12 (1/1)

Проснулась Ивана от того, что кто-то настойчиво стучал в дверь. Быстро подскочив на кровати, не сразу даже сообразив, что рядом никого не было, она бросилась к двери. По пути забежала в ванную, накинув халат на нагое тело, и наконец поспешила открыть, чтобы этот назойливый стук не разбудил Глеба. За дверью её ждала горничная, которая тут же извинилась за беспокойство и протянула Иване записку с несколькими сырками.—?Вам просили передать, пожалуйста, возьмите,?— проговорила приятная на вид женщина.Ивана вовсе растерялась, так что горничной пришлось всунуть презент и записку ей в руки. Облизывая губы, она вышла в коридор, смотря вслед удаляющейся фигуре. Соображала крайне туго, но, чтобы задать один вопрос, мозгов ей хватило даже в таком состоянии:—?Когда он отдал вам это?—?Совсем недавно,?— лишь повернув голову, ответила женщина, даже не замедлив шага.Вернувшись в номер, Ивана бросила сырки на стол и, забравшись на развороченную кровать, развернула сложенный вдвое лист. Прочитав всего лишь пару строк, она изранилась его угловатыми буквами и со слезами на глазах откинулась на простыни, сжимая кулаки и отчаянно сдерживая вой в груди.?Тобой было приятно воспользоваться. Спасибо за опыт и вдохновение, мне это пригодится. В последнее время в жизни творилось всякое дерьмо, но я рад, что ты помогла мне разгрузиться. Если хочешь выставить мне счёт за свои услуги, просто скинь сумму и номер счёта?***Успокаивать Ивану пришлось несколько минут, которые, на удивление, тяжёлыми Глебу не показались. По правде, она быстро пришла в себя, хоть и продолжала вжиматься в него всем телом и неистово сжимать в своих объятиях, сцепив руки в замок на его шее. Сам порыв девушки был обоснован тоской, столь простой вещью, как солнечный свет. Поэтому теперь она старалась компенсировать разлуку в несколько дней, которые они попросту взяли и растратили на глупые размышления вместо того, чтобы сразу всё обсудить вместе. Ивана откровенно наслаждалась его присутствием рядом и заботой, потираясь щекой о его шею, а порой и вставала на носки, чтобы дотянуться кончиком носа до щеки. Подобную ласку Глеб считал запрещённым приёмом, которым она всё равно пользовалась всякий раз, когда ей только взбредёт в голову.Бесспорно, подобный знак внимания проникал в самую сердцевину его бытия, и он уже готов был молиться, чтобы она ни в коем случае не переставала так делать. Сама ласка на первый взгляд казалась очень детской и даже наивной, а на ум приходили всякие глупости вроде той, что если потереться кончиками носов, то обязательно влюбишься. О её любви, наверное, в курсе был уже весь белый свет, ведь Ивана своих трепетных чувств скрывать долго не могла, а вот сам же Глеб боялся, что в один момент, когда она прижмётся к нему вот так вот, то он и сам не выдержит, что грозило чреватыми последствиями.Испытывая его на прочность, хоть в мыслях такого даже не было, Ивана ластилась к нему, чуть ли не до боли прижимаясь грудью к его груди. Любое её движение в тот момент отзывалось в нём медово-медной болью, что оставляла на языке глубокие раны, заставляя давиться невидимой кровью, ведь ей так нужно было услышать от него что-то тёплое и приятное, что-то любовного характера, а он же упрямо молчал. Ивана готова была смириться с тем, что он не ответил ей тогда сразу же на признание, но время шло, а он всё также не поднимал этой темы, даже ничего не сказал на её просьбу поцеловать её в губы. Видимо, придётся запастись терпением, а то, что он не отталкивал её теперь, уже можно было считать прогрессом.Ивана решила, что будет неплохим решением забирать от него сполна всё, что он ей пока что давал, но если понадобится, то она готова была брать и силой. Особенно это касалось любви, ведь в её голову уже не раз приходили мысли, что давать её Глеб просто боялся, а от того и вовсе притворялся неспособным чувствовать её. Может, раньше он и не чувствовал её столь остро и потому пришёл к подобному выводу, но теперь же из-за одной неугомонной приходилось менять свой устой, что не сильно-то радовало.

