Глава 9 (1/2)

Миссии на хрен не сдался проклятый ?Гелиос?. Да, это чертовски важный объект, он генерирует и щедро дарит поселкам и городам жизненно необходимую электроэнергию. Да, это торчащая посреди пустошей впечатляющая громада – уцелевшее детище канувшей в небытие ?Посейдон Энерджи?, памятник истории, доказательство торжества технологий, отстоявшее не один век и наверняка способное еще столько же простоять. Снаружи его стены хранят свидетельства многих войн, внутри – живут и мигают лампочками целые станции непонятного, сложного оборудования, хрипло дышат, стонут ржавыми сочленениями загадочные агрегаты, а вечно холодные бетонные туннели уводят в бездонные недра земли.Миссии не нужна вся эта монументальная красота. Со дня на день люди, собравшиеся под командованием Эндрю Нолана, сгребут свое небогатое барахло и двинутся в долгий путь, в конце которого их ждет мирная, безопасная и настолько обычная жизнь, что при одной мысли о ней дыхание перехватывает в предвкушении.И все-таки Эндрю Нолан ее заполучил. Целую солнечную электростанцию – правда, с миллионом условий и оговорок. С неприятным, но преодолимым ограничением доступа к действительно интересным вещам. С необходимостью подчиняться какому-то незнакомому вексилларию, откровенно не понимающему, что он сам здесь делает и зачем.Без Келси станция ?Гелиос? осиротела. От этой банальной, нелепой мысли Эндрю не мог избавиться весь тот день, что бегал по гремящим железным ступеням и подточенным временем цементным пролетам, путался в однотипных серых лабиринтах, с умным видом таращился на датчики и экраны, окруженные россыпью продавленных, истертых, отполированных пальцами кнопок.– Приятель, я тоже в этом не понимаю решительно ни хрена, – шептал в ухо Микки, которого срочно вызвали к месту событий. – И тем более не врубаюсь, на кой черт ты все это затеял.Эндрю разводил руками: центурион Луций лично его попросил, а в этих краях все еще не принято отказывать центурионам.Повезло. В кои-то веки ему, Эндрю Нолану, по-настоящему, безоговорочно повезло: он сделал решительный шаг – и оказался по самые уши в успехе.– Знаешь, один наш старейшина так цеплялся за этот объект, что в конце концов спятил, – доверительно поведал Микки. – К счастью, потом куда-то исчез. А до Макнамары… Ну, до второго, только в последний момент дошло, что здесь на самом деле скрывается. Правда, тогда НКР приставила нам всем ствол к затылку, пришлось уже в ?Хидден-Вэли? по крупицам информацию собирать…– Экскурс в историю меня не волнует. Я хочу выяснить, как управлять этой штукой.У ?этой штуки?, по словам знакомой девки с большими зубами – единственной из всей техбригады, кого Эндрю смог у центуриона Луция отвоевать, – отдельная линия питания напрочь отсутствует. Чтобы ?эту штуку? на полную активировать, необходимо снизить подачу энергии по всем другим фронтам. Оставить без электричества подключенные к ?Гелиосу? города, а с ними водоочистные станции и, конечно же, клиники. Впрочем, портативные генераторы никто не отменял.– Их два, – рассказывала девка драматическим шепотом, хотя в крошечной комнатке для персонала больше не было никого, кроме Эндрю и Микки. – АРХИМЕД и АРХИМЕД II. Это совершенно разные системы, но у них одно предназначение. Они обе…– Оружие, – нетерпеливо перебил Эндрю. – Это я понял. Дальше что?