Глава 9 (1/2)

Лямка рюкзака натирала плечо – за два дня пути там образовалась багровая ссадина. Эндрю пытался что-то с этим сделать, но крепления лямки давным-давно сломались, сама она была завязана на петле надежным двойным узлом. Развязать не получится – только резать. А разрежешь – не выйдет опять закрепить, не хватит длины. Пришлось смириться, что до отказа набитый рюкзак перекошен, съезжает влево, а правое плечо стонет под тяжестью и стирается чуть ли не до крови.

Микки предлагал сопровождение. Говорил, что к чуваку в силовой броне ни одна пустошная шваль не сунется. Мол, даже когти смерти и ночные охотники знают, кто такие рыцари ?Братства Стали?, уважают их и предусмотрительно держатся на расстоянии.

?А хочешь, – предлагал Микки, – сам в ней пойдешь? А я рядом поковыляю, подскажу, что и как?.

Эндрю, первый раз в жизни закованный с ног до головы в прочнейший металл, не хотел.Силовая броня Т-51b – это даже не танк. Это гроб. Чертов металлический гроб, который – Микки ни капли не преувеличил – действительно несет тебя сам. Лязгая сталью и жужжа сервомоторами, впечатляющая махина с крошечным человечком внутри двигалась едва ли не сама по себе.

?Не пытайся управлять ею, – советовал Микки, пока Эндрю в надежной стальной ловушке глушил панику обратным счетом. – Там есть датчики на движения мышц. Тебе двигаться не надо, только шевелиться чуть-чуть. Остальное броня сама сделает. Нас потому целыми днями и тренировали. В броне мышцы ни черта не работают, поэтому без нее мы там вкалывали на износ?.

Эндрю представлял себе дистрофичного сморщенного человечка с обвисшей кожей, который глядит на мир через пуленепробиваемые окуляры.

?Еще целеуказатели были, – рассказывал Микки. – И подсветка. И ПНВ. Но половина систем сейчас не работает. Я что-то сам могу починить, нас базовому ремонту учили?.

С полчаса улетело на то, чтобы хоть как-то совладать с управлением. Любое резкое движение вело к потере равновесия, неосторожный взмах рукой – к грохоту на всю округу и вибрирующим фонарным столбам.

?Давай-ка подальше отойдем, – Микки смеялся, но все же опасливо поглядывал по сторонам. – А то все, что тут осталось, ты сейчас порушишь?.

Внутри брони пахло смазкой и какой-то химией. А еще, совсем чуть-чуть, гарью. Эндрю надеялся, что так и задумано и что он не окажется замурованным в стальном гробу, который к тому же еще и горит.?Ну что? Это тебе не в юбке бегать???В юбке круче?, – поначалу Эндрю сердился, но чем сговорчивее становилась силовая броня, тем больше ему нравилось происходящее.

?Кстати, о юбках. Правду говорят, что у вас…??Лучше заткнись?.

Микки веселился. Видимо, вечерняя эйфория еще не выветрилась, и он был абсолютно счастлив. Эндрю ему завидовал лишь слегка.

Выбравшись из брони, он вздохнул с облегчением. Собственное тело первые секунды казалось непривычно тяжелым и ватным. Земля под ногами почти что не чувствовалась, а утренний воздух ворвался в легкие и моментально вскружил голову.

Едва эти ощущения отступили, Эндрю глянул на Т-51b и понял, что ему хотелось бы повторить.

Впрочем, когда Микки от всей души предложил прогуляться в силовой броне до ранчо Вулфхорна, здравый смысл все-таки дал о себе знать. Эндрю не хотел тащить нового знакомого к миссионерам. И уж точно не планировал запекаться под грудой стали, точно в духовке, пока августовское солнце палит вовсю. Разговоры о внутреннем термоконтроле его не убедили. Да и с системой вентиляции не все в порядке – все-таки душновато внутри и воняет не пойми чем.

?Я все это исправлю, – обещал Микки. – Вентиляцию, фильтры, температурный контроль… Будет как новенькая?.