Прошлой ночью, когда они засыпали в одной кровати, Ивана намеренно не сдвигалась ближе к парню, ожидая действий от него, проверяя, если он нуждался в ней так же, как она в нём. Глеб не продержался и минуты, сгребая её в охапку и прижимая к своей груди. Подавляя в себе улыбку и собираясь кое-как с мыслями, она вновь стала нести какую-то чушь, как делала это утром, но, как оказалось чуть позже, она просто по памяти пыталась рассказать ему сказку ?Морозко?, в конце ещё попросив его ?не студить их любовь?. После этого Ивана вскоре уснула, а вот сам Глеб ещё долго размышлял над её словами и, поглаживая её плечи, порой наглея и очерчивая контур груди через ткань ночнушки, до самого рассвета гадал, какими же могли бы быть их отношения. На ум приходило, как назло, лишь её тепло и запах, нежные прикосновения и ничем неприкрытая душа, о которую он уже не раз вытер свои ноги.

И вот теперь Ивана вновь околдовывала его, хоть минутами ранее и была настроена крайне решительно промыть себе желудок, держа в руках кувшин с раствором. Обладая чудесной способностью быстро брать себя в руки, ей удавалось идти вперёд, не оглядываясь на прошлое, не застревая в нём и не живя им. Её выдержка и стойкость вдохновляли, заставляя восхищаться, вновь и вновь поглаживая её спину прохладными пальцами и периодически целуя в макушку.Поехать в город на аттракционы Ивана согласилась, но собираться отправилась не раньше, чем взяла сполна всё своё, стоя в его объятиях. Снова она говорила ему, как ей хорошо рядом с ним, благодарила, что успокоил её и не стал задавать лишние вопросы, а потом и вовсе выдала кое-что поистине выдающееся, что в лёгкости своей сродни было пыльце:—?Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности. Не знаю откуда такая уверенность, но я вот знаю, знаю, что ты не дашь меня в обиду и всегда присмотришь за мной. —?Опустив руки с шеи ему на торс, Ивана уже удобнее устроилась на его груди, приложившись щекой в районе сердца. Голос её даже не дрожал, говорила она спокойно, хоть и была немного взволнована, но всё же никто в мире не смог бы быть лучше её в признаниях, что искренне осыпались с её души и укрывали самого Глеба. —?Спасибо, что помог справиться с моей истерикой. В детстве, даже когда я тайно съедала что-нибудь не то, то моей матери хватало одного лишь взгляда, чтобы меня раскусить. Утешение я находила, когда приезжала сюда, а бабушка, пока ещё была жива, тоже вот так вот обнимала меня и убаюкивала, рассказывая сказки или просто напевая. —?Сделав небольшую паузу, Ивана откинулась корпусом немного назад, совершая прогиб в спине. Глеб крепко держал её за поясницу, а её натренированное с детства тело вовсе казалось ему глиной. Смотрела она ему прямо в глаза, всем своим выражением лица показывая, как рада ему и как же ей льстит его забота. —?Я бы очень хотела создать с тобой семью, стать полноценной частью твоего мира, если только ты позволишь.—?Будто я когда-то мог тебя остановить,?— выдыхая достаточно шумно и приподнимая уголки губ в улыбке, которую быстро пришлось спрятать за усмешкой.—?И то верно,?— а вот своей улыбки Ивана сдерживать не стала, отчего Глеб замер на несколько мгновений, понимая, что такими темпами она действительно скоро может стать его семьёй, второй половиной и отражением всех смятений.Расстаться с щекочущими солнечными лучами, что облюбовали их тела даже через стекло и белый тюль, было тяжело, но необходимо. Глеб вызвался заказывать такси, а вот Ивана же и вовсе взяла и прилегла на несколько минут на кровать поверх покрывала. Подойдя к ней, он лишь подозрительно сощурил глаза, поглядывая на неё сверху, а потом всё же задался вопросом, почему она не торопится собираться, ведь времени у них в запасе всего лишь полтора часа. Зная девушек и их вечную проблему, что им нечего надеть, Глеб подозревал, что этого времени может быть недостаточно, но вот сама Вишнёвская выглядела достаточно спокойно, или же просто не желала подавать виду, что переживает. Вместо ответа она лишь потянула парня за руку, заставляя плюхнуться рядом, после чего удобнее устроила у него голову на груди, обнимая одной рукой за живот и легко закидывая на его бёдра согнутую в колене ногу.