?гонка на выживание? Она/Он (1/1)

Тишина, что воцарилась вокруг, поглощает меня, пока я неспеша облачаюсь в удобную для езды одежду. Поправляя лямки тёмной и приятной на ощупь майки, набрасываю на плечи куртку, в то время как пальцы на автомате тянутся к застёжке и с приглушенным звуком тянут её вверх. Волосы подобраны, шлем в руках. Я, как и всегда, готова к выходу, при этом бросая короткий взгляд на своё отражение в зеркале. Вдыхаю глубже. Отчего становится чуть легче и свободнее. После ступаю к двери, с чуть слышным скрипом открывая её, и чувствую, как уже прохладный осенний воздух тут же ударяет мне в лицо. Но тем-то и лучше. Ведь я ощущаю подобие облегчения, что наполняет сейчас мою грудную клетку, вместе с уверенностью в том, что я стану победителем в этом решающем состязании. Потому что не имею права проиграть. Ради Голоса зрителей превращаются в монотонный шум, который я уже не слышу, предвкушая то, как дикий рёв двигателя вновь заполнит пространство, что сейчас окружает меня. Смотрю только вперёд. Бесконечность трассы, уходящей вдаль, невольно поражает. Что скрывается за её поворотами: долгожданный финиш и вкус победы, или же жестокий проигрыш того, кто первым слетит с неё? Никто не знает, каким будет исход для каждого из нас. Неизвестность и риск — дышат в спину, по которой пробегают волны страха. Ведь это гонка на выживание, и только один дойдёт до конца. Никаких правил, только навыки и хладнокровие. Каждый делает то, что считает нужным, добиваясь своего. — Готовься, как и твой парень, попрощаться с жизнью, детка... — ехидно звучит почти рядом со мной столь знакомый, ненавистный голос, лицо обладателя которого скрыто за непроницаемой маской затемнённого стекла. Тем самым возвращая меня в реальность, где возбуждённая толпа требует эффектного зрелища, безжалостной борьбы за главный приз. Именно из-за него я потеряла любимого человека в этой же проклятой гонке. Но пришло время расплаты. И в этот раз он останется позади, в рядах тех, кто выбыл навсегда. — Не будь так уверен в том, что никогда не произойдёт... И это тебе стоит готовиться. Потому что назад ты уже не вернёшься, — холодно улыбаюсь ему, давая понять, что у него нет шансов. Я знаю, что нет ни тени сомнения или волнения в моём взгляде, лишь гнев, что теперь придаёт мне сил, умело управляя мной. Для меня уже не существует дороги обратно... А он только усмехается мне в ответ. Я слышу и, не видя его, уже представляю эту самодовольную ухмылку на его губах. Из-за чего злость охватывает меня ещё больше. Пора. Резким движением надеваю шлем, закрепляя его, и опять усаживаюсь на свой байк, чувствуя что-то до боли близкое, знакомое. Я и забыла, каково это, снова ощущать под собой сотни лошадиных сил и обладать этой мощью. Зажигание. Пальцы тянутся к сцеплению. Из-под колеса сзади вырываются клубы дыма, окутывая меня словно туманом. Свист шин заглушает всё вокруг, а я только чувствую, как адреналин постепенно нарастает внутри, будто снежный ком, приготовившись обрушиться на меня. Сердце бешено колотится в груди, в то мгновение как я, стискивая зубы, вместе с остальными, с нетерпением жду начала этой гонки. Глухой выстрел в воздух пронзает пространство. Я тут же со всем напором выжимаю газ, молниеносно срываясь с места и ощущая, как меня переполняют столь сильные эмоции, которые, несмотря ни на что, хочется испытывать снова и снова. Ведь скорость — моя неизлечимая зависимость, а опасность с примесью мести — приводит меня в движение, вынуждая испытать ту тонкую грань, что между жизнью и... Я впереди, ловко обгоняя своего главного противника, словно не замечая границ, при этом плавно входя в крутой поворот и подстраивая мотоцикл под нужный угол, наклоняя его до предела и привычно