Глава 11 (1/1)

Праздник, который дон Алехандро устроил в честь своего племянника, удался на славу. Вечер был теплый, высоко в черном небе сверкали огромные южные звезды, и легкий ветерок доносил из сада аромат жимолости и сирени.Патио было освещено множеством фонарей, и дамы могли достойно продемонстрировать свои наряды. Четверо лучших музыкантов услаждали слух гостей.Алехандро был доволен тем, как его соседи отнеслись к Харуто. Его тепло приветствовали все, с кем он был едва знаком, и многие заводили с ним непринужденный разговор. Дамы же были в восторге от его мужественной красоты. Однако если Алехандро радовался успеху племянника, то кое-кто воспринимал его иначе.— Не понимаю, почему твой отец, — жаловалась Франсиска Чике, — так возится с этим гринго. Он даже по-настоящему не наш родственник! Мне кажется неприличным то, как Алехандро восторгается каждым его словом. Он никогда так не слушает Карлоса, — не выдержала она.Чика лишь устало улыбнулась. Ее тетя уже полчаса выговаривала ей за отца. И праздник готовился в спешке. И напитков недостаточно. И вечерний воздух губителен для здоровья. И вообще глупо в это время года выгонять гостей на улицу. Однако Чика понимала, что единственное, что в самом деле беспокоило Франсиску, — это открытое обожание, которым Алехандро одаривал Харуто Камиджо.Чика отыскала глазами высокую фигуру Харута у фонтана и рядом с ним сеньору Мора-лес. Сердечко ее дрогнуло, когда она увидела его нежную улыбку, обращенную к молодой вдове, и она тихонько вздохнула.Сколько угодно она могла ругать себя за свою любовь, однако ее упрямое сердце не желало ей подчиняться.Но в последние несколько дней Харуто вел себя с Чикой так, что ей волей-неволей приходилось соблюдать приличия. Он прохладно здоровался с ней при встрече, произносил ничего не значащие слова, короче, изображал из себя учтивого гостя. Если она пыталась избегать его, то и он делал все, что мог, чтобы не допустить опасной близости между ними.Чика понимала, что когда он уезжал в Накогдочез, он хотел избежать близости между ними, но она не понимала, что тут замешана женщина. Она была слишком невинна, чтобы вообразить нечто большее, нежели сидение в таверне за рюмкой вина…Карлос заметил, какой взгляд был у Чики, когда она смотрела на Харуто с Констанцией, поэтому с безжалостной улыбкой подошел к ней, когда она стояла рядом с его матерью, и с наигранной беспечностью проговорил:— Красивая пара, правда? Почти такая же красивая, как мы с тобой.Улыбка сбежала с лица девушки. Она словно и не заметила его второй фразы.— Кто? Сегодня здесь столько красивых пар.— Да, конечно, но я думаю, что самая красивая — сеньор Камиджо и сеньора Моралес. Она прелестна, и хотя лично мне кажется, что Камиджо слишком худ и черты лица у него слишком резкие, все-таки, когда он рядом с сеньорой Моралес, об этом забываешь.Франсиска фыркнула.— Может быть, сеньора Моралес и красавица, но по мне она просто потаскушка. Какое счастье, что ты быстро ее раскусил. Бедняжка Эмилио оказался не таким умным, хоть и был стариком.По понятным причинам заинтересовывавшись сеньорой Моралес, Чика ласково поинтересовалась у Карлоса:— Так ты приударял за очаровательной сеньорой Моралес? — Глаза у нее смеялись. — И ты думаешь, я поверю, что ты меня любишь?Карлос метнул в мать такой взгляд, который мог бы убить ее на месте, если бы она его заметила, и с раздражением проговорил:— Я люблю только тебя! А что до моей связи с Констанцией Моралес, или тогда еще Дуарте, то в то время ты была еще ребенком. — Он нежно улыбнулся Чике, лаская взглядом золотистую кожу в низком вырезе синего шелкового платья. — Надеюсь, керида, ты не будешь на меня сердиться за прежние глупости? По крайней мере теперь, когда ты полностью завладела моим сердцем?Комплименты Карлоса, его жаркие взгляды всегда лили бальзам на ее измученное сердце. Но сегодня она впервые посмеялась над его любовными признаниями.— У тебя язык без костей! — рассмеялась она, не принимая всерьез признаний Карлоса.Музыканты заиграли быстрее, и ей захотелось кружиться в мелодии фанданго, поэтому она схватила Карлоса за руку и потащила за собой.