Глава 4: Что хранит в себе тень (2/2)

- Как нога? – спросил ведьмак, когда рядом не было лишних ушей. Ответ его не особо интересовал, но вопрос сам сорвался с языка.- Уже намного лучше. Теперь сама восстанавливается, - божок был рад, аж светился. Ведьмак только сейчас заметил, что светлые волосы все в пыли. Да и вообще, он больше на тэньё-наме* походит, нежели на ками удачи и плодородия. Они определенно зайдут по дороге на источники. От этих мыслей Саске понял, что хочет оттянуть выполнение заказа. Пускай его спутник не самый умный, удачливый и расторопный, зато он есть. Хоть какое-то разнообразие серым будням в одиночестве. Саске осекся. Этого ведьмак и боялся. Возыметь с кем-то связь еще раз.

- Это хорошо, с утра выдвигаемся, - Саске надо было меньше времени проводить с божком. ?Лишь бы не привыкнуть? - крутилось в голове Учихи, когда он без объяснений стремительно ушел в лес. Саске злился, на себя. Он может контролировать каждое свое движение в бою с десятком вооруженных наемников. Умеет в точности до миллиметра определять местоположение нужного межреберья и уверенным взмахом руки пронзать сердце противника лезвием, какого бы вида он ни был. А своими, как он думал, почти вымершими чувствами не может. Откуда взялась эта блядская совесть? А сострадание? Что-то неприятно жгло его изнутри.

Мысли тут же прервались, когда ведьмак почувствовал чье-то присутствие.

- Теневик, можешь не прятаться.- Хваленая чуйка ведьмаков не перестает удивлять, - Шикамару медленно вышел из тени дерева, буквально материализовавшись в воздухе.

Саске не был рад их встречи.- Что тебе нужно?- Вы, ведьмаки, славитесь еще своей стрельбой из лука. Говорят, даже лучшие самураи не могли одержать победу над молодыми выпускниками ведьмачьих школ. Сможешь ли ты подстрелить воробья в полете? – теневик улыбнулся уголком губ. Он явно что-то задумал, но только что.- Я могу тебе одной стрелой сразу два яйца пробить, - общаться ведьмак не любил, особенно с малоприятными ёкаями.- Уж лучше воробья. Вон того, - Шикамару указал пальцем вверх, ровно на стаю птиц. Саске нехотя посмотрел в нужном направлении. Действительно воробьи. Да вот только один был каким-то не таким. Уж больно жирный и ухоженный.- Стреляй, пока весточка о твоем светлоголовом друге не прилетела к адресату.- Зараза..! С молниеносной скоростью лук был наготове.Тетива оттянута, а острие стрелы смотрело в небо. Глубокий вдох. На выдохе палец отпускает тетиву. Воробей замертво летит наземь, насквозь пронзённый стрелой.

Отыскав тельце птицы ведьмак достал записку. Даже без шифра. Писалась она на скорую руку и пахла сушенными травами и маслами. Шикамару не нужно было смотреть в записку, чтобы знать ее содержание.?Мой господин! Охота на теневика идет полным ходом. На установленный по вашим указаниям капкан был пойман ками. Он нездешний. Жду указаний?- Вот же сука, - прорычал Саске. Не зря он в нем сомневался. – Зараза, я там божка одного оставил.- Он уже в курсе. Заметил, как ты уходил, когда выпускал свою птичку, - зевнул Шикамару. Саске ему знатно облегчит жизнь, если убьет травника. Саске побежал обратно. Может Узумаки и могущественный ками, но его наивность и беспечность сейчас могут сыграть злую шутку. Чем ближе ведьмак был к дому, тем отчетливей чувствовалось напряжение. Он слышал обрывки фраз. ?Отпусти их?, ?ты чудовище?, ?бегите?. Затем пронзительный женский крик и детский плач. Саске чувствовал, что теневик сопровождает его, но не видел.- Он чем-то отравил свою дочь, - голос из пустоты показался даже грустным.- А божок? – осталось еще немного.- Зол. Саске появился в эпицентре событий. Дочь травника была действительно мертва. Но она не лежала, как следует всем покойникам, а раз за разом атаковала Узумаки. Тот же в свою очередь лишь отбивал и блокировал выпады, но не бил в ответ. Его кожа вновь приобрела уже знакомую рыжую оболочку, а клыки чуть увеличились в размере. Он что-то кричал матери с сыном, просил их бежать. Он кричал даже, что спасет и девчонку, только надо им уйти. Те лишь рыдали и оцепенев от ужаса смотрели на ход битвы.

Отец семейства стоял подле дома и читал заклинание. Он держал кандалы с такими же знаками, какие были на капкане.

