2 (1/1)

Вставлять ключ в замочную скважину, не чувствуя при этом её пальцев, было так странно, что Глеб невольно улыбнулся, впервые понимая, что к хорошему, по-настоящему хорошему привыкаешь за считанные доли секунд. Ему хватило всего лишь одного раза, чтобы Ивана открыла дверь его квартиры, держа ключ в своей руке, как не только тело, но и сами мысли запомнили эти ощущения и теперь требовали повторения. Хотелось залить себе память неким чудодейственным раствором, после которого в голове останется один лишь белый лист, на котором он нарисует всё, что только пожелает, а самое главное, чтобы там не было её, и, казалось бы, жизнь будет прекрасна, будет лишена паразитирующих молекул, но подобных лекарств ещё не изобрели. Была лишь его жизнь и жизнь медной девушки, хотя ему порой виделась она именно женщиной, той самой, которой восхищались сами звёзды.Осторожно закрыв за собой дверь, Глеб разулся и снял с себя верхнюю одежду в серо-синих тенях, мрак которых разбавлял мягкий свет из гостиной. Забрав из кармана куртки сигареты и зажигалку, но, подобно тому моряку, которого заманила в свои сети сирена, он отправился на свет, исходивший от настольной лампы, по пути зажигая свой собственный. Затянувшись, парень перехватил сигарету тонкими пальцами и нарочито медленно выдохнул, так и не дойдя нескольких метров до дивана. Глеб помнил её лицо, тогда в машине, когда он выдыхал дым прямо в неё, то она так смотрела на него, будто находилась на грани чего-то прекрасного и отвратительного одновременно. Очередного проникновения к себе в душу он не желал, поэтому докуривал, стоя чуть в стороне от лежащего на диване комка, укрытого клетчатым пледом серого цвета.Возможно, Ивана и сама была серой, учитывая, что случилось в её квартире несколько часов ранее, но волосы же её были самой настоящей осенью, да и внутри она тоже полыхала стихийным пожаром, стоило ей только сказать, что она в безопасности. Её дрожащие руки и заикание осталось на теле, и Глеб всё не мог вспомнить, когда же успел наколоть себе эту новую татуировку. Сделал шаг ближе и выдохнул воздух, сделал шаг ближе и выдохнул снова лишь углекислый газ, втянул как можно больше дыма, выжимая из сигареты последнее, и на очередном шаге выдохнул прямо у неё над головой.Детка, ты будто бы в облаках. Разве не прекрасную картину я создал?Окурок отправился в пепельницу на столике перед диваном, на который вскоре и забрался Глеб вместе с ногами. Обхватив колени руками, он скрестил стопы и перевёл расширившиеся зрачки на спящую девушку, которая только поморщила нос, отвернув голову к спинке кремового дивана. Он исследовал взглядом изгибы её тела, ладно, враньё, под пледом нельзя было ничего разобрать, поэтому приходилось выуживать из памяти среди сотни красивых тел её тело, тело Иваны.Сама же девушка лежала на спине, до самого подбородка укрытая пледом, но Глеб отлично знал, что на ней то самое бельё, которое он заметил ранее из-за порванной рубашки. Она, видимо, снова представляла себя прекрасной леди четырнадцатого века, раз решила надеть ту атласную сорочку с вышивкой из гипюра в зоне декольте. Ну чем вам не атласная сука? А дальше серая ткань пледа, и только руки помнили, какие у неё плечи, какая грудь, о чёрт, надо было запомнить ещё и живот, и бёдра, а не только её промежность. Да уж, беда! Глебу казалось, что она всё же выше, или это просто от того, что она чуть согнула ноги в коленях, прислонив их к спинке? Непонятно. Зато со стопами всё было крайне легко и просто, ведь её латеральные косточки он отлично запомнил, как и стопы в грязных носках. Вытянув чуть ноги, Ивана просунула их за пределы пледа, позволяя его взгляду зафиксировать ещё и лодыжки.Раскачиваясь на столике, Глеб стал нервно кусать нижнюю губу, отрывая обветренную корочку с мягкой ткани. Кровь. Перестарался. Или это она перестаралась, когда ногами всё же потянула плед ниже, отчего он соскользнул и обнажил тонкие бретельки той самой сорочки бледного и снова застиранного белого цвета? Нет, не перестаралась, а всего лишь попыталась создать себе комфорт. Глеб следил за её дыханием по тому, как размеренно вздымалась и опускалась грудная клетка, но заподозрить её в обмане не вышло,?— действительно спала.Даже сам не заметил, как стал считать её вдохи со своими выдохами.И что только ты делаешь в моей квартире? Сука! Ответ очевиден, ты спишь, но я всё равно не понимаю, как мог допустить подобное. Почему ты не в моей кровати? Хоть развлекла бы меня перед сном, хотя по твоей вине я не спал уже две ночи, так что с этим проблем не будет. Проблема даже не во сне, а в самой тебе.