— Лучше потанцуй со мной! Может быть, сеньор Камиджо и сеньора Моралес и впрямь красивая пара, но танцуем лучше всех мы с тобой!Карлос с радостью последовал за ней. И они то летели по двору, то медленно плыли, слушаясь гитаристов. Чика раскраснелась от удовольствия, юбки крутились вокруг ее ног, свет ламп пурпурным пламенем вспыхивал в ее волосах и в золотых сережках.Харуто легко нашел ее головку среди множества черноволосых голов и больше не мог оторвать от нее глаз. Ему вдруг захотелось подойти к ней и вырвать ее из объятий Карлоса, прижать к себе и долго-долго целовать. Он злился на себя за то, что не может спокойно смотреть, как она танцует в объятиях другого, поэтому он отвернулся и его взгляд вновь стал холодным и непроницаемым. Все-таки Карлос, наверное, прав насчет их помолвки. Он презрительно усмехнулся. Констанца гораздо честнее этой девчонки, ведь она по крайней мере не скрывает, что хочет его, что ей нравятся его ласки, что ей ничего не нужно от него, кроме наслаждения, которое он дарит ей. Он предпочитает честную шлюху любой приличной притворщице, играющей в невинность.С улыбкой глядя на Констанцу, он спросил:— Потанцуем?Она с радостью согласилась.— Конечно, керидо, все, что ты хочешь. Харуто прижал ее к себе, и они вступили в круг танцоров.— То, что я хочу, немножко подождет. С Констанцей было легко танцевать. Да и она довольно заметила:— Для гринго ты довольно неплохо танцуешь фанданго. Где ты научился?— Во-первых, моя прабабка была испанкой, так что во мне течет испанская кровь, а, во-вторых, я несколько лет жил в Испании. — Он улыбнулся ей, сверкнув глазамиглазами. — Я много чему там научился. Кое-что я тебе покажу… попозже.Она часто задышала и скромно потупила взор.— Никогда не была на земле моих предков. И мне будет интересно все, что ты мне покажешь.Харуто рассмеялся. Он опять был в хорошем настроении и с жадностью поглядывал на сочные губки всего в нескольких дюймах от его губ.— Все будет, радость моя, — нежно пообещал он.Фанданго закончилось. Карлос подвел запыхавшуюся и улыбающуюся Чику к столу и подал ей стакан сока.— Посидим там? — спросил он, показывая на кресла в тени деревьев.Чика помедлила, не желая давать Карлосу возможность опять говорить ей о любви. Слушать всякую чепуху под боком у тети Франсиски — одно дело, а укрываться с ним наедине — совсем другое.Однако Карлос не оставил ей выбора. Приняв ее молчание за согласие, он крепко взял ее под руки и повел к креслам. Усевшись рядом с ней, он вроде бы заботливо проговорил:— Что-то ты сегодня очень тиха. Есть причина?Танцуя, Чика на время забыла о своих несчастьях, а теперь грустные мысли вновь вернулись к ней, тем более что она увидела, как Харуто ведет улыбающуюся сеньору Моралес с танцевального круга. Она с усилием проговорила:— Нет, ничего. Просто мне не хочется болтать, вот и все.— Понятно. — Карлос понимал больше, чем догадываласьЧика. — Хорошо, что ничего не случилось. Было бы неприятно, если бы гринго обидел тебя.Чика коротко рассмеялась.— Не будь смешным! Он ничего для меня не значит.— Вот и хорошо, — спокойно ответил Карлос. — А то я ужасно ревнив, керида. Но, кажется, его совсем очаровала сеньора Моралес.— Мне кажется, ты не прав! — возразила Чика. — Они только сегодня познакомились. Он, конечно, оказывает ей знаки внимания, но это ровным счетом для него ничего не значит. Он любит пофлиртовать, — мрачно произнесла она. — Но по-настоящему женщины его не интересуют.— Они встретились не сегодня, — усмехнулся Карлос. — Они встретились в прошлую среду, когда твой отец возил его с собой в город. Я тоже там был и видел, что они еще тогда понравились друг другу. Кто знает… Будь у Констанцы состояние, может быть, он женился бы на ней.— Слишком далеко идущие выводы ты делаешь из случайного знакомства.— Случайного знакомства, дорогая? Ну, ну! Я видел его коня возле ее дома поздно вечером. И уже не один раз.Чика пожалела, что не может приказать Карлосу заткнуться. Она ничего не желала слушать. Ей хотелось закрыть уши руками и помолиться, чтобы сеньора Моралес провалилась сквозь землю.