Глава 6 (1/2)

ГЛАВА6Аллен сидел на низкой лавочке спортзала и грустно смотрел на развернувшуюся перед его глазами картину. Двое парней из его группы горячо обсуждали какие-то «косяки» со сторон друг друга, но дело до рукоприкладства не доходило.

За решетчатым окном белело небо.Аллен вздохнул и удобнее облокотился о холодную стену. До занятия оставалось чуть менее десяти минут, поэтому в зал никто выходить не спешил. Но Уолкеру не сиделось в раздевалке – там был Канда. С ним он уже насиделсяи находился. И даже належался.

За прошедшую неделю, точкой отсчета которой стал инцидент с Лави, ничего не произошло. Ной чего-то ждет, сказал Канда. Он сказал это настолько уверенно, что юноша не стал спорить или спрашивать, а просто задумчиво качнул головой. С Лави они виделись только два раза. Тот был в сопровождении высокого парня с выкрашенной белой челкой, когда остальная копна волос была угольно-черной. Выглядел он так же странно, как и Канда – темный плащ сквозил какой-то мистической готикой. В глазах серьезность, губы – тонкая неизогнутая полоска.Но к мечнику Аллен привык, даже в его длинных волосах находил необходимый штрих к его идеальной внешности.Уолкер вновь вздохнул. Канда въелся в его мозг, наполняя собой мысли, не оставляя места для трезвых суждений. Всё сводилось к тому, чтобы прильнуть к нему, чтобы потереться своим носом об его шею,чтобы чувствовать горячее дыхание на своем лице,чтобы просто обнять… Дальше седоволосый предпочитал не фантазировать, считая это полнейшим абсурдом.Эта неделя далась ему с трудом. Каждое утро, едва он успевал открывать глаза, начиналось с грубого приветствия. Это изрядно потрепало нервы мальчишки, но беда была в другом. Когда все нормальные люди впадают в объятия своих постелей, они обычно расслабляются с целью спать. А Аллен каждый раз волновался, ощущая теплое дыхание на своей коже, и сон ни в какую не соглашался на компромисс.Канда не напоминал тот случай, когда застал Уолкера врасплох. И ни на толику не изменился: как был кретином, так и остался.Каждое утро неизменно тащились в школу, к обеду возвращались домой. Понедельник-среда-пятница – расписание секции. Порой Аллен задумывался: как только у экзорциста хватает терпения ждать? Он бы так никогда не смог – взвыл бы в первый час ожидания.Но для себя юноша сделал вывод: Канда отнял у него много сил, поэтому просто обязан быть рядом до конца. До какого конца, Уолкер понятия не имел, но был уверен — он просто так не даст его дорожке увильнуть на повороте.Из раздумий его вытащил свисток тренера. Когда зал наполнился чужими голосами и присутствием, мальчишка пропустил, уйдя в свои мысли, как брошенный камень уходит под воду. Но лишь встал, потянувшись, и направился на построение.Лави не пришел.— Давай зайдем в магазин, — сказал Аллен, когда они вышли из-за ограды черного забора.

— Пошли…Ртуть показывала минус девять. Снега навалило за неделю столько, что, казалось бы, хватит его до конца зимы, несмотряна то, что еще и начало её не состоялось.Скриппод ногами был похож на тот, когда в резиновых сапогах деланно скользишь по кафелю.