– Первый питается напрямую отсюда. Чтобы его запустить, подачу энергии на подстанции надо минимум вдвое урезать. А то и процентов на семьдесят. Лучше на восемьдесят, чтобы наверняка. Эта хреновина…– Периметральная система защиты, – подсказал Микки, с опаской косясь на закрытую дверь, за которой то и дело раздавались шаги и голоса легионеров. – Лазер энергию жрет только в путь.– А вот вторая… – девка забавно скривила вытянутое лицо. – Энергию аккумулирует сама. Очевидно, по тому же принципу, что и здесь, на земле.– То есть солнечную энергию. Это понятно, – кивнул Эндрю. – Ты разобралась, как управлять АРХИМЕДом?– Которым из них??Гелиос? – это круче, чем самая защищенная крепость. Надежнее, чем обнесенный высоченной стеной военный форт. Правда, недолговечно – системе требуется время на подзарядку, но одна ее активация, кажется, стоит томительных ожиданий.– Может, он уже и не работает давно, – в голосе Микки звучала то ли досада, то ли надежда. – Я про орбитальный лазер. Про АРХИМЕД II. Он мог выйти из строя за столько-то лет. Его могло обломком какого-нибудь космического мусора разнести. Или…– Я проверяла. Сигнал от него есть.– Он ловится отсюда? Со станции? – встрепенулся Эндрю.– Да, но… Здесь нет ничего. Никакого программного обеспечения для него. Общая информация, датчик сигнала. Можно даже местоположение на орбите примерно определить. Но ничего, что позволяло бы управлять этой штукой.– Ищи, – велел Эндрю. – Хорошенько ищи.– А как насчет прибавки к зарплате и компенсации за переработку?Нагло, но справедливо – усердный плодотворный труд должен быть вознагражден. Келси наемных работников деньгами явно не баловал. Головы на месте, шеи свободны от взрывоопасных ожерелий – уже замечательно и стимул работать есть.– Кстати, – небрежно бросила девка после обещания щедрой награды, – мне даже жалко, что он погиб. Этот новый начальник… Он какой-то совсем тупой. Только ему не говорите.Не тупой, понимал Эндрю. Просто совершенно не разбирается в тех вещах, в которых ему по долгу службы и не положено разбираться. К счастью, есть Эндрю Нолан и его люди, уж они-то разберутся во всем.– Найди где хочешь еще техников, – Эндрю полушепотом обратился к Микки, двигаясь по сыроватому коридору. – Приведи их сюда и сам здесь останься пока что. Проследи, проконтролируй.Толкнув одностворчатую дверь, вышел во внутренний двор.Во дворе, на фоне выстроенных рядами солнечных батарей, под набухшим всклокоченным небом умирал распятый раб. В десятке шагов от солидных широких ступеней, в отдалении от навесов и палаток, рядом с которыми наблюдалась знакомая суета.Умирал, очевидно, не первый день: полностью обнаженное тело, усыпанное лиловыми кровоподтеками, уже не блестело от пота – было выжато, иссушено до капли. Голова висела, подбородок касался груди. Кровь в ссадинах и порезах давно свернулась, превратилась в черную корку. Возле лица и вокруг паха лениво вились по-зимнему заторможенные мухи, по бедрам стекли и успели засохнуть отвратительные коричневые сгустки. Никто не отпустит обреченного на смерть сбегать по-быстрому в туалет. Лишь раз на памяти Эндрю кто-то додумался затолкать приговоренному в прямую кишку клочья изоляционной ваты, чтобы тот не обделался.– Да твою ж мать… – простонал Микки. – И что?.. Здесь все время так будет?Впалая грудная клетка раба поднялась и судорожно опустилась. Дернулись голые стопы, шевельнулись синие пальцы на примотанных проводами руках.– Вход в солнечную башню, – сказал Микки, – вон там.Указал под пристальным взглядом двух воинов-легионеров. Они не подходили, не спрашивали ни о чем, а Эндрю все высматривал старых знакомых: Ливерия и Модеста. Надеялся, что хоть с ними все хорошо.