Вместо этого она гордо вскинула головку и, глядя прямо в глаза Карлосу, сказала:— Сомневаюсь, что тебя больше не интересует сеньора Моралес! Что-то ты очень в курсе ее дел! Даже следишь, кто к ней ходит.— Я не слежу! — разозлился Карлос. — Просто у меня было дело в городе, и на обратном пути я проезжал мимо ее дома.— Позади ее дома? Поздно? — ласково переспросила Чика.Карлос покраснел, но все-таки выдавил из себя улыбку и, дотронувшись до руки Чики, нежно прошептал:— Не будем ссориться! Констанца и Камиджоничего для нас не значат и мы больше не будем о них говорить!— Я о них и не говорила, — возразила Чика. — Ты все время сам сворачиваешь на них.Подавив в себе желание выругаться, Карлос пожал плечами и решил изобразить покорность.— Все! Больше я не хочу о них говорить. Давай лучше поговорим о нас… О нашей свадьбе, керида.Чика вырвала у него руку.— Карлос, я же не люблю тебя. — Ее медовые глаза подернулись печалью, потому что ей не хотелось огорчать его, но и лгать и внушать несбыточные надежды она также не могла. Она легонько коснулась ладонью его щеки. — Найди себе другую невесту, — нежно посоветовала она. — Смотри, сколько здесь красивых девушек, и любая из них будет тебе гораздо лучшей женой, чем я, даже если я соглашусь. Я лишь принесу тебе несчастья.— Я не хочу другую! О нашей свадьбе всегда мечтали наши родители, а ты мне отказываешь просто из духа противоречия!Желая разрядить обстановку, Чика улыбнулась.— Смотри, — попыталась она обернуть все в шутку. — Я сделаю тебя несчастным… Ты уже злишься на меня!Поняв, что переусердствовал, Карлос отпустил ее руку.— Ладно, керида, поступай пока как хочешь, я разрешаю. А дальше — посмотрим.Радуясь, что легко избавилась от неприятного разговора, Чика уселась поудобнее в кресле. О Харуте и Констанце они больше не говорили, но Чика не могла выкинуть из головы то, что Харуто явно ухаживает за испанкой. Помимо своей воли глядя в их сторону, она пробормотала, даже не понимая сама, что говорит вслух:— Если он женится на ней, мне ее жалко. Он будет дьяволом, а не мужем! Карлос замер.— Дьявол, — медленно повторил он, словно пробуя это слово на вкус. — Дьявол Камиджо. — Вспомнив, он щелкнул пальцами. — Ну, конечно! Вот где я его видел! Дьявол Камиджо! В шайке Француза!Чика, ничего не понимая, уставилась на него.— О чем ты говоришь?Карлос повернулся так, чтобы видеть ее лицо. Он был доволен.— Я все никак не мог вспомнить, где я его видел раньше, пока ты не произнесла слово ?дьявол?. — Схватив ее за руку, он вскричал:— Он — плохой человек, Чика, опасный человек! Не понимаю, зачем твой отец пустил его в свой дом. Он был в разбойничьей шайке, он убийца, вот кто такой твой распрекрасный сеньор Камиджо!Не поверив ему, Чика еле слышно прошептала:— Ты ошибаешься. Из писем тети Софии я знаю, что он вел бурную жизнь, но он ничего не делал позорного и противозаконного.— А я тебе говорю, что это он! Помнишь, я в последний раз ездил в Новый Орлеан? — Чика кивнула. — Перед свадьбой Каталины. — Чика еще раз кивнула. — Мама попросила меня купить какую-то сверхмодную материю на свадебное платье для Каталины. Вот тогда я и встретился с Французом. — Глаза его стали печальными. — Этот Француз — страшный человек, Чика, грабитель и убийца. Говорят, он даже своих обирает. Но он такой всемогущий, что они пикнуть боятся из страха за свою жизнь. А капитаны кораблей все еще торгуют с ним.Словно оправдывая себя, он продолжал:— Обычно я не имею с такими людьми никаких дел, но в Новом Орлеане невозможно найти ничего этакого, поэтому пришлось идти к Французу. Он тогда как раз получил товар. Французские шелка. — Карлос пожал плечами. — А что делать? Не возвращаться же с пустыми руками? Он обретался в самом ужасном районе Нового Орлеана. Но у него, правда, было то, что требовалось, и мне пришлось вступить с ним в сделку. — Он понизил голос. — Там я встретил Дьявола Камиджо! Я много чего ужасного слышал о новом подручном Француза, и когда он привел меня к нему в комнату, я был ко всему готов. Он все время не сводил с меня глаз, словно хотел, чтобы я совершил какое-то неловкое движение, и тогда он бы с удовольствием перерезал мне глотку… впрочем, таким типам предлог не обязателен.