Потому, что, ты, блять, всё разрушаешь.Осторожно поднявшись, парень навис над Иваной, отбрасывая на неё мрак. Потянув правую руку к её шее, пальцы невольно дрогнули всего лишь в паре сантиметров от её кожи. Наверное, его просто спугнула невидимая ночная птица, но никак не мысль о том, что он действительно думал придушить девушку. Схватить за горло во время траха с красивой девчонкой дело стало обыденным, но тут же контакт подразумевал убийство, что только осложняло всё, ведь непонятно было, кого же именно Глеб хотел убить: её или самого себя? Допустим, Ивана прекратила бы дышать, а что было бы с ним дальше?Был только там тот самый холод, что он отдал ей тогда в машине, истинная жизнь мертвеца.Убрав руку, Глеб лишь сжал пальцы в кулак, ногтями впиваясь до красных полос в мягкие ткани внутренней части ладони. Хотелось кашлять, снова, как тогда в машине. Хотелось так сильно кашлять, чтобы потом потянуло рвать, чтобы выблевать из себя те самые лёгкие, которые с такими усилиями залечивали врачи и мать, хотелось уже содрать с себя кожу, но только бы всё это прекратилось, и он вернулся обратно в тот день, когда мыслями отдался образу её невзрачной одежды и карамельным волосам.Сожрать что ли шоколадку? Если она, конечно, у меня есть.Глеб тихо отодвигал ящики и открывал дверцы шкафчиков на кухне, но из сладкого нашёл только сахар. Идею растопить его загнал себе как можно дальше в глотку, вновь возвращаясь к настоящему сладкому, к своему спящему сладкому. И снова тени легли на её лицо, но ей же было всё равно, ведь были они уже теперь родными, такими своими, что она даже уснула в одном своём белье. Ох, не подумайте, никакой это не позор, ведь сама-то сорочка была достаточно длинной, чтобы прикрыть ягодицы.Но, быть может, была это всего лишь едкая самоуверенность, что ей ничего опасного не грозило.Ничего опасного ей уж точно не грозило, но сказать то же самое о пошлом Глеб не мог.Ты снова вырядилась или ты всегда так одеваешься? Не могу понять, Ваня, ты моя распутная и вся такая шикарная блядь или же просто подделка средневековой штучки. Может, ты просто затерялась во времени? Это хоть как-то объяснило бы мне все твои грёбаные ужимки!И дремал Питер, а Ивана же всё спала и спала, провоцируя на совместный сон и Глеба, ведь на вид была такой миленькой. Тихой. Спокойной. Ну же, давай, прикоснись и встряхни её, ополосни её в холодной воде своих рук, что до сих пор так и не согрелись. И хотелось огня, и разврата, и столь красивых стонов, что уши бы заложило, но пока тлел лишь цвет её волос, разврат сокрыт был за семью печатями, а из звуков же было лишь её размеренное дыхание и мычание из прошлого, что заполняло машину во время их секса.Было ей тепло, и хорошо и тихо в его квартире. Будто создана она была для того, чтобы засыпать и ничего не бояться, ведь Ивана прекрасно помнила, что дверь он запирал на ключ, когда уходил. И какие только могут быть дела ночью? Наверное, всё же солгал он ей тогда, решив просто побыть наедине. Ей тоже нужно было тогда побыть наедине, чтобы о многом подумать, но теперь даже во сне ей вновь виделись его руки. Длинные пальцы, татуировки и те самые часы, ставшие палачом для её колготок.Холодно. У тебя снова холодные руки, Глеб.Ивана знала это заранее, ещё до его прикосновения к её ладони, которую она вытащила из-под пледа. Чувствовала, что он рядом, совсем близко, и в её сне он уже прикоснулся к ней, поэтому оставалась реальность. Тело само знало, что делать, будто его заранее обучили этому?— доверять людям, а точнее ему. Касаясь подушечками пальцев её ладони, Глеб на несколько секунд прикрыл глаза. Пальцами повёл к центру её внутренней части ладони, средним пальцем надавливая сильнее, ощутимее. Хотел, чтобы Ивана почувствовала его присутствие, не просто ощутила его взгляд на теле, но и почувствовала. Потому что в тот раз её руки были повсюду, а на нём всё та же одежда и те же воспоминания, что были только её руки, но не губы.Проведи же со мной всю ночь!Мне так спокойнее, так лучше. Потому что так я чувствую себя в безопасности. Не хочу, чтобы меня нашёл мой муж, хочу остаться здесь, во сне.