—?Побудь так со мной хотя бы пару минут,?— попросила Ивана, прикрывая глаза. —?Я успею собраться, а пока позволь мне просто насладиться этим моментом. Просто позволь мне насладиться тобой и этим моментом,?— уже тише добавила она, но вот в мужское тело же вжалась сильнее, чуть ли не зажмуривая глаза.Глебу ничего не оставалось, кроме как поддаться её мягкому, но всё же напору. Ивана умела завораживать, так что ей с глухим рёвом в груди хотелось подчиняться, хотелось верить её словам и искать в них одну лишь истину. Словно нагулявшись по самые уши, Глеб уже довольно часто чувствовал пресыщение в привычной ему атмосфере, а потому отношения с самой Вишнёвской виделись ему как нечто необходимое. Даже её комната, выполненная в пастельных тонах и мягкая кровать за столь короткое время уже стали настолько родными, что даже в ночи он будет знать, как пройти к окну, чтобы открыть то шире, без включённого света. Скорее всего, Ивана была тем самым типом людей, которые походили на согревающий огонь в камине, когда за стёклами бушевала вьюга, заметая всякие следы насилия, но всё же была одна небольшая проблемка: подкинь в огонь чуть больше дров, как он грозился сожрать всё вокруг себя. Глеб и сам чувствовал, что пока что мирное существование с Иваной могло обратиться в гнев и буйство огненных красок, если только он даст ей стоящий повод. Доводить всё до крайности не хотелось, хоть он и так уже слишком часто бывал на грани.Ваня, ты?— сущее насилие над моей музыкой. До твоего появления в моей жизни я тратил всего себя именно на музыку, пологая, что ничего важнее и быть не может. Теперь же мне приходится думать ещё и о тебе, причём, думать так, как я раньше никогда ни о ком не думал. Словно ты особенная. ?Словно? явно было лишним, и я надеюсь, что однажды, когда мы будем вновь засыпать с тобой вместе в обнимку, ты расскажешь мне очередную сказку и, поцеловав в щёку, пожелаешь мне доброй ночи.Пролежали они вот так вот больше пары минут, но зацикливаться над этим никто даже не стал. Ивана просто взяла запястье парня и проверила время на его часах, после чего спокойно поднялась и принялась собираться. Глеб решил, что пойдёт в футболке и спортивных штанах, которые натянул ещё с утра, а вот сама девушка в ночнушке и лёгком халате пойти не могла. Под его изучающим взглядом, которым он скользил по её фигуре, Ивана прошла к шкафу и достала оттуда длинную сорочку нежно-розового цвета и закрытое платье. Пока она переодевалась на глазах у Глеба, он всё думал о том, как позже будет раздевать её, мысленно благодаря за то, что она, искусительница, не надела лифчик. Когда она вытягивала руки, чтобы продеть их в рукава, блондин лишь до боли закусил губу, уже готовый обласкать её всю, особенно её упругую грудь.Сама ткань платья оказалась достаточно плотной, а свободный крой скрывал вольность девушки. Остановившись перед зеркалом, Ивана приподняла цветочный подол, доходивший ей до самых выступающих латеральных косточек на стопах, и, вставая на носки, несколько раз прокрутилась. Юбка платья тут же закружилась, а сама она заулыбалась, игриво поглядывая при этом на самого Глеба, который всё никак не мог отвести от неё взгляда в этом её нелепом цветочном платье. Настроение у неё явно стало лучше, а потому она торопилась затопить им не только свою комнату, но и весь первый этаж.Глеб отвлёкся на телефон, когда тот завибрировал. Пришлось ответить на пару сообщений от друзей, интересующихся, когда же он вернётся в город, и когда они наконец смогут позвать Ивану погулять. На прогулке особенно настаивал Артём, написав, что Катя гулять лишь с ним одним пока отказывалась, а быть одной девушкой в компании парней ей точно не захочется. Глеб предложил взять им каких-то левых тёлок, чтобы только не втягивать во все эти обольщения его девочку, но в ответ же ему пришёл весьма краткий ответ:?А ты свою стал бы окружать кампанией шкур??