– Насколько я знаю, именно в ней… или под ней находится то, что тебя интересует. Какой-то компьютер или что-то вроде того. Я же сказал, – в ответ на недовольный взгляд Эндрю. – У нас не было времени со всем разобраться. НКР нас за яйца уже держала. Элайджа хотел стоять до последнего, но Макнамара не собирался терять людей… Черт, – Микки обвел взглядом внутренний двор. – Я совсем не узнаю это место. Все изменилось за кучу лет. Но спорим, я в два счета найду кладовку, где мы кувыркались… А, – бегло глянул на умирающего раба. – Неважно. Жаль, нам в солнечную башню нельзя.Почему нельзя – этого выпытать у местных не удалось. Солдаты, при всей своей технической непросвещенности, будто бы смутно подозревали, что именно там, в башне, видимой за несколько миль, хранятся главные секреты станции ?Гелиос?, но отыскать к ним дорогу, пробиться сквозь закрытые двери и бетонную толщу легионеры так до сих пор и не смогли.Плевать. Девка – надо будет все-таки спросить ее имя – давно достучалась до тамошних еле-еле работающих компьютеров. Впрочем, она же предположила: вероятно, есть что-то еще. Что-то такое, что к общей сети из соображений безопасности не подключено.АРХИМЕД, был уверен Эндрю. Как раз он там и есть.Периметральная охранная система чертовски интриговала, но на что она похожа в действии, он даже не представлял. Зато воображение рисовало красочные картины, в которых с неба – непременно ночного и ясного – бьет ослепительно-яркий луч, неся с собой гибель, и разрушения, и победу в любой войне…И это было сродни чему-то божественному. Нечто волшебное, гипнотически-сверхъестественное. От одних только нарисованных фантазией образов внутри начинало волноваться и трепетать. Покидая станцию в компании Микки и четырех бессмысленных, навязанных Октавием телохранителей, Эндрю в очередной раз убеждал себя: повезло.

***Вселенная любит гармонию и равновесие. И, если тебе улыбнулась Фортуна, стоит внимательно посмотреть по сторонам. Скорее всего, где-то рядом притаилось дерьмо, готовое уравновесить фантастическое везение.Первый удар по затылку кувалдой Эндрю получил в ?Коттонвуд-Коув?.– Да ты, блядь, издеваешься, – все, что смог выдавить.Устин не издевался и не насмехался. Говорил тихо, смотрел и слушал внимательно. Без резких слов, без обвинений и рукоприкладства он произнес: ?Ситуация мне понятна. Я согласен, что риск есть всегда. Но я никому из вас не могу верить на слово?.Впервые за все годы знакомства, наступив на горло искренней, крепкой любви, Эндрю мысленно выдохнул в сторону Аниты: ?Дура!? Ни записки, ни фотографии не принесла!– Их разместили в старом отеле, в отдельной комнате, – рассказывала Анита, стоя на живописном берегу реки, недалеко от коптильни, воздух вокруг которой тепло колыхался, пронизанный резким и пряным ароматом. – Ваш сын очень славный, общительный мальчик. И он абсолютно здоров. Я осмотрела его, долгий путь никак на нем не сказался. С вашей… женой, – выдала неуверенно, – тоже все хорошо.Он хотел верить – Эндрю видел. В глазах, в позе, в четкой линии сжатых губ. ?Ну пожалуйста?, – умолял мысленно и почему-то почти не злился. На Устина – не злился, но на Терезу и Аниту был готов орать до хрипоты. Отвлекался от этих стремлений, всматриваясь в подвижную водную рябь – она серебрилась под солнцем умиротворяюще, безмятежно.