Глава 11 (часть 1). (1/2)

Между ними что-то нечеловеческое. Ни один из живущих людей не в состоянии почувствовать эти тонкие вибрации, разливающиеся из карих, почти черных, глаз напротив. Он не дышит, даже тонкие ресницы не дрожат, несмотря на заливающий лицо дождь. Из-за холодных капель на егошее мурашки, ровно как и на руках и плечах Уилла. Он могоказаться самой притягательной статуей из всех существующих, его образу поклонялись бы величайшие мастера, а непревзойденный Давид претерпел бы сокрушительное поражение. В его застывшем взгляде таилось нечто подчиняющее, полностью лишающее всякой воли и рассудка. Глаза заглядывают в самые бережно охраняемые тайны разума, отнимая весь контроль. Он проникает в голову, со скоростью адреналина распространяется по венам и впитывается в кожу. Пленяет жертву за одну жалкую миллисекунду, но сопротивляться этомусравнимо с преступлением, поэтому Уилл самозабвенно поддается.

Чувствует, как стихия вокруг них замедляется, почти останавливает свое движение. Стена за спиной уже не кажется такой холодной, потому что все его существо сосредоточено на невесомых касаниях тонких пальцев к своим щекам. И он вспыхивает, предательски краснеет, потому что не имеетникакой власти над собой. Есть только непреодолимое желание и несколько секунд на глубокий вдох.Майкпозволяет ему поймать свое дыхание, но не приближается. Продолжает смотреть своими темными глазамив его сияющие зеленые, в которых бьется всяжизненная сила. Не скрывая, он наслаждается зрелищем, будто это единственное, что осталось в его блеклом существовании.

Несколько сантиметров пространства между ними раскаляются, напоминая дурацкую детскую игрушку – плазменную лампу, которой учитель ловит внимание учеников на первом занятии по физике. Уилл теряется в своих ощущениях и единственное, чегоон сейчас хочет – чтобы это расстояние исчезло. Это отражается в его глазах, плещется где-то за хрусталиками, превращая орехово-зеленый в насыщенный изумрудный. Его глаза кажутся удивительно большими, по-детски распахнутыми. Так искренне и доверительно смотрящими, что Майк на секунду отмирает. Из его рта вырывается крохотное облачко пара, но сразу же поднимается, подхваченное сильным ветром.

Когда стало так холодно?-Майк, - Байерс сглатывает, нервно вцепившись в держащие его за плечи руки. Они крепкие и твердые, передающие его телу невероятное напряжение, которым он наполняется до самых кончиков пальцев.

Холодно. На улице действительно холодно. Виноват ветер, вбивающийих в крепкую стену Сэдхауса? Океан позади Майка бушует, почти взвивается в небо водным ураганом, но он не обращает на это внимание. Смотрит по-прежнему глубоко, мешает думать и понимать, что вокруг них начинается настоящий шторм.Или шторм лишь внутри них?Проявляетсянеистовым стуком сердца и панически сохнущими губами. Уилл совсем не удивится, если сейчас его начнет подбрасывать на месте от начинающейся лихорадки.Он готов сделать что угодно, лишь бы Уилерне стоял так далеко, не позволял им обоим быстро замерзать. Но тот будто не замечает.Внезапная вспышка молнии где-то совсем рядом на секунду ослепляет. Байерс моргает, а когда вновь смотрит на брюнета, то лицо его искажается от немого ужаса.

Майк крепче сжимает руки на его плечах, комкая прогулочную кофтуи принося легкую боль. Все в его лице вдруг приходит в движение, словно эта вспышка сняла незримую паузу.

-Майк? – шатен начинает пугаться, потому что губы Уилера что-то беззвучно произносят, почти кричат.Но он не слышит ничего, кроме ревущего где-то над их головами ветра. Собственный голос срывается, словно он истошно вопил последние несколько часов.-Майк! – он в ответ хватается за тонкие предплечья, но Уилер лишь встряхивает его, продолжая что-то объяснять.

