глава 6 (1/2)

Рэндай исчез. Просто испарился. Окна квартиры на первом этаже по вечерам оставались тёмными, а телефон его владельца круглосуточно недоступным. Верить не хотелось, но сердце подсказывало, что это конец…Прижавшись виском к прохладе стекла, Ешизуми безнадёжно вглядывался в наползающие сумерки. Подоконник под ним стал уже привычным плацдармом для еженощных бдений. Иногда он даже умудрялся задремать на нём, просыпаясь от боли в затёкшей шее и ломоты во всём теле. Вставал, ходил по полутёмной квартире, разминая онемевшие конечности, и вновь возвращался на насиженное место. Шесть дней одиночества. Шесть дней угасающей надежды.Сколько раз за это время он мысленно прошёл весь путь? Из точки ?А?, где растерянный новосёл, беспомощно взирая на гору коробок с пожитками, стоял у калитки этого дома. До точки ?Б?, в которой он же воспалёнными глазами гипнотизирует ту самую калитку с высоты третьего этажа, мечтая лишь об одном – увидеть входящим в неё того, кто стал не просто соседом и любовником, но и самым важным человеком в его жизни.Да, стал. И Ешизуми больше не намерен был отрицать это. Пять бессонных ночей дали жизнь многим откровениям. Сегодня, видимо, будет шестая…Он знал, что когда-нибудь это произойдёт, но не думал, что так скоро и внезапно. Не врал себе, что боли не будет, но не ожидал, что она окажется столь невыносимой. С его-то опытом любовных страданий, казалось, пора было привыкнуть ко всему. Ан, нет! На этот раз всё ощущалось совсем иначе. Может, потому, что теперь Ешизуми терял нечто значительно более важное, чем эфемерную страсть к недостижимому идеалу. Его любовь к Иваки всегда была сродни безумной мечте и, скорее, походила на добровольное самоистязание – бесплодное и безнадёжное. Это была тоска о том, чем он никогда не обладал и обладать не будет, этакая ?жажда невозможного?, априори обречённая остаться неутолённой. Но сейчас грядущие потери носили абсолютно реальный и осязаемый характер и имели для него безусловную ценность.Любовь, дружба, тепло душевного общения… Тысячи мелочей, подчас незначительных, но таких милых сердцу наполнили жизнь Ешизуми новым смыслом, впервые за долгие годы позволив ощутить полнокровную радость бытия. И всё это было связано с одним человеком. Живым, близким, любящим…Да, Ешизуми больше не сомневался в чувствах Рэндая. Он, наконец, позволил себе поверить в то, о чём прежде запрещалось даже подумать.Но что испытывал к Рэндаю он сам? Поиск ответа на этот вопрос, честного и откровенного, заставил мужчину отбросить в сторону все надуманные страхи и нейтральные формулировки. Он должен был знать, что творится в его сердце, даже если это принесёт новое потрясение, усилит боль, и без того неотступную, разрывавшую сутки напролёт. Десятки барьеров, запретов, нелепых установок, возведённых вокруг собственного сознания, давно отучили его говорить себе правду. С немалым трепетом погрузившись в изучение тайных закоулков своего непознанного сердца, Ешизуми впал в смятение, близкое к шоку.Там не было Иваки. Его вообще не было нигде. Только в памяти. В душе, в мыслях, в желаниях тела царил только Рэндай. Это было невероятно! Как, в какой момент вечный возлюбленный покинул его, освобождая место для нового властителя? И почему он не ощутил в себе этого внутреннего переворота? Да, в последние четыре месяца он редко думал об Иваки, но приписывал эту странную ?забывчивость? чувству вины, невольно блокирующему воспоминания. Оказывается, причина была не только в этом.Приходилось признать, что звание ?чемпион мира по самообману? вполне соответствовало бы оценке его душевных и умственных способностей! Интересно, насколько ещё хватило бы этого дурацкого упрямства скрывать от себя и Рэндая внезапно вспыхнувшее чувство? А ведь тот, как оказалось, до сих пор уверен, что его возлюбленный по-прежнему любит другого!