– С чертовым Вайомингом связи нет. Я не виноват. Уэсли мог бы что-то придумать со временем. Но уже не придумает. Дантон пока не разобрался во всей этой технике… Слушай, – оторвался от ряби, поймал задумчивый, настороженный взгляд. – Ты меня знаешь. Иногда я вел… и до сих пор веду себя иногда как полный придурок. Но я видел твоего сына. Видел твою жену. Я не желал и не желаю им зла. И Анита… Она врач. Она любит детей. О таком она врать не стала бы.– Мы не лжем, – поддержала Тереза. – Я понимаю, что у вас нет причин верить нам. Мы допустили ошибку, не взяв с собой никаких подтверждений. Мы не сориентировались, у нас совсем мало опыта в подобных делах. Но я вас уверяю: с вашей семьей все в полном порядке…Глядя на прозрачные волны, игриво щекочущие блестящую речную гальку, Устин резко взмахнул рукой:– Хватит. Я уже принял решение.– Это ни хрена не решение.– Реджи…– Меня не так зовут.– Я отправлю в Вайоминг еще людей. В этот раз больше. Человек семь. Уж кто-то из них должен вернуться.– Да чтоб ты сдох… Чтоб ты сдох, урод, мать твою!Одно слово. Один приказ – и от этого говнюка мокрого места на песке не останется…– Мы с тобой, – Устин глянул прямо, – знакомы давно. Я неплохо знаю тебя. Ты неплохо знаешь меня. Представь, что мы поменялись местами. Представь, что речь о твоем ребенке. И о твоей, – скосился на Аниту, – жене. Как бы ты поступил? Поверил бы на слово?– Я не знаю, как убедить вас… – опять попыталась Анита.– Я не с тобой сейчас говорю. Помолчи.Всего одно слово – и Устин прекратит существовать. Секта останется без предводителя, без этой чертовой путеводной звезды. Что сделает стая агрессивных придурков? Бросится мстить? Растеряется? Рассыплется по пустошам и растворится в них?Племя, оставшееся без вождя, всегда выбирает нового. Что сделает племя суеверных кретинов, поклоняющихся войне?– Если убьешь меня, – ублюдок считал мысли с лица, – мои люди дадут по Нью-Вегасу залп из шести гаубиц. И это будет только начало.– А Легион как же? – процедил Эндрю.– На Легион им плевать. При желании мы можем и Дамбу Гувера превратить в руины за полчаса.Эндрю не знал, что от злости может трясти. Колотить, как в ознобе, выворачивать, как при ломке. Скрипели зубы, ныли мышцы, под черепом бурлила кипящая кровь, и ее брызги вспыхивали в глазах красными и белыми искрами.Не на Устина он злился. На обстоятельства, которые никак не выходит преодолеть.– Отпусти хотя бы некоторых. Хотя бы несколько человек. Отпусти Лиама. Сюда явились люди его отца…– Вот как? Буду рад встретиться с ними. Реджи, – Устин снова подловил его взгляд. – Лично ты здесь ни при чем. На твоем месте сейчас мог быть кто угодно. Просто сложилось так, что здесь оказался ты. И, конечно, я не смог пройти мимо.– Прекрасно. Я понял. Отпусти Лиама и этих двух женщин, – кивнул на Аниту и Терезу. – Тебе нет смысла их… да и меня, и всех прочих здесь силой удерживать. В Вайоминге на нас всем плевать.– Зато не плевать на Лиама Несбитта. Не так ли? Я подумаю над тем, что ты мне сказал. Я сам был бы рад от тебя побыстрее избавиться. То, что ты здесь вытворяешь, мне совершенно не по душе. Но все наши мысли, слова, поступки и судьбы подчинены воле Марса, и все они неизбежно ведут…– В жопу. Пошел ты в жопу. – Эндрю, развернувшись, зашагал куда глаза глядят, излучая отчаянье, транслируя ярость в заполненное солнцем пространство.Его догнала Тереза, перехватила возле клетки, из которой давно уже убрали труп. Сейчас за толстыми стальными прутьями стояли самодельные ящики для растений – из удобренной навозом земли пока не проклюнулось ничего.– Энди, притормози, – Тереза коснулась его плеча, и ее, как ни странно, не отшвырнуло шагов на двадцать. – Я хотела бы поговорить с тобой.