - снова грубо.– Он и так рискует, показывая свою задницу из башни. Есливас, недоумков, поймают, то я не собираюсь попадать под огонь.-Я думал, вы приятели, - слабый аргумент, но он должен был попытаться.

-У меня здесь нет приятелей, ясно? – Артур приблизился и теперь юноша смог немного разглядеть его лицо. Злое и грубое. – Мальчишку я пожалел, потому что никто в этом богом забытом месте ему не поверил. А я знаю, каких ублюдков носит эта земля, поэтому даже не усомнился в словах напуганного ребенка. Ты и сам это все прекрасно знаешь, а, Байерс? Я помню твоего папашку. Редкостный козел. Испугался меня, как последний трус. А все потому, что я знал, что он собирается сделать. И он это заметил.Уилл смог разглядеть жестокую усмешку, но отчего-тоон не чувствовал от нее холода. Все сказанные Артуром слова были абсолютной правдой. Он потупил взгляд.-Вы помните меня?-Еще как. Ты последний, - мужчина вновь сплюнул. – За последние два месяца ты последний. Я помню всех детей, которых привезли сюда. А знаешь, почему, Байерс? Все их истории заканчиваются одинаково. В ящике десять на пятнадцать, который я выбрасываю в океан. Если повезет в жизни и окажешься на побережье, то увидишь, что вода там покрыта щепками от этих шкатулок. У меня здесь нет приятелей, потому что рано или поздно тебя, Уилера и всех в этом гребанномподобии больницы я выброшу в океан.Или вы окажетесь здесь. Поверь, малец, я до сих пор по ночам слышу стоны тех, кто здесь закончил. И это не выдумки. Они все еще в этих стенах. И они сведут тебя с ума, если окажешься здесь в полном одиночестве хотябы на несколько минут.Его слова раскаленными письменами отпечатывались в голове. Уилл почти не дышал, чувствуя возвращение животного страха. Вот только призраков ему не хватало.

Мрачные истории от ключника в карцере? Неплохая терапия.-Неужели…, - голос захрипел, и Уиллу пришлось откашляться. – Неужели отсюда нет выхода?

Артур молчал. В тишине был слышен лишь тонкий звон ключейв связке, которую он, очевидно, по привычке придерживал рукой.-Не знаю, на что ты там надеешься, сынок, но выход отсюда только один. И ты уже знаешь, какой.Постояв еще пару секунд, Артур вышел из камеры, дождался, пока юноша выйдет следом, и закрыл тяжелую дверь.

Уилл молча шел за смотрителем, переваривая услышанное.

Почему словам этого мужчины он верил больше, чем лекции Кларка о том, что его выпишут? Потому что этот исход событий казался ему самым правдоподобным?

Вряд ли в мире есть человек, который содержался в Сэдхаусе временно. Но принимать эту мысль не хотелось.

Он не может погибнуть здесь.Дастин и Лукас не могут. Холли, Робин… Майк.

Они не заслуживают маленькой ничтожной коробки и грубых рук Артура.

Оказавшись на поверхности, Уилл облегченно выдохнул. Не дожидаясь смотрителя, он направился к корпусу, чтобы побыстрее избавиться отлипкой влаги подземелья.

Он не знал и не понимал, сколько прошло времени. Казалось, он провел внизу целую вечность и теперь солнце, выглядывающее из-за туч, было чем-то невероятным и удивительным. Возможно, он даже сможет поесть во время обеда. Сможет смеяться над глупыми шутками Лукаса, хотя какой вообще есть смысл в смехе, когда существуют такие места?Для некоторых спуск по темной лестнице был последним в их жизни. Сколько времени они там проводили, прежде чем умирали или окончательно сходили с ума? Сколько из них предпочли разбить головы о каменные стены? Сколько вырвали себе глаза, чтобы темнота не выедала их?Ждало ли это Уилла? Неужели его жизнь оборвется в таком месте?

Хотелось бежать. Добраться до высокого забора и взбираться на него, вырывая с корнем ногти и ломая пальцы. Если нужно, прыгнуть с обрыва. Лишь бы больше не видеть тех ступеней.

***Друзья ждали его в комнате отдыха.

-Байерс! Ты все пропустил! – Дастин восхищенно всплеснул руками, но,увидев потрясенный вид юноши, нахмурился. – Как все прошло?Немного заторможено и шокировано Уилл сел за стол. Он удивленно смотрел на ребят, будто видел их впервые. По крайней мере, ему так казалось.-Это Ад, - коротко и объемно.

Так, что улыбка исчезла с лица Лукаса.

-Все настолько плохо? – темнокожий придвинулся к столу.Уилл покачал головой. Он не знал, - не мог – обратить свои впечатления в слова. Сомневался, что сможет хотя бы приблизительно объяснить друзьям то отчаяние, которое затопило его после посещения карцера.

После слов Артура.

Он не сможет пересказать им все услышанное, потому что только в этих ребятах сосредоточены остатки его жизнелюбия. Если улыбки исчезнут с их лиц навсегда, то это будет хуже любого карцера.

-Что у вас случилось? – он попытается отвлечься. Хотя бы ради того, чтобы не свихнуться прямо здесь и сейчас.

-Помнишь Макс? – Дастин заерзал на своем месте, не в силах скрыть широкую улыбку. – Сразу после твоего ухода мы встретили ее во дворе. И она помахала нам!-Представляешь?! – Лукас вскочил в победоносно замахал кулаками. – Она не считает нас психами! Она. Помахала. Нам. Своей чудесной ручкой.-А потом пошла за мистером Кларком во Второй корпус, - Хендерсонгорделиво улыбался.

-Это значит, что она еще здесь, и мы можем встретить ее снова! Вдруг мне удастся с ней заговорить!- Синклер почти плясал, держась за спинку стула.

Уилл мягко улыбнулся, наблюдая за счастьем друзей, но он не мог разделить его с ними. Пытался, давил улыбку, но это кончалось лишь пустым взглядом, виной которому была одинокая и выбитая в камне камера с поджидающей в ней знакомой всем Старухой с косой.

За последние сутки он узнал столько ужасного, что голова его теперь напоминала бочку с порохом. Мысли разъедали черепную коробку, затапливая его сознание мрачными образами.Кажется, его кошмар только начинался.

Радовало одно – сегодня нечетное число.