Чика не желала верить Карлосу.— Может, ты ошибся? Не верю, чтоб это был он.Карлос с жалостью поглядел на нее.— Сеньора Камиджа не так-то легко забыть. К тому же, у него необычное имя. Неужели могут быть два Камиджо одного роста, с блондинистымиволосами и дьявольскими голубыми глазами?Чика покачала головой. Глаза Карлоса победно сверкнули.— Чика, он убийца, бесчестнейший из людей! Он чуть не зарезал насмерть беззащитную девчонку, когда я там был… Я видел собственными глазами!Чика негодующе вскрикнула.— Он ударил женщину?— Хуже. Он порезал ее ножом. И именно я остановил его, хотя девочка не… — Он изобразил смущение. — Это была уличная женщина, Чика. Он ее ужасно изуродовал. Но об этом я узнал позже… после того, как оттащил его от нее и выкинул на улицу.Чика сжала кулак.— Хорошо, Карлос. Жаль только, что ты не пометил его собственным кинжалом… Очень жаль!Карлос скромно проговорил:— Ничего, дорогая. К тому же, я сам оказался там совершенно случайно… Уже уходил и вдруг услышал страшный вопль со второго этажа. Как джентльмен я бросился туда. Взлетел по лестнице. Стоны доносились из комнаты справа. Недолго думая, я ворвался туда и, к своему ужасу, обнаружил этого мерзавца возле тела несчастной девицы. — Карлос изобразил одновременно жалость и отвращение. — К счастью, она была жива, но изуродовал он ее здорово, а когда я потребовал от него ответа, заявил, что она украла у него деньги. Не мог же я там драться с ним. Но я вышвырнул его на улицу и пригрозил подать в суд, если он еще раз совершит что-нибудь подобное. Вот так, дорогая, я в первый раз встретился с сеньором Камиджо.В полном смятении чувств Чика нашла глазами Харуто, нежно ворковавшего с сеньорой Моралес. Он был совсем не похож на преступное чудовище, однако у нее не было причин сомневаться в искренности кузена, зато было довольно много причин относиться с подозрением к Харуто Камиджо. Что она на самом деле знает о нем? Даже тетю Софию удивлял его образ жизни. Он редко бывал в Натчезе, так что вполне возможно, что он разбойничал и насиловал юных женщин в Новом Орлеане. Ее сердце воспротивилось подобным обвинениям, однако умом она приняла их. Она поверила Карлосу.— Надо рассказать все папе! Надо его предупредить!Как ни странно, Карлос сначала был против, но потом все же согласился.— Да, конечно, это надо сделать! Но, может быть, мы подождем до конца праздника… Не стоит устраивать ненужных сцен. Когда твой отец узнает правду, он по-тихому выгонит негодяя и никто ничего не будет знать.Чика кивнула, понимая, что Карлос прав. Скоро отец узнает все о человеке, которого полюбил как родного сына. Ей было страшно при одной мысли о разочаровании Алехандро, когда он услышит страшную правду. И все-таки ей хотелось самой поговорить с Харуто наедине и сказать ему, чтобы он убирался. Но нет… Отец должен знать все, чтобы этот негодяй больше его не надул!Глядя на Харуто, Чика распаляла себя все больше. Подумать только, она-то еще мучилась, что ранила его! Жаль, что она не перерезала ему глотку тогда!Она даже не подумала, почему ее так сильно взволновал рассказ Карлоса. Она так долго чувствовала себя несчастной, что обрадовалась возможности возненавидеть человека, который так легко ?приручил? ее. Для нее это было как лекарство — заиметь причину для негодования и подтвердить все свои прежние подозрения.