Улицы, разбавленные одиночеством, пропахли морозом и чужим парфюмом, встречающимся по дороге застывшим прозрачным облаком.Дорожная паутина была переполнена пробками, и Аллен на какое-то мгновение с облегчением отметил, что рад расположению своего дома – удобного, практичного.Двери в торговый центр расползлись в стороны, пропуская новоприбывших. Играла громкая музыка, суетились рабочие: то подбегали с листовками, то с натянутыми улыбками предлагали поучаствовать в каких-то акциях. Аллен ловко проскользил между прохожими, выходя к невысокой арке – своеобразному входу в продуктовый отдел. Канда не отстал, держась ровно также, как будто бы просто шел, не спеша, не уворачиваясь.Аллен долго проторчал в овощном отделе – в вечернее время народу больше обычного, и очередь воздвиглась китайской стеной.По лицу Канды было сложно прочесть его мысли на этот повод, но всё же юноша заметил в темных глазах утомление и, если ему не показалось, желание поскорее покинуть это место.— Я только это возьму. На кассе пройдем быстрее – там до пяти покупок отдельная, — пообещал Аллен.Канда кивнул.Как Уолкер и рассчитывал, на кассе пришлось стоять намного меньше – очередь была небольшой, если, правда, три человека можно было бы назвать очередью, по сравнению с тем, что творилось в главном зале.Когда они вышли на улицу, то встретились с чернильной тьмой, разбавленной бледным светом фонарей. От снега она казалась не такой затягивающей и пустой, но на небе не было видно даже звезд.Канда шел молча, а Аллен мысленно рассуждални о чем. Наверное, приятно вот так идти с человеком, которому готов вверить самое ценное прямо в руки, думал он.Юноша часто представлял подобное, но тут же рекламной паузой врезался отец. Довериться кому-то кроме него? Это же рискованно. Никогда не предугадаешь, что за этим последует. Никогда не предугадаешь, насколько глубоко озеро, пока не узнаешь о нем из важных источников или не нырнешь в него сам.Почему-то на ум пришел Канда. Если бы Аллен смог прочесть его, или же нырнуть в это же его озеро, то, наверное, он смог бы вложить ему в ладони своё доверие. По крайней мере, он так подумал, подумал, что Канда не предаст и сбережет. Но мысль посчиталась странной и глухой, совершенно ненужной и нелогичной, поэтому неловкими пальчиками подсознания была отнесена в укромный уголочек, где она не должна была тревожить седую голову.Из-под челки вглядываясь в чужие глаза, ставшие за недельный отрезок почти необходимым символом жизни, Аллен не мог подобрать правильного объяснения возникающим желаниям. Банальное отсутствие у него девушки или длительное воздержание сыграли с ним ехидную шутку, но он с твердостью мог сказать, что да, Канда вызывает в нем рефлекс, который вызывать не должен. Рефлекс навалиться своим телом на его, до боли сжать в объятиях, а потом повторить то же, что сделал с ним Лави. Также медленно пройтись кончиком языка по его губам, но не дать отвернуться.

Лави дал понять, что поцелуй с парнем возможен. Ной дал понять, что можно хотеть не только поцелуя. Канда же дал пищу новым знаниям, поэтому Аллену в свою очередь захотелось попробовать их на практике, а внешность мечника притягивала.До дома они дошли быстро. Уолкер первым делом пошел на кухню, прихватив с собой небольшой пакет с покупками.

Канда, сбросив с плеч свой плащ, словно вынырнулв реальность, становясь не экзорцистом, а простым студентом, в сером свитере, черных прямых джинсах, с усталостью в жестах и красивым лицом. Он прошел в спальню, не зажигая свет, бегло пробегаясь глазами по обстановке. Не обнаружив поводов для сомнений, он сел на мягкую кровать, небрежно заправленную плотным синим покрывалом. Хотелось спать.С кухни доносились звяканье ложки по керамике, характерный скрип открывающихся дверец шкафчиков и негромкий лепет включенного радио, которому в последнее время от Мелкого не было покоя.

Канда усмехнулся. Старается мальчик, готовит, кормит его, терпит выходки. Смотрит испуганно, изучающе, иногда странно-отрешенно, иногда с нежностью. Часто просто отворачивается, дуется, бубнит какую-то чушь. Улыбается, шутит, проявляет интерес, впадает в задумчивость, хамит.

