Часть 9 (1/1)

Сентябрь облегчил мои страдания от жары. Дни перестали выматывать и иссушать. Приятная нега пропитывала Париж в преддверии осенних деньков.

Париж чудесен весной, прекрасен летом, но осенью он становится именно таким, каким он есть. Грустным, пережившим многие столетия стариком, то и дело впадающим в ностальгию по своим старым войнам и победам. Прогресс изменит его до неузнаваемости, и город утеряет эту дорогую красоту, которую так тяжело приобрести.А пока я с удовольствием позволял себе прогуливаться по городу, бросая машину, где только вздумается. Даже солнце стало другим. Мягкий желтый свет больше не жарил и не стремился подпалить сушенную траву. Я точно знаю, солнце чувствует, что его время в этом цикле скоро кончится, и зимой оно превратится в маленький слабый шар, не способный дать и капли тепла. Зима. Не могу дождаться этого времени, самое надежное и верное мне. Я добуду свой новый трофей, непременно.Мне поступило предложение от знакомого, работающего в Лувре реставратором. Просил о помощи и о даче заключения подлинности.Я сидел за столом, когда прочел письмо. Юри шебуршал папкой с бумагами неподалеку. В мою голову закралась странная идея.-Юри, ты посещал Лувр?

-Да, месье, я частенько там бываю,- Юри почесал щеку, улыбаясь.-Не хочешь провести мне экскурсию? - я обворожительно улыбнулся ему, отчего он вспыхнул и задергался. Бинго.-Разве месье никогда там не был?

-Был, конечно, -я встал из-за стола доставая свой набор, - Мне как раз нужно туда по делам. Поехали со мной,пока я буду занят, ты сможешь еще раз прогуляться. Или ты бы предпочел прогулку с друзьями?-Нет!То есть... Я поеду с вами, - Юри старался не смотреть в глаза, скрывая свою радость и восторг. Кажется, толику этого я ощутил внутри себя.-Тогда бери свои зарисовки и вперед.В машине он неохотно сел на переднее сидение, сначала намереваясь прошмыгнуть назад, но я перехватил его, отрицательно пригрозив пальцем. Первое время он нещадно краснел, но вскоре успокоился и мы разговорились о ерунде.

В Лувре нам пришлось разойтись. Мы договорились встретится возле скульптуры "Амура и Психеи" в пять часов. Юри с горящим взглядом кивнул мне и унесся, будто он приехал сюда по делам, а не я.

В особой комнате оборудованной под хранилище я провел два с половиной часа, изучая полотна и статуи. Некоторые оказались подлинниками, а некоторые вызывали сомнение, поэтому я предложил Пьеру, своему знакомому, собрать группу специалистов, для более точной информации. На том мы и распрощались.В месте встречи Юри не оказалось, хотя я пришел во время. Пришлось его ждать. Мимо мелькали люди, и я понял, что впервые ожидаю кого-то. Внезапно ко мне подошли мадемуазели, спрашивая не художник ли я. Я вежливо улыбнулся и сказал, что мои руки совсем не пригодны к тонким искусствам. Так просто уходить они не собирались. Разговорившись, они перешли на флирт, на который я сдержанно отвечал. Одна уже поглаживала мою руку, щебеча что-то про хороший ресторан неподалеку, когда я увидел Юри. Никто, кроме меня, не успел ничего понять, когда я вырвался из блокады и, подхватив Юри под руку, весело проговорил:-Прошу прощения, мадемуазели, но сегодня я занят этим молодым человеком. Хорошего вечера.Дамы и Юри побагровели: первые от возмущения, второй от стыда. Девушки хмыкнули и пошли дальше по залу, а я придерживая Юри, повел нас в другую сторону. Юри молчал, но его лихорадочно блестящие глаза говорили сами за себя.Мы еще прошли несколько залов. Юри метался от одной картины к другой,быстро рассказывая, как рисовалась та или иная. Таким довольным я его еще не видел.

