Часть 6. Медовый месяц (1/1)

Опыт беременности был для меня новым и неожиданным. Мало что зная об этом состоянии в прошлой жизни, в новой жизни я тоже практически ничего не узнала. Именно поэтому мной было принято решение жить спокойно, беречься и надеяться на лучшее. Отношение Сулеймана ко мне все больше и больше менялось и, как мне казалось, я стала его любимицей. Конечно, в лучах любви купалась и Назенин, но лично мне это не казалось чем-то неправильным. Ведь и она тоже была беременной, поэтому почему я должна была обижаться на Сулеймана, что он проводит и со второй наложницей много времени? Хюррем же, как мне показалось, занималась какими-то делами, связанными с постройкой мечети в память о Мехмеде, поэтому вряд ли видела все то, что происходило во дворце или дворцовом саду. По моему мнению, это было к лучшему, так как она лишний раз не волновалась и не думала о возможных планах мести. Однажды, гуляя вместе с Сулейманом в саду, я увидела, что с балкона за нами наблюдает Хюррем. Я перевела взгляд, решив не смотреть в ту сторону, и продолжила слушать стихи, которые Сулейман читал мне. Я чувствовала себя крайне странно: старый дед очень красиво ухаживал за мной. Чтение стихов наизусть, красивые фразы о любви, подаренные розы, только что сорванные прямо при мне с куста… Цветы с куста мне не дарил еще никто, поэтому я с изумлением наблюдала за тем, как Сулейман говорит о моей красоте, на ходу сочиняет стихи, сравнивая меня и цветы, растущие неподалеку, а потом дарит мне эти розы. Это было необычно и очень приятно, в эти моменты я чувствовала себя не матерью-одноночкой, как иногда об этом думала, а полноценной любимой женщиной падишаха. Шло время. Меня иногда звали на праздники, которые устраивала Фатьма, иногда мне казалось, что после вот этого решения посоветоваться с ней по поводу известия о беременности, она стала относиться ко мне чуть покровительски. Однако я прекрасно понимала, что сама я не представляю для нее никакой ценности, а ценна только как будущая мать ребенка, возможно, шехзаде. Я не доверяла в этом дворце никому, даже Нине, однако пыталась быть максимально вежливой со всеми. Вскоре у Назенин родилась дочь Разие. Я была рада и за молодую мать, и радовалась, что все идет по канону и если у меня родится мальчик, у него не будет дополнительного соперника, однако была чуть-чуть огорчена: судя по всему, этой женщине осталось жить не так уж и много. До моих родов оставалось около месяца. Я чуть успокоилась, узнав, что после рождения дочери у Назенин Хюррем тоже стала спокойнее, а сама надеялась на то, что все будет хорошо и я беременна сыном. День родов пришел неожиданно. Резко отошли воды и я почувствовала, что совсем скоро и у меня родится ребенок. Я уже приготовилась к тому, что скоро буду рожать практически в отсутствии медицинской помощи, велела Нине сходить за акушеркой, однако, к моему удивлению, вскоре вместе с акушеркой пришла Фатьма-султан и увела меня в свои покои. Зачем это было нужно, я не понимала. Да, там было просторнее, зато было слишком много лишних глаз. Акушерка, какая-то помощница, Нина, Афифе-хатун, Фатьма-султан, ее служанки… Мне рассказывали, что и в роддом могут привести студентов поприсутствовать на родах, но сейчас мне меньше всего хотелось, чтобы эта толпа была рядом. Уже позже я поняла, что Фатьма позаботилась о том, чтобы роды прошли без проблем и мне, если что, сразу же оказали необходимую помощь, однако именно в тот момент мне хотелось остаться наедине с акушеркой, в полном отсутствии всех остальных. И рожать на акушерском кресле, а не на полу. Советы окружающих были более чем раздражающими. Фатьма советовала не мычать, а кричать, чтобы все слышали, что скоро родится шехзаде, кто-то рядом предлагал морщиться. Я же знала, что кричать нельзя, так как это отнимает силы, а тужиться надо максимум руками, но никак не лицом, чтобы оно на следующий день не посинело от кровоизлияний. Наконец, на всю комнату раздался крик новорожденного. —?Госпожа, поздравляю, у вас шехзаде,?— сказала акушерка. Я чуть было не расплакалась от счастья. Фатьма, по-видимому, была тоже рада?— у сыновей Хюррем появился еще один соперник. ?Теперь мне нужно будет тебя охранять, мой маленький?,?— подумала я. —?И я уж точно буду не одна, нас будет двое в этом дворце. А потом, когда-нибудь, этот дворец станет нашим?. Вскоре в покои пришел счастливый отец Сулейман. По падишаху было видно, что он был счастлив, когда родилась Разие, дочь Назенин, а после рождения сына он был счастлив вдвойне. —?Твое имя?— Батур, твое имя?— Батур, твое имя?— Батур,?— слышала я и не могла сдержать слез счастья. В гареме раздавали сладости и золото, я стала счастливой обладательницей колье, переехала в новые, просторные покои, но больше всего меня радовал мой сыночек?— долгожданный Батур. Конечно, я боялась, что в няни, стараниями Хюррем, могут попасть ее люди, которые могут принести вред моему сыну, переживала, что Назенин может завидовать мне и сделать какую-то гадость, однако я поспешила успокоить себя мыслью, что Назенин вряд ли будет заниматься подобным. В няни я специально подобрала людей, которые никак не были связаны с Хюррем, поэтому могла считать, что мой сын в относительной безопасности. Кроме того, как я надеялась, ни один вменяемый человек не стал бы причинять вред шехзаде, поэтому со временем более-менее успокоилась. За всеми этими хлопотами мне было даже безразлично, что Хюррем и Сулейман поссорились на фоне какой-то выходки Селима. Я не желала вникать в то, в чем накосячил этот сын Хюррем и надеялась на то, что к тому времени, как Сулейман уйдет в мир иной, мой Батур повзрослеет и сможет стать достойным падишахом. Следующим гвоздем в крышку гроба отношений Хюррем и Сулеймана стало выявление ее тайной комнаты. До меня донеслись лишь обрывки каких-то сплетен и фраз, однако, вспоминая сериал, я знала, что теперь их отношения с султаном еще долгое время будут практически никакими. Примерно в этот же момент я заметила, что меня снова стали активно приглашать в покои султана. Мы с Сулейманом много разговаривали, я играла ему на арфе, иногда он приглашал меня разделить с собой ложе. —?Гизем, моя неразгаданная тайна,?— в одну из наших встреч сказал Сулейман. —?Твоя музыка чарует и заставляет задуматься. Я все больше и больше понимаю, что не вижу своей жизни без тебя. —?Я рада, повелитель, что смогу сделать вас хоть немного счастливым,?— ответила я. —?Завтра я отправлюсь в Манису,?— сказал Сулейман. —?Ты поедешь со мной. —?Благодарна вам, повелитель, за оказанное доверие,?— ответила я. Однако в моей душе не было радости от этого известия. Я прекрасно понимала, что или я стану первой жертвой Хюррем и умру вместо Назенин, либо канон будет окончательно изменен, но для этого мне придется немало постараться. Брать на себя такую ответственность я не хотела, однако умирать не хотелось еще больше. Поэтому я решила, что предприму все усилия, чтобы именно я осталась, в конце концов, единственной госпожой Топкапы, а мой сын Батур стал следующим султаном.