Канда давно для себя решил, что простые механизмы вызывают разовое влечение. Посему это влечение, пока оно есть, апостол решил приберечь – неинтересно будет потом весь месяц или два слоняться с раскрученной и помятой поломкой. Ной, как никогда, сыграл на руку – полез со своими требованиями, недвусмысленными, дающие правильно понять, что от мальчишки требовалось.И что-то неладное с тем рыжим – Канда понял это почти сразу же, как тот заявился без глаза. Ной просто так бы его не тронул, поэтому мечник пришел к заключению, что Недомерка пытались соблазнить или соблазняли.Другого объяснения его жертве не находилось.Однаковзгляд темных глаз любопытно пробегался по бедрам мальчишки, цеплялся на плоский живот и останавливался на ногах, когда ткань брюк их не прикрывала. За длинными ресницами, создающими тень под глазами, прятались зрачки-прицелы. Хороший вышел телосложением, несмотря на невысокий рост. И пальцы длинные, и ноги ровные, и бедра узкие. Лицом, вроде бы, тоже не обделен природой: вполне приятное, пока не начинает глупо улыбаться и нести несуразную чушь. А каким испуганным выглядел в ту ночь, когда засекли с поличным?Канда вновь усмехнулся, но пообещал себе оттянуть работу «незадачливого механика» на потом.

Аллен прошел в спальню, включил свет и посмотрел на парня:— Пошли на кухню. – Он прошел к столу, что-то взял оттуда и спрятал в шкаф.

Канда проследил за его движениями.Да, нужно оставить на потом.Комуи сидел за своим столом, по обыкновению пыльным с ворохом всяких документов и бумагпо работе.Смотрел на очередной отчет. Смотрел сквозь него. В глазах медленно таяла задумчивость, изредка мелькали искорки озарения.Мана был его другом. Познакомились на Севере Японии,в одном из читальных залов Центральной библиотеки унылого городка. Заметили в руках друг друга одинаковые книги, разговорились, решили обменяться контактами и изредка созванивались.Потом невзначай встретились на улице, перебросились парочкой фраз, Мана сказал, что переезжает, и Комуи поддержал его идею. Мол, что здесь гнить, в дыре, правильно, Мана, и сын у тебя еще маленький, в большом городе ему будут нужны перспективы, езжайте. Попрощались, пожелали друг другу успехови разошлись.

Аллена он не видел – не предоставлялось возможности, да и интереса малыш не вызывал, тем более у самого Комуи на руках была шестилетняя сестра. Милая девочка с пухлыми губками и щечками, темными волосами с изумрудным отливом, немного странным цветом глаз.

Комуи очень заботился о ней, оберегал, а в следующем году ей исполнилось семь лет, возраст, позволяющий Ордену взять опеку над молодым экзорцистом, почувствовать экзорциста на расстоянии. Комуи с глубочайшимизумлениеми тогда непониманием волокся за мужчинами, которые, вломившись в его маленькую квартиру, указали на малышку, сидевшую с двумя огромными красными бантами, и теперь увозили её в какой-то город. Он просил объяснить, что происходит, грозился подать в суд, даже набирал номер полиции… но у него отбирали телефон, тоже угрожали, однако тут же успокаивали и обещали, что всё будет хорошо.

По его настоянию, ему разрешили поехать с ними и сказали, что всё объяснят в Ордене. Чем был этот Орден, старший брат не имел ни малейшего представления, только сжимал хрупкие плечики Ленали и успокаивал её, улыбаясь искренне, но с каплей страха.Чужой город неприветливо сиял красными, желтыми и зелеными огнями. В тон огням выгорал сентябрь. Дома были непривычно высокими, люди непривычно торопливыми. Суета, движение, гул машин, тысячи развилистых дорог, улиц, сплошные стены бетона.Комуи прижимал к себе девочку и следовал за незнакомцами. Всё напоминало какой-то абсурдный сюжет малодоходного фильма, где одно не объясняет другое, а является полным и отдельным представлением третьего.Их завелив старое здание, где пахло сыростью и пылью. Проводили до обшарпанной квартиры с огромной железной дверью. А там и началась вся путанная история, концы с концами которой до сих пор свести не могут.

За столом, за которым сейчас сидел Комуи, тогда находился старик Рувилье и презрительно осматривал прибывших. Сталь его взгляда холодила сердце, и заботливый брат прикрыл собой Линали, сказав:— Разрешите мне находиться с ней. И пообещайте, что ничего плохого ей не сделаете, — голос дрогнул, но он был полон уверенности.Тогда ему предложили работать с ними. Молодой мужчина, ничего не знающий о городе, никого не знающий в городе, без друзей, без родных, за исключением младшей сестры, которая неосознанно втянула его в этот водоворот… его собачья преданность и почти стопроцентная гарантия, что предать он не сможет — разве плохая рабочая сила? Его ввели в курс дела, в мельчайших подробностях заставили изучить мифологию, заострив его внимание на мифе о Графе со Священником. Когда ему прояснили ситуацию, Комуи понял, что имеет точки соприкосновений с паранормальным, мистическим, необъяснимым простым языком, и что его сестра по гроб своей жизни обязана мотаться со всей этой дрянью.Но потом он узнал, что помимо его девочки есть и другие – кто-то еще ребенок, как его сестра, а кто-то уже и взрослый, и старый.