Мощь. Вот что это такое. Истинная стальная мощь. Такую штуку не пробьют обычные пули – да и бронебойные с трудом возьмут. И касадоры, на которых, к счастью, довелось полюбоваться только издалека, не проткнут своим жалом. Тут оружие покруче нужно: лазеры и плазма, чтобы прожечь металл. Электромагнитные пушки, гранаты и мины, чтобы убить электронику.

?Гору Блэк знаешь??

Уже после того, как они вдвоем сходили к тайной квартире ?Последователей? и, открыв крепкую металлическую дверь, обыскали темное, отсыревшее помещение, Микки вспомнил о последней части своего обещания. Все прочее выполнил – вещи вернул, пять ауреев впихнул едва ли не силой. Броню опробовать дал.?Там рядом еще один наш маячок когда-то завис. Я сходил туда как-то раз, глянул. Уж не знаю, как парней в эту задницу занесло, но, ей-богу, с сектантами и то мороки меньше?.

?А что там?? – Эндрю, конечно же, ждал подвоха.

?Там? Там, приятель, полная яма кентавров. Да-да, – Микки ухмылялся, глядя, как вытягивается чужое лицо. – Тех самых кентавров. И здоровых таких, откормленных! Я таких огроменных тварей раньше и не видел даже. А на самом дне один из наших в такой же броне валяется. Сможешь достать – твоя. Тут тебе уже никто ничего не предъявит?.

Эндрю узнал, что случилось у Микки, из-за чего его жизнь так круто переменилась. Бункер, в котором местное ?Братство Стали? несколько лет скрывалось от НКР, в один прекрасный день просто обрушился. Как, почему – этого Микки не знал. Сам был в одиночной вылазке: ходил понаблюдать за активностью на территории бывшего ИУ НКР. Когда вернулся – ему не открыли. Замок с датчиком едва среагировал с черт знает какой попытки, металлическая дверь разъехалась в стороны, и вместо привычных металлических ступеней, уводящих глубоко под скалистые холмы, Микки увидел руины. Почувствовал запах – вонь горящей проводки и свежезажаренной плоти.

Он последним в тот день возвращался. Кроме него, в Мохаве никого из ?Братства? не оставалось. Во всяком случае, так он сам много лет полагал.Теперь же он, пожалуй, завяжет со старательством и мелкими грабежами. Возможно, на север подастся – там, в Орегоне, как еще давно говорили, одно из отделений ?Братства Стали? до сих пор активно. Правда, связи с ними нет никакой, но ближе к границам штатов наверняка появится. Какие-то радиосообщения должны быть – и Микки точно знал, на каких частотах их искать.

В силовой броне тысячу миль преодолеть проще, чем без нее. Да и безопаснее. Главное – на Легион не нарваться. ?Я, – говорил Микки, – наверное, сильно в обход пойду?.

Он проводил Эндрю до трассы, уводящей на юг от сердца Нью-Вегаса. Нес и свое барахло, и его мешок. Утверждал: в силовой броне мелкого веса почти не чувствуется. Перед тем, как распрощаться, все вещи, найденные в квартире ?Последователей?, переложили в рюкзак Микки. В большой и вместительный, куда влезло все.

Расстались они почти как приятели. Микки вроде даже порывался обнять, но тормознул. Приглашал: ?Заглядывай, пока я тут. Поболтаем, пивка попьем?. Заверял, что сектанты ему ничего не сделают, лица-то они его не видели, а что до Эндрю – так он обратно на ранчо уйдет. Кто его в таких далях разыщет??Сочувствую тебе, приятель, – сказал Микки, когда Эндрю сознался: миссионеры знают, что он из Легиона, но уверены, что он был там рабом. – Это ж все время врать надо. Постоянно за словами своими следить. Ты держись там. Бди в оба. И под всякое дерьмо не подставляйся. Развелось тут за последние годы немало чудно?го дерьма?.

