Глава пятая, в которой нельзя верить зеркалам (1/1)
?—?Теперь, если ты только будешь слушать, Китти, и не слишком много болтать, я расскажу тебе все, что я думаю насчет дома за зеркалом. Во-первых, там есть комната. Ты видишь ее через стекло. Это такая же комната, как наша гостиная, только вещи там стоят иначе. Книги у них почти как наши книги, только слова у них наоборот. Я знаю это потому, что я раз держала так книгу перед зеркалом, и они тогда тоже поднесли так книгу в своей комнате.?(?Алиса в Зазеркалье?, Льюис Кэрролл)Постепенно в Хогвартсе становилось спокойнее. Все реже затевались дуэли без повода, все чаще ученики сидели в коридорах, в библиотеке и в гостиных, повторяя материал за весь семестр. Близились декабрьские контрольные, и почти все профессора грозились, что оценивать будут строго. Даже Кирилл, обычно наглый, притих и зарылся в книги. Рядом с сестрой его учеба пошла в гору. Он легко вникал в практические вопросы, с удовольствием проделывал упражнения, но теория давалась ему нелегко, как и зубрежка. Катерина и с этим научилась справляться: всю самую нудную теорию?— инструкции по трансфигурации, движения волшебной палочки, рецепты зелий и способы использования трав?— она легко переводила на язык практики. Раз за разом она придумывала ситуации, где нужно было воспользоваться теми или иными знаниями, и ее брат с удовольствием разгадывал задачи и тренировал пройденное. А предметы, которые нужно было просто вызубрить?— например, историю магии или астрономию?— Кирилл просто списывал.Хуайсан с огромным удовольствием занимался вместе с ними. Однокурсники по-прежнему считали его бесполезным и за глаза посмеивались?— но мало кто догадывался, что именно он был единственным, кто мог получить ?Превосходно? по астрономии без часов зубрежки и переделываний карт.Вокруг преподавательницы этого предмета, мисс Евы Ян, ходило множество сплетен. Большинство учеников единогласно считало ее странной и шепталось за спиной?— и кто-то даже утверждал, что она преподает астрономию только из-за неудачного падения с Астрономической башни во время учебы на шестом курсе. Это падение и сделало ее призраком, но не отняло искренности, эмпатии и верности. Ева Ян быстро стала деканом Хаффлпаффа и билась за своих студентов до последнего. Она всегда была на их стороне, даже если они были неправы, никогда не повышала на них голоса и была рада видеть в любое время суток. Они поверяли ей все свои горести и радости, получали много добрых слов и мудрых советов. Хуайсан не был исключением: когда он не гулял с новыми друзьями, то поднимался на Астрономическую башню и беседовал с деканом обо всем на свете.Однако на самих уроках астрономии порой творился хаос. Мисс Ян никогда не кричала и не отчитывала учеников, и некоторые слизеринцы не считали нужным заниматься: проходной балл они ведь все равно получат! Пока преподавательница успокаивала их, остальные получали возможность совсем тихо обсудить что-то важное.—?Где ты был прошлой ночью, Воронов? Тебя Мара обыскалась,?— прошептала Катерина, склонившись над картой ночного неба, которую они делали вместе. —?Сам говоришь, что ад?— это другие, а потом по свиданкам бегаешь?—?Да не по свиданкам,?— сухо отрезал Лаврентий. —?Мы с Латышевым одну комнату нашли.—?А говоришь, что…—?Это было не свидание,?— устало повторил тот. —?Ты будешь слушать, что мы в той комнате нашли, или нет?Кошанская виновато взглянула на друга и кивнула. В конце концов, что на нее нашло? Захочет?— сам расскажет. Хоть все девчонки с младших курсов и были уверены, что Матвей и Лаврентий вместе, и даже сочиняли про этих двоих небывалые истории?— но верить сплетням означало не уважать ни себя, ни этих двоих. А они, между прочим, тоже ее друзья.—?Если коротко, то в этой комнате стоит зеркало,?— продолжал Лаврентий, пометив Меркурий на карте аккуратным кружком. —?Но не простое. Мы так и не поняли, каков принцип его работы, но оно показывает… не совсем тебя.—?Как это? —?тут же оживилась Кошанская.—?Сами не поняли. Мара обещала порыться в библиотеке, может, где-то упоминается похожий эффект. Но мы хотим еще раз туда сходить и посмотреть, вдруг каждый день зеркало показывает разные вещи.Глаза рейвенкловки тут же загорелись от любопытства и азарта.—?А мне можно с вами?***Встретиться условились на шестом этаже: от гостиных Гриффиндора и Рейвенкло туда было удобнее всего добраться. Лаврентий и Катерина пришли первыми, спустя еще десять минут появился Матвей, как всегда, довольный.—?Тебя только за смертью посылать,?