Часть 3 (1/1)

...И теперь я покидал свой прежний, тесный и опасный, словно мышеловка, дом - чтобы забыть свое горе, изжить из себя вину за свое рождение, чтоб не дышать больше ложью, тяжелой и затхлой, как воздух в запертом старом шкафу, чтобы не видеть отныне и вовек, как Джеймс презрительно и брезгливо разглядывает меня своими ноздрями, раздутыми, как у деревянной резной лошади, как прозрачные и бессмысленные глаза Джули становятся стальными и беспощадными, как эти чужие и чуждые мне во всём люди расхаживают вокруг меня, чопорно стуча каблуками - словно я снова шел по двору крепости под конвоем конной стражи - и как мать улыбается испуганной и слабой улыбкой со своего портрета, который еще не успели упрятать на чердак... ...И, выкарабкавшись через неподатливые прутья оконной решетки, перемазавшись в крови и ржавчине, выторговав и выменяв на свое платье право сбежать из города и получив впридачу одежду с чужого плеча, нескладную и неловкую, засаленную и с кое-как зашитыми прорехами, расставшись с последней памяткой о матери - я, забившись в угол трюма "Карлотты", в крысиную щель между бортом и ярусами бочек, стараясь не раскрошить сухари и не расплескать питьё, встречал первую ночь своей настоящей свободы... ...И как же мне хотелось там, в далеких краях, стать самим собой...