На выходе из Лувра в Юри что-то заурчало. Я так понял, это были первые признаки голода. Мы увлеклись и совсем забыли про обед и про ужин.

-Думаю, настало время перекусить, -я констатировал факт, и Юри не смог отвертеться.

Мы оказались в одном из ресторанов, слывших хорошей сытной кухней. Как выяснилось, Юри очень любит мясо и к сладкому не равнодушен (заставил и меня съесть парочку бриоши с фисташковым кремом).

Вечерело, когда я отвез его в закусочную на углу.-А ведь совсем недавно это уже было, - я ухмыльнулся.-Что, простите?- Юри уже открыл дверь и высунул одну ногу на улицу.-Да, так. До завтра, Юри.-До завтра, - Юри улыбнулся.Дома, принимая ванну, я напевал. Я посидел немного над бумагами и уже за полночь лег в кровать и провалился в сон.Снилось мне что-то, смутно напоминающее детство. Родной сад, в нем я всегда играл один, комната матери, в которую меня не пускали, но порою удавалось проникнуть внутрь, ее любимые фарфоровые куклы, которыми отец заваливал ее, когда изредка приезжал из командировок. Никаких лиц не удавалось вспомнить, лишь маленькие отрывки воспоминаний тягучих и до слез болезненных.Я выспался. Так хорошо было, что пришлось вставать с неохотой.Следующая неделя выдалась тяжелая. Мне некогда было хлопотать над пищей, поэтому когда я опомнился в один из таких дней вечером, то почувствовал, как внутри плачет изголодавшийся зверь.Я быстренько помчался в свою любимый японский уголок, где мне всегда рады.-Месье! Вы прямо под закрытие, - мадам К встретила меня в помещении, убирая приборы с одного из столиков, - Ну ничего!Вы можете отужинать в любое время, я с удовольствием посижу с вами.

Она крикнула мужу что-то на японском, и месье К выглянул из кухни поздороваться со мной, чтобы опять нырнуть обратно и приготовить мне мое любимое блюдо.

-Как ваши дела?

-Спасибо, я сильно занят в последнее время. Вам Юри рассказал? -я уселся на привычное место поближе к центру, - Где он, кстати?-В мастерской, но скоро должен быть. Как он, мальчик не доставляет хлопот?- мадам К села напротив меня.-Нет. Прекрасно справляется. И в учебе тоже преуспевает, он у вас молодец, - я улыбнулся ей, припомнив, что пришел как следует опустошить их запасы. Это заставило нас рассмеяться, и я спросил, - Он рассказывал вам о школе?

-Какой школе?Нет, вроде бы. Говорит, что дела идут понемногу, и все.-Ясно. Значит, неважно.За спиной раздался глухой хлопок двери. Я обернулся и увидел Юри нагруженного бумагой и сумкой с принадлежностями.-Добрый вечер, мама, месье Н, - Юри прошел к нам, тут же поворачивая на второй этаж.-Юри, папа сейчас приготовит ужин, так что спускайся.Составишь месье компанию. Юри угукнул, пряча лицо, и посеменил наверх.Блюдо было очень большим и вкусным. Сегодня мне перепала большая порция, и я еле разделался с ней. Юри тоже с трудом проглатывал под пристальным вниманием матери кусочки тушенного мяса (ясно откуда у него пухлые щеки). Мы посидели втроем еще немного, позже к нам присоединился месье К. Я почувствовал, что уже пора и, рассчитавшись с учетом большой скидки, которую мне делали, попрощался, открывая дверь. На мою руку брызнули капли.На улице пошел сильный дождь, к моему большому удивлению.

-Я даже не заметил, что погода портится, - Юри оказался рядом со мной и вытянул руку, чтобы ощутить холод капель.-Ох, не переживайте, - мадам К ткнула Юри зонтиком, расталкивая нас, -Юри, проведи месье и живо возвращайся. Простите, что не можем дать зонт, Мари уволокла второй. Ох, где ж эта чертовка в такую-то погоду.Юри раскрыл зонт, впуская меня под него. Шли мы не очень быстро из-за меня. Юри пытался, как можно скорее исполнить поручение и умчаться обратно. Я уже слишком хорошо его знаю, так что специально отставал, чтобы растянуть его муку.