— выдохнул Воронов. —?Ты где был? Мы тебя пятнадцать минут ждали.Кошанская хотела было поправить его, но вовремя замолчала. Латышева могло научить только художественное преувеличение масштабов его опоздания.—?Простите, простите, пожалуйста! —?зашептал он и подозрительно осмотрелся. —?Давайте я вас отведу? Дорогу помню, зеркало из той комнаты не убирали. Я вчера, когда возвращался из библиотеки, туда заглядывал…Матвей пустился в долгий рассказ, который включал в себя массу подробных описаний звуков, запахов, витражей на окнах и прочих мельчайших деталей. Лаврентий сделал вид, что его сейчас стошнит.—?Понял, молчу,?— обиделся Латышев. —?Нам сейчас на пятый этаж, пойдемте быстрее.Спустившись по лестнице, они нырнули в первую же дверь: мимо проходил нервный завхоз, а попасть ему под горячую руку?— дело нехитрое.—?Повезло,?— выдохнул Матвей и широко улыбнулся. —?Мы на месте.Катерина замерла и осмотрелась. На первый взгляд комната напоминала заброшенный класс: по бокам стояли парты, на них лежали пожелтевшие от времени бумажки, в центре валялась перевернутая мусорная корзина. А к дальней стене было прислонено зеркало в золотой раме небывалой красоты. Богато украшенное орнаментами, оно возвышалось до самого потолка и стояло на двух подставках. В самом низу была начертана таинственная надпись. Кошанская тут же устремилась туда: вдруг что-то на известном ей языке?—?Нет, не могу прочитать,?— грустно произнесла она. —?Это не похоже ни на один известный мне европейский язык, но и на другие тоже. Письменность какая-то странная, никогда такую не видела.—?Это руны,?— отстраненно пояснил Лаврентий. —?Их изучают только с третьего курса. Матвей, сегодня моя очередь первым смотреть.Он прилип к зеркалу, и в тот момент на его лице можно было прочитать больше эмоций, чем за предыдущие три месяца, вместе взятые. Латышев присел на одну из парт, а Катерина заинтересовалась пожелтевшими листками. На них было накалякано что-то тем же руническим письмом, а чуть ниже шли другие языки.—?Узнаю латынь,?— обрадовалась Кошанская. —?Только не могу разобрать… Ленц, не глянешь?Лаврентий покачал головой, не отрываясь от зеркала. Матвей лишь печально вздохнул, воплощая собой всю скорбь этого мира.—?Что ты там хоть видишь? —?скептически поинтересовалась Катерина. —?Себя любимого?—?Секрет фирмы. Не мешай,?— сухо ответили ей.—?Мультики там, что ли, показывают… Дай мне тоже посмотреть! —?Катерина отпихнула его и уставилась туда сама.Воронов был прав: зеркало показывало не просто отражение. Кошанская и вовсе не увидела себя и заброшенный класс; перед ее глазами предстал роскошный бальный зал. Медленным торжественным шагом друг к другу приблизились два силуэта и застыли. Затем один из них, статный юноша с длинными кудрявыми волосами, протянул руку невысокой девушке в платье, и они медленно закружились в танце.—?Бред какой-то,?— фыркнула Катерина, но оторваться от зеркала не могла. Силуэт девушки казался ей смутно знакомым, и она силилась рассмотреть больше деталей. Асимметричная стрижка?— слева волосы едва прикрывают ухо, а справа доходят до щеки. Болезненно хрупкие запястья. Пышная юбка платья. И… хитрая улыбка? Но силуэты не могут улыбаться! Да и не просто улыбаться?— скалиться!Кошанская фыркнула и титаническим усилием воли заставила себя отстраниться. Ей хотелось подойти к зеркалу снова, рассмотреть силуэт девушки вновь, понять, кого же он напоминает, но что-то внутри кричало: нельзя. Еще рано.—?Что ты там увидела? —?жадно спросил у нее Латышев. —?Наверное, как ты сидишь в кресле министра магии и решаешь проблемы общения с делегацией из Флоренции? Держишь в руках кучу наград? Стоишь рядом с кем-то дорогим?—?Фигня какая-то, силуэты одни,?— Катерина с показным безразличием махнула рукой. —?Сами свои мультики смотрите.Она вновь вернулась к пожелтевшим бумагам и начала вертеть их из стороны в сторону. Рунический текст она точно не прочтет, а вот латынь можно и попытаться. Знает же она, в конце концов, французский, и по-итальянски что-то сказать может. В Келпи всегда было шумно и многоязычно, и выйти оттуда хотя бы без знания парочки новых наречий мог только кретин.Но текст упорно не поддавался.—?Да брось ты эти глупости, давай лучше поболтаем! —?предложил Матвей. —?Правда, что ли, ничего не видела? Я вот стоял рядом с любимым человеком и держал на руках нашего сына, у него было очень хмурое и серьезное лицо, а еще…—?Можешь не продолжать,?— с тихой усмешкой перебила его Катерина. —?Про вас с Вороновым уже вся школа знает.