Пришлось лишь поджать губы и написать в ответ, что пусть этот вопрос решает с Иваной. Полазив в телефоне ещё пару минут, Глеб отбросил его на кровать и перевёл взгляд на девушку, уже расчёсывающую волосы. Сидя к нему спиной, она всё равно видела в зеркале его пожирающий взгляд, которым он, не стесняясь, рассматривал её тело. Хорошая осанка, густые рыжие волосы, пряди которых она перебирала пальцами, откидывая мешавшие назад, а с лица всё не уходила улыбка, которую она даже не планировала убирать. Даже глаза её сияли, а порой, не выдерживая, Ивана поворачивала голову назад и широко улыбалась парню, ловля, как и он сам едва мог остаться равнодушным. Быстро накрасив ресницы и нанеся розовую помаду, она заложила волосы с одной стороны и, поднявшись, сказала, что готова.Пройдя к кровати, тут же опустилась на колени и протянула свои руки к его рукам, переплетая пальцы вместе. Спину держала прямо, смотрела тоже прямо в глаза и молча спрашивала, если ему нравится, ведь наряжалась она именно для него. Глеб старался пересилить себя и сказать ей то, что она так отчаянно ждала в тот момент, но не найдя подходящих слов, лишь наклонился ближе и поцеловал её в лоб. Ей бы следовало радоваться, что не в губы, а то помада бы вся размазалась, а её старания пошли бы коту под хвост, но только это мало чем успокаивало. Немного надув щёки от обиды, Ивана продолжила пронзать его своим взглядом, вроде как и умоляя, но в то же время и требуя чуть большего. Не устояв перед её драконьей жадностью, но только не до золота, а до простых человеческих слов, Глеб всё же заставил её упереться руками ему в колени, выпрямляясь ещё сильнее.—?Мне нравится,?— проговорил он ей на ухо,?— очень нравится, моя сказка.—?Я твоя сказка? —?переспросила она, смущённо поглядывая на выражение его лица.—?Ещё какая! —?потянув её за руки, Глеб заставил её взобраться на кровать рядом с ним.Видеть её на коленях было неприятно, ведь всё равно она не стала бы сейчас лелеять ему член своим ротиком. Чтобы подальше откинуть подобные мысли, пришлось уложить её на кровать, тем более, это тоже по красоте своей не уступало минету. Поправив платье, чтобы не так сильно мялось, Ивана принялась водить пальцами по его груди, размышляя над его словами. Быть его сказкой? Ей это льстило, да, да, невероятно льстило! Желая услышать от него, что она просто красивая, ей посчастливилось услышать совсем другое, что на деле оказалось ещё даже приятнее.Если так и дальше пойдёт, то ты скоро разбалуешь меня подобными словами. Ещё возьму и привыкну, так что потом будешь вынужден говорить мне их каждый день. А почему именно ?сказка?? Навеяло вчерашней ночью или же просто захотелось чего-то волшебного? Я не против побыть для тебя этим самым волшебством. Когда ты наконец прекратишь запрещать мне, я буду всё время говорить тебе, что люблю тебя. Ты только поцелуй меня, просто поцелуй меня в губы, и я всё пойму, всё сделаю.С размышлениями пришлось проститься и спуститься вниз, где их уже ждало такси. Внимательно наблюдая за Иваной, Глеб шёл позади неё, боясь, что в любой момент она может сорваться и опять броситься в слёзы при виде матери. Вот только Полина Сергеевна была чем-то занята на кухне, так что у лестницы их встретил только её дедушка. Своей внучке он тут же шепнул, чтобы она не смела грустить, потому что он приберёг для неё кусочек торта, спрятав тот в подвале, куда её мать точно не сунется. Настроения Иване от этих слов лишь прибавилось, и она поспешила поделиться им со своим дедушкой, поблагодарив его и шмыгнув в коридор обуваться, так и не взглянув на кухню. Глеб задержался лишь на минуту, что-то сказав Алексею Борисовичу и тоже не посмотрев на кухню, направился на выход, держа в руках свою сумку.О ней Ивана спросила уже только в такси, когда они расположились на заднем сидении. Она специально села ближе к парню, касаясь своей ногой его ноги, а порой и вовсе прижимаясь коленкой сильнее, чтобы наконец сообразил, что ей хочется прикосновений. На вопрос о сумке Глеб лишь бросил короткое ?увидишь? и поспешил опустить руку на её коленку, то поглаживая, то сжимая. Ивана теперь была окончательно довольна, ведь впереди ей предстояло провести с парнем целый день, а его рука наконец была на нужном месте. Ехали они молча, по радио играла приятная музыка, а когда за окном показалась река, оба тут же погрузились в приятные воспоминания о вчерашнем дне.