Часть 3 (1/1)

Салага неверяще открывает рот, моментально устремляя взгляд тёмно-карих глаз наверх. Грешники стоят в гробовой тишине, удивлённо таращась друг на друга и явно поражаясь тому, что предсказание Иосифа исполнилось. Джон почти готов рыдать от счастья?— после всех бед и тягот, которые они пережили, пророчество Иосифа наконец сбылось, и хоть Иакова с ними больше нет, но огромная семья верующих всё же пройдёт через Врата. Они вместе войдут в Новый Эдем. Всё будет хорошо?— или почти хорошо.—?Нет,?— ломкий голос Салаги звучит так слабо во всеобщем молчании. Раздаётся новый грохот, чуть более приглушённый. Наверное, эта упала где-то возле Мизулы или даже Хелены.—?Да,?— говорит Джон, широко улыбаясь. Мысль о собственных сомнениях в Иосифе, о том, как он посмел открыто выразить своё недоверие, Джон аккуратно игнорирует. Сейчас значение имеет только то, что Отец оказался прав, а грешники ошибались и теперь наконец прозреют. Хадсон, на удивление молча пялившаяся в потолок, начинает смеяться. Далеко не мелодично. То, что начинается как лёгкий недоверчивый смешок, резко перерастает в истерический хохот, захлёбывающийся от страха и горя. Салага отшатывается и Джон наблюдает, как его охватывает паника: он сжимает и разжимает кулаки, он быстро и поверхностно дышит, а привычный загорелый цвет кожи становится бледнее на пару тонов, приобретая пепельный оттенок.—?Радуйся, Мария, благодати полная… —?пробивается сквозь безумный смех Хадсон голос Джеффриса. Пастор молится, сложив руки и прикрыв глаза, и к раздражению Джона, некоторые грешники следуют его примеру. Мэри Мэй склонила голову и двигает губами, беззвучно произнося слова; Ник Рай закрыл лицо ладонями; и даже чёртов Пратт им подыгрывает, лицемер. Салага отступает на шаг назад, заметно шатаясь. А ещё у него трясутся руки. Джону на короткий миг даже интересно, что творится в его голове. Должно быть, это тяжело?— так резко лишиться фундаментальной опоры своего мировоззрения.—?Эй,?— зовёт шериф, явно стараясь сохранять спокойствие. У него неплохо получается, разве что лёгкий тремор и шокированное выражение лица с головой выдают его чувства. —?Может, присядешь, сынок?—?Нет, я… —?начинает Салага и тут же задушенно замолкает. Закусывает губу и смотрит на дверь. —?Я… Мне надо… И убегает, исчезая за дверью до того, как Джон успевает остановить его. Он вполголоса ругается, заставляет себя подняться и пойти следом. Джон выбегает в галерею и едва успевает заметить Салагу?— тот заворачивает за угол, направляясь к лестницам. То есть, он идёт к выходу. Чёрт. Ключ по-прежнему болтается на шее Джона, но он и не нужен, чтобы открыть дверь бункера изнутри. Это можно сделать и без ключа?— грешники пока этого не поняли, но в какой-то момент наверняка догадаются. Если Салага доберётся до двери, то сможет запросто отменить блокировку, просто нажав пару кнопок и дёрнув за рычаг. Этого нельзя допустить. Джон мысленно проклинает себя и свой режим тренировок, который не так давно полетел ко всем чертям. С началом Жатвы у него стало куда меньше времени на привычные упражнения, а во время вынужденного заключения тем более не было возможностей. Здоровье по-прежнему на уровне, а вот скорость пострадала. Откуда-то из бункера раздаётся крик и тут же тонет в приглушённом пении и молитвах верующих, льющихся из часовни. Похоже, Иосиф не закрыл двери в надежде на то, что грешники захотят присоединиться. Неважно, сейчас нет на это времени. Снаружи снова грохочет далёкий взрыв. Джон невольно задумывается на бегу, чувствуя, как начинает жечь лёгкие,?— Атланта ещё цела? А Вашингтон? Остальной мир? Лондон? Пхеньян? Москва? Весь мир уже в руинах или только Америка? Вещи, которыми заставлен зал у подножья лестницы, Салагу немного тормозят?— Джон с лёгкостью пробирается между ящиками и полками, а тот слишком взволнован, он протискивается мимо стеллажей, обрушивая на пол их содержимое. Джону приходится обходить этот бардак, но он всё равно случайно пинает пару банок так, что те укатываются к противоположной стене. На лестнице помощник замедляется ещё сильнее?