Экзорцистов было несколько поколений – с самого разлада Первого Адама со Священником. Выбирались они не генным путем, а путем Небесного отбора, как они его называли. За что Небо прокляло его сестру, Ли так и не смог понять, но знал, что просто обязан быть рядом.Работа его заключалась в постоянной проверке отчетов экзорцистов с разных концов света. Апостолы извещали Орден обо всех ненормальных явлениях, явлениях, кажущимися странными и так далее. Орден был один и стоял именно в этом городе, именно в этом старом здании. Домубыло несколько веков, его не раз реконструировали, проводили ремонты и прочее, но на снос дом не претендовал.

Все квартиры, находящиеся в доме, принадлежали Ордену. По желанию, каждый экзорцист мог занять свою квартиру или комнату и не платить за нее налог – всё оплачивалось Орденом.

Деньги зарабатывались самым простым путем – все работали. Кто где. И когда пришла очередь Комуи идти на собеседование, он вновь вспомнил забытые интересы о путешествии и невзначайповстречался с Маной Уолкером.Папаша-одиночка тоже устраивался на работу, в ту же фирму, куда и Ли. Прошли они вдвоем и в тот же вечер отправились в одно из дешевых кафе отпраздновать свою маленькую победу над принципами жизни. Комуи был рад, что повстречал здесь знакомого. С сердца словно отошлата пленка одиночества, Комуи мог свободнее дышать.Начались частые прогулки, звонки. Старший брат, вдохнув полной грудью, мог снова ощутить вкус дружбы, которой ему до безумия не хватало. А потом Уолкер предложил ему прийти в гости, пообещал познакомить с сыном.После того вечера Комуи долго боялся рассказывать коллегам по Ордену о мальчишке. С какой стороны ни смотри – предательство.Пентаграмма на лбу Аллена была точно оставлена Ноем, решил Комуи, но продолжал пожимать малышуруку, улыбаться и приходить в гости. А потом начальство оповестило:— Следишь за мальчиком? Правильно, следи. И отец у него странный, раз содержит ребенка с таким шрамом. Он явно что-то знает об этом.Комуи похолодел, но кивнул.

Отношение к Мане не изменилось, Ли просто отказывался верить, что тот причастен к Ноям. А Аллен был забавным. Любил карты и просил с ним поиграть. И Комуи соглашался, высматривая манеру поведения мальчика.Годы шли, работа двигалась вперед, но карьера Уолкера взъехала намного выше карьеры самого Ли. Конечно, успевать проверять отчеты экзорцистов и разгребать документы туристических фирм дело трудное. И тогда Мана достиг мечты Комуи – ему предложили ездить по странам, которые попросят помощи их компанииподписывать различные договоры.

В связи с этим времени у Уолкера старшего стало катастрофически не хватать,и встречи редели. В первый год разъездовМана мог отделаться только звонками, телеграммами и короткими встречами в кофейной на углу их работы.Спустя этот долгий год, Комуи вновь посетил квартиру Уолкеров, с целью не пожелать приятной поездки, а посмотреть на подросшего Аллена.

Но в его поведении ничего не менялось, разве что чувствовалась его взрослость и серьезность……Комуи вздохнул, отложив отчет в сторону, потер виски и снял очки. Прикрыв глаза, он вслушивался в равномерное гудение за окном, где работали какие-то строители,—сверлили что-то, били молотками.Понять логику действий Ноя не удавалось. И Канда ничего не говорит на этот счет… Неужели и впрямь мыслей нет? Неужели в этот раз все пазлы спутались, и составить из них полную картину теперь нет возможности?