Глеб всегда был в восторге от природы, а в дополнении с приятной девушкой времяпровождение перетекло в кое-что очень личное для него самого. Лёжа в траве в обнимку со своей ?сказкой?, он наслаждался сменой облаков на небе, вдыхая чистый воздух. От яблок он сперва отказывался, но Ивана так вкусно их ела, что пришлось пойти на её уговоры, но вот от бутербродов он всё же отказался: с ними она и сама прекрасно справилась, не став даже особо настаивать. Вот ведь жадина! Да просто голодная была, вот и схитрила чуток.В городе первым делом они поехали в гостиницу, где Глеб снял номер и оставил свои вещи. Иване он объяснил это тем, что им же придётся куда-то ночью идти, а ?смущать? её дедушку не очень пристойными звуками ему не хочется. Его намёк девушка сразу поняла и решила позвонить дедушке, предупредить его, но как оказалось, Глеб уже сам позаботился об этом. Теперь же оставалось только довериться судьбе и ни во что не соваться, как бы сильно этого не хотелось им обоим.Как бы Глебу не претила мысль гулять по городу днём, он всё равно послушно следовал за Иваной, натянув бейсболку чуть ли не на самые глаза, заранее прихватив её из сумки. Первым делом она потащила его на Пушкинскую площадь, прогуливаясь по которой, стала делиться своими впечатлениями при виде копии работы Айвазовского и Репина, которую она видела в усадьбе. Говорила она, как всегда, легко и приятно, так что он даже вникал в её слова, понимая, что для неё самой это было очень важно?— вот так вот делиться. Мост поцелуев всё же обошли стороной, хоть Ивана и поглядывала на него во все глаза, но внутри же что-то подсказывало ей, что целовать её он всё равно не станет.Из-за голода и жажды пришлось остановиться в ближайшей кафешке, где Вишнёвская наконец дала своему рту отдых от слов. Глядя на то, как она быстро поглощала еду, Глеб лишь качал головой, но с лёгкой улыбкой всё равно не расставался. Со своим заказом он уже справился, поэтому свободно мог наблюдать за девушкой, которая заказала вторую порцию фруктового льда.—?Ты очень сексуальная.От его слов и низкого голоса Ивана подавилась и поспешила сделать спасительный глоток воды. Подняв на него всё же глаза, она отложила мороженное обратно на тарелку и чуть поджала губы, ожидая хоть каких-либо объяснений. С ними Глеб не спешил, лишь кивнул на стол, чтобы она быстрее ела, пока не растаяло.Сексуальная? Я? Правда, что ли? Первый раз такое слышу от мужчины.—?Первый раз такое слышу от мужчины,?— вновь принимаясь за лакомство, призналась Ивана.Далее Ивана провела Глеба по остальным ближайшим достопримечательностям, пообещав, что на аттракционы они всё равно попадут, но только ближе к вечеру. Глядя на её рот, пока она рассказывала планы, что сперва им нужно пройтись ещё по площади Екатерины, а ещё ему непременно нужно увидеть усадьбу купца Рубежанского, построенную в стиле модерн, ведь башни пристройки увенчана там металлическим флюгером, Глеб откровенно не втыкал, потеряв нить их ?разговора?.Ахуительные губы, родная. Как сдержаться и не облобызать тебя прямо тут?—?Ну что, ты согласен? —?всё же поинтересовалась Ивана, даже сжав его руку сильнее, чтобы привлечь внимание.Глеб рад бы сказать, что ему просто голову напекло, но стояли они в тени, поэтому пришлось лишь кивнуть.Погода радовала в тот день: душно уж точно не было, поэтому особо жаловаться даже не было на что. Ну конечно, на что тут жаловаться, когда гуляешь по красивым местам, слушаешь интересные истории, наслаждаясь приятным голосом, и поглядываешь на руку, которую не сильно, но всё же ощутимо сжимали? Когда он вот так вот отдыхал в последний раз, он едва мог вспомнить, но вот с Иваной каждая встреча, кажется, отливалась платиной в самом нутре, так что проведённое вместе время ну никак не могло затеряться или забыться среди других воспоминаний.