Внезапно Ешизумивспомнил, что и как рассказывал любовнику о своём немыслимом романе и ужаснулся. Какой бес шептал ему на ухо эти бесстыдные и ранящие признания? Что за безумство толкнуло на столь глупую и ненужную откровенность? Да, тогда он ещё не любил Рэндая и потому не боялся причинить ему боль. Скорее, наоборот. Видимо, всё тот же бес подзуживал подвергнуть испытанию силу чувств и привязанность Рэндая. Окружить своё сердце неким ореолом недоступности. Подчеркнуть собственную, воображаемую исключительность. Но, бог ты мой, описывать в таких словах и красках любовь свою к другому тому, кто каждый день делил с тобой постель, целовал твои губы, шептал, утешая, нежные глупости… Это было жестоко и отвратительно! Почему он не понимал этого раньше?Неудивительно, что его исповедь так запала в душу Рэндаю, что даже подвигла того на частное расследование. Но даже нелицеприятная правда не заставила соседа отступить. Ни она, ни… Ладно, за бессознательные действия во сне Ешизуми не ответчик. Хотя даже представлять не хочется, что испытал тогдавозлюбленный. И ведь молчал. Всё это время молчал о своих открытиях! Ни разу – ни словом, ни взглядом – не попрекнул любовника, ничем не выдал гложущую ревность и обиду. Значит, и вправду любил. Любил и надеялся вытеснить со временем из сердца дорогого ему человека прежнюю одержимость. Каждый день и час заботой, вниманием, лаской доказывал, что достоин любви не меньше. А что делал он, Ешизуми? Просто с удовольствием принимал все эти щедрые дары. Да, с радостью. Да, благодарно. Но по-прежнему считая, что его сердце не участвует в текущем процессе.Он бездумно наслаждался счастьем, полагая, что именно это, непривычное для него, состояние позволяет ему не думать об Кёске. И впервые это давалось ему без труда. Вдруг появилась удивительная способность с небывалой лёгкостью отодвигать любые мысли о нём на самый край сознания, старательно игнорируя всплывающие воспоминания. Потому что каждое из них неизменно возвращало Ешизуми в тот день на студии, когда он увидел эти потухшие глаза, эту безжизненную, вымученную улыбку. Когда понял, какую трагедию принёс в жизнь того, кто долгие десять лет был средоточием всех его помыслов и желаний. И то невыносимое осознание своей ошибки, и жгучее раскаяние, которые пробуждали эти видения, сразу заставляли ощущать собственное счастье порочным и незаслуженным, словно отнятым у кого-то другого.

В такие моменты Ешизуми отчаянно мечтал узнать, наконец, чем же закончилось для Иваки его роковое жертвоприношение. Несколько раз он даже порывался позвонить актёру, но так и не решился. И вот эта встреча - неожиданная, но желанная… Это было как ответ свыше на его молитвы. Если бы только он смог сразу распознать смысл этого зашифрованного послания!Ешизуми резко вынырнул из мыслей и прильнул к окну, чтобы через секунду с разочарованным вдохом откинуться назад. Нет, не Рэндай. Кто-то из припозднившихся соседей. Внезапно его возмутила собственная наивность. Как долго он собирается просидеть на этом подоконнике, ожидая возвращения любовника? А если тот совсем не вернётся? Съедет по-тихому и растворится в многотысячном городе. Ведь не сможет же он, Ешизуми, караулить сожителя двадцать четыре часа в сутки! Да и сил выносить эту пытку больше не оставалось. Ему столько надо поведать Рэндаю, в так многом покаяться! Мысли и чувства жгли Ешизуми изнутри, требуя выхода. Так неужели он и дальше будет вот так безропотно ?ждать у моря погоды?, даже не попытавшись отыскать возлюбленного? Снова оставляя всё на волю обстоятельств?Ешизуми решительно спрыгнул с опостылевшего насеста. Нетушки! Проводить ещё полжизни в сожалениях о загубленном счастье он не собирался. Надо найти Рэндая и заставить выслушать себя. А там – будь что будет! Новая жизнь требовала от него новой смелости и несвойственных прежде поступков.