Проводить с ней всю ночь вот так вот было глупо. Нечего её вообще было трогать, ведь с самого начала было понятно, что потом не отделаешься, что потом она не отцепится от него, и она вся такая проблемная, а ему всё также хотелось провести с ней всю ночь. Позволить ночным краскам окутать обнажённые тела, и чтобы обязательно было тихо-тихо, будто бы весь мир затаил дыхание, потому что Ивана бы решила повернуться на другую сторону, прижимаясь к его груди спиной. Возможно, ему тоже было бы хорошо, лучше, была бы безопасность, но только вначале, детка, дай ему секс.Видимо, Дьяволу стало скучно, и он решил подарить испорченному миру Невинность, чтобы посмотреть, как затрещат её плечи и как сильно же прогнётся спина, пока она лишь шире расставит ноги, поддаваясь искушению. Ивана, истинно, творение ты преисподней, поэтому, будь так мила, открывай ротик и глотай.А потом он снова подумал об убийстве.***Уход девушки спровоцировал в Глебе обвал мыслей, который хотелось заглушить шумом мотора, сильнее и сильнее вдавливая педаль газа в пол. Хотелось выдавить себе глаза, чтобы не видеть образ сексуально-печальной Иваны, которую он грубо отымел на пассажирском сиденье своей машины. Спасали сигареты, совсем чуть-чуть, но всё же спасали, окутывая мир в серую дымку, и был там дождь, и снова он опустил стекло и вытащил руку наружу, подставляя её под холодные капли. Ему хотелось омытьсяпрямо изнутри, но пока же лишь очищались его руки, ведь именно их она и запомнила, когда он прикасался к ней.Огни смазались в одну картину. Перед глазами пятна, а окурок же полетел на мокрый асфальт. Мысли о себе душили ещё сильнее, чем о самой девушке, что вызвала своим поведение рассуждения о том, что же такое хорошо, а что же плохо. Он вдруг почувствовал себя на уроке литературы, вот только героем оказался он сам, а не Онегин или Безухов, а сам же разбор получался таким болезненным, что руки сами сжималисьна руле сильнее. Глебу вновь хотелось её рук, чтобы она прикасалась к нему, нежно водила пальцами по коже, смотрела без страха ему в глаза и всё прижималась телом плотнее к его телу, создавая непорочный контакт.Не понятно было кто же кого трахнул, но если только её он мог представить, отмывающей себя в ванной от его спермы, как свои собственные же мысли продезинфицировать было нельзя. Отрава. Её одежда и её волосы?— ох, откуда только взялась на Земле такая вот чудачка? Глеб понимал, что поступил с ней плохо, но сам секс был прекрасен, так что он не прочь был повторить его снова, но только бы после она не просила его об убежище, чтобы не дрожали её пальцы, ведь завязывать ей шнурки он больше был не в силах. На вид Ивана казалась такой поломанной, что дождь мог бы убить её в считанные секунды, так что пришлось дать ей свою куртку, ведь укрыть тело было проще, чем душу.И зачем ты только смотрела на меня, пока я курил? Почему не отвернулась? Я же видел, тебе было неприятно, но ты боролась с собой, чтобы смотреть. И ты так смотрела!.. смотрела как влюблённая девица, вот же тварь, у тебя же, сука, есть муж. Беги, поплачься ему, расскажи в подробностях, как мой хуй побывал в тебе. Просто побудь хорошей девочкой, Ваня, и вернись ко мне.Оставив машину, Глеб выбрался под уже мелко-мелко моросящий дождь и направился в сторону Адмиралтейского канала. Чёрные тени медленно разбавлялись серыми, а через тучи уже пробивались предрассветные лучи солнца. Вот и ночи наступал конец, но мысли же по-прежнему держались за случившееся в темноте. На набережной канала он склонился над кованной решёткой и заглянул в тёмные воды. Ну как, смотрела пустота на него в ответ или нет? Кажется, смотрела лишь она, Ивана, вызывая пустоту внутри.В голове вновь всплыли слова об убежище, о том, как она просила побыть в обнимку хотя бы минуту, и чтобы обязательно было тихо. ?Тихо, прошу?, и дальше её голос в осколках… Утащи же его, чёрт возьми, сам Гюго, если в тот момент не подумал он о соборе Парижской Богоматери, но вот только она не Эсмеральда, пролетела тут по всем параметрам, ведь Глеб был уверен на все сто процентов, что танцевать так же, как и ?цыганка?, она не умела, да и он не горбун, чтобы спасать её. Скорее, Клод Фролло, готовый разразиться приступами экзальтации при виде её женского стана.Взъерошил волосы.Сжал поручень, так что побелели костяшки.Решил купить книгу.Глеб добрался до первого книжного магазина, правда, пришлось ещё ждать его открытия около двадцати минут, но зато у него было время наскрести денег в бардачке машины. Куртка, ключи от дома, деньги?— всё забрала с собой, оставив на память лишь свои порванные колготки. Казалось, даже дышать стало легче, когда пальцы наконец пересчитали деньги?