К вечеру они всё же добрались до Городского сада, вот только между ними и колесом обозрения ?52 над уровнем Краснодара? появилось препятствие, да ещё не просто в виде раскидистых ветвей деревьев, по слухам некоторым из них было больше двухсот лет, и петляющих дорожек, украшенными аккуратно подстриженными кустами и клумбами. Само препятствие заключалось в виде уличных музыкантов. Именно ими залюбовалась Ивана, точнее, заслушалась льющейся музыкой из саксофона, клавиш и гитары, а женский голос так и вовсе пригвоздил её к месту. Глеб не сразу понял, в чём же дело, и сделал шаг вперёд, но вот только из-за ?заледеневшей? Иваны пришлось сделать шаг обратно и разобраться, что же такого случилось.—?Так красиво! —?воодушевлённо произнесла она, прикрыв глаза и наслаждаясь потоками музыки.Стояли они дальше всех от собравшейся толпы, но это никак не повлияло на ?звук?, доходивший до них в ?чистом виде?. Ивана же, подхваченная невидимым вихрем, дальше только удивляла Глеба, особенно когда отошла на шаг назад и смиренно поклонилась ему, довольно-таки низко склонив голову. Зачем она это сделала, он сразу и не понял, учитывая, что кланяться должен мужчина, когда приглашает даму на танец, ведь именно это сейчас и сделала Вишнёвская. Впрочем, уже давно следовало понять, что логику в её поступках не всегда можно проследить, а учитывая, что она ещё и на шаг впереди, то оставалось только принять те варианты, которые предлагала именно она. Посыл Иваны Глеб понял лишь чуть позже, ведь она, как всегда, показывала ему одни лишь доверие и покорность, будучи готовой отдаться в любой момент. Осторожно опустив руки ему на плечи, она прижалась к парню ближе, позволив обхватить себя за талию. И к чему была вся та драматичность, которую она устроила секундами ранее, если дальше они просто едва раскачивались из стороны в сторону? Для других во всём этом особого смысла даже и не было, понял один только Глеб, опустивший руки ей чуть ли не на самую поясницу.—?И хорошо, и спокойно, и я всё больше и больше люблю тебя,?— едва различимый шёпот Иваны.Пару раз Глеб даже покрутил Ивану, удивляясь тому, как быстро она перебирала при этом ногами и как же ровно держала спину. И улыбка, на лице всё время была искренняя улыбка, которую она дарила только ему.Билеты на колесо обозрения Глеб покупал самостоятельно, и следующие одиннадцать минут были посвящены его ходу. Минуту на то, чтобы занять место, ещё минута на то, чтобы привести потом её в порядок, значит, остаётся девять минут. А если ещё придётся уговаривать? Да нет, глупости. Долго всё равно же ведь не сможет продержаться. И всё-таки, как только онивдвоём заняли свои месте в кабине, Глеб сразу же встал со своего места и опустился перед Иваной на колени. Быстро задирая подол её платья и влажно целуя её коленки, он ловко скользнул пальцами до внутренней поверхности её бёдер. Пришлось напрячь ноги, чтобы не позволить его рукам сделать задуманное, вот только настроен он был решительно.—?Прекрати, Глеб,?— вцепившись в плечи парня, попросила Ивана, пытаясь оттолкнуть его. —?Нам уже обоим хватило клуба,?— отрезвить его не вышло даже этим, потому что руками он всё равно насилу раздвинул её бёдра.Прикоснувшись к её сокровенному месту через ткань белья, он шумно выдохнул, будто давно уже был на пределе. Не ?будто?, этот предел начался ещё в её комнате, когда она решила не надевать лифчик. Дыхание у Иваны участилось сразу же, за что её тут же вознаградили горячим поцелуем. Безмерное желание схватить её за бёдра, широко расставив ноги в сторону, Глеб умело подавлял, заставляя себя смотреть только в её глаза. Её испуг и смущение смотрелись на её лице просто очаровательно, да ещё и с примесью вожделения этот микс грозился растерзать его и после обглодать даже кости.Её тело уже было ему знакомо, и он знал, что ей нравятся именно ласки, но сейчас особого времени на них не было. Приходилось действовать быстрее, сразу переходя от ?раздражения? клитора до проникновения пальцем всего лишь за минуту. Удерживая Ивану на месте свободной рукой, сжимая пальцами её таз, Глеб скользнул ладонью под резинку трусов, пройдясь пальцами по складкам сверху вниз. Не просто тёплая, а горячая, а внутри же до одури жаркая, так что его уже стали посещать сомнения, что зря вообще он затеял всё это. Сперва надавливая подушечкой пальца на преддверие влагалища, Глеб всё же потратил пару секунд на то, чтобы немного растянуть тугой вход, после чего всё же проник пальцем до упора.