Байерс паникует. Практически захлебывается безысходностью, потому что оказался в чьей-то дурацкой шутке.Он оглядывается, медленно поворачивает голову, чтобы найти незримую причину странных действий Майка, но только когда его взгляд натыкается на высокие кованые ворота кладбища, шум вокруг стихает и его ушей касается голос Майка:-Не смотри на нее! – тонкие пальцы сильнее сжимают плечи, пытаясь повернуть Уилла к себе, но тот застывает.

Все из-за нее. Маленькая и хрупкая, с чернеющей пробитой дырой в голове. Она стоит у приоткрытых ворот и отрывисто машет ему. У гипсовых ног горка мертвых ос, которых медленно разносит ветер, как осыпавшиеся листья.

-Не смотри на нее, Уилл! – голос Майка совсем близко и он настолько испуганный, что внутри что-то надламывается.

Байерс хочет успокоить его, сказать, что все хорошо, но вновь поднимает взгляд к фигурке девочки, которая … Нет, она не машет ему. Она зовет его.Приветливо улыбается и еле заметно движет подбородком в сторону приоткрытых ворот. Маленькая ручка загребает воздух, подзывая Уилла.

-Майк! – в собственном крике надрыв и ужас.

Почувствовав, как плечи опускаются из-за внезапного отсутствия сжатия, он вновь смотрит перед собой. Уилер больше не прикасается к нему. Стоит чуть в отдалении, там, где ветер почти сносит с ног. Взгляд обреченный и молящий, а по щекам крупные слезы.-Майк?! – Уилл срывается с места, бежит, но через секунду вновь оказывается у стены. Спиной чувствует каждый ее выступ, морщится от боли и испуга.Майк плачет, борясь с мощными порывами, которых даже не слышно. Все как в немом кино. В полной тишине слышно лишь его частое дыхание и тихий шепот:-Уходи отсюда, - твердо и уверенно, а затем громче: - Уходи отсюда! Уходи!-Майк! – Байерс борется со стихией, пытаясь оторваться от ледяного камня, но все его попытки тщетны.

Уилер уже кричит, из последних сил удерживаясь на ногах:-УХОДИ ОТСЮДА, УИЛЛ!

-Майк! – он так близок к тому, чтобырухнуть за землю из-за подкашивающихся колен, но что-то неизвестное и сильное притягивает его к стене, словно желая затащить сквозь нее в Сэдхаус. Кто-то тянет его за плечи, причиняя боль.

Чьи-то безжалостно крепкие пальцы забирают его у Майка, который смотрит так сломлено, так обреченно, что впору умереть на месте, но Байерс почему-то продолжает все чувствовать.-Уилл!Последнее, что он видит – неясный силуэт Уилера, который резко, как кукла с вывернутыми ногами, падает на колени, а затем его перекрывают сильные порывы ветра, в которых листья и песок смешиваются в одном безумном вихре.-Уилл!

Кто-то настойчиво трясет его за плечо, но из-за темноты ивременного шока он не может ничего разглядеть. Лишь густую темноту над собой, которая кажется душной и плотной. Слишком резкий контраст после ледяного ветра и каменного холода стены.Его бьет мелкая дрожь, а спина влажноприлипает к простыне, котораягрубыми складками сбилась под ним.

Что это было? Сон? Воспоминание?

Он хмурится и потирает глаза.Нет. Это не воспоминание. Мозг услужливо подкидывает сцены из недавнего прошлого, в которых Майк провожает его к лестнице и, мягко улыбнувшись в темноте, исчезает в пустом коридоре.Пусть это было совсем не то, что в своем сне видел Уилл, но он бы предпочел никогда не знать близости Уилера, чемобрести такую…Это был сон. Всего-лишь дурацкий кошмар, который закончился. Он в своей палате, на своей постели. За окном легкий дождь илегкое присутствие ветра. Никаких молний, грома, вырывающих из земли деревья штормовых порывов и зовущих за собой мертвых девочек. От воспоминаний этого жуткого образа по шее к позвонку скатывается холодная капля.

