Рано или поздно всё тайное становится явным (1/2)
Не только Смартика и Эремия этим утром были обеспокоены и необычно взволнованы. В сотнях километрах от монастыря гамалиосов Великий Медонио тоже не находил себе места, хоть и по его виду нельзя было этого понять. Окрад преспокойно проверял отчёты о работе фабрик Конке, Кривых Коровников, делах в Весёлой Колонии и Криптоновом центре. Как вдруг сквозь дверь прошёл страж, почтительно его поприветствовав.
- В чём дело? Что у тебя? - фар, недовольный тем, что его отвлекли от работы, с недоумением уставился на дымное существо.
- Мой господин, я должен передать вам цветы от прамаги Смартики...- не успел страж закончить фразу, как его перебил Великий Медонио.- От Смартики, говоришь? - глава фаров старался не выдать своего удивления и волнения, но голос его дрогнул. Однако создание из дыма и пара ничего не заметило: ему надо было всего лишь исполнить приказ.
- Да, господин. Госпожа сказала, что вам всё известно. Ведь вы сами просили Смартику принести цветы. Она своими руками выращивала их в монастырском саду. Прамага Смартика была бырада лично передать их вам.В монастыре много хлопот. Госпожа прислала меня к вам. Об этом вы тоже, должно быть, осведомлены, - отчеканил страж. Он совсем не понимал, зачем Окраду понадобились цветы.
- Да, всё так. Поблагодари её от меня. А корзину поставь на кровать. Теперь оставь меня: мне надо вернуться к работе, - сказал Окрад, вчитываясь в очередной документ.
- Что-то ещё передать госпоже?- с опаской осведомился страж.- Нет, не нужно. Простого ?спасибо? вполне достаточно. Пока я не уничтожил тебя, исчезни, - закипал от ярости фар.- Слушаюсь, господин, - дымное существо ретировались, оставшись в полнейшем недоумении.
Окрад готов был взорваться от злости: Смартика чуть не подставила их обоих. Из-за её глупости могла открыться страшная тайна. По незнанию фар мог легко выдать себя и свою возлюбленную. Однако он вовремя осознал ситуацию, и страж ничего не понял.
Великий Медонио не удержался и медленно подошёл к корзине с душистым жасмином. Вдохнув до боли родной и знакомый запах, он забыл обо всём произошедшем и боли из-за предательства возлюбленной. Вдруг его внимание привлёк свёрнутый и перевязанный ленточкой листок бумаги. Из-за обилия цветов его трудно было различить. Окрад с большим любопытством и особым трепетом развернул записку.Повелитель мой, частичка души моей. Прости мне мои ошибки. Не лишай меня своей милости, любви и ласки. Жасмин - это мой аромат. Не отдаляй его от себя, не изгоняй из своих покоев. Надеюсь, запах этих цветов напомнит тебе о наших тайных встречах, о редких, но таких важных, минутах, проведённых наедине.В порыве чувств фар приложил небольшую бумажку к сердцу, закрыв глаза и тяжело вздохнув. Он был безгранично рад получить хоть какую-то весточку от всё ещё любимой женщины. Но в то же время фар не был готов простить Смартику и вновь доверять ей как ни в чем не бывало. Теперь его терзали сомнения. Поэтому Окрад решил не показывать своих чувств и никак не реагировать на послание Смартики, хоть оно и сильно его тронуло.Тем временем в монастыре джестальянки и анчеллянтки только встречали новый день. Прамага уже давно вернулась с прогулки и привела себя в порядок, затем приказала Сазиме закончить уборку, а сама отправилась к анчеллянткам, чтобы раздать им указания и проследить за их работой. Джестальянка убралаосколки, собрала разбросанные безделушки. После этого она стала вытирать пыль и расставлять вещи по местам. Протирая стол, женщина заметила небольшую стопку бумаг. Это было совсем не похоже на документы. Прочитать очень хотелось, но читать бумаги монастыря было запрещено. Однако любопытство взяло верх, и она взяла первое, что попалось. Написанное поразило её:Великий Медонио, господин мой, как бы я хотела сейчас пасть ниц к Вашим благословенным ногам. Повелитель души моей, сжальтесь над бедной рабыней Вашей любви. Я истосковалась по Вашим крепким объятиям, нежным поцелуям и прикосновениям. Сердце моё переполнено любовью к Вам и жаждет воссоединения, в нём поселилась нестерпимая боль. Невозможность видеть Вас стала для меня невыносимой пыткой. Словами не описать те муки и страдания, которые приносит разлука. Мне бы только увидеть Ваш светлый лик, величественный стан, взглянуть в Ваши глаза, услышать голос столь милый сердцу. Мои чувства к Вам искренны, чисты и бесконечны. Я так же сильно любила ребёнка, что носила в своём чреве. Сейчас меня изнутри сжигает ужасная боль и стыд за то, что я своими руками убила плод нашей любви и безжалостно уничтожила всё, что было между нами. Понимаю, что нет мне за это прощения, и уже смирилась с заслуженной участью. Но внутри меня всё ещё теплится надежда, что Вы снова примите меня в свой рай, что я вновь смогу обнять Вас и прильнуть к Вашим губам. Любящая Вас веем сердцем и душой покорная раба Смартика- Так вот почему Смартика хотела быть красивой в тот вечер… Наконец-то я нашла ответ, - Сазима вспомнила вечер, когда прамага позвала её к себе и как странно вела себя фара. - Всё тайное рано или поздно становится явным. Лучше бы глаза мои этого позора не видели. Неужели нашей госпоже есть, что скрывать? Неужели, она преступница? Серунте говорил, что у него есть подозрения, но… Нет, этого быть не может. Смартика не могла состоять в запретной связи и забеременеть. Я ничего не понимаю. Я должна об этом рассказать Серунте. Ведь моя подруга была жестоко наказана за то же самое преступление. Этого нельзя так оставлять, - размышляя вслух, женщина положила бумажку на место, чтобы прамага ничего не заподозрила. Джестальянке очень повезло. Почти сразу после этого её госпожа вернулась в покои, попросила женщину выйти и вызвала к себе стража, выполнившего её поручение, чтобы расспросить его:- Ты всё сделал, как я велела?- с нескрываемым любопытством спрашивала фара.