Вдвоем под одним зонтом, а я еще намеренно задеваю его своим плечом. Наверное, это самое тяжелое испытание, которое я ему подкинул. Мое настроение вмиг возросло.

Пунцовый Юри спотыкался чуть ли ни о каждый камешек на нашей дороге, а когда на меня попадали капли, судорожно извинялся.На моем пороге мы остановились на секунду.-Зайди ненадолго, кажется, ты замерз, - я провел рукой по его намокшему плечу и скользнул по щеке, затем по волосам. Такие холодные.Он попытался отвертеться, но я затолкал его сам.Мы стояли на ковре. С обоих стекала вода. Юри не поднимал лица и слегка подрагивал. Мне не хотелось его пока отпускать.-Юри, ты не хочешь мне ничего сказать?- я слегка провел пальцем по его подбородку приподнимая его, чувствуя лишь слабое сопротивление.-Что я должен вам сказать? - Юри заикнулся на предпоследнем слове, и не отрываясь смотрел мне в глаза. Его такие карие, похожие на чай, без которого не могут жить англичане. Интересно, Юри тоже может быть терпким и крепким.Так мы и стояли около пяти минут. Внезапно я понял, что буквально расположился вплотную к нему, и между нами возникло ощутимое тепло наших тел. Складывалось ощущение, что мы греемся друг о друга.Юри по-прежнему смотрел на меня, не смея вздохнуть лишний раз, будто я оттолкну его или исчезну. Я не оттолкнул. Я бы уже не смог.Мой взгляд зацепился за его губы, внезапно выделившиеся на всем остальном фоне. Я замер, словно загипнотизированный.

Рассудок постепенно приходил в себя, и когда я уже был в нескольких сантиметрах от нашего поцелуя, я вспомнил, как мне противны люди. Живые, по крайней мере.Юри уже успел закрыть глаза и ждал меня. Внутри меня разорвало взрывом. Я боялся. Сейчас уже знаю, чего именно, но тогда был просто в необъяснимой панике.

Мне показалось, что я просто не могу прикоснуться к нему, что сделав это, потеряю что-то важное. Да и вообще, не помню, когда в последний раз по своей прихоти, по своему желанию сам прикасался к кому-то.Лицо Юри переменилось. Он уловил, то как я замешкался, и медленно пошел на попятную. Опустив глаза, он пробормотал извинения. Что-то слезное прозвучала в его голосе, и это смогло подстегнуть меня.Он что-то говорил о том, что ему пора, когда я обеими руками обхватил его лицо и притянул к себе. Я сделал это, поцеловал его. Под его сдавленные, непонятные сквозь поцелуй слова я легко обхватил его нижнюю губу своими, чувствуя дрожь всего его тела. Внутри мое сердце замерло на мгновение, а затем ускорилось, четко передавая мне в уши каждый удар.Я ошибался, когда думал, что мне будет противно или неприятно. Я просто захлебнулся всем тем, что накрыло меня с головой, словно одна из волн с морских картин Юри. Он сжал в кулаках мой пиджак, постепенно понимая, как себя нужно вести в таком деле. Эти мгновения казались такими долгими, но когда мы с тяжелым дыханием отстранились друг от друга, я подумал, что они пролетели слишком быстро.-Месье, - голос Юри снизился на тон, был тихим, немного ошарашенным. Он поднял на меня удивленные глаза и твердо сказал - Я думаю, я люблю вас.Внезапно меня как удар схватил. В теле произошло, что-то необъяснимое, словно я выпил старый коньяк, и он устроил пожар в животе и сладким теплом перетек в грудь. Я засмеялся, закрыв глаза, но поспешил ответить, пока Юри не подумал, что я смеюсь над ним.-Я тоже, Юри. Тоже.