— на книгу должно хватить. В магазине же он специально купил книгу с изображением самого собора на твёрдом переплёте, даже сдачи остались, на которые приобрёл себе ещё и ручку. В машине Глеб отыскал нужные страницы девятой книги, просматривая роман с конца. Прямо поверх строчек о том, что ?Каждый город средневековья, каждый город Франции вплоть до царствования Людовика XII имел свои убежища.?, Глеб принялся выводить угловатыми буквами следующее:Я не твоё убежище, тварь! Прекрати преследовать меня и просто верни ключи от моего дома. Поглумилась надо мной, да? Вот только это не я, а ты, именно ты скулила подо мной, прося об объятии и безопасности! Какая же ты всё-таки нарциссичная сука. Гореть тебе в огне! Ненавижу то, с какими мыслями ты меня покинула.На полях рядом со строками ?Бывали примеры, что приговорённые доживали до седых волос в монастыре, на лестнице дворца, в службах аббатства, под порталом храма; убежище было той же тюрьмой.? он сделал сноску:Пошла ты нахуй, Ваня! Седей же ты на глазах у мужа, а меня оставь в покое!И наконец настало оно, то самое, важное. Прочитав следующий абзац, Глеб поставил рядом крест, да так сильно надавил ручкой, что пробил белый, плотный лист книги. ?Сюда-то, в эту келью, и принёс Квазимодо Эсмеральду после своего бешеного триумфального бега через башни и галереи. Пока длился этот бег, девушка была почти в забытьи; то приходя в себя, то снова теряя сознание, она чувствовала лишь, что поднимается в воздух, парит в нём, летит, что какая-то сила несёт её над землёй. Время от времени она слышала оглушительный смех и громовой голос Квазимодо; приоткрывая глаза, она далеко внизу смутно различала Париж, пестревший тысячами шиферных и черепичных кровель, словно сине-красной мозаикой, а над головой?— страшное, ликующее лицо Квазимодо. Веки её снова смыкались; она думала, что всё кончено, что во время обморока её казнили и что безобразный дух, управлявший её судьбой, завладел ею и куда-то её уносит. Она не осмеливалась взглянуть на него и не сопротивлялась.?. Поверх этих же строк всё теми же угловатыми буквами парень вывел следующее, порой зачёркивая слова самого автора:Ты была в моей машине, а я всё трогал тебя и трогал, раздевал тебя. Ну скажи же мне: зачем ты плакала? Тебя ведь утащил не чёртов горбун, но ты, наверное, так сильно хотела потерять сознание, тоже хотела летать над землёй, как она, но мы, сука, были всего лишь в моей машине. Ночь. Питер. Время от времени я слышал твоё низкое мычание, твои слишком уж шумные выдохи и резкие вдохи. Больше не появляйся в моей жизни! Я устал курить из-за тебя, устал просто от этой ночи, устал от мыслей. Только представь, Ваня, я тоже хочу в убежище! Но ты, тварь эгоистичная, не делишься своим местом под солнцем, ты тот самый ?безобразный дух?, что решил взять под контроль мою жизнь. Ха! Выкуси же, сука, а лучше отсоси. Я больше никогда и ни за что тебе ничего не дам. Плати! Плати, если хочешь что-то получить.Сознание угасало так же, как и сигарета, зажатая между губами. Написанное отняло у него слишком много сил, слишком много души и мыслей. Пепел упал прямо на страницы, и, захлопнув книгу, Глеб откинул её вместе с ручкой на заднее сиденье. Написал друзьям, что отправляется в студию и будет ждать их там.Много шума. Снова курил. Кажется, выпил. Что-то съел. Одолжил деньги. Суматоха, крики, подколы, пальцы, трущие глаза, усталость, закусывание губ, воспоминания о её руках, представлял её губы, но всё было так блекло, так скучно, потому что без неё. И так весь день прошёл, как будто бы в потёмках.Вечером Глеб отправился в клуб искать администратора, чтобы узнать у неё номер Иваны и забрать ключи. Слушал вполне типичные вопросы от блондинки всё в том же приталенном пиджаке. Марина даже позвонила подруге, чтобы подтвердить слова Глеба о том, что он действительноподвозил ночью Ивану и знал её адрес, но не номер квартиры. Какая любезность! Ивана разрешила своей подруге дать ему её номер телефона.И снова дорога к её дому в ночь.Мокро. Кашель. Хочу.Мокро от воспоминания её слёз на шее, ведь сука специально омыла его в своей солёной воде. Видимо, хотела отравить. Кашель преследовал душу, не лёгкие, не глотку, но именно душу. Вся жизнь превращалась в одно ?хочу? от взгляда на неё.