— усталость и истощение берут своё. Джон думает, что день выдался долгим для всех, на одной силе воли заставляя себя двигаться вперёд, поднажать, игнорировать горящие огнём лёгкие и мышцы ног. Он уже близко?— ещё пара шагов и наконец получится помешать Салаге всё разрушить. Салага добегает до лестничной площадки, бросается к двери и замирает у окошка. А затем низко стонет с непередаваемой болью в голосе и медленно оседает, не в силах стоять на ногах. Джон находит его неловко опирающимся на перила, и лицо Салага прячет в ладонях. Джон выглядывает в окно?— крошечный прямоугольник сделанного на заказ свинцово-силикатного стекла. Оно вполне способно защитить от всего того, что творится снаружи, но если они собираются тут торчать, то стоит опустить защитные переборки. Похоже, собираются?— помощник шерифа начинает всхлипывать, жалко и пронзительно. Причины его отчаяния очевидны: ясно различимое за горами грибовидное облако поднимается, накрывая южную часть долины Холланд. С лестницы слышно чьё-то тяжёлое топанье и громкую одышку, но отвратительное самобичевание помощника заглушает всё.—?Салага, что ты… —?начинает Уайтхорс, делая пару неуверенных шагов к нему. А потом замирает, разглядев облако в окошке. —?Чёрт… Джон быстро щёлкает переключателем, отвечающим за переборки, и отрезает их от радиации. Шериф опускается на колени рядом с Салагой, кладёт ладонь на вздрагивающее плечо. Салага дёргается, когда снаружи снова громыхает. Ещё один взрыв, но гораздо тише и дальше предыдущих.—?Он был прав,?— выдавливает Салага, хватая ртом воздух и влажно шмыгая носом. —?Иосиф, он был прав. Он… о, Боже…—?Мы что-нибудь придумаем. Всё будет в порядке,?— обещает Уайтхорс, хоть и не может знать наверняка.—?Не-а,?— Салага трясёт головой, утирая глаза и нос рукавом рубашки. —?Я… Он говорил, я должен поверить, а… а я не…—?Ты не должен делать чего-то, если не хочешь,?— твёрдо говорит шериф. —?Мы здесь все вместе, мы справимся. Всё будет хорошо.—?Нет,?— Салага давится словами, но на этот раз ему удаётся немного взять себя в руки, глубоко вдохнув. —?Нет… нет, не будет. Но я не… —?медленный выдох,?— я не позволю ему добраться до остальных. С вами всё будет в порядке. Клянусь. Джон закатывает глаза. Они опять ведут себя так, будто Иосиф?— жестокий безумец. Да, стоит признать, Иосиф может быть эксцентричным. Упрямым. Но Салаге нечего бояться. Отец умеет прощать. Если Салага прозреет, то к нему будут относиться исключительно с добротой и милосердием, словно ничего не произошло. То же касается и остальных грешников?— им нужно просто-напросто подчиниться Отцу и с ними всё будет отлично. Иосиф верен себе?— он протягивает руку прощения худшим, тем, кто недостоин Его милости. Иаков бы пришёл в ярость, будь он здесь. Но его нет, а значит, некому жаловаться или направлять Иосифа к более плодотворным занятиям, поэтому именно Джон должен защитить Иосифа от грешников. Первым и наиболее логичным шагом будет обеспечить их подчинение Отцу, хотят они того или нет. Здесь может пригодиться более мягкий подход. Салага?— самый главный среди грешников, их лидер. Он должен пройти через Врата Эдема и, похоже, помощник именно этим и собирается заняться, хоть и вопреки своему желанию. Джону всего лишь нужно обернуть его нежелание в противоположную сторону, заставить наслаждаться пребыванием среди паствы Отца, тогда остальные легко подтянутся. После чего Иосиф, увидев, как изменился Джон, может принять его обратно. Крестит заново, даруя ему новую жизнь и веру. Джон приседает рядом с помощником, осторожно кладёт одну руку на его плечо, а другой обхватывает предплечье. Салага, явно не ожидавший этого, поднимает ошарашенный взгляд. Где-то в Монтане гремит ещё один взрыв.—?Это тяжело, да? —?тихо спрашивает Джон. —?Знать, что все, кто остался там, снаружи?— обречены? Салага растерянно смотрит на него, а потом нерешительно кивает. Уайтхорс молча щурится.—?Нравится тебе это или нет, но сейчас мы можем полагаться только друг на друга,?— мягко говорит Джон, глядя прямо в покрасневшие воспалённые глаза. —?Я обещаю, что тебе, твоим друзьям и союзникам не причинят вреда. Но вы должны сотрудничать с нами. Иначе мы все погибнем. Помощник не отвечает, продолжая настороженно смотреть в ответ. Разве что скрипит зубами, будто хочет что-то сказать, но не может себя заставить.