С ?чудным дерьмом? на обратном пути Эндрю, по счастью, не встретился. Разве что утром второго дня издалека заметил стайку подозрительных личностей в гражданском. Личности пересекали трассу, шли от заброшенных электростанций к башне ?ГЕЛИОС Один?, что виднелась по правую руку. Ходили слухи, что ?ГЕЛИОС? по сей день охраняется Легионом. И что оттуда энергия разбегается по проводам до самых крупных населенных пунктов.

Ближе подходить и проверять, какие дела там творятся, Эндрю не стал.

Уже знакомым маршрутом он обошел по дуге заполоненный дикими гулями Новак. Проклиная Микки и его чертов перекошенный рюкзак, пропустил поворот на запад и сообразил, что направляется прямиком к Серчлайту, когда возвращаться уже было поздно.

Плевать. Можно заглянуть к Нейтану и передохнуть у него с дороги. Заодно узнать, как на ферме и ранчо идут дела. Эндрю задержался на день – надеялся, что Октавий не поперся его искать. Или наоборот – что поперся и они встретятся где-то между опустошенными городами. И можно будет спихнуть бывшему преторианцу часть этих чертовых очень тяжелых вещей…Важных и полезных вещей, конечно же. Разобранная плазменная винтовка, горсть микроядерных батарей, три толстых книги по медицине, ворох стимуляторов. Несколько препаратов с крайне загадочными названиями – доктора миссии разберутся, куда их девать.В тайной квартире ?Последователей? Эндрю нашел также пять доз морфина. Оставил их там, в квартире, и притрагиваться не стал. Порыв забрать хотя бы один инъектор придушил инстинктом самосохранения: если его на дороге тормознут и обыщут легионеры, он умрет. Без вариантов. А умирать без вариантов ему не хотелось даже ради морфина. Особенно ради морфина, черт бы его подрал.

Он миновал перекресток дорог, от которых, двигаясь на восток, можно было выбраться к живописному Коттонвуд-Коув. Обошел знакомыми тропами Серчлайт. Перевесив рюкзак на отдохнувшее плечо, проковылял вдоль забора, оказался возле знакомого забаррикадированного туннеля.

Огляделся по сторонам – никого. Лишь золотится в закатных лучах мелкая пыль, шевелятся кусты под порывами ветра, прилетевшего с запада. Баррикады отбрасывают длинные тени, и не доносится ни единого звука.

– Нейтан! – на всякий случай позвал, пробираясь между завалами и морщась от резкого приторного зловония. Будто тут кто-то недавно подох. – Нейт, это я, Эндрю. У тебя все в порядке?Становилось не по себе: мертвечиной тянуло настолько отчетливо, что нос хотелось зажать. Эндрю фыркал, терся кончиком носа о рукав майки, пытаясь смахнуть вонь. Принялся дышать через рот, но от этого было только противнее.

Он тысячи раз вдыхал трупное зловоние, помогал уносить с полей сражений разлагающиеся тела, чьи внутренности вываливались из распоротых животов. Он жил и тренировался рядом с крестами, на которых, задыхаясь от зноя, спекались заживо, а потом еще несколько дней гнили распятые рабы.

Эта вонь была какой-то другой. Сырой и липкой. Привязчивой, забивающей ноздри и глотку, в которой начинало першить. От мысли, что это может вонять труп несчастного Нейтана, сердце холодело в груди.

– Нейтан! – отыскав путь между кусками фанеры и ржавыми погнутыми листами, Эндрю добрался до темнеющего чрева туннеля. – Ты здесь?– Черт! – знакомый голос из вонючей глубины. По телу моментально растеклась волна облегчения. – Ты… Не заходи сюда, погоди, я…– Ты разве не слышал, как я тебя звал?Сбросив рюкзак на землю, Эндрю шагнул во мрак. Почти привык к вони и надеялся, что глаза быстро свыкнутся с темнотой. К тому же там горела желтоватая лампа. И еще одна – пронзительно-фиолетовая, под которой белели и зеленели мясистые полупрозрачные полусферы. Шляпки грибов.– Не заходи! – Нейтан в комбинезоне на голое тело кинулся ему наперерез. – Я не слышал. Я дремал, а потом…Серьезно? Он здесь дремал?

