9 (1/1)

Сколько ждать еще, мой желанный?Я так хочу тебя вновь бояться…(с)Одиночество давило, вызывало чувство усталости, пустоты и бессилия. Эдвард старался не думать о том, что будет дальше – но с удивлением осознавал, что тоскливое настоящее и гнетущая неизвестность для него страшнее, чем общество Кимбли.Когда Багряный приносил ему поесть, парень пытался заговорить с ним, но тот только ухмылялся в ответ.«Поговорим ночью».Эд отчетливо понимал, что ночью им будет не до разговоров.Однако, явившись к нему снова, Кимбли не набросился на него зверем, не стал, как в прошлый раз, приковывать к кровати и надевать ошейник на шею. Прижал к себе, начал раздевать. Осторожно, почти нежно. Отбросил в сторону рубашку и принялся целовать шрамы на плече – там, где живое тело соединялось с автоброней.- Из-за этой железки тебя и назвали Стальным, да?Эд кивнул. Зачем говорить об очевидном…- Тебе не идет это прозвище. Ты не железный, мой мальчик.- А твое какое дело! – Эдвард грубо оттолкнул его. – Тебе ведь без разницы, как меня называть, верно?- Ну почему же… - вкрадчиво промурлыкал Зольф. – Ты пробуждаешь во мне… хм… чувства эстета. Если бы прозвище тебе выбирал я, ты был бы Солнечным Алхимиком.- Да пошел ты…- Зря ты так. Не забывай, от тебя и твоей покорности зависят жизни тех, кто тебе дорог.Эд закрыл глаза и попытался расслабиться.Черт с ним, с этим бешеным. Пусть делает, что хочет. Лишь бы это было единственной жертвой. Лишь бы никто больше не пострадал.В уме вертелись какие-то мысли об опасности, но тело жило своей жизнью. Тело реагировало на тонкие, чуткие пальцы, ласкающие так, что кожа пылала, а с губ рвался стон. Не хватало сил сопротивляться ласке губ, спускавшихся всё ниже и ниже. Горячий язык прошелся по шраму на бедре – очередная грань между телом и автоброней, очередное напоминание о совершенной в прошлом ошибке.Никогда Эдвард не думал, что именно здесь его тело будет так чувствительно не только к боли.Но только он расслабился, как Зольф перевернул его на живот, дернул за плечо, заставляя изогнуться в унизительной позе – опереться на локти и поднять бедра вверх.Как шлюха, ей-богу.- Ты снова сопротивлялся мне. А я предупреждал, что за сопротивление буду наказывать.За этими словами последовал удар ремнем.Эд вскрикнул.- Что ты делаешь, скотина!- А мне любопытно, что делаешь ты. Ты как будто нарочно выводишь меня из себя.Еще один удар, сильнее. Парень дернулся, пытаясь вырваться, но Кимбли жестко схватил его и ткнул носом в подушку.- Ублюдок!- Хорошо. Кричи, мой солнечный мальчик. Мне так нравится еще больше.Эдвард всхлипнул. Чем больше Кимбли стегал его ремнем, тем сильнее он чувствовал возбуждение и жар. Ему нравилось быть беспомощным, нравилось испытывать боль – ни о чем не думать, ничего не искать, ни о чем не заботиться.Больше не было неразрешимых вопросов. Мир сужался до боли и той грани, за которой начинается удовольствие.Зольф слегка погладил его член. Эд толкнулся в прохладную ладонь, застонал сквозь зубы. Больно… хорошо…Казалось, это длилось вечно: ласка и боль, боль и ласка. Сопротивляться вторжению уже не было сил и просто не хотелось. Лучше принадлежать. Лучше отдаваться, так легче, так напряжение уходит, сменяясь приятной пустотой в сознании.- Ты быстро учишься, мой Солнечный… - после удовлетворения голос Зольфа был мягким, нежным и ласковым. – Может быть, мне навсегда сделать тебя своей собственностью, а?- Когда-нибудь это всё закончится, - процедил Эд сквозь зубы. – Когда-нибудь я убью тебя.- Не сможешь… - засмеялся Багряный, целуя его.- Твааарь…Вместо ответа Кимбли сначала мягко прикоснулся губами к шее Эдварда, а затем стал всё жестче терзать нежную кожу.- Зольф… Зольф… пожалуйста… еще! – вскрикнул Стальной…И проснулся.С горечью понял, что он не в Бриггсе, а в Централе. Почему-то в спальне у Роя Мустанга, и почему-то полковник держит его за руку.