Байерс закрывает глаза, желая забыть этот сон, как и миллион других.Мерзкая закономерность, согласно которой он теперь еще долго будет помнить каждую деталь кошмара, раздражает и заставляет тихо простонать в собственные ладони, закрывающие лицо. Будто они способны наложить на него маску, которая подчинит себе все эмоции и перестанет пугать нависшего над ним Лукаса.Это определенно Синклер, потому что у Дастина нет таких огромных черных глаз. Они с обеспокоенностью смотрят на него из темноты. Как долго он рядом с кроватью Уилла?-Господи, чувак, ты напугал! – он не шепчет, а значит, Хендерсон наверняка тоже не спит.Неужели он разбудил их обоих?Байерс тяжело выдыхает в ладони и отнимает их от лица. Ему душно, совершенно нечем дышать. Полное отсутствие света давит, но зато в темноте не видно наверняка покрасневших глаз. Он не чувствует слез, но его губы дрожат, будто от холода.Нет, это не холод.Это испуг. До сих пор не отпускает его из крепких мертвых объятий. И виной тому далеко не образ призрачной девочки.

Даже в самых страшных мыслях он не мог представить Майка таким.Напуганным, сломленным, полностью истерзанным.Это душило сильнее спертого воздуха в палате.

Ужасающая история Уилера вспыхнула в памятиярким пламенем. Уилл вновьприложил к лицу ладони.Потому что снова почувствовалтошноту. Он старался не думать об услышанном от Майка пока поднимался на свой этаж, пока пробирался в комнату и укладывался спать. Зажмурившись и укрывшись одеялом с головой, он гнал от себя мысли о прошлом Уилера, которые проедали его мозг и не давалидумать о чем-либо другом. Только ослепленный алкоголем пьяный мужчина, перед которым напуганный до онемения мальчик. Подросток.Все еще ребенок. У него тонкое тельце, густые волосы и выразительные карие глаза.

Байерс готов был бить себя по лицу, хлестать замерзшими руками по щекам, пока эти картины не исчезнут из-под век.Долгожданный сон оказался еще большим кошмаром.Поэтому теперь он вновь сдерживал себя от того, чтобы не начать наносить себе увечья.

-Уилл? – чужой палец упирается ему в плечо и легонько давит.

-Да, Лукас, прости.Я тебя разбудил? – формальный вопрос, просто чтобыответить.Голос на удивление спокойный и уверенный, что никак не соответствует дрожащим губам.Дрожащим рукам. Дрожащему Уиллу.

-Все в норме. Не знал, что ты разговариваешь во сне…Это было жутко, - Синклер возвращается в свою кровать.-Прости, - вновь повторяет юноша и растирает ладонями лицо. – Как твой живот?-Сносно, - темнокожий укрывается и поворачивается к Байерсу. – С Майком все хорошо? Ты звал его.Уилл, не ожидающий такого вопроса, замирает и, выглядывая из-за ладоней, поворачивается к другу.Ему послышалось или Лукас действительно только что поинтересовался делами Майка?-Да, с ним все хорошо, - он хмурится и добавляет гораздо тише: - Наверное.-Ладно. Тогда спокойной ночи. Не буянь больше, ладно? – Синклер отворачивается и больше не произносит ни слова.Дастин что-то тихо бормочет об ужасном влиянии таблеток на сон и утыкается в подушку.

Уилл им завидует. Он бы отдал многое, чтобы просто провалиться в спокойный сон. Или не видеть снов вовсе. Только бы не высокая фигура мужчины без лица, возникающая перед ним каждый раз, когда он закрывал глаза.

Как с этим живет Майк? Может быть, именно поэтому его лицо постоянно исчерчено тенями? Потому что он плохо спит вот уже несколько лет?