—?Будь тише, родная, ладно? —?приподнимая уголки губ, попросил он девушку, когда она простонала, стоило ему прижать палец к передней стенке влагалища.Ивана на это лишь прикусила губу и, сжав руки в кулаки, тяжело сглотнула. Стараясь дышать не так рвано, она отвернулась от парня, чтобы только не видеть его довольное выражение лица, будто он наконец победил её, заставив склонить голову перед страстью. Добавив второй палец, Глеб принялся растягивать её дырку, всячески поворачивая пальцы, совершая ими поступательное движение назад, а после резко вгоняя обратно. От подобных действ ей пришлось ухватиться руками за скамейку, чтобы не так сильно биться спиной о корпус кабины, когда он особо грубо вставлял пальцы внутрь.На третьем пальце Ивана всё же повернула к нему голову, предоставив ему обзор на свои покрасневшие щёки и опухшие губы, ведь действительно старалась даже не пискнуть, не то чтобы промычать от щекочущего накатывания удовольствия. Подразнивающие движения пальцев вызывали в ней убийцу стыда, потому что мысли об этом высохли, оставив после себя лишь беспорядок. Снова она позволила ему это сделать, снова попалась в его сети, снова не удержалась.?— Ты всегда так потрясающе реагируешь,?— это что, похвала?Наверное, Глеб действительно хвалил её подобным образом, ведь зачем тогда нужно было добавлять своему тону столь большую порцию покровительства и восхищения. Нет, на этот раз он не стал говорить ей, что она потекла, хоть слабый хлюпающий звук и свидетельствовал об этом. Опустив глаза вниз, Глеб отметил, что ноги она всё же развела достаточно широко, так что иметь её пальцами было довольно удобно. Юбка платья просела между её бёдер, открывая вид на соблазнительные коленки, которые он тут же поспешил опорочить своими поцелуями.И всё же развратной и распутной Ивана ему не казалась, даже находясь в столь провокационной позе. Для него она при любом раскладе останется чистой, потому что во всём этом ?разложении? был виноват он сам, причиной ?распада? её принципов был именно он. В предательстве самой себя он тоже не мог её уличить, ведь будь то любовь заразная, или же любовь здоровая, судить никто не вправе был.—?Близость с тобой всегда будет заветной для меня,?— выпрямляясь на коленях, Глеб наклонился к самому её лицу, когда говорил эти слова. Её затуманенные глаза и расфокусированный взгляд заставили его немного сбавить темп, чтобы она пришла в себя. —?Ты слышишь меня, Ваня? —?вновь обратился он к ней, сладко целуя в шею. —?Ты всегда будешь недосягаемой для меня.—?Я рядом,?— тут же поспешила ответить Ивана, прижимаясь к нему щекой и проникая голосом через грудную клетку. —?Всегда твоя и только твоя. Тебе просто нужно увидеть меня, Глеб,?— её проникновенный шёпот подобен был свету маяка, что вывести из шторма пытался сбившийся с пути корабль.Разрешая себе побыть эгоистом ещё раз, Глеб впитал в себя её слова до последней микрочастицы, не позволив ничему другому взять себе на память даже шелест её голоса. Интонации заставляли дрожать, хоть и видно это не было. Всё было внутри, и даже самые громкие, иль тихие слова, воплотить не могли той мощи и того радостного страдания, что несла в себе любовь.Знаешь, моя родная, с каждым мгновением ты всё больше и больше становишься для меня человеком, воплощающим эпоху моей любви.Не особо придерживаясь единого ритма, Глеб то срывался на бешеную скорость, так что хлюпающие звуки и вовсе не стихали, то переходил на мучительно медленные ласки, совсем уж осторожно массируя и поглаживая её сокращающиеся стенки. На коленях пред воистину прекрасным творением к нему наконец пришло осознание, что до неё всё было зря и как-то совсем уж бестолково, без всякого смысла. Будто чужим всё было, а теперь же, когда появилось родное, его пугало, что бредом всё могло оказаться, мороком или же приятным сном. В её руках он всякий раз оживал, на второй план отходила мертвечина, а оставалось же лишь желание укрыть и обезопасить. Вот только за всё это время ему удавалось лишь вредить ей, причиняя боль, так что проще было, наверное, уйти, покинуть и не возвращаться. А пока что, этой ночью он постарается остаться с ней, оставив позади своё приторное притворство.