– О чем? – остановился. Дышал – задыхался от злости – вполсилы: навозная вонь била в нос.– Много о чем. Анита обеспокоена, и я тоже тревожусь. Я хочу, чтобы ты кое-что прояснил для меня. Мы можем…– Третий этаж ратуши. В Ниптоне. Там находится мой кабинет. Хочешь поговорить со мной – приходи. Но сначала предупреди, я нередко отсутствую в городе.– Значит, вот так? – мимолетная оторопь в выпученных глазах. – Хорошо. Я приду. Я в любом случае не собиралась здесь оставаться. Здесь мои услуги никому не нужны. Надеюсь, для меня найдется местечко в Ниптоне.Эндрю повел плечом: почему бы и нет. В городе снова появится психотерапевт – ненадолго, но кому-то она помочь все же успеет.– Один вопрос я хотела бы решить сейчас. Он касается Стива.– Дантона? С ним все хорошо. Он не пьет уже много месяцев. И он мой помощник. Один из самых преданных моих людей. Он знает, что я из легионеров. Узнал одним из первых. У нас с ним нормальные отношения. Я даже сказал бы, что мы с ним теперь друзья. Он незаменим. Я за него любому башку оторву. Еще что-то?Несколько мгновений Тереза пронизывала его до костей изучающим немигающим взглядом. Затем сказала:– Спасибо. Исчерпывающе. Я могу поговорить с ним?Эндрю вздернул губу:– Его спрашивай. Я за него не решаю, он мне не раб.– Энди, твоя агрессия…– Ниптон. Ратуша. Третий этаж.Агрессия? Ха! Да что она знает о настоящей агрессии, когда раскаленное бешенство плавит тебя изнутри? Когда рассудок мутится, выходит из-под контроля, когда у тела – безотказного, мощного, сокрушительного оружия – срывает предохранители, отказывают тормоза?Эндрю радовался своей выдержке. Радовался, что пока далек от подобного состояния.Второй удар ему нанес док. Он в город так и не соизволил вернуться: вместо него приперлись трое, и одного из них Эндрю узнал. Сразу узнал, хоть и прошло немало времени: вежливый невзрачный мужик был по-прежнему невзрачен и вежлив. И, что удивительно, жив. Его речь, уверенная и спокойная, наводила на мысли о хорошем образовании и каком-никаком воспитании. Вряд ли он всю жизнь пробыл повстанцем, вряд ли родился в Легионе рабом.Они явились незадолго до ужина. Этот мужик – и с ним двое типов, вооруженных не самыми паршивыми стволами, одетых не в самую паршивую броню. Сообщили охране, что желают говорить с руководством, – и Эндрю, только-только севший за терминал, снова потащился решать какие-то чрезвычайно важные, экстренные вопросы.

Знакомую рожу среди прибывших он увидеть не ожидал.– А я тебя помню, – сказал мужик. – Ты же вроде был консультантом?– Был. Но больше я не консультант.– Ага, – кивнул мужик. – Ты здесь теперь главный. Удивительным образом все меняется. А перемены – они же всегда к лучшему. Вот и мы пришли, чтобы кое-что изменить.Эндрю про них забыл. Про ту жалкую кучку пробившихся через аванпост ?Мохаве? повстанцев. Про тех, кто грозился неведомой силой, еле-еле плетущейся сюда издалека. Про резкую женщину с немытыми волосами, про кучу мертвых и умирающих ?детишек? в зловонной пещере, затерянной среди скал.Он забыл про них, но они про миссию не забывали.– Ваш док отличный малый, – крупный детина, похожий на типичного охранника захудалого казино, скалил неровные подгнившие зубы. – Он нам здорово помогал. Правда, просил в городе лишний раз не светиться… Да мы и сами все понимаем. Приходили сюда только по особо большой нужде. Но настала пора перетереть пару важных вопросов. Так сказать, лично. Ну? Ты готов?