Лави они прикрыли экзорцистом — парень должен быть в безопасности. Ною вряд ли захочется навещать его вновь, зная о защите – Лави не его цель. Его цель – Аллен.Комуи вновь вздохнул.

Ману он всегда считал своим лучшим другом. А знает ли Уолкер о своем сыне? Что за ним охотятся? Он же должен знать о шраме, его появлении, значении. Может ли он быть предателем? А чем думает Ной, не высовываясь наружу? Ждет подкрепления? Или ждет полного своего возрождения?

Затишье перед бурей…Комуи бросил взгляд на белую чашку, в которой остыл кофе. Нужно позвонить Канде.Аллен заперся в ванной, лишний раз проверив дверь на замок.

Закрыто.Медленно, почти осторожно он стянул с себя футболку, скинул брюки, закинув их корзину для вещей, и включил воду. Её шум мгновенно заполнил комнату, и мальчик удовлетворенно вздохнул, забираясь под теплые струи.

День плавно подходил к концу, заливая небо чернилами и разбавляя густую темноту слабыми огнями фонарей.А дома было все неизменно тепло, светло. Ванная заполнилась запахом алоэ, пар осел на поверхность зеркала, образуя мелкие капельки, которые робко спускались вниз.Вода подчинялась каждому изгибу тела, скользила беспрепятственно, огибая шею, спускалась к плечам, пробиралась к лопаткам и терялась внизу.Аллен слабо улыбнулся, из-под опущенных ресниц глянув на дверь. Канда сейчас в спальне, наверняка что-то читает, пролистывает его, Аллена, учебники, мается от скуки, думает о чем-то, что неподвластно пониманию или разгадке…

«Сложным ты написан языком, Канда».Руки самопроизвольно легли на живот, опускаясь ниже……Стрелки темных бровей сошлись на переносице. В тусклом свете глаза Канды черные, с маленькими точками-отражением ночника. Смотрит серьезно, холодно, но поддается чужим рукам, вставляя свои запятые в происходящее:берет инициативу на себя, обнимает, что-то шепчет на ухо. Его губы мягкие, нежные… Он ласково проводит вдоль тела юноши руками, прижимает его к черным простыням…Аллен прислонился спиной к кафелю. Ледяные мурашкитут же прошлисьпо разгоряченной коже, но были проигнорированы.

…Простыни под спиной холодные, а желанное тело составляет к ним резкий контраст, обжигая своим теплом сверху. Получаемый жар распространяется до самых кончиков пальцев, и места для прохлады уже не остается. Руки Канды везде – в волосах, под коленями, на бедрах, на губах, на животе и ниже…Тихий стон скрыл шум воды.Свет казался сильнее обычного и больно резал по глазам. Внизу живота скручивался тугой узел, ноги держали плохо, дыхание срывалось, но……Но Канда дышит громко, прикусывает губы и жмурится, смешно сморщив нос. Грим строгого лица был стерт – от него осталась только истинная его красота. Аллен пальчиками пробежался по твердому члену брюнета и затаил дыхание, наблюдая за его лицом и реакцией тела. Откровенный взгляд и желание напоказ. Уверенные и просящие движения. Канда…— Канда… — задыхаясь, Аллен сильнее сжал свой член у основания, быстрым движением скользнув к головке.Он запрокинул голову назад, и затылок неслабоударился о кафель, но боль была заглушена охватившим тело и сознание оргазмом. В этот миг Аллен мог действительно поверить, что Канда с ним, они творят какие-то немыслимые вещи, обоим одинаково хорошо, до дрожи во всем теле. Но только его вера заняла всего несколько секунд – слишком мало, чтобы действительно в нее поверить.Шум воды не затихал, хотя буквально минуту назад, Аллен был уверен, его не было. Всё, что было только что, разлетелось вместе с каплями воды, рассыпалось,смешалось и утекло в водосточную трубу.