Ивана уже хныкала от накала эмоций, дыша слишком горячо ему в лицо. Обвила руками его плечи, до хруста в суставах зажимая пальцами футболку. Внутри всё полыхало, но останавливать этот пожар ей не хотелось, а щёки же теперь краснели не от влажных звуков, а от борьбы, которую она вела с собственным телом: старалась не сводить дрожащие ноги, в тиски которыми хотелось зажать его руку, чтобы перестал столь беспощадно дразнить её лоно. Свободной же рукой Глеб придерживал её ногу за коленку, сжимая до красных отметин, но всё же стараясь хоть немного рассчитывать свою силу.—?Глеб,?— даже когда хорошо было лишь ей одной, она всё равно вспоминала лишь его имя.На финальных аккордах Ивана и вовсе закатила глаза, откинув голову назад, а дрожащей рукой кое-как прижав парня за затылок к своей груди. Сердце билось у неё, как у трусливого зайчишки при виде волка, что противно было даже слушать, если бы только она не была уже столь ценной для него. Вытаскивать пальцы из её ещё пульсирующего лона Глеб не спешил, хоть время и поджимало, значит, от салфеток придётся отказаться. В себя Ивана приходила медленно, тело продолжало ещё пребывать в блаженстве, а душа за гранью совершенства. Кое-как взять себя в руки она попыталась лишь тогда, когда блондин на ухо шепнул ей, что скоро придётся выходить.Вытащив пальцы из её киски, Глеб быстро поправил ткань трусов и свободной рукой полез в её сумку за салфеткой. Вытерев влагу с пальцев, он приподнял Ивану за локоть, но она тут же ухватилась за его плечо, чтобы устоять на ватных ногах. Платье пришлось поправлять самому, одёргивая ткань юбки, а после, придерживая за талию, помочь выйти из кабины. Да уж, вид на ночной город так и остался где-то там, а ведь сама Ивана именно ради этого и согласилась на аттракционы и водила его весь день по городу, чтобы застать именно ?вид с огнями?.Как только салфетки полетели в первую попавшуюся мусорку, а Ивана отошла от припадочной услады, то поспешила остановить парня, потянув его за запястье.—?Я не жалею, что ты появился в моей жизни,?— свои слова она сопроводила улыбкой, чтобы уж точно убедить в правдивости.Глеб на это лишь едва-едва улыбнулся, кивнув, хоть от души и отлёг один камень. Она не жалела, что встретила его, не жалела, что он вообще такой вот остался в её жизни, не жалела, разве о большем смел он мечтать, глядя в её сияющие глаза?—?До гостиницы пройдёмся или заказать такси? —?беря её за руку и направляясь в сторону выхода.Не хочу на такси. Это слишком быстро, поэтому будет лучше, если пройдёмся, хоть и идти придётся довольно долго. А ещё я голодная, так что по пути нужно будет перекусить, а так-то я хотела сказать тебе спасибо, что ты у меня есть.—?Спасибо, что ты у меня есть. Лучше пройдёмся,?— уже отвечая на его вопрос, радостно проговорила Ивана.***Понемногу приходя в себя, Ивана достала телефон и тут же стала искать в телефонной книге его номер. Так просто сбежать она не позволит ему. И как только можно было не понять, что он задумал? Это же сразу было ясно, ещё тогда в такси, когда она спросила про сумку. Телефон у уха, длинные гудки и ответ лишь спустя минуту. Она знала, что он будет молчать, знала, что ничего не ответит ей, поэтому, прочистив горло, сама налетела на него:—?Глеб, где ты? Уже на пути в аэропорт, да? Так ведь быстрее, а тебе, видимо, всё не терпелось убежать от меня.После наступила тишина. Эмоционально Ивана попросту выдохлась, поэтому взяла небольшую паузу, чтобы восстановиться. Глеб тоже молчал, не смея и слова сказать ей или же отключиться, знал же ведь, что ей есть что сказать.—?Красиво молчим, правда? Вот только когда я вернусь в Питер, молчание тебя не спасёт,?— сбросив вызов, Ивана перевернулась на живот и уткнулась лицом в ближайшую подушку, чтобы заглушить свой крик.А вот теперь действительно молчали они красиво.