Праздник тянулся для Чики целую вечность. Она с нетерпением ждала минуты, когда сможет сорвать маску с Харуто Камиджо. И все же, когда эта минута наконец наступила, ей ужасно захотелось промолчать. Она не хотела видеть разочарования отца… Она не вынесет, если Харуто начнет оправдываться и отрицать обвинение Карлоса.Однако Карлос не дал ей ускользнуть. Он потащил ее за собой и стоял рядом, когда она сказала Алехандро:— Папа, когда гости разойдутся, мы с Карлосом должны кое-что обсудить с тобой.Сердце Алехандро екнуло. Он испугался, что Карлос уговорил Чику выйти за него замуж.— Поговорим завтра, дорогая. Чика с удовольствием отложила бы объяснение, но Карлос был настороже.— Нет, дядя, дело не терпит отлагательств! Нам надо поговорить сегодня. Алехандро вздохнул.— Ну, что ж. Когда гости разойдутся, я жду вас в библиотеке.Чика чуть не заорала, что не хочет идти в ту комнату, где чуть было не отдалась Харуте. Но Алехандро уже отошел в сторону.Когда наступил решительный момент, случилось все не так, как ожидала Чика. Когда Карлос сказал ему, чтобы он сел и они будут говорить о его племяннике Харуте Камиджо, Алехандро, кажется, даже вздохнул с облегчением.— Ну? — тихо спросил он. — Что этот дьявол еще натворил?— Значит, вы тоже зовете его дьяволом, — напыщенно произнес Карлос. — Потому что в первый раз я встретился с ним, когда он был Дьяволом Камиджо.Алехандро слегка удивился.— Вы уже встречались? Об этом ты хотел мне рассказать? И он носил эту кличку? Карлос немного рассердился.— Нет, я не это хотел сказать, — раздраженно заявил он. — Когда два года назад я был в Новом Орлеане, я встретил его там, и… — Он понизил голос. — ..Он работал на шайку Француза!— А. Об этом я знаю.Чика разинула рот от изумления.— Ты знаешь? — взвизгнула она. Алехандро кивнул.— Конечно. Я же сам был в Новом Орлеане в то лето и виделся с Харуто, — беспечно проговорил он. — Харуто мне все рассказал, когда мы с ним как-то ужинали.В дверь постучали, но Чика пошла открывать ее, только когда Алехандро кивнул ей. К своему большому неудовольствию, она обнаружила на пороге Харуто.— Что вам угодно? — нелюбезно спросила она.— Плохое настроение, радость моя?— Входите, Харуто, входите, — позвал его Алехандро. — Вы услышите кое-что интересное.Вспомнив, что недавно произошло в этой комнате между ним и Чикой, Харуто неохотно вошел, но, увидав на зеленой кушетке Карлоса, сразу догадался, о чем идет речь.Алехандро все еще улыбался.— Мы как раз обсуждали ваши ?разбойничьи делишки?.— Да?Харуто посмотрел на Карлоса. Чика с растерянным лицом встала рядом с кузеном. Она сердито спросила отца:— Тебя это не испугало? То, что он был разбойником? То, что он был в самой ужасной шайке Нового Орлеана?Придя в благодушное расположение духа оттого, что Чика и Карлос не объявили о помолвке, Алехандро смотрел на них почти с обожанием.— О, дитя мое, мне нечего пугаться. Харуто мне все объяснил. Он не совершал ничего дурного. Как раз наоборот… с его стороны все было очень благородно.— Благородно?! — вскричала Чика, глядя на отца так, словно видела его впервые. Потом в ярости посмотрела на Харуто. — Затем опять повернулась к отцу. — А как же…Карлос больно сжал ей руку и сказал дяде:— Хорошо, насколько я понимаю, наши страхи были совершенно необоснованными. Мне жаль, что мы отняли у вас время, дядя. Вы меня простите? Я попрощаюсь с Чикой и поеду домой.Алехандро движением руки отпустил их, и Карлос буквально выволок Чику из библиотеки.