***Довольно громоздкое строение питейного заведения, излюбленного места вечерней тусовки местных байкеров, при дневном свете выглядело совсем иначе. Ешизуми с некоторой неуверенностью огляделся по сторонам. Он был здесь несколько раз с Рэндаем, но сейчас сомневался, туда ли привели его поиски соседа.В этом баре работал один из друзей Рэндая – тот самый седовласый рокер, поразивший воображение Ешизуми ещё в первую встречу. Рэндай частенько заруливал сюда и даже умудрился как-то вытащить с собой любовника-домоседа. Ешизуми тогда не получил удовольствия от этих вылазок. И дело было не в том, что ему не нравились друзья неугомонного сожителя. Присутствие одного из них – самого заметного – мешало новичку чувствовать себя комфортно в общей компании. Слишком откровенно ?эта крашеная кукла?, как мысленно обозвал Еши беловолосого красавца, пожирал глазами его любовника.А вот знакомство с Тацуми, так звали вовсе не старого, но рано поседевшего байкера, пришлось Ешизуми по душе. Тот явно был горячо привязан к Рэндаю и искренне симпатизировал им обоим. Именно на него возлагались сейчас все надежды Ешизуми, почему-то уверенного, что тот непременно знает, где искать пропавшего Рэндая. Только бы сегодня была смена Тацуми!Внутри царило утреннее затишье и пустота. Робеющий посетитель обрадованно выхватил глазом знакомое лицо за барной стойкой. Похоже, удача пока на его стороне.– Привет, – он негромко окликнул поглощённого газетой мужчину. Тот испуганно вскинулся.– Ешизуми?! – на лице проявилось удивлённое узнавание. – Какими судьбами? Ты один? А где Рэндай?Парень невольно опустил голову. Вот это он и хотел бы знать.– Я… надеялся, что ты подскажешь мне, где его искать, – неловко помявшись, признался Ешизуми.Тацуми недоумённо нахмурился.– Вы поссорились, что ли? И давно?– Неделю назад, – по-прежнему изучая свои руки, нехотя выдавил молодой человек.– Ах, вот оно что… Значит, он так и не вернулся домой, – задумчиво протянул мужчина, постукивая пальцами по мраморной поверхности.– Так ты видел его? Когда? – Ешизуми в волнении уставился на внезапно смутившегося бармена.– Ну, вот, почитай, неделю назад и видел.

Он с опаской глянул в горящие нетерпением глаза собеседника.– Пришёл поздно, наливался виски, как сапожник, и всё бормотал что-то под нос. Тебя поминал часто. Я так и понял, что у вас не всё ладно. Только говорить он не захотел.– А потом? Куда он отправился потом? – пальцы Ешизуми до боли вцепились в холодный мрамор.Лицо Тацуми окончательно омрачилось.– Под утро приехал Энджи и увёз его. Больше ни того, ни другого я не видел.Он умолк, внезапно увлёкшись полировкой и без того сверкающих бокалов, старательно избегая взглядом замершего парня.

Значит, его худшие опасения оправдались. Рэндай кинулся искать утешения в объятьях прежнего любовника. Это было больно, очень больно! Но… предсказуемо. Ешизуми был готов к такому повороту. И не в его положении делать оскорблённое лицо или вставать в позу. Он сам толкнул Рэндая на измену своими откровениями. Нет, сейчас он не будет думать об этом. Главное – вырвать любимого из лап этого развратного Энджи!Ешизуми сглотнул, успокаивая тарантеллу сердца. Чёрт, оказывается, невозможно спокойно принимать известия подобного рода!– Тацуми, ты знаешь адрес Энджи? – он умоляюще взглянул на заколебавшегося мужчину.– Что, – неожиданно подмигнул тот, – собираешься повоевать за Рэндая? – он одобрительно кивнул. – Рэндай того стоит! Держи, – белый клочок бумаги скользнул по гладкой поверхности. – Только поаккуратней. Энджи у нас парнишка крепкий.– Спасибо! – Ешизуми бросил беглый взгляд на записку. Недалеко. – Надеюсь, до войны не дойдёт. Но если что, я готов!Седовласый мечтательно улыбался, глядя, как медленно сокращает амплитуду отброшенная стремительным рывком дверь бара. Его собеседника уже и след простыл…?Да, парень, ты и вправду готов. Ну, счастья вам обоим!?