—?Пойдём,?— Джон, вставая, настойчиво тянет Салагу за руку. Тот поддаётся, уловив, чего от него хотят, но, поднявшись, отталкивает руку Джона.—?Надо поговорить с остальными,?— предлагает Уайтхорс. —?Разобраться, что делать дальше.—?Отличное предложение,?— Джон полностью согласен. —?Увидимся в общежитии через пару минут. Шериф с подозрением косится на него, но всё равно кивает. Джон наблюдает за тем, как они с Салагой медленно спускаются, а затем возвращается к панели управления дверью. Вряд ли грешники догадаются, как открыть бункер изнутри, тем более учитывая, что тут никаких подсказок не написано. Но полная инструкция хранится в его кабинете, где её может найти кто-то достаточно сообразительный. Нужно перепрятать её куда-нибудь?— в бухгалтерские документы или нечто подобное. Хороший план. Именно так он и поступает?— прячет инструкцию в скоросшивателе с надписью ?ЛОГИСТИКА: ТКАНИ 2014-2015?. В том году он закупил несколько деревянных ткацких станков для жизни после апокалипсиса, спрятав их в небольшом бункере под Гефсиманской оранжереей. Всё-таки растения, из которых получали Блажь, были выведены мастерски?— их можно было использовать ещё и для создания ниток или верёвок, как коноплю. Несомненно, Рэйчел, несмотря ни на что, гений от ботаники. По бункеру всё ещё разносится тихое эхо песен и молитв, которые сейчас возносят в часовне. Джон не сопротивляется желанию подпевать им, бодро шагая по галереям. Теперь у него есть настоящий план?— как уберечь жизнь всем, кто находится в бункере, а заодно вернуть себе расположение Иосифа. Он замедляется перед дверью, за которой царит мёртвая тишина. Останавливается прямо в проходе, чтобы оценить ситуацию, перед тем как войти внутрь. Грешники?— теперь здесь все без исключения?— по-прежнему сидят в комнате. Каждый из них буквально разбит и уничтожен, особенно Хадсон. Ну, хотя бы кричать перестала. Даже у этой старой ведьмы Аделаиды улыбка не держится на лице от понимания, что она всё это время ошибалась. Из них всех только Салага стоит, неудобно прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Выглядит он паршиво, но это не новость. Он едва заметно вздрагивает, когда по бункеру прокатывается вибрация от очередного взрыва.—?Как долго, помощник? —?Ник Рай выглядит истощённым, у него красные глаза и опухшие от плача веки. —?На сколько мы тут застряли? Салага не отвечает. Закусывает губу. Пожимает плечами. Он не знает.—?Две тысячи пятьсот пятьдесят пять дней,?— тихо отзывается Джон. —?Нет, пятьдесят четыре. Верующие будут ждать семь лет, чтобы затем выйти в Новый Эдем. Повисшая тишина оглушает.—?Нахуй,?— рычит Джесс Блэк, поднимаясь. —?Я и семь дней с этими чокнутыми ублюдками не выдержу.—?Думаю, у нас нет выбора,?— только и говорит Салага и, на удивление, этого вполне достаточно. Накалившаяся было обстановка в комнате мгновенно утихает. Джесс садится обратно со злобной гримасой. Похоже, грешники не настолько тупые, как кажутся, просто катастрофически упёртые.—?А ты какого чёрта тут забыл? —?шипит Хадсон, глядя на Джона воспалёнными глазами. —?Пришёл затащить нас в свою пыточную?—?Нет, конечно. Мне что, нельзя заботиться о тех, кого я спас? —?с насмешливым удивлением спрашивает он.—?Здесь никто не просил, чтобы его спасали,?— хрипит Ник Рай, не отрывая взгляд от пола.—?Убить бы тебя на месте,?— злобно шикает Джесс Блэк, поднимаясь с корточек и сжимая кулаки. Ладонь Армстронг на её плече кажется единственным, что удерживает её от попытки наброситься на Джона и вырвать ему гортань голыми руками.—?Так, стойте… —?начинает Уайтхорс, шагая вперёд. —?Всем надо успокоиться…—?Успокоиться?! —?истерически визжит Хадсон. —?Не говорите мне успокоиться! Он притащил нас сюда! Нам пиздец!—?Можно было поехать в Волчье логово,?— бормочет недоросль с косичками, глядя на Джона. —?Не стоило запирать нас здесь с этими фриками.—?Хватит! —?отрывисто бросает Бёрк, громко хлопая в ладоши. —?А ну-ка закройте рты. Нам нужно придумать план, и это будет быстрее, если вы перестанете перебивать друг друга. Как ни странно, его вмешательство помогает.