Важный вопрос. Проклятая сделка с мисс Лорой Дэвис. Эндрю стеклянным взглядом смотрел в окно, пока за его спиной трое, перебивая друг друга, настаивали: ее посредничество их больше не удовлетворяет. Слишком много она просит взамен. За чертову химию, которую гонит какой-то загадочный химик в Вегасе. За препараты, способные спасти не одну жизнь. Того, что она требует, у групп, проникших на территории Легиона, попросту нет, приходится доставать не совсем честными, не совсем порядочными путями…– Мы хотели бы сотрудничать с тобой напрямую.– Нет, – Эндрю внутренне передернулся. Бо?льшую часть настоящей злости выплеснул безадресно в ?Коттонвуд-Коув?. – Этой сделке конец.– В смысле? – неуверенно раздалось за спиной.Пришлось обернуться, чтобы посмотреть в удивленную рожу.– Я с Легионом не воюю, понятно? Я всеми силами пытаюсь войны избежать. Я пожертвовал другом, чтобы не допустить этой… как ее… – пощелкал пальцами. – Эскалации случайно вспыхнувшего конфликта. Я не собираюсь сотрудничать с вами. Я не собираюсь вас покрывать.– Но… – все трое переглянулись. – Док сказал, что вам может понадобиться наша помощь…– Потому что док – наивный, тупой идиот. Черт… нет, – Эндрю мотнул головой. – Это неправда. Он хороший и… добрый человек. Лишь поэтому он связался с вами. И втайне, мать его, от меня. Со всей откровенностью: я сам далеко не такой. Поэтому я вам отвечаю отказом.Док тратил на них ресурсы – делал это никому не сказав, тайком. Он рисковал не только собой, таскаясь к этой шайке куда-то в горы, но и подводил всех остальных под удар.И чертова Лора Дэвис! Старая хитрая дрянь! Старая, хитрая, лживая дрянь, которая прекрасно знала, что делает.Связь с повстанцами – это хуже, чем пуля, снесшая Рустику полголовы. От подобного одной жизнью-за-жизнь не отмажешься.– Мы сейчас наращиваем мощь, копим силы. Нас уже отнюдь не полтора десятка раненых человек. Мы можем стать достойными союзниками в войне…– Я не воюю с Легионом. Точка.– Док другое нам рассказал.– У него была не вся информация. И он поспешил с выводами.– Он сказал, что на вашей стороне выступает Курьер. Против Легиона. Это такая шутка??Придушу нахер этого шутника…?– Если это и правда, – надавил Эндрю, – вам тем более не стоит приближаться к нам на пушечный выстрел. На выстрел из ебаной гаубицы, чтоб ее… Кстати, никто не в курсе, на сколько миль бьют гаубицы?– Так точно не скажешь… – прогудел детина, похожий на громилу-охранника. – На двадцать миль точно бьют. Там надо смотреть. От угла к горизонту зависит, от типа снаряда и от…Двадцать миль. Двадцать миль – уже до хрена. Слишком до хрена, чтобы, стиснув зубы, проигнорировать.– Двадцать миль, значит. Спасибо, – поблагодарил Эндрю. – А где, кстати, док?Только разборок с заложником сейчас не хватало.

Оказалось, док не заложник. Прийти на дымящиеся к руины к моменту, когда последнего жителя приколачивают к кресту, он вполне справедливо и разумно не пожелал. Эндрю даже в мыслях не упрекнул бы его в постыдной трусости.

– Чтобы к утру он был здесь. Живой и здоровый.– К утру не получится, – пробормотал вежливый и хорошо воспитанный мужик. – Тут топать прилично. Пусть уже заночует у нас, а потом… К вечеру он придет. Мы проводим на всякий случай. Но ты все же обдумай наше предложение. Совместными силами мы уже можем выбить легионеров с этих земель. Освободим рабов – и наши ряды пополнятся.– А где же ваша подмога? Задерживается в пути? Ну, та, что с Запада сюда вроде как ме-едленно-медленно движется.

