Глава 3 (1/1)
Отряд уже две недели находился в пути, когда погода изменилась. Ветер внезапно стих, а потом повернул круто к югу. Облака растаяли, и показалось бледное солнце. Наступил холодный ясный рассвет после длинного утомительного ночного перехода. Путешественники достигли невысокого хребта, увенчанного группой древних падубов, чьи серо-зеленые стволы, казалось, были высечены из камня окружающих скал. Их темная листва блестела, а красные ягоды сверкали в свете восходящего солнца.Этим утром они разожгли костер в углублении, окруженном зарослями падуба, и их ужин-завтрак был веселее, чем все с момента их выхода. После еды они не торопились ложиться спать, потому что могли выспаться ночью. Было решено не отправляться в путь до вечера следующего дня. Только Арагорн был молчалив и не знал отдыха. Через некоторое время он оставил остальных и взобрался на возвышение. Там он стоял в тени дерева, глядя на юго-запад, и как будто прислушивался. Потом вернулся к краю углубления и посмотрел на своих смеющихся и разговаривающих товарищей.— В чем дело, Странник? — окликнул его Мерри. — Что ты ищешь? Ты потерял восточный ветер?— Нет, — ответил он. — Но кое-что я потерял. Я много лет провел в стране Холлин. Здесь нет населения, но зато здесь жило множество других существ, особенно птиц. Теперь всё молчит. Я ощущаю это. На мили вокруг не раздается ни звука, и лишь ваши голоса вызывают громкое эхо. Я не понимаю этого.Гэндальф с внезапным интересом поднял голову.— Как вы думаете, в чем же причина? — спросил он. — Может, просто удивление при виде четырех хоббитов, не говоря уж об остальных? Ведь здесь так редко бывали люди.— Надеюсь, что так, — ответил Арагорн. — Но у меня чувство ожидания чего-то, опасение перед чем-то, что никогда не бывало здесь раньше.— Значит, мы должны быть более осторожны, — сказал Гэндальф. — Если берешь с собой скитальца, обращай на него внимание, особенно если этот скиталец Арагорн. Мы должны перестать громко разговаривать, вести себя тихо и установить дежурство.Первым очередь дежурить выпала Леголасу, но Арагорн присоединился к нему. Остальные уснули.Расположившись рядом на широком камне, Леголас и Арагорн завели беседу, посвящая друг друга в детали событий последних месяцев, прошедших с их последней встречи.– Расскажи вашу с Эллин историю, – попросил Арагорн. – Я ведь почти ничего не знаю: слишком долго скитался вдали от Ривенделла.Леголас кивнул, немного помолчал, затем неспешно начал:– Я увидел её впервые больше года назад, в Рохане, на весенней ярмарке. Там был турнир юных воинов. Состязались в стрельбе из лука и в поединках на мечах. Я остановился посмотреть.
Участников было двенадцать. Одним из них была девушка. Она обладала необыкновенной, какой-то невозможной красотой, словно природа воплотила в ней мысль о совершенстве...
Её черты были безупречны и непостижимо, изумительно гармоничны, словно были благословенны валарами дарить этому миру особую, светлую красоту, зажигающую в сердцах всех, кто видел её, пламя самых добрых и искренних чувств. Она была изящна и грациозна, но вместе с тем в движениях её сочетались плавность и лёгкость с силой и воинским уменьем.
Глаза были настолько прекрасны, что я готов поклясться: никогда прежде ни среди людей, ни среди эльфов не доводилосьвидеть таких. Они будто излучали мягкий свет, как от утренней звезды, тающей в первых солнечных лучах. На её лице играла озорная улыбка, а глаза сияли теплом и тайной. Впервые взглянув в них, я был ослеплён и растерян. Земля уходила из-под ног, а я не мог пошевелиться...Когда подошла её очередь стрелять, я замер и перестал дышать. Я ничего не знал о ней, а потому был немало обеспокоен тем, выйдет ли у неё что-нибудь. На своём веку я повидал множество хороших лучниц среди эльфиек, а потому удивить меня довольно сложно.
Самыми лучшими в состязании к тому моменту были выстрелы юного лориенского эльфа Эреда и Фарамира, младшего сына Денетора. Их стрелы пронзили шишки у самой верхушки самой высокой ели.
Когда она вскинула лук и направила его туда же, многие лишь снисходительно улыбнулись. Стрела молнией умчалась вверх... Нечасто люди впечатляют такой точностью. Её стрела проткнула стержень стрелы Эреда точно посередине!
Все были поражены настолько, что не поверили своим глазам. Кое-кто запротестовал, заявляя, что это совершенно случайное попадание. Она не стала дожидаться, чем закончится спор и перепалка, а просто выстрелила ещё раз. К ногам участников и судей турнира легла шишка с той же ели со стрелой Фарамира, стержень которой был пронзён так же, как и у предыдущей стрелы. Спор утих мгновенно. Ей присудили победу в состязании лучников – против этого, как ты понимаешь, уже никто не спорил...Турнир продолжили поединками на безопасных мечах,поскольку участники были слишком юны. Соперники меняли друг друга, проигравшие выбывали, победившие сражались между собой. Пока продолжался турнир, мы несколько раз встретились с нею глазами. Сердце моё дрожало и трепетало. Тебе ведь знакомо это чувство, Арагорн. Наверное, той самой стрелой она пронзила моё сердце...
Девушка показала великолепное владение мечом. Действовала не просто умело, но и легко, даже весело. Она не победила – уступила в последнем поединке Фарамиру, сумевшему перед тем одолеть Эреда. Но и Фарамир (впрочем, как и все) отдал должное её мастерству. Её наградили эльфийским клинком, признав за ней победу на турнире наравне с Фарамиром.– Ты узнал, кто она?– Да... – Леголас прикусил губу и опустил глаза. – Тогда её имя было Этиль. Она принцесса королевства Мэрриот.
