Глава 64. Решение (1/1)

Увидеть Батура мне было радостно в любое время и любой ситуации, хотя, безусловно, я бы с большей радостью узнала, что Батур приехал в Стамбул для того, чтобы просто меня навестить. —?Матушка,?— обрадованно сказал Батур. —?Как я рад, что с вами все хорошо! —?Спасибо тебе, Батур,?— ответила я. —?Откуда ты все узнал? —?Мне обо всем написала Нина,?— сказал Батур. —?О том, что вас бездоказательно обвинили в столь тяжком преступлении. —?Спасибо тебе, Батур,?— ответила я. —?Ты молодец. Ты догадался, как стоило объяснить повелителю, что я невиновна. —?Матушка,?— обратился ко мне Батур. —?Так вы, наверное, и в прошлом были невиновны. —?Да, можно и так сказать,?— задумчиво произнесла я, понимая, что вина лежала на Гюльфем в большей степени и Нине в меньшей. —?Но пусть прошлое останется в прошлом. Я вдоволь наговорилась с сыном, после чего решила отблагодарить Нину. Однако эта женщина была настолько рада знать, что со мной все хорошо, что отказывалась брать в благодарность колье. —?Госпожа, для меня?— высшее счастье знать, что вы оправданы,?— радостно ответила Нина. Кое-как мне удалось вручить колье взволнованной женщине, после чего вернулась к Батуру. —?Как ты живешь? —?спросила я. —?Все ли хорошо? —?Да, матушка, все хорошо,?— ответил Батур. —?Я учусь управлять санджаком и, надеюсь, делаю в этом успехи. Вскоре я узнала, что у Батура так и не появилось любимой наложницы и в его покои приводят разных девушек. Понимая, что это и хорошо: никто не злится из-за того, что некая наложница ходит в покои шехзаде слишком часто, и плохо?— вероятность беременности слишком мала, я решила пока что ничего не говорить. По моему мнению, в силу возраста Батур мог себе позволить не спешить с рождением наследника. Узнав, что я признана невиновной, в мои покои пришла Гюльфем. Я не знала, как относиться к этой женщине, ведь, как мне сказал Батур, во время очной ставки свидетельница по очереди опознавала то совершенно левых наложниц, то Гюльфем. Однако, так как каких-либо доказательств против сговора Гюльфем с Рустемом у меня не было, я приняла решение относиться к этой женщине нейтрально. —?Ты достойно воспитала своего сына, Гизем,?— сказала хасеки. —?Рада тому, что все кончилось хорошо. —?Рада она… —?буркнула я и сказала уже громче. —?А могло, Гюльфем, не обойтись. И за твои грехи могли казнить меня. —?А какие есть против меня доказательства? —?спросила Гюльфем. —?Против меня доказательств нет. —?Тебя опознала свидетельница,?— ответила я. —?И тебя она опознавала,?— сказала хасеки. —?И самых разных наложниц. Так что это не доказательство. —?В любом случае, за грехи той, которая должна быть казнена, могла пострадать я,?— произнесла я. —?Гизем,?— ответила Гюльфем. —?Все уже окончено, можешь не переживать. —?А если бы Батур не смог доказать мою невиновность? —?спросила я. —?А если бы на него по дороге напали разбойники и убили? Что было бы тогда? Гюльфем ничего не ответила. Подумав, я сказала: —?Гюльфем, прекращай свои занятия. Это была ты, я не сомневаюсь. И за твои грехи я отвечать не желаю. Неизвестно, к чему бы привела эта беседа, если бы не отворилась дверь покоев и евнухи не внесли внутрь немаленький сундучок явно с золотом. Сперва я не поняла, что к чему и уже хотела спросить, как услышала слова евнуха: —?Госпожа, повелитель просил передать вам эти деньги. ?Возвращает конфискованное?,?— подумала я. Больше всего мне хотелось сказать, чтобы этот же сундучок тотчас вернули обратно Сулейману и предложили запихать золото в одно место, однако Гюльфем притронулась к моей руке, будто желая сказать, чтобы я молчала. Подумав, что евнухи ни в чем не виноваты и просто выполняли приказ султана, я, дождавшись, когда останусь одна в покоях, открыла сундучок и увидела записку, лежащую на золоте. ?Моей неразгаданной тайне?, —?гласила краткая запись, сделанная рукой Сулеймана.

Я закрыла сундучок и велела служанкам убрать деньги. Тем временем, Гюльфем оглядела золото и сказала: —?Здесь раза в полтора, а то и два больше, нежели была недостача. —?И откуда же ты знаешь, сколько денег не хватало в султанской казне? —?спросила я. —?Если не виновата. —?Не забывай, Гизем, что я управляю гаремом и мне положено знать все,?— ответила Гюльфем. —?Надеюсь, ты мою Нину в свои дела не втягивала,?— сказала я. —?Нина уж тем более ни в чем не замешана,?— ответила Гюльфем. Однако едва Гюльфем ушла, я решила сразу же поговорить обо всем с Ниной. —?Нина,?— сказала я. —?Тебе хасеки ничего не предлагала? —?Предлагала, госпожа,?— ответила Нина. —?Но я отказалась. Я не могу больше рисковать вашим спокойствием. —?В следующий раз что-то предложит?— говори сразу же об этом мне,?— сказала я. —?Я должна обо всем знать. Может быть, если бы я все знала, то могла бы что-то предотвратить. —?Как прикажете, госпожа,?— ответила Нина. Чуть подумав, я задала тот самый вопрос, который мучил меня столько времени: —?Как считаешь, Нина, Гюльфем хотела меня подставить или это вышло случайно? —?Госпожа, я не знаю ничего,?— ответила Нина. —?Но… Рустем-паша был настолько зол все это время, что мне кажется, что это была его идея и его попытка оговорить вас, а не госпожи. —?Посмотрим,?— бросила я. Больше всего мне хотелось сейчас отомстить Рустему. Я была готова тщательно продумать месть, чтобы и отомстить, и не быть узнанной, однако внезапно мою голову посетила другая мысль: умереть должен другой виновник моих бед. ?И тогда султан Батур поставит другого великого визиря, того, кого посчитает нужным?,?— подумала я. От этих мыслей мне стало слишком страшно, а еще более страшно стало от осознания того, что если я ошибусь, прощения уже ждать не стоит?— вспомнить того же Мустафу. Решив, что с этой мыслью надо прожить хоть какое-то время, чтобы все детально обдумать, я попыталась успокоиться и начать заниматься чем-нибудь другим.