– Знаешь, приятель, – влез в разговор третий хрен, и от тихого звука его голоса кольнуло во лбу. – Не нравится мне этот твой тон. Мы пришли к тебе с деловым предложением, а ты тут командуешь, ругаешься и грубишь… Еще и смеешься над нами. Нехорошо, – он осуждающе покачал головой с грязными взлохмаченными вихрами. – У нас ведь есть и свои рычаги. Свои кнопки, на которые жать. И мы легионерских подстилок ох как не любим.– А это ты кого сейчас легионерской подстилкой назвал?– Зря ты так, – шепнул вежливый мужик своему несдержанному товарищу.– Мы слепые, по-твоему? – усмехнулся тот. – У вас же тут живые легионеры как у себя дома разгуливают. Ты с пидорами на солнечной станции какие-то свои делишки ведешь. И этот твой генерал. Да одно только его имя – считай, красная мишень на лбу. Смотри, как бы ее вместе со скальпом не оторвали.Глухо и привычно щелкнуло в мозгу. Разум, минуя волю, в одночасье все рассчитал. Метнуться вправо, к здоровяку. Мгновение, чтобы выдернуть чужой пистолет-пулемет из потрепанного расстегнутого чехла…Хороший, ладный пистолет-пулемет. 10 мм, оснащен новеньким, сверкающим компенсатором отдачи.

Удар под дых, в пах, по затылку. Ногой выбить пистолет из рук вежливого мужика. И снова к лохматому – вцепиться в кожаный воротник, воткнуть ствол под задранный щетинистый подбородок. И нажать на тугой спусковой крючок.Две секунды на все. Три – максимум. Очередная, очень живая, фантазия.– Повтори, – попросил Эндрю ровным, как кардиограмма покойника, голосом. – Только учти. Мне ничто не мешает прикончить вас прямо здесь. Не сходя с этого самого места.Был уверен, что услышит очередной бред. Какие-нибудь наивные глупости вроде ?нас трое, мы вооружены, тебе, сопляку, не справиться…?.Готовился доказать обратное.– Я имел в виду, – чуть натянуто сообщил лохматый хрен, – что конфликты нам ни к чему. Нет так нет. Мы, конечно, огорчены и разочарованы… Но в наши планы не входило на вас давить. Время все расставит по своим местам. А сейчас, я думаю, нам пора. Встреча, очевидно, окончена.Да уж. Очевиднее некуда.Эндрю молча указал им на выход. Прощаться и провожать не стал.?Гелиос? слишком огромен. Слишком важен и слишком ценен – такой успех двумя затрещинами не уравновесишь. Должно случиться что-то еще. Что-нибудь вроде Сандерса… Нет, все же Элмера Пирса, который явится в Ниптон на огнедышащем когте смерти и скажет, что теперь он, Элмер Пирс, тут закон. Что всесильный Марс его, своего земного уполномоченного, лично благословил за стаканчиком двухсотлетнего скотча и что Эндрю Нолан на самом деле никакой не консультант, не миссионер, а чудом выживший любовник его ныне покойного сына…Сына Элмера Пирса, конечно. Не Марса.Хотя не один ли хрен?И все будут смеяться, будут показывать пальцами и кричать: ?Позор! Распять, распять его!? Анита покачает головой с бесконечным осуждением в красивых круглых глазах, Тереза высверлит в окаменевшем воздухе две дыры своим проницательным профессиональным взглядом, а Октавий пожмет плечами и скажет: ?Я давно был в курсе, мне просто велели присматривать за тобой…?– Так что? Нас не выпустят? – пробилось сквозь воображаемый рев возмущенной толпы, жаждущей покарать хоть кого-нибудь.Тьфу, блядь. Ну и дурацкая же фантазия.Эндрю, закончив облизывать стеклянное горлышко, поставил пустую бутылку на стол. На свой стол – в своей кухне своего дома. Черта с два он переедет отсюда, даже если ему посулят огромный дворец с тиром, джакузи и проигрывателем голофильмов.

Тут уютно. Тут тесно и безопасно. Старые стены – не клетка и не тюрьма. Это убежище, куда посторонним вход заказан. Дантона с Чейзом он сам сюда пригласил.