Ловкие руки всё так же машинально перетирали уже совершенно ослепительную посуду.***Ешизуми настойчиво, без жалости вдавливал кнопку дверного звонка, не желая смиряться с тающей надеждой. Щелчок замка прозвучал неожиданно, почти на исходе внутреннего терпения. На пороге возник хозяин дома. Отливавшие серебром волосы в растрёпанном беспорядке, как нимб, сияли вокруг смуглого лица. Из одежды на парне была только изрядно помятая футболка, размера на два больше его собственного, позволявшая в полной мере оценить длину и стройность крепких ног.Опознав гостя, Энджи язвительно усмехнулся.– Надо же… Какие люди к нам пожаловали! – взгляд чёрных глаз прошёлся по Ешизуми с головы до пяток.– Ищешь кого или пришёл глазки мне повыковыривать? – сарказм в голосе просто бил наотмашь.– Рэндай у тебя? – Ешизуми молча проглотил колкость. Он не собирался скандалить и ему надо было попасть в квартиру.– А если у меня, то что? – тонкая дуга брови насмешливо выгнулась.– Мне нужно с ним поговорить, – твёрдо заявил мужчина.– Поговорить? – парень с наигранной задумчивостью почесал в затылке. – Ну, поговорить ты с ним вряд ли сможешь. А вот увидеть… Милости прошу.Развернувшись, он махнул рукой и двинулся вглубь квартиры. Ешизуми, не колеблясь, последовал за ним.Комната, в которую они пришли, оказалась спальней. Настолько маленькой, что в ней помещалась только кровать, впрочем, довольно внушительных размеров, и незатейливая тумбочка возле неё. Одежда кучкой хлама была свалена прямо на пол. В измочаленной постели, сразу наводившей на мысль, что в ней не только спали, кое-как прикрыв не первой свежести простынёй обнажённое тело, храпел Рэндай. В тесном помещении стоял стойкий запах застаревшего перегара. Ешизуми невольно сморщил нос.Обойдя застывшего гостя, Энджи демонстративно плюхнулся рядом со спящим мужчиной, словно намекая, что именно отсюда поднялся пару минут назад.– Вот, смотри, – он с чарующей улыбкой указал на лежащее рядом тело. – Только боюсь, разбудить его тебе не удастся. Мы только под утро угомонились, да и выпил он прилично, – от приторности его тона сводило зубы.Ешизуми сжал кулаки. Он, конечно, не ожидал увидать столь откровенную картину, но, в целом, всё обстояло не хуже, чем предполагалось. А значит, планы не меняются. Надо идти до конца.– Рэндай! – склонившись, Ешизуми с силой потряс спящего за плечо. – Проснись, пожалуйста. Ты слышишь меня, Рэндай?Тот даже не шелохнулся. После нескольких безуспешных попыток, мужчина разочарованно выпрямился.– Зря стараешься! – с откровенной насмешкой прокомментировал белоголовый. – Он уже целую неделю только пьёт и спит, пьёт и спит…Несмотря на браваду, в голосе молодого человека отчётливо звучала затаённая обида. Красавчик Энджи был чем-то явно раздосадован.

– Не пойму, зачем тебе вообще понадобился такой простой парень, как Рэндай?! – продолжал разглагольствовать байкер. – Ты же у нас по ?звёздам? специализируешься, насколько я понял. Только они способны внушить тебе большое и светлое чувство, толкающее на безумство.– Ты о чём? – насторожился Ешизуми.– Не о чём, а о ком… – поправил ехидный собеседник. – Об этом твоём возлюбленном – как там его? – ах да, Иваки! И о твоих методах по соблазнению чужих любовников.– Он, что, – дрожащей от шока рукою Ешизуми указал на Рэндая, – рассказывал тебе об этом?– Ну да! – радостно закивала белобрысая голова. – И об этом. И о многом другом. Всю неделю болтал без умолку. Ну, только если не спал или не занимался кое-чем другим! – пошловато хихикнул Энджи. – Я тут столько про тебя понаслушался… – внезапно молодой человек сбросил маску показного веселья.Резко опустив на пол голые ноги, он вскочил с постели.– А ну-ка, выйдем отсюда! – острые пальцы, безжалостно впившись в локоть, буквально выпихнули ошалевшего Ешизуми из комнаты. Энджи плотно прикрыл за собой дверь.– Да он безостановочно о тебе говорил – ?