Сама же Ивана в это время сидела в кресле, подтянув под себя ноги, и пальцами разглаживала страницу книги, которую только что перелистнула. Пыталась вчитаться в слова, но предложения растекались, подобно сливочному маслу на разогретой сковороде, на которой она по утру жарила блины. Она твердила себе сосредоточиться на прочитанном, ведь это была её работа и, начиная с понедельника, она уже должна начать переводить книгу. Перечитывала предложение уже в который раз, но смысла так понять и не могла, буквы не слушались её, а сама девушка видела себя маленьким ребёнком, который ещё не научился читать, но уже мнил себя взрослым, который сидит перед открытой книгой с невероятно умным и сосредоточенным лицом.Утро же у Иваны началось с прекрасного?— с его рук. Во сне они были такими же холодными, как и в машине, и мокрыми от дождя, но он всё не переставал касаться её, насильно отнимая у неё тепло. Глеб снова прикасался к её телу, покрытому испариной, видимо, её трясло в лихорадке. Его голос проникал всё глубже, заполняя микротрещины рёбер, держал её на весу, заставляя парить, не отпускал, не отпускал, и не отпустил бы, если бы только она не проснулась.Завтрак.Глупые мысли. Страх. Нет, всё же убедила себя, что муж ни о чём не узнает, потому что тот секс она оставила позади, теперь это в прошлом. Себе Ивана оставилатолько то чувство, когда обнимала его после, когда укрывалась им, как берег укрывается морскими волнами.Посмотрела мультфильм ?Красавица и Чудовище?.Невольно сравнила Глеба с чудовищем и отправилась на поиски той самой чародейки, что заколдовала принца. О нет, это слишком личное, так что ей пришлось повернуть мысли в другую сторону. Ивана тонко упрекнула себя, что не поцеловала его, ведь тогда, возможно, он мог бы стать человеком и перестал бы ломать ей жизнь.Нет, я ведь уже говорила, говорила, что он не король и не принц. В нём, наверное, даже спасать нечего?— прогнил.Лёжа на кровати, она просматривала новости, когда ей позвонили из издательства и попросили приехать, чтобы заключить контракт. Наконец-то жизнь хоть как-то оживилась! Ивана быстро привела себя в порядок в ванной, подкрасив ресницы и нанеся на губы гигиеническую помаду. Пижаму сменила на атласную сорочку на тонких бретельках, поверх которой надела белую рубашку из плотной ткани с кармашками на груди, натягивая носки, застыла: сама даже не заметила, как сказала ?нет? колготкам. Раздражённо поджимая губы, она надела чёрные классические брюки, понимая, что Глеб всё же успел её переделать всего лишь за одну встречу. Посмотрела на себя в зеркало и заплела волосы, всё же решив до конца придерживаться лаконичного образа примерного рабочего. В коридоре с отвращением посмотрела на его куртку, валяющуюся на полу, и ведь хотела же просто обуться, надеть плащ и уйти, даже дверь уже открыла, но, мысленно послав парня к чёрту, всё же подняла его куртку и бросила её на комод.Домой Ивана не возвращалась, а летела, всё время прощупывая книгу через сумку, пока ехала обратно на такси. Редактор дал ей контакты, чтобы она связалась с автором книги и обсудила с ним некоторые рабочие моменты, контракт уже был подписан и в качестве небольшого подарка ей дали книгу, которую уже выпустили заграницей. Воодушевлению всё же пришёл конец, когда, зайдя в квартиру, она увидела чемодан мужа.Вернулся на день раньше.Ивана поблагодарила непонятно кого, что этого не случилось вчера.Саша ту же налетел на жену, что её мало того, что не оказалось дома, так на кухне ещё ничего не было поесть, так что ему пришлось заказать еду. Ивана всё выслушивала, как он устал, пока добирался из аэропорта домой, и старалась кивать впопад, распаковывая его чемодан. Упомянула, что нашла себе дополнительную работу и как раз заключила контракт, на что в ответ получила лишь:—?Хм, неплохо.Она разочарованно взглянула на мужа, отмечая его щетину. Саша сидел в телефоне, листая ленту в одной из социальных сетей, и всё поправлял свои тёмные волосы. Джинсы. Свитер. А в голове же у неё образ другого, который за одну ночь стал ближе, чем муж за пять лет брака. Ивана вышла за муж в двадцать три и очень скоро поняла, что романтичные свидания были всего лишь в её голове, ведь в реальности семейная жизнь превратилась в отношения на расстоянии.Воспользовавшись моментом, пока мужу звонили по работе, и он отправился говорить в спальню, Ивана быстро включила свой ноутбук и написала автору книги. Ответа не пришлось долго ждать, и вскоре они уже общались по видеосвязи, и девушка слушала предысторию написания книги, которая, по словам автора, во многом поможет ей разобраться в сюжете и образах героев. Увлечённая разговором и делая пометки в своём блокноте, она и не заметила, как вернулся муж и вновь разлёгся на диване.