Шатен переворачивается на другой бок и упирается взглядомвкосой потолок, уходящий в пол. Сколько ночей после случившегося Уилер не мог уснуть на этом месте и так же пялился в тяжелые деревянные балки? Боялся ли он, что однажды дверь палаты откроется, а за ней окажется его отец?

Уилл зажмурился. Он начал вспоминать старые стишки, которым его учила Джойс, когда он был еще совсем маленьким. Она хотела исправить некоторые дефекты детской речи, поэтому разучивала с сыном сложные по произношению строчки. Среди них было много бессмысленных и безобидных, но именно сейчас, когда вокруг сжималась темнота, в голову приходил лишь один.Он прекрасно помнил, как прочитал эти строки в самом конце книжки матери.Она не училас нимэтот стишок, но почему, стало ясно позже, когда после долгих споров он уговорил мать прочитать его.

-Солнышко, я не смогу остаться с тобой этой ночью, ты же знаешь! Джонатан тоже не станет, у него свои дела, - она вопросительно взглянула на сына, который отвечал ей уверенным взглядом.

Серьезность на маленьком лице выглядело до безумия милой, но Джойс понимающе кивнула, решив не портить Уиллу иллюзию своей взрослости.

-Хорошо. Только обещай не бояться. Обещаешь?Дождавшись короткого кивка, женщинапоставила на тумбочку сына стакан с молоком и открыла лежащую на ее коленях книжку.

-Беги от двери ведьмы Мэри.Детишек нет у этой Мэри.Есть только куклы, страшные как звери. Но это сказки все, не верь им.Беги от двери ведьмы Мэри.Запрись и потеряй ключи.А коль во сне увидишь Мэри… Нет, все. Уильям, я запрещаю тебе искать этот стих, ясно?Тогда он действительно не напугался,потому что голос Джойс совсем не подходил для такой роли. Но теперь, лежа в палате Сэдхауса, дажекрохотное воспоминание из детства тревожило самые потаенные его страхи. Все самые зловещие тени, которых он так сильно боялся в детстве, тихие шорохи в пустой стене, женский плач за окном, вой сирен, ведьма Мэри... И во главе этого отец Майка. И призрачная девочка с зияющей дырой в голове.

Нужно было просто постараться отключиться и проснуться в другом дне.К сожалению, день, начавшийся с кошмара, просто не мог быть хорошим.

Уилл был уверен.***-Думаешь, эти камеры действительно настолько ужасные? – Лукасрасширил глаза, слизывая с тоста тонкий слой джема.-Надеюсь, нет, - Уилл обреченно вздохнул.

Перед завтраком крайне довольная Алекто Кэрроу оповестила его, что сегодня ему предстоит отправиться на экскурсию в подвалы Сэдхауса. Туда, где держали самых буйных пациентов. Он бы соврал, если бы начал утверждать, что совсем не испугался. Тот ядовитый блеск в глазах Кэрроу, когда она говорила с ним, оставил мрачный след в сознании.

Странным было то, что друзьявпервые слышали о каких-то темницах. Они знали о подвальных помещениях, но о том, чтотам находятся камеры…-Ахренеть, - с четвертый раз повторил Лукас, качая головой. – А нам можно? Я бы сходил!-А я нет, - угрюмо ответил Дастин, сжав губы. – Уж больно довольной пиявка выглядела, когда говорила о них.Байерс кивнул. Наверное, он бы с радостью отправился туда с друзьями, но это вряд ли путевка на троих.-Это же как… как зайти в заброшенный дом, верно? – он нервно улыбнулся, тщетно пытаясь подобрать менее зловещую ассоциацию. – В ваших городах были такие? Нужно только заставить себя переступить порог.

-Ты не видел заброшенный дом в моемгороде, дружок, - Хендерсон невесело усмехнулся и вздрогнул. – Если это не пристанище Дьявола, то тогда я королева Елизавета!-Брось, не может быть все так плохо! – Синклер фыркнул, принявшись отламывать от тоста небольшие кусочки. - Такой же старый дом, как и везде. Куча вонючих тряпок, газет и изрисованные стены.