- Да, госпожа моя. Всё сделал именно так, как вы и приказывали. Великий Медонио благодарит вас за подарок,- отчитывался страж, робея перед могущественной фарой. Дымное существо всё ещё пыталось понять, зачем Смартика передала эти цветы. Оно теперь чувствовало что-то неладное.
- Что ж, отлично. Я очень рада,- прамага пыталась вести себя как можно сдержаннее, что удавалось ей с большим трудом. Она передала стражу заранее подготовленный тюк материи. – Вот тебе награда за твою работу – дорогая ткань для туники. Надеюсь, придётся по вкусу.- Благодарю вас, госпожа,- сказал страж, взяв вознаграждение.- Ну, не смею задерживать - можешь идти, - Смартику уже утомило присутствие стража, и она хотела от него поскорее избавиться.- Как прикажете, - почтительно поклонилось дымное существо и ретировалось.
Фара с облегчением вздохнула и дала волю недовольству, высказав его вслух: ?Только благодарность? И ничего больше? Можно было хоть как-то отреагировать и прислать мне ответ без стража! Даже моё письмо и мой запах его не тронули! Хотя чего я ждала… Нет, он точно не намерен отвечать мне… Раз не желает мириться, то и я не хочу! Надоело!?. Смартика резко опустилась на диван, тяжело вздохнув и скрестив руки на груди. Она не знала, на кого больше злится: на себя или Окрада.В это же мгновение Эремия заканчиваланастоев сентии для отправки в Золотой Ниос. ?Сегодня же хотела навестить Смартику и сделать тем самым ей сюрприз… Хотела именно сегодня… Вот чёрт?,- шаманка невольно вспомнила древнее земное ругательство, задаваясь единственным вопросом: за какие грехи ей такое наказание?
Фара решила не задумываться о подобных пустяках, вышла из лаборатории и стала собираться к подруге. После небольших приготовлений, применив распыляющее перемещение, фара через несколько секунд оказалась в обители джестальянок и анчеллянток. Все девушки, ставшие свидетельницами её появления, почтительно полонились в знак приветствия.
- Добро пожаловать, госпожа. Нужно ли предупредить прамагу Смартику о вашем прибытии? – спросила одна из джестальянок, всё ещё не смея поднять глаз. Под каплой Эремия слегка улыбнулась.- Спасибо, конечно, но ваша госпожа обо всём осведомлена. Я пойду к ней прямо сейчас, - с этими словами она покинула джестальянок, которые ей чинно поклонились. После старая волшебница прошла по коридорам дворца к покоям своей подруги, предвкушая встречу с ней. Её всегда поражали роскошь монастыря гамалилсов: великолепие одеяний и украшений джестальянок, витиеватые витражи на окнах, стены и полы из цельного мрамора, искусные картины и гобелены. Однако в этой золотой клетке не могло иметь место свободомыслие. К слову, из всех совершенных полезностей Эремии больше всего нравились джестальянки- спокойные и услужливые, аккуратные и чистоплотные, достаточно образованные и красивые женщины.?Но с девочкой в этом дворце никто сравниться не может,- нездоровые мысли так и лезли в голову брамантки. – О Всевышний, сохрани мой разум! О чём я только думаю…?, - за этим женщина не заметила, как оказалась у покоев Смартики. Эремия сразу ощутила на себе взгляд двух пар флоурисцентных глаз стражей, к которым она питала стойкое отвращение.