—?Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты общаешься со всеми этими придурками. Ничего же не понятно! —?напомнил ей муж, когда Ивана отложила ноутбук на столик. —?Говори с ними на кухне, пожалуйста,?— и даже просьба у него звучала как приказ.—?Хорошо,?— согласилась она в ответ, доставая из сумки книгу.—?Там в прихожей чья-то куртка,?— ему нравилось начинать вот так вот издалека, загоняя Ивану в угол осторожными, почти ничем не причиняющими боль вопросами. —?Ты вдруг перешла на мужскую одежду?—?Нет. Вчера с работы меня подвёз домой один парень, был дождь, и он просто дал мне свою куртку, чтобы я не промокла.Ну как? Поверил или нет? Вроде и не соврала, но и чистую правду не сказала.Она сторожно посмотрела на мужа, прикрываясь книгой, но он всё сидел в телефоне, просматривая уже какие-то графики. Не успела Ивана прочесть и первых двадцати страниц, как ей позвонила Марина.Ох, боже, наконец-то! Просто приезжай и забери свою куртку. А потом исчезни и никогда не появляйся в моей жизни, даже во снах не смей приходить. Давись своим убежищем, а я же обреку себя на страдания?— нам было положено так с самого начала.—?Я же просил тебя идти на кухню, когда ты разговариваешь,?— раздражённо зашипел Саша. —?Неужели ты не понимаешь, что мешаешь? Я устал! А тут ты всё трещишь и трещишь, как сорока.Ивана в ответ лишь поджала губы и принялась читать дальше, но мысли в разброс, слова в тумане, и вся надежда была лишь на ожидание, что он всё же приедет. Да, должен приехать, ведь у неё остались ключи от его квартиры. Она украдкой смотрела на мужа, чувствуя его нарастающую злость, и тихо обещала себе, что просто отдаст Глебу куртку и лишь на крошечную секунду задержит на нём взгляд, чтобы позволить себе забыться. Уверяла себя, что этого хватит, чтобы сделать вдох полной грудью и ощутить жизнь, а потом она снова вернётся к себе и постарается не раздражать мужа.Вздрогнула, когда пришло смс, что он уже ждёт её внизу вместе с ключами. Саша же лишь громко цокнул, а на слова жены, что ей надо спуститься и передать куртку, поднялся с дивана и проследовал за ней в прихожую.—?Что ещё он тебе написал? —?строго спросил он, остановив Ивану за руку.—?Только то, что ждёт меня внизу.—?Он ждёт тебя или же свою куртку? —?сжимая пальцы сильнее у неё на руке и пытаясь удержать последние капли контроля.Ивана подняла на него свои серые глаза и просто молчала в ответ. Знала, что сейчас любой её ответ не устроил бы его, его даже молчание не устраивало, но уж лучше так, иначе потом он любое её слово может использовать против неё же самой. Наблюдала, как подёргивалась его нижняя губа и, отметив, что хватка на руке стала сильнее, перевела взгляд на его левую руку. Медленно выдохнула, пытаясь совладать с дрожью и комком в горле, ведь он то сжимал ладонь в кулак, то разжимал.—?Я т-только отнес-су ему к-куртку,?— осторожно напомнила ему Ивана.—?Хватит заикаться! —?крикнул на неё муж, отчего сердце застучало быстрее.Ничего не могла с собой поделать, но всякий раз, когда он так вёл себя с ней, то она начинала заикаться. Мужчина ненавидел, когда она заикалась, и даже отправлял её к врачам, но проблема так и осталась, ведь свой страх перед ним Ивана побороть была не в силах.Перестала дышать, когда на телефон пришло очередное смс.—?Читай вслух! —?тут же потребовал от неё муж.Нет.Прочитать подобное она не могла, ведь там опять были его шуточки, его слова, он. Это должно было остаться между ними, только между ними.Выхватив у неё телефон, Саша сам прочёл смс, нарочито повысив голос, чтобы, как бы сильно она не затыкала уши, смогла услышать:—??Мстишь мне, заставляя ждать? Не куксись, детка, я же говорил тебе, что ты кончишь в другой раз.? Как это понимать?—?Он п-п-просто шут-тит т-так,?— наспех попыталась объяснить девушка.—?Так ты спала с ним или нет? Смотри мне в глаза,?— схватив её грубо за плечи, Саша встряхнул её, как тряпичную куклу.По щекам потекли слёзы. Ивана предприняла несколько попыток ответить на вопрос мужа, но все они были провальными, ей не хватало воздуха, не хватало слов. Отведя взгляд в сторону, она лишь пыталась проглотить слюну, которой грозилась подавиться в любой момент, а муж тем временем звонил Глебу, включив громкую связь.—?В чём дело, Ваня?