-Я не шучу, Лукас! Там люди пропадают!

-Может быть, там маньяк какой-то живет? – шатен сформировал на столе кучку из крошек иначал давить их подушечкой пальца.-Черт его знает.Мой город вообще чокнутый. Я даже рад, что уехал оттуда.Там постоянно исчезают люди, особенно дети. Перед моим отъездом совсем маленький потерялся… лет десяти. Кому нужен ребенок десяти лет?! Кто-то вообще нес чепуху, будто его какая-то тварь утащила в канализацию. В сточные воды! Вы знаете, что такое сточные воды?Байерс закашлялся, от чего крошки разлетелись во всему столу. Он хотел поскорее закончить завтрак и спуститься в подвалы, лишь бы не слышать этих разговоров о детях и смерти…-Откуда ты? –неосознанно спросил он, пытаясь скрасить свой косяк с кашлем.

-Маленький городок в штате Мэн, ты, наверное, даже не слышал… - Хендерсон стих, глядя в сторону выхода из столовой.

Там, в обществе Амикуса Кэрроу, стоял Артур.

-Ахренеть! – Синклердаже чуть привстал, чтобы получше видеть их гостя.А смотреть там было на что.

Во-первых, смотритель лечебницы настолько не вписывался в окружающую обстановку, что его недовольный и растерянный вид казался забавным. Он озирался по сторонам с легкочитаемым отвращениемна лице. Было заметно, насколько ему здесь неловко.

Во-вторых,на фоне Кэрроу он выглядел еще более устрашающе, чем могло показаться на первый взгляд. Уилл, который был уверен в том, что пиявки мощные и грузные,резко поменял свою точку зрения. Рядом с Артуром они выглядели обычными людьми.

Как же рядом с ним смотрится Майк, который утверждает, что они приятели?

Передернувшись, Байерс спешит отвести взгляд, но замечает, что оба Кэрроу смотрят на него. На лицах довольные гадкие ухмылки и неоднозначно поднятые брови.

-Что-то мне не нравится, как они на тебя пялятся, - Дастин хмурится.

Уилл сглатывает вязкую слюну, примерно представляя, что происходит.

-Это очень плохо, это чертовски плохо! – озвучивает его мысли Синклер и, стремительно развернувшись к другу, начинает тараторить: - Не смотри ему в глаза. Не говори с ним. Бей между ног.-Что? О чем ты? – Байерс нервно смеется, поднимаясь из-за стола. Он собирается уйти отсюда, потому что ему очень сильно не нравятся эти взгляды в его сторону. – Давайте вернемся в палату, ладно? Мне нужно подготовиться к сеансу с Кларком.

Он врал. Нагло и прямо. Вся его подготовка к терапии осталась нетронутой на столе. Есть он не хотел и вряд ли скоро захочет. По крайней мере, не когда на него смотрят пиявки, а теперь еще и сам смотритель.-Байерс, жаждем твоего внимания! – Амикус хрипло смеется и подзывает юношу к себе, когда тот приближается к выходу.-Зачем? – Дастин встает перед Уиллом, немного перекрывая его своим плечом.-Не твоего ума дело, слизняк, - Кэрроупрактически плюется словами, выступая вперед. – Я сказал, что мне нужен Байерс. Значит, он живенько подойдет ко мне. Без разговоров.-Не надо, Дастин, - похлопав друга по плечу, Уилл обходит его и останавливается перед устрашающей троицей.

-Пришло время расплачиваться за свои косяки, Билл,- Амикус издает хриплый смешок, напоминающий короткий собачийлай. – Ты идешь на экскурсию в карцер.

-Я думал, вы меня туда проводите, - шатен хмуро обводит взглядом собравшуюся троицу и чувствует, как скручивается желудок.-Чтобы мы спустились в этот Ад? Ты точно чокнутый, - санитар смеется и оглядывается на сестру, которая легко подхватывает этот смех. – Тебя проводит Артур. Только он может находиться там и не откладывать в штаны.