Часть 1 (1/1)

Утро началось как обычно?— с криков и суматохи. Ярен лениво потянулась, щурясь от яркого солнца. Наверняка это мама уже достала весь фамильный сервиз из серванта и теперь, словно оркестром, руководит прислугой внизу, чтобы ни одна нота не выбилась из предстоящей чайной симфонии. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что семья Шадоглу, одна из самых богатых и влиятельных семей Стамбула, только и занимается тем, что перекладывает фамильное серебро с одного ящика в другой. На самом же деле все в ее семье были людьми чрезвычайно занятыми и деятельными. Дед Ярен являлся основателем крупного текстильного холдинга, специализирующегося в основном на национальных коврах, отец и дядя, соответственно, были генеральными директорами, их жены входили в благотворительный фонд для малоимущих, брат занимался маркетингом и пиаром в их компании. В общем, куда ни посмотри, со всех сторон образцово-показательная семья. И только Ярен, что называется, была паршивой овцой в этом благородном семействе. Папочкина принцесса и бездельница, не пожелавшая пойти по промышленной стезе, сегодня должна была быть благополучно сбыта в руки Мирана Асланбея, внука их вечного соперника на текстильном рынке. Дед Мирана когда-то увел у ее деда невесту, много лет они страстно ненавидели друг друга, и вот теперь, когда Ахмет Асланбей давно почил в бозе, Ярен выпала честь родить наследника двух огромных империй и примирить два враждующих рода. Когда она впервые услышала об этом, ей показалось, что они это не всерьез. Не могут же люди, живя в цивилизованном Стамбуле, все ещё жить пережитками глубинки и устраивать подобные браки. Наверное, она бы так и не согласилась на это, сбежала бы из дома или что-нибудь ещё, но Миран Асланбей был слишком привлекательный, чтобы так бездумно от него отказаться. И вот сегодня состоится ее помолвка с этим зеленоглазым красавцем, который к тому же ещё и сказочно богат. Ну чем не жизнь? Решив, что пора наконец вставать, Ярен ещё раз сладко потянулась и взглянула на часы. На часах было без четверти двенадцать. Отлично, у нее ещё есть пара часов, чтобы предстать перед семьёй жениха во всей красе. В ее гардеробной висел миллион невостребованных платьев, и все они только и ждали, когда же она их наденет. Ярен задумчиво провела рукой по блестящему вороху нарядов, выбирая тот самый, который поразит жениха в самое сердце. За те несколько беглых встреч перед помолвкой он едва ли успел воспылать к ней любовью, но им некуда торопиться, впереди ещё столько времени, фактически вся жизнь. Голубое платье в пол из гладкой струящейся ткани отлично подчеркнёт ее глаза, а в сочетании с русыми кудрями у Мирана вообще не останется никаких шансов. На туалетном столике сверкающей россыпью лежали украшения, присланные семьёй жениха к помолвке. Несколько золотых колец, сапфировые серьги и изящная тонкая подвеска?— она готова вступить в новую жизнь. Спустившись вниз, Ярен обнаружила, что подготовка к сватовству идёт полным ходом. Повсюду в гостиной были расставлены огромные напольные вазы с благоухающими цветами, посуда сияла так, что ее можно было использовать вместо зеркала, прислуга металась от стола к столу, вооружившись тряпками и моющими средствами, не оставляя пыли ни единого шанса нарушить эту идеальную чистоту. Во главе этой процессии стояла ее мать, умело руководящая этим хаосом. Работа в благотворительном фонде отлично развивает организаторские способности. И даже Зехра, жена ее дяди Хазара, обычно не очень активная, заразилась общим настроением и вносила свою лепту в предстоящее празднество, ругаясь с поваром по поводу традиционных сладостей. Единственным человеком, которого не интересовала эта помолвка, была ее сестра Рейян. Самая блаженная в их семье, она вечно пропадала на конюшне в жокейском клубе, одевалась как нищенка и всячески пропагандировала мир и любовь, пренебрегая всеми правилами светской жизни. Ярен не было до нее особого дела. Рейян всегда была словно из другого мира, ее наивность, доброта и неистребимое желание всех спасать граничили в глазах Ярен с непроходимой глупостью и делали ее похожей на принцессу, сбежавшую из диснеевской сказки. Вроде той, что разговаривает с птичками, мышками, рыбками и поет песенки на заре о том, как прекрасен этот мир. Неудивительно, что дед даже не подумал знакомить ее с Асланбеями, много чести.—?Ярен, дочка, наконец-то,?