Боже, твой голос. Скажи что-нибудь ещё, пожалуйста, скажи что-нибудь ещё, Глеб. Мне так спокойнее! Просто позови меня по имени ещё раз.—?Ты спал с моей женой? —?вопрос сразу в лоб.—?С твоей женой? А кто она? Вчера я ебал только мою суку, но, возможно, позавчера твоя сука опустилась передо мной на колени, хорошенько облизала мой член, а потом проглотила всё.Нет, Глеб, прошу, не провоцируй его. Он же и так ничего не соображает, и он такой злой!.. А я здесь! Понимаешь? Я здесь, а ты там. Я не могу защититься.—?Не прикидывайся дураком.—?С-с-сто,?— дёрнув плечом, Ивана всё же добавила,?— Сем-мнадцать.Ну же, ты ведь должен понять, что это номер квартиры.—?Хватит заикаться, я ведь просил,?— раздражённо отбросив телефон, Саша ударил жену по лицу.Не удержавшись на ногах, она рухнула на пол и тут же приложила руку к покрасневшей щеке. Сгруппировалась, подтянув ноги к животу и прикрыв голову руками. Это уже было ей знакомо, через это она уже проходила, поэтому, когда муж хлестнул её курткой Глеба, она была готова. Ключи в кармане задели затылок, так что Ивана тут же приложила пальцы левой руки к ушибленному месту. Кровь. Взвизгнула, когда ключи прошлись по пальцам. Давилась слезами и мычала что-то в ответ, но его слова о том, чтобы она прекратила заикаться, перекрывали всё.Это длилось вечность или же всего лишь минуту? Кажется, пару минут. За это время Ивана совершенно точно успела помолиться, проклясть Глеба, мысленно позвать его и попросить спасти, а потом же зайтись кашлем?— всё же подавилась слюной.Звонок в дверь прервал вспышку мужа, и Ивана ту же рванула вперёд, но он перехватил её, схватив рукой за пуговицы на рубашке. Вырвалась! И плевать, что порвала ворот рубашки, самое главное, что она успела открыть дверь, потому что чувствовала его, знала, что это он, и что он пришёл не за ключами, а за ней. Хотела прикоснуться к нему, броситься на него, но Саша уже оттащил её за волосы назад. Глеб стоял в дверях, внимательным взглядом изучая вид девушки и то, как она поднималась на носки и переминалась с ноги на ногу, чтобы уменьшить боль от хватки в волосах.Ты всё понял! Сто семнадцать, ты понял, что я хотела сказать. Читаешь мои мысли?—?Отпусти её. Не видишь, ублюдок, ей больно?! —?и всё же Глеб произнёс это тихо, несмотря на булькающие эмоции внутри.Ивана снова дёрнулась, желая утонуть в его словах и голосе. Были они теплом и щитом для неё, поэтому она дёрнулась вновь, на этот раз освободившись. Быстро побежала на кухню и, схватив там первую попавшуюся тарелку, вернулась и разбила ту о голову мужа, услышав обрывок его фразы:—?...ключи и убирайся отсюда!На действие девушки Глеб лишь удивлённо приподнял брови и скривил губы. Не теряя времени, пока мужчина придёт в себя, Ивана, быстро схватив свой телефон, сумку и куртку Глеба, побежала на выход. Толкнула Глеба в дверях, заставив его тем самым скинуть с себя оцепенение, и нажала несколько раз на кнопку вызова лифта. Успела посчитать свою ?17? ровно одиннадцать раз прежде, чем двери лифта открылись и, развернувшись к парню, она протянула к нему руку.—?Г-Глеб! —?и её голос снова дрожал.В несколько шагов сократил расстояние между ними, и помедли он хоть совсем чуть-чуть, то Ивана могла бы рассыпаться в прах, так слаба она была в тот момент. Схватив парня за руку, она тут же втащила его в лифт и нажала цифру ?1?, а после совершила настоящее чудо?— обоих укрыла курткой. Для этого ей пришлось встать на носки, и, чтобы держать равновесие, она опустила локти ему на плечи, держа куртку над головами.—?Теп-перь мы в без-зо-безопасности,?— тихо прошептала Ивана. —?У,?— смолкла, сглатывая слюну,?— убежище.Какая же ты странная! Уйми своё сердце, его стук выводит меня из себя. Ты очень близко, очень-очень. Вокруг темно, и мы, блять, будто в нашем отдельно-созданном мире.Именно этого она и хотела. Желала создать мир, полный безопасности и лишённый холода, за исключением разве что холода его рук. Ивана медленно восстанавливала дыхание, стараясь выдыхать через нос, но плохо получалось, так что она жарко дышала через рот ему прямо в шею. Постаралась подтянуться ещё чуть выше, так что коленкой задела его ногу, на что он лишь сжал зубы. Взяв её руку в свою, Глеб осторожно снял её обручальное кольцо и бросил его на пол.Стало легче!