Все замолкают, хотя бы на минуту. Джон не думал, что у Бёрка достаточно власти над ними.—?Вообще-то это ты перебиваешь,?— едва слышно бубнит Бошоу. Бёрк закатывает глаза, смотрит на него, но тот больше ничего не делает. Салага вздыхает и сжимает губы в тонкую нитку, прежде чем заговорить.—?Я пройду Очищение завтра. Иосиф сам его проведёт. Сказал, это его условие, иначе он вытолкает нас наружу, в Коллапс. А после этого… Будет остальное. Исповедь, Искупление… вот это всё.—?Иосиф? —?вскидывается Джеффрис, удивлённо приподнимая бровь и бросая взгляд на Джона. —?Иосиф будет тебя…?—?Это потому что тебе больше всего нужно Очищение,?— это не совсем ложь. По крайней мере, отчасти это правда. Салага действительно нуждается в Очищении больше остальных грешников. —?Иосиф хочет лично поприветствовать тебя у Врат Эдема. Пратт глумливо скалится:—?Кончай пиздеть. Думаешь, я не слышал, о чём каждый ебучий раз Иаков говорил по телефону? Думаешь, мы не в курсе, что происходит? Сердце Джона пропускает удар. Чёрт. Он почти забыл, насколько очевидной ситуация является для Пратта.—?О чём ты? —?у Салаги раздражённый голос. Пратт наклоняется вперёд, с жестокой ухмылочкой и садистским блеском в глазах указывая на Джона.—?Он тебя выкинул, да? —?спрашивает он. —?Он от тебя отрёкся, выкинул, и ты поэтому ошиваешься с нами. Потому что твои приспешники больше не заглядывают тебе в рот. Это ты всегда топил и пытал людей. Всегда ты. И раз теперь этим занимается Иосиф, то это значит, что ты настолько охуенно облажался, что он тебя теперь на дух не переносит. Джон моргает. Он открывает рот, но у него нет ни малейшей идеи, как это можно опровергнуть или как сменить тему, уходя от ответа?— потому что это правда. Нельзя это признавать, разумеется, но… чёрт возьми! Пратту конец. Не прямо сейчас, конечно, но в ближайшее время точно. Смерть будет медленной, болезненной и придёт тогда, когда он будет меньше всего ожидать.—?О,?— задумчиво вмешивается Уайтхорс. —?Это правда?—?Возможно, Иосиф сейчас рассержен,?— отвечает Джон, пытаясь звучать куда спокойнее и увереннее, чем чувствует себя на самом деле. —?Но скоро его гнев утихнет. Обычно так и происходит.—?Ты так думаешь? —?спрашивает Мэри Мэй, едва сдерживая смех. —?Может, Иосиф просто увидел наконец, кто ты на самом деле? Абсолютно безнадёжный дерьма кусок. Джон хмурится. Он пришёл сюда не для того, чтобы выслушивать их насмешки. И точно не для того, чтобы эти никчёмные грешники полоскали его пороки.—?Отец всегда дарует прощение,?— говорит он вместо того, чтобы опровергать её слова. Она ошибается. Иосиф обещал, что они?— семья, что они будут всегда вместе. Его можно много кем назвать, но уж точно не лжецом. Всё будет в порядке.—?Твой Отец?— зло, лживый ты мудак! —?хрипло от недавних воплей рычит Хадсон, а за ней тут же начинают кричать и остальные. Громко, оглушающе громко. На этот раз ни Бёрк, ни Салага не призывают заткнуться. Внезапно зловеще шипят динамики, установленные по всему бункеру, и сквозь царящую в комнате какофонию с лёгкостью прорывается голос Иосифа.—?Дети мои… Коллапс наступил,?— спокойно говорит Отец. —?Это тяжёлое время для всех нас, но мы должны отнестись к нему с терпением. Вы все можете присоединиться ко мне в молитве за наш новый мир, за грядущий Эдем. Но перед этим… прошу, разделите со мной хлеб, разделите его с братьями и сёстрами. Наполните свои сердца моим Словом так же, как наполняете желудок. Напитайте своё тело и свою душу. Динамики отключаются, оставляя их в тишине.—?Это он так стрёмно зовёт на ужин? —?раздаётся тихий тонкий голос. Драбмен-младший?— решает Джон, заметив, как тот машет своей пухлой рукой. —?Э-э-э… Потому что, если честно, я уже очень голодный…