— Хандан только что закончила отчитывать служанку за пятно на полированной поверхности стола и теперь обратила все свое внимание на дочь. —?Как ты можешь спать в такой день? Не дождавшись ответа?— ибо вопрос был риторический?— она одобрительно покачала головой, оценивая выбор Ярен.?— Красавица, чтоб не сглазить. У нас уже всё готово. Асланбеи скоро придут, так что смотри будь вежливой и милой. Ярен только фыркнула. Вежливой и милой. Чего не сделаешь ради того, чтобы произвести хорошее впечатление на семью жениха.—?Хорошо, мама,?— ограничилась она ответом, зная, что сейчас слишком опасно было играть на нервах у матери. Но Хандан уже не слушала ее, сцепившись с прислугой из-за салфеток. Вот так всегда. Зачем что-то говорить, если от тебя и не ждут ответа? Следующие полчаса Ярен бездумно склонялась по дому в томительном ожидании гостей. Ей не терпелось снова увидеть Мирана и его восхищённый взгляд на нее. Он ей определенно нравился, пожалуй, она даже могла бы в него влюбиться. В ее круге не так уж часто можно было встретить пары с взаимной симпатией. Большинство ее знакомых выходили замуж по чистому расчету, испытывая к своим великовозрастным женихам едва ли не отвращение. Молодые богатые красавцы были в большом дефиците. Чаще всего попадались немолодые и некрасавцы, покупающие себе красавицу-жену лет на двадцать моложе. Ярен с полной уверенностью могла сказать, что родилась с серебряной ложкой во рту. Любимая внучка деда, она с детства ни в чем не знала отказа. Лучшие наряды, курорты и женихи были к ее ногам. И самый лучший из них скоро станет ее мужем, а она?— хозяйкой шикарного особняка и нескольких миллиардов лир. День обещал быть прекрасным. И ничто не могло ей его испортить.*** Когда гости наконец прибыли, Ярен, казалось, была готова запрыгать от нетерпения. Время тянулось мучительно долго до его прихода. Но вот Миран здесь, рядом с ней. Пока семьи обменивались приветствиями, а ее дед и бабушка Мирана долгими томными взглядами, Ярен открыто разглядывала Мирана, ища в нем те же признаки радостного волнения. Миран, однако, выглядел довольно холодно и отстраненно, словно все происходящее вокруг его не касалось. На ее платье и серьги он не обратил ни малейшего внимания, зря старалась. Он почти не смотрел на нее, и Ярен не могла сказать, что такое поведение со стороны жениха ее не задевало. Но она умело проглотила обиду и встретила гостей приветливой улыбкой. Со стороны Мирана были только его бабушка Азизе и сестра Генуль. Родители давно погибли, так что он являлся единственным наследником. Естественно, бабушка очень пристально следила, чтобы ее внучку досталась лучшая во всех отношениях девушка. Подавая кофе, Ярен очень старательно изображала скромную турецкую невестку: смущённо опускала глаза и мило улыбалась. И только на Мирана смотрела во все глаза. Ей показалось, что он изменился с их последней встречи. Ещё месяц назад он был совсем не против помолвки, Ярен чувствовала его расположение к ней. Сейчас он нервничал, отводил глаза и был совсем не похож на счастливого жениха. Ярен убрала поднос, с трудом сдерживаясь, чтобы не подарить ему хорошую затрещину. Его равнодушие откровенно злило. В то время как она, счастливая и окрылённая, весь день ждёт его у окна, как долбаная Рапунцель, он приходит с такой кислой миной, словно ему лимон предлагают, а не богатую и красивую невесту. Принц начинал казаться ей не таким уж и сказочным. По крайней мере, сейчас он вел себя как сказочный козел.—?Ну что ж, Насух-бей,?— сказала Азизе-ханым, отставив чашку с допитым кофе. —?Намерения наши известны. Мы пришли сюда, с позволения пророка и благословения Аллаха, попросить у вас нашему сыну Мирану…—?Это ты! —?Миран вдруг вскочил с дивана и, как умалишенный, кинулся в сторону входной двери. Ярен оставалось с ужасом и удивлением наблюдать, как он широкой походкой едва не бежал по направлению к Рейян, только что вернувшейся с конной прогулки. Растрепанная, грязная, в порватом жокейском костюме, она стояла на пороге, ошарашенная таким приемом.—?Это ведь ты. Так ты живёшь здесь, ты тоже Шадоглу? —?продолжал вопрошать Миран, ретивым конем гарцуя вокруг нее, пока оба аристократичных семейства в немом шоке взирали на эту картину. Ярен побелевшими от напряжения пальцами сжимала обивку дивана, чувствуя, как шумит в ушах от боли и унижения. День обещал быть прекрасным. И ничто не могло ей его испортить.