Ешизуми то, Ешизуми это…?! Меня уже тошнит от твоего имени! – на смуглом лице было написано такое отвращение, словно его обладатель и вправду сдерживал рвоту.– ?Ах, бедный Ешизуми! Судьба была так жестока с ним… Голоса лишился, карьера оборвалась…?! А по мне, так чушь собачья! Подумаешь, одним актёром меньше! Тоже мне - потеря для общества. А вот то, что случилось с Рэндаем – действительно трагедия. И не для него одного.– А что с ним случилось? – перебил Ешизуми поток возмущения.Энджи непонимающе моргнул, а после усмехнулся.– Вот в этом ты весь, Ешизуми. Ты рассказал Рэю о себе столько, что книгу писать можно. А сам даже не поинтересовался, что за человек живёт рядом с тобой. Да тебе было плевать на это – лишь бы тебя любили и ублажали! Вот скажи, что ты знаешь о Рэндае? Где родился, где учился, кем работал?Ешизуми подавленно молчал. Белобрысый молодчик был прав. Из всех вопросов, он мог ответить только на последний. И то, не наверняка.– Он говорил, что ремонтирует мотоциклы в какой-то частной автомастерской, – помявшись, выдал он озвученную Рэндаем версию.– И ты поверил? – презрительно удивился Энджи.– Нет, – Ешизуми с вызовом вскинул голову. – Не поверил, но…Он замолчал. Признаваться в своей трусости не хотелось.– …но не стал ничего выяснять. Правильно? – с сарказмом закончил за него Энджи. – Вот об этом я и говорю. Ты просто уникален в своём эгоизме.Мужчина скрипнул зубами. Выслушивать оскорбления от этого сопляка было унизительно. Следовало немедленно поставить его на место.– Так, может, ты мне расскажешь, что за человек мой любовник? – язвительно поинтересовался он у соперника, делая ударение на последних словах.– Отчего ж нет? Надо хоть напоследок просветить тебя, кто был твоим любовником! – не остался тот в долгу.– Ремонтировал, говоришь… Ну, можно и так сказать. Только не мотоциклы. Рэндай – врач. Хирург от бога. Лучший из молодых специалистов во всех центральных префектурах. Ты знаешь, скольких людей он спас? Он и меня вытащил с того света после аварии. Он ещё так молод, а о нём уже чуть ли не легенды слагали. Пациенты в очередь записывались, чтобы быть прооперированными именно им.А потом один из них возьми, да и умри у него на столе. Сердце не выдержало. Вины Рэндая в том не было, но дело дошло до судебного разбирательства. Вердикт – оправдательный. Но недовольные родственники покойного раздули грязную шумиху в прессе. Журналюги постарались на славу. В ход пошло всё. И его нетрадиционная ориентация, и якобы имевшие место сексуальные домогательства к больным. Даже меня притянули к этому делу. Хотя я сам готов умереть ради него! Да ещё и семейка у Рэя… Непростая такая, фанаберистая. Понаслушались всей этой чернухи, да и заявили публично, что нет у них больше сына Рэндая, такого криворукого и нечистого. В конце концов, ему пришлось уйти из больницы и уже в одиночку пытаться восстановить своё доброе имя. Вот это я называю – потерять всё! Остаться без семьи, без любимой работы, без репутации и неизвестно, удастся ли вернуть хоть что-нибудь из этого.Энджи уже давно не стоял на месте. Он метался кругами вокруг застывшего столбом Ешизуми, словно вёл рассказ перед большой аудиторией или, наоборот, говорил сам с собою. Ешизуми чувствовал, что ему трудно дышать. Ужас и раскаяние парализовали тело и только мысли раскалёнными иголками вонзались в мозг, едва поспевая за обрушивающимся на него потоком информации.Как могло случиться, что, прожив четыре месяца с человеком, ближе которого у него никого не было, деля с ним кров, еду и постель, часами общаясь на самые различные темы, он так и не узнал самого главного. Того, что составляло сущность этого человека, того, что было самым важным в его жизни? Он знал как. Его вина. Его ошибка. Его проклятая трусость.– Почему Рэндай ничего не рассказал мне?