удерживая баланс. Но я прекрасно знаю, что он настойчиво преследует меня, желая избавиться, как это сделал с его глубокие омуты. Те самые глаза, которые напоминают мне о том, зачем я делаю это. Не могу иначе. Езда на пределе возможностей. Серая лента трассы с невероятной быстротой летит под колёса, как будто в калейдоскопе проносятся деревья, столбы, превращаясь в размазанную картинку. Абсолютная концентрация. Всеобъемляющее чувство риска. Постоянное напряжение мышц, которое не позволяет мне потерять контроль над ситуацией. И я реагирую мгновенно, когда он вновь хочет заставить меня сделать ошибку. Крепче сжимаю руль, когда мы оказываемся наравне. Но я по-прежнему остаюсь уравновешенной и спокойной, несмотря на бушующий ураган эмоций внутри, улавливая каждый нюанс. Скорость закаляет меня и помогает избавиться от страха, который делает человека слабым и уязвимым... Стрелка спидометра неумолимо тянется всё выше, достигая наивысших показателей, а в ушах лишь звучание двигателя. Мой взгляд со всей уверенностью устремлён вперёд, указывая только один путь, с которого мне уже не свернуть. Но с каждым мгновением, я хочу этого всё больше и сильнее, тем самым желая забыться, сбежать от мыслей и воспоминаний, что постепенно съедают меня изнутри. Несколько километров, уходящих вдаль, и я уже в другой, отдельной и собственной реальности, где нет пустоты и горького сожаления о том, что я не успела сделать или сказать им до завершения. Сделать это для его... Будь что будет. Глубокий вдох. Я отлично знаю, что делаю, резко нажимая на тормоз и со скрежетом шин перекрывая ему путь, не оставляя ни единого шанса на отступление. Не справившись с управлением, он на сумасшедшей скорости слетает с трассы и кувырком скатывается в кювет, смешиваясь с грязью потревоженной почвы. Полная остановка. За чем следует мой тяжёлый выдох сквозь приоткрытые, искусанные губы. Пальцы медленно отпускают ручку газа, пока обочина из расплывчатого пейзажа постепенно обретает прежние чёткие очертания. Разворачиваясь и съезжая с асфальта, я понимаю, что всё кончено. Оплата по счетам. Свобода бытия. При этом снова и снова прокручивая в голове все те моменты ощущений, что подталкивали меня к этому. Нет ни капли сожаления или чувства вины. Возможно, я не имела права отнимать его жизнь, чтобы наказать. Но это то, что я была должна сделать. Иначе мне не обрести покой. Не до конца заглушая двигатель, я возвращаюсь. Делаю это для того, чтобы посмотреть в его глаза и, наконец, увидеть в них раскаяние. Останавливаюсь рядом с ним, ступаю на твёрдую поверхность и снимаю шлем, до невозможности крепко сжимая его в руке и отдалённо ощущая, как немеют пальцы от моей хватки. Неспеша подхожу к нему и с равнодушным видом смотрю на разбитое в кровь лицо. Но ничего не чувствую сейчас. Вновь то же опустошение, что и прежде. Он неподвижно лежит на влажной земле, а его грудь уже почти незаметно вздымается, выпуская наружу хриплые стоны. Знаю, что это его последние вздохи, но меня вовсе не заботит это. Он получил по заслугам. Как бы бесчеловечно это не звучало. Таким является единственное правило этой гонки: выживает только один. Я опускаюсь рядом с ним на корточки, бросая беглый взгляд на его мотоцикл, который сейчас больше напоминает груду металла, и грубо прикасаюсь к его подбородку, вынуждая посмотреть на меня. — Видишь... Всё как я говорила. Ты проиграл, — произношу бесстрастным голосом, неотрывно глядя в его затуманенные болью глаза, что в этот момент невольно просят о помощи. Но мне всё равно. Абсолютно. — Теперь мы квиты. Прощай. Я поднимаюсь и делаю шаг назад. Ни разу не оглянувшись, целенаправленно иду в сторону своего байка, торопливо сажусь на него и срываюсь с места, убираясь подальше отсюда.