– А мне и здесь нравится, – сообщил Чейз. – Здесь весело. Я в Каспере только и делал, что нарывался на неприятности. Мне морду там постоянно били. Я был никем и подох бы никем. А здесь я вон… охраной командую, меня слушаются все…– Я со своей свалкой, – ухмыльнулся Дантон, – вообще молчу. У тебя хоть приятели были какие-то.– Да какие там, на хер, приятели. Я из наших только Аксера нормально знал. Он меня пацаном когда-то из-под пуль энкаэровцев вытащил. Ну и работенку подкидывал разную иногда. Но не сказать, чтобы мы с ним прямо дружили…– Я с Винсом неплохо ладил, – погрустнел Дантон. – С нашим мэром, в Лимане. А вот Нолан… Нолан меня как псину подзаборную все время гонял.– И за дело гонял, – буркнул Эндрю и потянулся к разделочному столу, на котором стояло еще несколько непочатых бутылок. – Помнишь, как ты в говнище бухой стволом там размахивал и ломился собак стрелять?– Когда ты меня мордой в свой ботинок впечатал? Еще как помню.– Злопамятный… – вздохнул Эндрю, и над столом пронеслись легкие искренние смешки.Их не отпустят – и что? Всем плевать. Чейз не хочет назад, он родился и вырос в Мохаве, в его глазах – злое солнце Невады, в венах – кровь вперемешку с песком. Дантон в гробу видал эту проклятую собачью свалку, там он забитое, вечно пьяное ничтожество, здесь – почти что король. Трезвый король маленького королевства гремящих кастрюль и скворчащих чугунных сковородок, повелитель радиобудки – ведь недавно скончался другой монарх.А у Эндрю Нолана в Вайоминге не осталось будущего. Это будущее приперлось за ним сюда – и теперь сидит в обиде и шоке в ?Коттонвуд-Коув?, на песчано-галечном берегу, бросает в прозрачные воды обласканные волнами камешки. Смотрит на разбегающиеся по речной глади круги и размышляет о том, как Эндрю Нолан едва не сдох, пытаясь спасти какого-то легионера. Спрашивает в пустоту: о чем – о ком – он, черт подери, думал в тот самый момент? Разве он не знал, что его любят и ждут в Вайоминге?Эндрю помнил, как она посмотрела, когда он ей рассказал. Когда показал зализанный, сглаженный шрам от операции. Пошутил, что без селезенки в животе стало больше места для вкусной еды.

Она была его будущим. Она была тем единственным, ради чего в новой жизни он имел право так распоряжаться собой. Иные варианты не допускались к существованию.– А вот… вопрос у меня, – не очень трезво, не очень разборчиво пробормотал Чейз, когда целые бутылки на разделочном столе почти закончились. – Ты, получается, просто легионер? Нет, ну охуеть история на самом деле…– Отстань от него, – попытался влезть трезвый Дантон, потягивающий лимонад. – Какая разница-то теперь?– Да нет, ты чего… Я не это… Я без претензий. Наоборот – охрененно. Расскажешь, как там вообще было? Вы Цезарю поклонялись, да? И без оружия убивать с самого детства учились? Я-то думал, как ты так круто дерешься… А оказалось, вот как. И звания… Октавий же каким-то крутым хреном был. Получается, что он тебя вроде как… старше? А я слышал еще, что легионеры в жены могли несколько баб сразу взять. И те им детей рожали.– Просто выкупали рабынь. Но это была привилегия офицеров. Рекрутам вообще не разрешалось их трогать. А зря, между прочим. Простым солдатам свои рабыни были ни к чему. Их кормить тогда за свой счет приходилось. Следить за ними…– А у Октавия такая рабыня была?Эндрю вдруг понял, что без понятия. Когда-то давно Октавий то ли всерьез сказал, то ли отшутился в ответ на вопрос о детях. Мол, не знает, есть ли они у него. Была б у него жена – он знал бы и про детей, наверное? А если не знает, то, получается…Последовательные логические умозаключения прервал и напрочь выбил из головы громкий стук. Это Чейз поставил на разделочный стол очередную пустую бутылку. Потянулся за предпоследней полной.

– Давайте за Уэса, – негромко предложил Дантон и покосился на остатки своего безалкогольного пойла. – Он был крутой мужик.– Да, – согласился Эндрю. – Был.Образ улыбчивого пухляша он намертво законсервировал в памяти. С двумя здоровыми упитанными руками.– За Уэса, – произнес Дантон.