– А зачем? – Энджи, наконец, остановился напротив гостя. – Тебе ведь это было неинтересно. Ты так боялся заглянуть ему в душу, так старательно закрывал глаза и затыкал уши, что ему было неловко тревожить твой дурацкий покой своими неурядицами.– Это он так сказал? – поражённо уточнил Ешизуми.– Ну не я же! – фыркнул Энджи, вновь возвращаясь к насмешливому презрению.Значит, ты всё это видел. Боже, Рэндай, я такой идиот!– А теперь скажи мне, Ешизуми. Зачем тебе любовник с таким грузом проблем? Да ещё жаждущий – какая наглость! – чтоб его любили, а не только допускали к телу! Что ты будешь с ним делать? Тебе, поди, и своих страдашек хватает. Да, Ешизуми? Вот и оставь его в покое, иди себе с миром. Ты, собственно, чего, вообще, приходил? Прощения просить? Так он уже простил тебя, не сомневайся. На таких, как ты, грех обижаться. А скоро и забудет, поверь мне.– Это не тебе решать, – холодно возразил мужчина.– Не мне, – Энджи неожиданно проявил покладистость. – Но я обязательно помогу ему забыть тебя как можно скорее.– Вы не обо мне ли речь ведёте?В пылу спора двое парней не заметили, что дверь в спальню тихонько приотворилась. В проёме, привалившись плечом к косяку, стоял Рэндай, обмотанный простынёй на манер римской тоги. Чёрные волосы спутанной массой лежали на плече. Тёмные круги под глазами подчёркивали нездоровую бледность. Но опасно прищуренный взгляд был абсолютно трезв и холоден.

Сердце Ешизуми ухнуло и бешено заколотилось.– Привет, Еши, – буднично поздоровался сосед. – Что ты здесь делаешь?– А ты? – вопрос вырвался помимо воли. Ответ был слишком очевиден.Рэндай лениво отлепился от косяка и проследовал к единственному в комнате креслу.– Следую твоему примеру – с иронией ответил он, переводя взгляд с любовника на хозяина дома. – Сплю с человеком, которого не люблю.Энджи вспыхнул и прикусил губу. На секунду Ешизуми стало жалко парня.– А у нас с тобой наоборот. Да, любимый? – с деланным добродушием продолжил Рэндай. Теперь запылало лицо Ешизуми.– Давай обсудим это дома, – стараясь сохранять хладнокровие, попросил он.

– Дома… Дом у нас с тобой, и вправду, один. Вот только квартиры в нём разные, – Рэндаю, казалось, было абсолютно наплевать на двусмысленность ситуации.– Мы можем поговорить в любой из них, – Ешизуми выжидающе смотрел на любовника. Нет, он не даст сбить себя с толку показным безразличием. Не может быть, чтобы Рэндай так быстро вычеркнул его из своего сердца, если действительно любил. Если…– Поговорить… Я, кажется, только этим и занимался всю неделю. Можно сказать, рта не закрывал. Впрочем, ты прав, здесь я, пожалуй, загостился. Пора и честь знать!Он легко поднялся с кресла и подошёл к подавленно потупившемуся блондину. Приподняв подбородок, посмотрел в полные слёз, обиженные глаза.– Спасибо, Энджи! Ты в очередной раз выручил меня, – с теплотой в голосе поблагодарил Рэндай.На лице молодого человека вспыхнула отчаянная надежда. Он подался вперёд, оплетая руками талию Рэндая, но тот отрицательно покачал головой.– Нет, Энджи, не надо, – он осторожно высвободился из его объятий. – Не уподобляйся ему. Не позволяй себе жить тем, чего не может быть.Рэндай с нежностью коснулся приоткрытых в волнении губ.– Прости, Энджи.Ешизуми отвернулся, не в силах больше наблюдать эту сцену. Ему самому хотелось плакать. Только не это. Не сейчас. Он не уйдёт отсюда без Рэндая, даже если ему придётся пережить ещё десяток унизительных сцен или на коленях умолять о возвращении. К счастью, подобных жертв не потребовалось.– Ешизуми, вызови такси, пожалуйста, – скрываясь в спальне, окликнул его сосед. – Я только переоденусь и приведу себя в порядок.Двое парней опять остались наедине. Двое соперников в борьбе за одно сердце. Один уже проиграл её, а другому ещё только предстояло выиграть. В чёрных глазах Энджи сверкала бессильная ненависть, но Ешизуми кожей, как свою, чувствовал исходившую от него боль. В памяти внезапно всплыли недавно прозвучавшие слова ?