Душа должна терпеть... (1/1)
"...А чашку-то матушки вашей, с розочками, ту самую, хозяйка новая выкинуть велела, ни к чему, говорит, в приличном доме старье всякое держать...Я и сказать ничего ей не успела, как она чашечку эту разнесчастную об пол - бряк! да каблуком ее, каблуком! Ну да ничего, склеим - лучше новой будет, осколки-то я вымела, а в ведро мусорное она не сунется проверять, побрезгует, еще и внуки ваши из чашки этой кофе или чай пить будут..."
Но я уже не слышу, что мне пытаются втолковать, как хотят утешить, стакан выскальзывает из оледеневших пальцев, с прощальным стуком падает на пол... ... И разлетается, с гулким эхом в ушах, на тысячу желто-синих искр, и я кое-как поднимаюсь на ноги, утирая рукавом рот, сплевывая песок, и меня тошнит от боли и стыда, как от проглоченной мухи, а набитый опилками туго мешок, кажется намертво прирос к моей спине, пригнетает к земле, и из-за этого немилосердно болит постоянно скрюченная шея, так что малейшая попытка даже как-то ею двинуть отзывается в голове взрывными волнами рудничного газа, а визгливый, истеричный женский хохот, уханье быков, топот сотен ног и плеск в ладоши перемалывают попавшую в паутину канатов и трапеций мою душу, кости мои в пыль, как жернова, и мир вокруг начинает бешено вращаться, как сорвавшийся шахтный ворот, и свет плошек свивается в одно сплошное огненное размазанное, нечеткое, зыбкое кольцо, и со всех сторон на меня сыплются затрещины, плевки и оплеухи, и детские счастливые донельзя мордочки маячат над головами взрослых, и я путаюсь в своих же ногах, а грохот - то ли в голове, то ли вокруг арены -все нарастает, и прерывается свистом палки, и чашка разбивается об пол с пугающе громким звоном, о плиты кухонного пола, и хрустят тонко, словно жалуясь, полупрозрачные осколки, а ноги все злее топчут шестипенсовые синие и красные, выгоревшие, полустершиеся за полвека лепестки, а от столпившихся людей несет чесноком, потом и выгребной ямой, дешевыми румянами и нестираными закисшими тряпками, и злые, неудержимые черные слезы прожигают коричневые дорожки в белой рассохшейся корке...