Глава 111. Кто виноват и что делать? (1/1)

Я не могла успокоиться еще достаточно долго: Келбек снова взялась за старое. Однако если бы наложница не была беременна, у меня были бы все карты в руках, сейчас же я не могла даже надолго оставить наложницу в подвале. Все-таки, срок около шести месяцев и темница были несовместимы. К вечеру я велела вернуть Келбек в покои и запереть ее там. Теперь у меня было две проблемы: как поставить Келбек на место и как найти виновную в попытке убить или покалечить Анну. По-видимому, Келбек спутала мне все карты, потому что ни одна из девушек до сих пор не изъявила облегчить душу признанием и не пришла ко мне. Вздохнув от того, что придется как-то выкручиваться из ситуации, а назначать виновных мне не хотелось, я решила поразмышлять. ?Значит, Анна упала, когда возвращалась после занятий с учителем,?— подумала я. —?Кто мог об этом знать? Да хоть кто, весь гарем был в курсе, что Анна занимается с учителем. У кого был доступ к маслу? Да хоть у кого. Это могло быть как масло с кухни, так и какие-нибудь косметические средства, которых у многих навалом…? Чем дольше я думала, тем яснее в моей голове проявлялась мысль, что все это бесполезно и вскоре мне придется или назначать виновную, или говорить о том, что ввиду бескрайнего милосердия срок для признания так уж и быть будет продлен, или просто замолчать эту тему. Однако, на мое счастье, служащие дворца получали жалование не просто так, поэтому ближе к вечеру Энгин-ага привел ко мне донельзя напуганную девушку. —?Госпожа,?— сказал Энгин. —?Хатун хочет во всем признаться. —?Говори,?— грустно сказала я?— мысль о том, что какая-то неизвестная наложница, у которой не было явно выраженного мотива, решила посягнуть на чью-то жизнь, меня совершенно убивала. —?Госпожа,?— с трудом сказала наложница. —?Простите меня. Я несла с кухни плов для Келбек-хатун, уронила его, начала наводить порядок, но, наверное, плохо все отмыла. Госпожа, у меня не было времени, я не хотела, чтобы Келбек-хатун ждала слишком долго, поэтому решила, что наведу порядок чуть позже. Но я не успела, Анна-хатун упала. Я растерялась, не зная, что ответить. —?Почему же ты не призналась во всем сразу? —?спросила я. —?Я боялась,?— ответила наложница. —?Если бы Энгин-ага не подумал на меня и не пришел ко мне, я бы так ничего и не сказала. А после слов Келбек-хатун поверила в то, что виновная еще неизвестна. Я не знала, что Энгин-ага обо всем догадается. —?Не с той пример берешь,?— ответила я и обратилась к евнуху. —?Энгин-ага, проследишь, чтобы хатун отмыла все, да так, чтобы больше никто там не упал. Поняв, что ей ничего не грозит, наложница явно повеселела. А когда евнух увел наложницу, я подумала: ?На этот раз помог счастливый случай. Или просто другие люди…? С Келбек я решила поговорить через пару дней. Ясмин-калфа привела ко мне наложницу и, взглянув на Келбек, я сказала: —?Зачем ты, хатун, так поступаешь? Чего добиваешься? К чему это выказывание неуважения? Не знаю, почему, но мне хотелось поговорить именно с доверительной позиции. К моему удивлению, Келбек достаточно спокойно ответила: —?Прошу прощения, госпожа, не должна была так поступать. —?Тебе вскоре предстоит воспитывать госпожу или шехзаде, ты должна будешь подавать этому ребенку достойный пример,?— сказала я, обрадовавшись тому, что наложница хотя бы не грубит мне. —?Я исправлюсь,?— ответила Келбек. ?Уже прогресс,?— подумала я. —?Обещаний исправиться давненько я не слышала. Или, может быть, даже и никогда?. —?Очень хочу на это надеяться,?— сказала я. —?Вряд ли будет хорошим примером для ребенка, если его мать снова отправят в темницу. Решив окончить этот разговор, пока меня не послали, я велела Келбек идти обратно. Умом я понимала, что эта наложница пусть грубая и любит говорить совершенно не к месту, но не вредит другим, однако сама мысль о том, что, возможно, Батур захочет снова проводить с ней время после рождения ребенка, совершенно не радовала меня. ?А, может, ей суждено и когда-то валиде стать,?— подумала я. —?В отличие от не особо умной Анны у Келбек догадливости больше. Еще бы молчать научилась?. Однако, по-видимому, Батур окончательно влюбился в Анну. Мой сын проводил очень времени с именно этой наложницей и не хотел никого видеть в своих покоях. А когда Анна вернулась из лазарета в свои покои, Батур сразу же захотел видеть ее ночью у себя. Как мне казалось, у Батура все складывалось примерно как у султана Сулеймана: есть не особо любимая беременная наложница и есть гораздо более любимая другая наложница. Конечно, все могло измениться в один момент, однако уже вскоре в мои покои пришел Батур и сказал: —?Матушка, я должен поговорить с вами о необходимости заключить никях. Без него Анна совершенно не допускает меня к своему телу, а другая наложница мне совершенно не нужна. Я готов свидетельствовать перед Аллахом о том, что Анна?— моя законная жена. —?Перед султаном Сулейманом сначала будь готов свидетельствовать,?— сорвалось у меня с губ. Мне хотелось сказать многое, но мысли не шли. —?Матушка, я прошу дать мне благословение на никях,?— снова повторил Батур.