Улыбка исчезла с лица Арагорна. Он не представлял, что печаль его собственной души так похожа на ту, что гложет сердце его друга.– Так она – человек?.. – растерянно переспросил Арагорн.– Да... – тяжело вздохнул Леголас и поднял переполненные болью глаза. – Ты, Арагорн, лучше многих знаешь, что это значит...Вернувшись в Мирквуд, я пытался забыть её. Но думал только о ней. Прожив на свете не одну тысячу лет, я повидал множество девушек среди людей и эльфов, но ни одна из них прежде не пленила моё сердце настолько, что я совсем потерял покой... Полгода я метался по лесам, горам, оврагам и равнинам в поисках того, что может отвлечь меня от мыслей о ней, о том чудесном, неповторимом и таинственном свете, который я увидел в её глазах...
И вот однажды шёпот листьев в лесу донёс до меня перестук конских копыт и голоса двух испуганных людей, зовущих друг друга. Я помчался туда со всех ног. Приближаясь, я услышал ещё кое-что. Это было волчье рычание.
Я выскочил из-за деревьев на поляну, держа стрелу наготове. Через мгновение волк, приготовившийся к прыжку, упал. Моим глазам открылась страшная картина: на лесной поляне, прислонившись спиной к большому дереву, окружённая волчьей стаей, стояла девушка с небольшим кинжалом в руке. Рядом с ней стоял её младший брат, ему тогда было всего семь лет. Арагорн, это была она, Этиль! У её ног лежал мёртвый зверь, ещё один бился в конвульсиях – у него из горла хлестала кровь.
Но волки и не думали отступать: у девушки была рана на левой руке, от запястья до локтя, и ещё одна – на плече. Рукав и подол платья были мокрыми от крови. А звери, почуяв кровь, совершенно обезумели...
Я стал стрелять, не раздумывая. Волки падали, как подкошенные, один за другим. Через минуту они отступили. Мальчик осел на землю. Я сперва подумал, что его не держат ноги от страха, но принцесса объяснила, что брат её очень храбрый, и что дело в другом. Оказалось, что Рэомэтт (так зовут её брата) ехал верхом, как вдруг уздечка оборвалась, и конь стал неуправляем. Он в мгновенье ока умчал юного принца в лес и там заплутал. Потеряв дорогу, он запутался в лианах и упал, повредив Рэомэтту ногу. Затем конь сумел подняться, но внезапно почуял волков и умчался.Принцесса была недалеко от окраины леса, видела, что произошло, и бросилась туда. Разыскав брата, хотела было отправиться назад, но тут увидела, как в лесном полумраке горят волчьи глаза, и отшатнулась к дереву.Пока она рассказывала, я затянул свой пояс на её плече, чуть повыше раны.– Благодарю Вас, мой господин, вы спасли нас от смерти.– Нет, принцесса, Вы и без меня неплохо справлялись. Я всего лишь помог Вам.– Принцесса? – переспросила она. – Вы знаете, кто я?– Да, госпожа, Вы – дочь короля Рэонта.– Тогда позвольте узнать Ваше имя.– Для меня это большая честь, принцесса. Я – Леголас, сын Трандуила, из Северного Лесного королевства Мирквуд.– Нет, это для меня честь, ведь Вы – мой спаситель.Она на мгновенье задумалась, а потом вдруг сказала:– Я помню Вас!
– Всё верно, принцесса. На Весенней ярмарке. Вы тогда так храбро сражались и победили.– Да, Вы были там... Жаль, что против стаи волков даже с настоящим мечом в одиночку не выстоять...Вот такая вышла встреча, Арагорн. Юный принц не мог идти, я взял его на руки, и мы пошли. Я без труда нашёл дорогу, но когда мы вышли из лесу, я заметил, что принцесса идёт очень медленно. Обернувшись к ней, я увидел, что она бледна, как полотно, и понял, что она потеряла много крови. Подоспевшая охрана взяла у меня мальчика и отправилась с ним в замок. Я увидел, что принцессе стало ещё хуже, и она вот-вот упадёт. Я подхватил её на руки и поспешил в замок.Король Рэонт принял меня и объявил, что за спасение его детей готов щедро наградить меня.
– Ваше Величество, мне не нужно награды. Для меня было большой честью оказать услугу принцессе и вашему наследнику. Я бы только хотел, с Вашего позволения, остаться здесь до тех пор, пока не станет ясно, что принцесса вне опасности. Иначе тревога не покинет меня...На следующее утро ко мне прибежала её служанка и сказала, что принцессе лучше, и что она велела разыскать меня и попросить зайти к ней. Пока мы шли, служанка загадочно улыбалась, а потом призналась мне, что, едва очнувшись, принцесса прошептала моё имя…Арагорн! Могу ли найти слова, чтобы передать, как я был взволнован, заходя в её покои?!– Не надо, Леголас, я понимаю, – кивнул Арагорн. – Продолжай.
– Ей и впрямь стало заметно лучше. Мне пришлось упрашивать её беречь силы и не разговаривать. Она согласилась с условием, что говорить буду я – расскажу ей о Мирквуде. И ярассказывал почти весь день. Нам даже обед принесли в её покои. Вечером, когда принцессе уже следовало ложиться спать, я направился к выходу, а она вдруг окликнула меня. С тревогой в голосе она спросила, не собираюсь ли я уезжать. Сказала, что хочет о чём-то поговорить со мной, но это возможно только когда она выздоровеет. Я успокоил её тем, что сам намерен дождаться этого.