Не уподобляйся…?Он прав, Энджи, не уподобляйся мне. Иначе эта боль навсегда станет твоим наваждением!– Будь ты проклят, если сделаешь его несчастным! – с яростным отчаянием выпалилбеловолосый байкер, стискивая кулаки, и тут же горько, как-то очень по-детски, всхлипнул, зажимая глаза. Через секунду его не было в комнате.Интересно, Ешизуми, кому-нибудь в этой жизни ты принёс счастье? Риторический вопрос…Пора было вызывать такси.***Ешизуи невидящими глазами сверлил тёмную поверхность плазменной панели, старясь не слишком часто бросать взгляд на часы. Ожидание уже оголило нервы, как натянутые до предела канаты, и теперь испытывало их на прочность.Три часа назад такси доставило его и Рэндая к дому, но тот тут же удалился к себе, сославшись на необходимость позавтракать, принять ванну и прийти в себя. Не стоило упоминать, что во время поездки не было произнесено ни слова.И вот уже который час Ешизуми мерил шагами пустую квартиру, иногда замирая на диване или привычно приземляясь на родной подоконник. Обещавший позвонить Рэндай до сих пор не подавал никаких признаков жизни.Всё это время в голове Ешизуми неотступно крутилось шокировавшее откровение Энджи. Вот, значит, как. Теперь многие непонятные мелочи и подозрительные нестыковки получили своё объяснение. Периодические отлучки, подкреплённые невнятными оправданиями. Таинственные переговоры по телефону за плотно закрытыми дверями. И даже гора медицинской литературы, случайно обнаруженная Ешизуми в огромной коробке, задвинутой вглубь шкафа и приписанная Рэндаем предыдущему жильцу... Всё становилось цепочкой одной взаимосвязанной истории.А ещё не иссякающий интерес любовника к актёрской карьере Ешизуми и оборвавшей её травме горла. Мужчина не любил говорить на эти темы, но раз за разом попадался в мастерски расставленные ловушки и невольно удовлетворял странное любопытство Рэндая.

Даже то самое ?Понимаю!?, однажды удивившее Ешизуми, обрело неожиданное толкование. Рэндай примерял его боль на себя, или наоборот, приписывал своё собственное переживание потери и горечь разочарования.И что ему со всем этим делать? Ешизуми неожиданно понял, что задолжал любовнику гораздо больше, чем предполагал до этого. Но он готов был… Да нет, он жаждал возместить, компенсировать, ответить на каждый порыв души тройным сочувствием и пониманием. Всем, чем было переполнено его сердце. Но, боже, дай же мне возможность сделать это!

Чёрт! Да что он там, утонул, что ли? Сколько можно есть и совершать омовения? А может, Рэндай вовсе и не собирается общаться с ним и уже опять свалил из дома, чтобы избежать обещанного разговора?От этой мысли Ешизуми похолодел и вскочил с дивана. Нет, хватит. Он больше не может ждать!?Не может… Не может… Не может…? – эхом стучало в голове в такт ногам, стремительно перебиравшим ступеньки лестницы.***– Неужели так соскучился? – саркастически усмехнулся Рэндай, пропуская в квартиру незваного, но ожидаемого гостя. Ешизуми возмущённо стрельнул глазами, протискиваясь мимо. И невольно замер, ловя тепло и такой знакомый, любимый аромат, исходивший от ещё разгорячённого ванной тела. На влажных волосах красноречиво болталось махровое полотенце.Значит, не думал сбегать, а действительно отмокал после загула.– Ты собираешься войти или будешь наслаждаться моим видом на пороге?

Голос Рэндая сочился насмешкой. Ешизуми вспыхнул. Решимость, толкнувшая его к немедленным действиям, внезапно ?сделала ручкой?. В коленях наметилась предательская слабость.

– Я… Мне…

О, боги, куда вдруг подевались слова?Резко отшатнувшись, Ешизуми рванул в комнату и буквально рухнул на диван. Рэндай неторопливо проследовал за ним, огибая угловую конструкцию, и опустился наискосок от соседа. Взгляд зелёных глаз был полон скепсиса и пугающе холоден. Стянув полотенце с головы, он тряхнул смоляными кудрями и откинулся, скрещивая руки на груди.