Как только двери лифта открылись, то к машине она побежала первой, прихватив с собой куртку. Наглая! Стоило Глебу открыть дверь, как она быстро юркнула и прямо с ногами забралась на водительское кресло, так что ему пришлось сесть на пассажирское. Снова она вела себя крайне примерно: закинула ремешок сумки себе на плечо, а куртку сложила у себя на коленях, и, опустив руки, пальцами стала разглаживать невидимые складки.Я в безопасности?—?Ты умеешь водить? —?глядя прямо на неё, поинтересовался Глеб.И тут она не поняла его. К чему вообще был этот вопрос? Она, между прочим, только что сбежала от своего мужа, который ударил её, сбежала к тому, кто прошлой ночью хорошенько оттрахал её прямо в этой самой машине, а он же задаёт такие странные вопросы. Смутилась. Ивана надула щёки и свела брови вместе, завела за ухо выбившиеся пряди, поправила рубашку, отмечая оторванные пуговицы, и только после этого осмотрелась вокруг.Чёрт!Не умела она водить, а села же на водительское сиденье лишь потому, что хотела как можно быстрее попасть в своё убежище, а то пока бежала от лифта к машине, успела растерять всё своё мужество. Тихо пробормотала ?прости? и постаралась осторожно перелезть. Стоило ей упереться руками о пассажирское кресло, как сумка соскользнула, а куртка с колен упала на пол. Расставила ноги по обе стороны от его, выпятила ягодицы чуть назад, упираясь ими в приборную панель, и старалась держать вес на вытянутых руках настолько, насколько ей позволяла поза.—?Всё хорошо, Ваня, ты в безопасности,?— осторожно напомнил ей парень, опуская руки ей на таз.Упала.Ивана действительно рухнула на него, подобно кому грязи и эмоций, ногами окончательно взбираясь ему на колени, а руками обнимая за шею. Пыталась втереться в него, поселиться внутри, вновь пальцами пробралась под ткань толстовки, сильно надавила на шейные позвонки, а после опустила руки на лопатки. Чуть привстала на коленях, вдавливая те сильнее ему в бёдра, но одёрнуть её Глеб не посмел, лишь завёл руки ей за спину, обнимая в ответ. Ивана явила собой ему жидкое золото, так что несите медь, чтобы стало оно красным, как и её щёки в тот момент. Щекотно. От её волос в районе шеи было щекотно, от дыхания тепло, и хорошо, так хорошо!Когда она наконец отстранилась, получив своё, Глеб осторожно взял её пальцами за подбородок и заставил смотреть ему в глаза.—?О случившемся поговорим с тобой завтра.Ивана лишь послушно кивнула, прикусив губу.Пересев на водительское сиденье, Глеб завёл машину, пока она натягивала ремень безопасности, и, ох, снова она подмяла под себя ноги, а потом развернулась немного корпусом и зафиксировала умоляющий взгляд на его профиле. Ненавидел такое, хотелось сказать ей, чтобы она прекратила нарушать его личное пространство вот так вот нагло и неумело, но всякий раз прикусывал язык.И она смотрела, и смотрела, смотрела, а он молчал!Остановив машину у многоэтажного дома, Глеб накинул на девушку куртку, вручил ей её сумку и сказал ждать. Ждала. Открыв дверь с её стороны, он повернулся к ней спиной, и Ивана оказалась такой расторопной, что сразу сообразила, что от неё требовалось. Тяжёлая. Ладно, он пошутил, или почти что пошутил, да плевать, главное, что Ивана не стояла на асфальте в одних лишь носках.Ты живёшь на девятом этаже? Любопытно.Молчание, лишь мерное гудение, издаваемое лифтом. Она обнимала его за шею, плотнее прижимаясь грудью к спине, и всякий раз, когда сильнее сдавливала ему торс коленками, то Глеб лишь тихо шипел в ответ. Двери его квартиры она открыла сама, когда он напомнил ей, что ключи в её куртке. Находиться с ней в одном помещении было выше его сил, не потому, что она раздражала его, а потому, что подавляла. Её эмоции были слишком сильными, так что он боялся, как бы она не прихлопнула его нахрен ими. Оставив её одну в квартире, Глеб сбежал, потому что это было невыносимо, она была невыносимой. Повсюду проникала, как зимний ветер завывает во все щели в деревянных окнах, так и Ивана сметала на своём пути всё, не боясь быть ранимой.Вот же тварь!Вернувшись обратно в машину, Глеб закурил. Достал книгу и на исписанных утром страницах добавил:Ваня, твоё убежище?— это я. Вот же сука!А потом снова сигареты, купил себе выпить, и снова сигареты, а мысли же всё тянулись к ней. Действительно, была она сучьей тварей, а не божьей, раз вытворяла с ним подобное.***Мысли об убийстве пришлось прикончить, потому что такой хорошенький листик, как Ивана, невозможно было убить. Отправившись в спальню, Глеб прямо так в одежде и рухнул на кровать. Слишком устал. А она же лишь тихо произнесла в потолок:—?Доброй ночи, Глеб.Она действительно чувствовала себя в безопасности.