12. DragonLance "По слогам" (Даламар(/)Рейстлин, преслеш, PG) (2/2)
Они действительно идут — по лестницам и простуженным, холодным коридорам, которых учитель обычно избегает. Пешком, и в этом уверенном движении Даламару, глядящему на медленно перешагивающего, опираясь на посох, учителя, чудится ожидание еще каких-то слов, которые он должен отдать Рейстлину. Словно тот может ждать еще каких-то рассказов и объяснений.Библиотека потрескивает как костер — токи магии, как блестящие сетки паутин, раскинулись по полу и стенам, расползлись от книжных стеллажей по канделябрам и тяжелым ножкам массивных столов. Между камней кладки вместо темных прожилок мерно мерцают переливающиеся ручейки. Рейстлин шепчет едва слышно, ступает на прошитый сверкающими стежками пол — и вокруг складок его мантии, спадающих неровным кругом, пол становится серым, безжизненным, обнажается шершавый камень.Магия поспешно сворачивается, словно испуганные щупальца втягиваются в обшитые костями и камнями обложки, исчезает меж страниц. Рейстлин протягивает руку назад, не оборачиваясь, слепо манит Даламара за собой, в мертвую, разом опустевшую библиотеку.И только книга, оброненная им на пол, единственная еще мерцает едва заметно, словно вынутый из остывающего костра уголек.
— Что ты думаешь делать с ней? — опирается на посох Рейстлин, не дойдя двух шагов до фолианта.
Даламар не знает. Он смотрит на книгу, уже прокатывая по ладоням медленно холодящую защитную магию, проговаривая про себя слова заклинания. Наклоняется, тянется — и получает по запястью ощутимо больно подбитой металлом пяткой посоха.
— Иногда ты, мой ученик, такой невыносимо костный в тонких вопросах, — шепчет Рейстлин.Посох он выпускает из рук, облокачивает о стол и медленно, позволив Даламару подвинуться, давая ему место, опускается на пол у книги, подтянув под себя ноги. Через тяжелые складки его мантии Даламар, тут же подобравшийся и тоже присевший на манер учителя, чувствует, как чужие пальцы касаются его рукава, нащупывают его собственные пальцы.— Извинись, — говорит Рейстлин.
Его горячая, хрупкая ладонь несильно прижимает ладонь Даламара к фолианту.
Даламар открывает было рот, собираясь с мыслями, думая, что он может и готов высказать книге и в чем он, собственно, раскаивается, но Рейстлин сжимает пальцы, перехватывая Даламара поверх ладони, кончиками скользя меж его, Даламара, пальцами, обхватывая.— Не вслух.
Он больше думает о горячем прикосновении, о сухой шершавой коже учителя, грубых мозолях на хрупких пальцах."Простите за несдержанность"."За глупость"."За нетерпение"."За то, что посмел алкать того, о чем еще, видимо, рано и думать."— Хорошо, — шепчет Рейстлин, и его хриплый тихий голос заставляет погрузившегося в свои размышления, в ощущение шершавого батиста чужой кожи и бархата обложки фолианта Даламара вздрогнуть.
Так и держа его руку, ведя ее, Рейстлин крепче зажимает собственные пальцы между пальцами Даламара. Он — они — открывают книгу, и рыхлые желтоватые страницы, испещренные темными знаками, переливаются так же, как несколько минут назад переливалась вся библиотека.— Если бы хотел узнать что-то, о чем я не говорю тебе, — шепчет Рейстлин, придвигаясь ближе. — Как бы ты обратился ко мне, чтобы узнать?"Попросил" — хочет сказать Даламар.Если бы хватило смелости и наглости. А их, наверняка, хватило бы.— Вряд ли бы ты стал бродить вокруг, слушая раз за разом уже мною сказанное, а потом, обозлившись, кидать меня об пол. Верно, Даламар?
— Конечно, нет, — оборачивается, вздрогнув, тот. — Я бы никогда...— Ну еще бы, — кивает Рейстлин, прижимая его ладонь к листу из выделанной тонкой кожи. — Так как ты смел бросить книгу? Книги учат тебя не хуже, чем я.— Хуже, — выдыхает Даламар, не подумав, и захлопывает рот.Книга едва ощутимо вздрагивает под их ладонями — ток силы пробивается под кожу, причиняет слабую, зудящую больше боль. Но пальцы Рейстлина сжимают его руку точно так же, горячо и властно.
— Не буду же я читать тебе вслух, право, — вдруг отвечает Рейстлин, и в этот раз в его голосе веселые нотки звучат вполне отчетливо. — Но на вопросы твои я отвечу.
— Спасибо, шалафи, — шепчет Даламар, заставляя себя не отрывать взгляда от страницы открытого фолианта.От их с учителем сложенных рук.Рейстлин ждет, поднявшись, вновь оперевшись о посох, пока Даламар медленно, с почтением и осторожностью, как и полагается общаться с бесценной вещью, переносит книгу за стол. Ждёт, пока Даламар, подобрав полы мантии, садится, поборов нежелание даже начинать, вновь ведет пальцами по страницам, проходится взглядом по строкам, уже десятки раз читанным.Буквы те же, всё то же, что было раньше — Даламар читает, перебирая про себя мысленно слова. Шелест на периферии звучит все так же. За строкой идёт строка, все давно вызубренное и заученное звучит в голове, как и десятки раз до того — и неотличимо иначе. Шелест на периферии разрастается, словно море, которое раньше шумело недостижимо далеко, приблизилось. Словно теперь можно разобрать отдельные звуки в монотонном звучании этого чистого, непонятного шума.Ощущение от книги меняется, так, будто теперь Даламар открыл те страницы, которых не касался раньше.Заклинания складываются, как узор, слова читаются просто, влет, и Даламар сам не понимает, откуда берется всё то, что ощущает сейчас. Слова становятся понятными.Будто он раньше читал на незнакомом языке.
Будто раньше он читал через строку.Ощущение странное, оно захлестывает, наполняет, растекается от горла по телу странной негой. Покоем. Позволив себе закончить несколько страниц, Даламар с трудом отрывается, чтобы поблагодарить Рейстлина. Перекидывает прочитанный лист на подставленные пальцы, и понимает, что прочел уже много, намного больше, чем мог подумать.Что Рейстлин уже ушёл.Библиотека безмолвна и пуста, но когда Даламар обращается взглядом от опустевшего зала к открытой книге — ее голос властно, осторожно нашептывает дальше, притягивая взгляд, давая читать за страницей страницу.Он понимает так много, что скоро начинает волноваться, будет ли что спросить у Рейстлина, когда он прочтет книгу от корки до корки.Волнуется до тех пор, пока не вспоминает, что может спросить и о том, что понял.
Потому что Рейстлин пообещал ответить на его вопросы.