- Узумаки, она больше не человек! – лезвие катаны рассекло воздух перед стремительной атакой девочки. Сейчас Саске разглядел ее лучше. Первое, что кидалось в глаза – кровавая пена изо рта и носа ребенка. Даже ее слезы, и те были с примесью крови. Саске видел такое уже прежде. Плачущий демон, так называли эту болезнь на севере от столицы. Все из-за кровавых слез и необузданной агрессии больных. За считанные минуты тела больных становились больше и крепче, все из-за гена они, как оказалось в последствии.

У девочки тем временем выросли длинные острые когти. Лицо постепенно становилось безобразным: нижняя челюсть выдвинулась вперед, а клыки выросли, царапая щеки; глаза сильно впали и смотрелись темными бездонными ямками.

- Ее еще можно спасти! – Узумаки уперто лишь отбивал атаки.

- Идиот, - Саске увернулся от молниеносного удара когтистой лапы, что целилась прямиком в сердце. Свист разрезаемого вакидзаси* воздуха заменил треск разрубаемой кости. Рука девчушки отлетела в сторону и глухо приземлилась под ногами божества.- Не надо! – божок метнулся к тому, что еще десять минут назад было жизнерадостной Хитоми. Та рассекла воздух перед лицом Узумаки когтями и утробно заорала. Потеря руки ее нисколько не тревожила. Воспользовавшись ее минутным замешательством Саске проткнул ее катаной между лопаток и резко дернул меч вниз. Раздался хруст ломаемых костей и чавкающие звуки рвущейся плоти. Тварь зарычала, но перестала активно двигаться. Саске не забывал, что остерегаться нужно не катаны, а человека, что ее держит. Травник же увлеченно готовился к поимке божества, не сильно тревожась, что происходит вокруг.

Узумаки поймал обессиленное тело оборотня-они. Оно хрипело и булькало, судорожно стараясь сделать хоть глоток воздуха. Кровь заполняла легкие, не давала вдохнуть, расплавленным свинцов обжигала нутро. Саске убедившись в недееспособности врага, решительно направился к травнику, пока тот не закончил ритуал.- Ты не поможешь ей ничем, несмышленыш. Это необратимо, - теневик стоял над божеством, что расположило на своих коленях истерзанное мутациями и ранами тело. Шикамару знал, что решил делать Узумаки.- Я дам ей своей крови, она… ей поможет это, - откуда-то божок извлек кунай и уже было собрался порезать себе руку.- Иногда лучше умереть, Узумаки На…- Не говори!

От резкого крика тело они зашевелилось. Глаза открылись и в паре миллиметрах от носа божка мелькнула когтистая лапа. Сейчас Узумаки заметил, как рана на груди пузырилась темной кровью. От существа начал исходит зловонный дым. Блондин резко поднялся и принял оборонительную позу. Шикамару исчез, а в воздухе вновь прозвучала фраза:- Иногда лучше умереть. Слова были услышаны всеми, будто ониадресованы персонально каждому. Даже мелкий пацан в крепких объятьях обезумевшей от горя матери узрел в них единоверный для себя смысл.

Существо поднялось, теперь оно было выше не то, что той девочки, чье тело оно захватило. Они был выше взрослого человека на две головы.

- Да не сидите вы, прочь отсюда! – Узумаки обращался к женщине, которая все никак не могла прийти в себя. Происходящее походило на кошмар. В жизни ведь так не бывает, чтоб на ровном месте. Нельзя потерять дочь в солнечный день, ведь так? У них сегодня на ужин мисосиру*, уже все подготовлено. Зачем все так? Если что-то ужасное и должно было произойти, то определенно ночью при грозе. И не с ними.

В ее руках что-то задергалось и кричало. Мальчишка все понимал яснее матери, он потом будет сидеть в ступоре, когда убежит с мамой как можно дальше. Потом умоется слезами. Он тряс мать и умолял убегать в лес. Светловолосый тоже не человек, тоже опасен. Нельзя полагаться на монстров. Папа назвал незнакомца монстром.

- Отец! – ребенок вырвался из объятий матери. Он вспомнил, что отец там, тоже в опасности. Тот человек, ведьмак, идет к нему.

На бегу он подобрал с земли камень, что удобно лег в ладошку. Он бежал не жалея босых ног, лишь бы успеть. Все вокруг не имело смысла. Мальчишка видел лишь своего отца и ведьмака, приближающегося к нему. Он обязательно спасет папу. Успеет. Узумаки увидел пацаненка слишком поздно. Первобытные инстинкты они сработали быстрее, чем мозг божества переварил ситуацию. Божок просто не успел спасти мальца. Острые когти вошли в мягкий живот, как нож в масло, а челюсти с поразительной легкостью сомкнулись на плече ребенка, ломая кости на мелкие осколки. Они стало жадно глотать молодую распаленную страхом кровь. Мальчишка даже понять ничего не успел. Его последние минуты жизни стали растягиваться в мучительную вечность. Жизни будто и не существовало до всего этого. И происходящие тоже нереально. Ему казалось, что все это крайне нелогично и неправильно. Он же ребенок, его же любят.