Он проморгался и нехотя отлип от стенки, почувствовав невыносимую слабость в ногах. Зато где-то в груди стало просторнее, легче... Пусто. Канда не сможет понять его. Только брезгливо кинет в его сторону какие-нибудь незначащие колкости или усмехнется, смерив гордым взглядом. Канда сложный и, сам того не ведая, создает много сложностей окружающим. Как, например, неясные представления несколько мгновений назад.Дрочка на Канду? Докатился, неудачник. И не обманешь себя, Аллен. Ты знал, для чего нужны были закрытая дверь и теплый неспешный ход воды. Намеренное представление парня под собой, над собой, рядом, сбоку – да где угодно, но он парень! Знаешь, как таких людей именуют? Пидорасы или геи – все те отбросы общества, на которых приходится слишком большой процент недовольных ими людей. Но можешь успокоить себя только тем, что это всего лишь мысли. Не наворачивай себе слишком крутых наростов – представлять нормально. Просто опусти тот факт, что ты хочешь его, опусти и живи себе дальше, никто тебя не тронет. И папа ничего не скажет на этот счет, ведь это просто фантазии, которые нужно просто не выпускать далее своей головы.Выключив воду, Аллен посмотрел на отражение себя в зеркале. Никаких признаков былого возбуждения. Только усталость осталась. И ничего кроме.И как теперь ему в глаза без стыда посмотреть?Уолкер зашел в комнату на самых носочках, избегая внимания к своей персоне. Канда сидел на разобранной постели и бесстрастно крутил в руках катану. Окинув Аллена взглядом, он сказал:— Ненавижу, когда ты моешь голову перед сном. От тебя сыростью всю ночь воняет.— Ну и постели себе на полу –туда она до тебя не дойдет.— Не умничай, — он вздохнул и отложил меч в сторону. – И на полу холодно.

— Я тебе даже из зала принесу парочку левых одеял, если ты свалишь, — Алленусмехнулся и накинулполотенце с плеч на голову.

— Не утруждайся.

Мальчик взъерошил полотенцем волосы, а потом, повесив его на дверь сушиться, поправил на себе свежие трико и сел за стол. Нажав на системнике круглую кнопку, он воззрился на монитор, провожая взглядом медленно сменяющиеся черно-голубые заставки.

— Комп ты вырубишь. Он гудит, — твердосказал Канда, поднявшись с кровати. – И хватит уже хренью маяться. Ложись спать.— Отвали, — отмахнулся Аллен, подключая интернет и открывая браузер.Мечник снял свой свитер и повесил его на спинку кресла, на котором сидел седоволосый. Тот не отреагировал, привыкнув к месту расположения вещей брюнета на ночь.Он вообще привык к нему. Канда же невольно навязывал себя двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Его можно было сравнить с нелюбимой песней, которая громко и беспрестанно играет в наушниках на протяжении долгого времени. Мозг, привыкая к ее мотивам и голосу, сам того не ведая, старается воспроизвести её потом, когда она встанет на паузу, несмотря на свою неприязнь к ней.Канда устало посмотрел на часы. Красные цифры показывали почти час. Без трёх минут.— Я устал, — признался экзорцист и, снимаябрюки и вешаяих к свитеру. Потом сел на кровать.Аллен отлип от монитора, обернувшись:— Я ослышался или мистер Негодуй действительно сказал, что устал? – он пробежался взглядом по почти нагому телу, но тут же одернул себя от своей слабости.— Ты ослышался.Мальчишка понимающе улыбнулся и, недолго думая, выключил компьютер, нажав ту же кнопку на системном блоке, не потрудившись его отключить подобающим образом. Гудение моментально смолкло.Потом он поднялся, прошелся по квартире, выключив везде горевший свет и, вернувшись в спальню, гордо заявил:— Вот, Канда, теперь можете спать – ничто вам не помешает.— Не строй из себя клоуна, — выдохнул парень, забираясь под одеяло. – И здесь свет отключи.Когда комната наполнилась мраком, Уолкер с самой осторожностью прошел вглубь спальни, пробираясь к кровати. Осторожно перешагнув через Канду, он улегся рядом, и подтянул свое одеяло к себе.

Чувство уюта и нежности захлестнуло его, когда он оказался на мягкой подушкенакрытый теплым. Тут же стукнула усталость, напоминая о сложностях пройденного дня, и Аллен потянулся, широко зевнув. Потом лег на бок, повернувшись к Канде лицом, и посмотрел на его профиль.