Глава 48. В столицу (1/1)

Я попрощалась с Батуром, велела ему внимательнее следить за гаремом и тратами, собрала вещи и села в карету. Больше всего я боялась того, что теперь все будет иначе. ?Кот из дома?— мыши в пляс?,?— подумала я и решила собраться с мыслями. В ссылке я провела около восьми месяцев и теперь, возможно, обратно возвращалась домой. Но я не была уверена, что возвращаюсь именно домой, все больше и больше я чувствовала, что мой дом там, где живет Батур, а не достаточно безразличный мне мужик. Тем более, у этого мужика была уже другая баба. Вскоре в карету подсела Гюльфем. Исключительно из вежливости я помахала Махидевран и, когда отъехали от города, спросила свою спутницу: —?Ну что, казнокрадка, как эти месяцы прошли? —?Неплохо,?— ответила Гюльфем. —?Немного скучно, но делать нечего. А за что тебе грозили темницей? —?За то, что на месте не сидела,?— сказала я. —?Боюсь, меня могут и не простить. Не знаю, вернут для того, чтобы отправить в старый дворец. —?Этого не будет,?— ответила Гюльфем. —?Приедем, покаемся и будем прощены. —?Что думаешь о новой хатун? —?спросила я. —?Новая хатун нам не соперница,?— ответила Гюльфем. —?Шехзаде уже не родит. А с кем будет проводить время повелитель?— не такая уж и большая беда. Я не рыжая ведьма Хюррем, которая жить не могла без своего падишаха. Да и ты, думаю, тоже. Дорога обратно проходила куда веселее, нежели в ссылку. Я смеялась, шутила, радовалась жизни и посерьезнела, наверное, только на подъезде к Стамбулу. —?Сейчас каяться придется,?— вздохнула я. —?Значит, покаешься, а потом просто вернешься к себе,?— ответила Гюльфем. —?Не самое унизительное, если вспоминать то, что было раньше. —?Да,?— кивнула я. Во дворце было радостное оживление от новости, что мы вернулись. По-видимому, в этих стенах давно не было свежих сплетен, поэтому наше возвращение дало толчок к началу обсуждений. Гюльфем на правах хасеки пошла в покои Сулеймана первой. Женщина пробыла там какое-то время, а потом, выйдя, на мой немой вопрос коротко шепнула: —?Не в духе. Еще больше испугавшись, я вошла в главные покои. Там все было по-прежнему. Я сделала пару шагов и нерешительно остановилась. —?Подойди, Гизем,?— сказал Сулейман. Я сделала еще несколько шагов, потом подошла к трону ближе и опустилась на колени. Я хотела было поцеловать руку султана, однако он ее убрал. Мало удивившись, я поцеловала край кафтана падишаха. —?Встань, Гизем, и посмотри на меня,?— сказал Сулейман. Я выполнила этот приказ. —?Еще один раз будешь хоть немного замешана в чем-то подобном?— казню в этот же день. Еще один раз выкажешь мне неуважение?— отправлю в темницу. Можешь идти. Поклонившись, я вышла из покоев падишаха. Подобное прощение мне не слишком понравилось. —?За следующее казнокрадство пообещал казнить? —?спросила меня Гюльфем. —?Да,?— ответила я. —?А за следующее выказывание неуважения пообещал отправить в темницу. —?В темнице долго не держат,?— попыталась меня успокоить Гюльфем. —?Может, даже лучше было бы там провести пусть даже месяц, нежели пройти то, что пережили мы. —?Не проще ли просто жить спокойно? —?больше сама себя спросила я. Возле входа в ташлык наши с Гюльфем пути разошлись. Я пошла в свои покои, а Гюльфем должна была пройти через гарем, чтобы напомнить, кто здесь хозяйка. Где-то вдалеке раздалось уже привычное: ?Дорогу! Гюльфем-султан хазретлери?, а я пришла к себе. Безусловно, девушки были рады меня видеть. Моему возвращению искренне радовались, а Нина, подождав немного, упала мне в ноги. —?Госпожа, простите меня, пожалуйста, я не должна была вас так называть, я вправду думала, что больше вас не увижу,?— прошептала Нина и поцеловала край моего платья. —?Вставай, я не держу зла на тебя,?— ответила я. —?Ты не сказала ничего дурного, тебя можно понять. Обрадованная Нина буквально просияла, а я, тоже порадовавшись, прислушалась. Казалось, в ташлыке все было не так просто, как могло показаться. Я вышла на балкончик и увидела шокирующую картину: Дилара-хатун, исчерпав все аргументы, ударила хасеки по лицу. ?Все, Дилара, тебе пиздец,?— подумала я. —?Тебя даже Сулейман теперь не спасет. Как бы он не сердился на свою хасеки, прощать неуважение простой наложницы он не станет?. Даже с некоторой радостью от того, что хасеки?— не я и не мне разгребать эту ситуацию, я с нескрываемым интересом стала смотреть, что же будет дальше.