Он неверующе смотрел перед собой. Он ловил каждый миг особо жадно, внимательно изучая детали. Ему очень больно, он, вроде как, даже кричит. Но это все сейчас совершенно неважно. Он смотрит перед собой и через плечо они видит того паренька со светлыми волосами. Он видит, как широко открываются его глаза. Мальчик не видел раньше голубых глаз, таких, как небо в знойный летний полдень. Он так же видел, как в этих небесных глазах заходит солнце, как медленно радужки засветились закатным пламенем. Лицо блондина менялось. Отметины на его щеках становились шире и темнее. Он кричал что-то, слов не разобрать. Шок на его лице сменил гнев и ярость. Мальчишка не хочет смотреть на блондина, он хочет к маме, обратно в объятья. А лучше во вчерашний день. Что-то мешало смотреть дальше, пелена размывало картинку. Слезы застелили глаза.- Оставь его! – с невообразимой скоростью Узумаки оказался вплотную с они. Он старался не выходить из себя, не впадать в то состояние. Мало ли, он может навредить людям и Саске. Божок прицельным ударом вонзил кунай в голову они. Тварь откинула ребенка и завизжала, стараясь единственной рукой вытащить сводящую с ума железку. Узумаки ударил они по колену, с хрустом выворачивая его в обратную сторону. Но от это только разозлило, а не повалило существо.

Мальчика упал в паре метров от них. Стало очень холодно и грустно. Осознание неизбежной скорой смерти душило его. Несправедливо и больно. Надежда исчезала, едкой кислотой разъедая все внутри.

Он смотрел, как его сестру, ставшую монстром, раздирает голыми руками не меньшее чудовище. Вот только Хитоми не была такой всегда. Он слышал, как в доме звенит металл, что-то громыхает. Там хотят убить его папу. Они бьет наотмашь и попадает божеству по руке, то не успевает среагировать, поскольку вслушивался в ход битвы Саске с травником. Кожа на плече разошлась и кое где свисала лоскутами, обнажая рваные мышцы. Правая рука больше не функционирует.

*** Саске не ожидал, что травник достойный мечник.Он умело парировал все атаки, контратаковал и даже смог задеть ведьмака. Саске старался не отвлекаться на шум на улице. Он уже понял, что оборотень не умер, и сейчас его ценный заказ один на один сражался с они-оборотнем. Нужно поскорей расправляться с травником и помогать божку. Вот катана занесена для удара, травник отбивает удар. Саске мгновенно применяет знак игни, поджигая мужчину потоком пламени.

- Довольно дурачиться, - Саске опрокинул на орущего и катающегося по полу лекаря бочку с водой. – Кому ты писал?- Да пошел ты, мутант, - слова давались тяжело. Его кожа на лице сгорела и отвалилась, оголив мясо и хрящи. Кончик носа обуглился, как и губы. Он бы очень хотел плюнуть в ведьмака, да только нечем.

Одеджда , что не сгорела, срослась с кожей и пропиталась сукровицей и кровью. Каждый вдох раздавался свистом, а выдох хлюпаньем. В комнате сильно воняло паленой плотью.

- Неправильный ответ, - ведьмак проткнул плечо мужику катаной и тут же с силой наступил ботинком на рану. В голове лекаря пронеслась неуместная мысль о возможности сепсиса, но она ушла, когда боль стала нестерпимой. Он заорал, отчего губы потрескались так, что кровь стала заливать рот. Крик перешел в бульканье. Саске убрал ногу и дал травнику обдумать ответ.- Их всех перебьют, увидишь ведьмак, увидишь! – с безумными глазами лекарь попытался встать, но как только от коснулся пола ладонью, кожа оттуда сошла и тот поскользнувшись упал обратно.

- Гори, - ведьмак понял, что толку от этих пыток никакого, а с улицы послышался крик божка. Саске поджег травника, позволяя тому принять свою смерть в объятьях пламени и поспешил на улицу.

То, что он увидел, было вполне ожидаемо. Главное, что Узумаки относительно цел. Пройдя мимо тела ребенка, Саске облегченно вздохнул. Не нужно будет убивать его лично. Осталось закончить с они.

Узумаки держался за искалеченную руку и тяжело дышал. Какие бы он раны не наносил, чудовище и не думало умирать. Наоборот, казалось, становилось сильнее, мощнее, больше. Так что, завидев живого ведьмака божок несказанно обрадовался. Узумаки ловко отскочил от очередной атаки они.

- Ничто не берет, что делать? – с каким-то диким отчаяньем спросил Узумаки, когда Саске подбежал к нему. Ведьмак и сам не знал. Раньше они все были вполне себе смертны и таких проблем не возникало. Вдруг вокруг все резко потемнело.