– Что тут у тебя?Эндрю замер, осматриваясь. Глаза различили ряды деревянных кадок вдоль стен туннеля, какие-то ящики… Много ящиков, составленных один на другой. Стопки книг – рядом с желтой лампой, возле матраса, уложенного на паллеты и прикрытого цветастым пледом. Мягкое кресло и здоровенный металлический шкаф.

На полу – на асфальте – два грязнющих ковра.

Настоящий дом, черт возьми. Дом, в котором отчаянно смердит трупом.

– У тебя тут что, кто-то умер?– Нет, – встав напротив, Нейтан вертел взлохмаченной головой, нервно трогал повязку на глазу, водил не такими уж хилыми, как раньше казалось, плечами. Над нагрудником комбинезона, чуть ниже выпирающих ключиц, рябила россыпь выпуклых круглых шрамов.

– Не умер. То есть… Умер, но не у меня. Тебе надо уйти, пожалуйста, Рубен сказал…– Что? – Эндрю изо всех сил всматривался в темноту. В ней, среди нагромождения кадок, проглядывалось что-то знакомое. Что-то тревожно-голубое, бесформенное, и никак не удавалось понять, что же это такое.Он сделал шаг – и Нейтан почти отпрыгнул. Сказал еще раз: ?Пожалуйста, уходи?. Эндрю отмахнулся и, путаясь в липком зловонии, продвинулся вглубь туннеля.

– Это не я, – прозвучало в спину. – Я не убиваю людей. Чарли убивал, а я нет. Только раза два. Или три. Потому что Чарли мне приказывал.– Твою мать, – Эндрю замер, зажав нос рукой. – Это что еще, блядь, такое?Нейтан за его спиной повторил упавшим голосом:– Это не я.На полу между кадками, аккуратно огороженное толстыми досками, лежало тело. Вскрытое от горла до самого паха – от седой бороды до кудрявых лобковых волос. Грудная клетка не то распилена, не то разрублена вдоль, распахнута, будто дверные створки. Одежда – ярко-голубой рабочий комбинезон – не снята, но разрезана. Или разорвана. Расстелилась по соседним кадкам лохмотьями. В мутных глазах отражались отблески с потолка.

Темнота скрывала подробности, но все равно было ясно: внутренности трупа разворочены, измельчены. Превратились в вонючую кашу, смешанную с какой-то грязью. И из этого месива что-то растет. Что-то тонкое, полупрозрачное тянется вверх, отклоняется в сторону света.

– Это же Карлос, – выдохнул Эндрю в ладонь. – Господи.– Рубен говорил, вам не надо об этом знать, – прозвучало совсем рядом. Обернувшись, Эндрю уставился на мальчишку, который тоже смотрел на труп. – Он сказал, что вы не одобрите. Но самые лучшие грибы только так и растут. Он сам умер, – поднял взгляд на Эндрю. – Четыре дня назад. У него никого не было, и Рубен сказал, что я могу забрать тело. Только вам просил не рассказывать.

– Меня сейчас стошнит, – выдавил Эндрю и, отпихнув мальчишку с дороги, кинулся к полоскам света, пробивающимся сквозь баррикады. Пока бежал, ему казалось, что долбаные грибы тянутся ему вслед.О свой рюкзак он споткнулся у самого выхода. Подхватил его, будто он и не весил тонну. Шатаясь, пробрался через лабиринты из перегородок, выскочил на дорогу, откашлялся, отдышался. Несколько рвотных позывов не сдержал, но желудок обед не отдал, только солоноватая слюна заполнила рот.

– Блядь, – Эндрю отплевался, утерся и развернулся к туннелю, откуда, съежившись и уставившись в землю, медленно вышел Нейтан. – Что это такое? Ты так, черт возьми, выращиваешь грибы?– Не всегда, – еле слышно. – Иногда подбираю животных. Людей – редко. Но Рубен разрешает забирать тех… Ну, тех, про которых никто не спросит. Одного трупа хватает на десять, а то и двенадцать урожаев. Пока грибы его до костей не сожрут. Чарли делал иначе, но дольше. Много выбрасывал. Мой способ не хуже.