1. ?Первый облом Тайни? (1/1)

Гилберт ощущал себя маленьким и ничтожным существом, дрожащим перед лицом большущей опасности. Он-то, так называемая звезда класса и гордость семьи, скрыл информацию об робости приглашенного знакомого. И о некоторых аспектах знакомств. Ещё о том, что в целом умолчал об знакомстве по телефону. Да, неприятно выходит, но, может, он только нагнетает. Точнее, он скрыл от них некоторые моменты в их маленьком приключении на поезде динозавров, но не всё подряд. Так просто они бы не пришли.— Ты должен был сказать о том, что нам придётся с кем-то знакомься с самого начала, с того телефонного разговора, а не сейчас, когда нас отделяет только одна тонкая стена! И вообще, ты нам сказал, что просто покажешь поезд и всё. И не надо тут оправданий, что у тебя времени хватало только на две минуты, не надо мне этого тут. В конце концов, о таких вещах не говорят наобум! Или же нет... Губерт полностью оправдывал свое имя, означающее ?блестящее солнце?. Он ходил взад и вперёд, кидал обиженные взгляды на виновника торжества и при этом не расставался с своей фирменной улыбкой, которая на этот раз была натянутой. Подросток с тёмной чешуёй оранжевого цвета, глазами цвета морской волны и каштановыми перьями, он нисколько не походил на своего лучшего друга, стоящего неподалеку. Более светлая чешуя, длинные чёрные перья, прикрывающие его фиолетовые глаза (и мешки под ними). Он ничего не говорил и не спрашивал, лишь с сочувствием поглядывал на друга и мысленно пытался себя успокоить. Нокс никогда не любил большую толпу динозавров, навязчивые взгляды и вопросы от незнакомцев (и от знакомых тоже). И он понимал свой недостаток как никогда лучше всех (и всё равно, ему хотелось вернутся в свой укромный уголок, улечься калачиком, обнимая подушку, и мирно слушать истории Губерта). Сейчас же атмосфера далеко не совершенство. Впервые в жизни Гилберт не знал, что именно он должен был сказать своим так называемым друзьям (или, точнее сказать, хорошим знакомым и одноклассникам), чтобы разъяснить ситуацию. Да, они всё равно встретились бы с задорными птеранодонами и их братом, искателем приключений и гипотез, тираннозавром. Как никак, общая академия. Но нет, не так они себе всё представлял. Какая-нибудь дежурная перекличка (без личной информации и тому подобного) подошло бы гораздо лучше, чем настоящее знакомство со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но ведь он обещал, посмотрел в их горящие глаза и дал обещание, а не умеет обманывать и разочаровывать. Тем более целую семью. Поэтому ему только и осталось, что невинно улыбнуться и сказать:— Я их сейчас подготовлю, а вы тут поговорите между собой о разных вещах. Да ладно вам, не стоит так киснуть! Всё пройдёт наилучшим образом. Вернее, я надеюсь на это и на то, что Нокс не вычудит что-либо. Губерт с кислой миной на лице, убрав свою улыбку, подошёл к Гилберту и прошипел:— Если кому и стоит волноваться, то только тебе за свою жизнь. И я не посмотрю, что ты мой одноклассник и всё тому подобное. Ты не можешь и имеешь права его судить. Гилберт мудро решил, что пора сваливать отсюда. Едва дверь захлопнулась за ним, как тут же Нокс беспокойно вздохнул и начал вертеть голову в разные стороны. Обычно этот приём помогал от излишнего волнения, после чего он мог сфокусироваться на более важных вещах, а сейчас ему казалось, что для него всё кончено. Да, он достиг относительной уверенности в себе со времён детского сада, где и встретил своего лучшего и единственного друга, однако шок от неожиданных подробностей никто не отменял. Как и учащенное дыхание с лёгким головокружением и ощущением взорванной бомбы в голове. Большим подвигом для него является просто подойти и первым начать разговор с одноклассником (или, если говорить точно, спросить о времени или о изменениях в расписании уроков). А тут семилетние любопытные детишки, являющиеся для него совсем незнакомыми и просто кладезь проблем для него. Что если они спросят о его семье? Или о цвете глаз? Вдруг они подумают и спросят, а почему он такой чудик и не заразно ли это? Пускай последний вопрос остался в прошлом и никто больше его не задавал, но что если они зададут? Как они будут к нему относится? Отвратительно, с презрением или видеть в нём пустое место? А что если он опозорит своего друга и тот увидит в нём беспомощного мальца, недостойного дружбы? Уйдет и будет рад? Или же нет? Ежели так и будет, то что будет с ним? Нет, как же эгоистично так думать, когда твой друг просто идеален и намного лучше, чем он сам. Нокс тихонько заскулил и уткнулся лбом в стену. Хоть какая-то точка опоры имеется. Если бы можно было остаться в блаженной тишине вместе с ним и не думать о проблемах хотя бы ненадолго. И, как бы то ни было, придётся отвечать на вопросы детей, это точно. Если бы только он был таким же нормальным, как и все, весёлым и харизматичным, тогда бы... тогда... Дрожащий всем телом Нокс почувствовал живительное тепло от объятий Губерта. Они частенько таким образом поднимали друг другу настроение, особенно после контрольных работ, только причины были для тревоги разные. Сейчас дело в испуге одного и беспокойства другого.

— Не бойся, я буду с тобой всё это время и не дам тебя в обиду. Никто ни о чём не подумает и все поймут, какой же ты классный. Поверь, я знаю, каким ты являешься невероятным. Я буду твоим щитом. Ну что, полегчало? Не сказать, что страх опозориться совсем исчез, но крошечная улыбка всё же возникла на губах Нокса, из-за чего Губерт ещё крепче стиснул его в объятиях, зарывшись носом в его спутанных перьях.— Я ведь говорил тебе, что когда ты улыбаешься, то становишься похожим на милое и мягкое облако?

Довольно часто и в моментах большой грусти.*** Губерт незаметно для всех поглядывал на друга, стараясь не пропустить того момента, когда что-то в его настроении изменится. Тот с натяжкой улыбался и пытался казаться меньше, чем это было возможно. Взгляды, оценивающие его, сравнимы с взглядом покупателей, ищущих себе наиболее красивую картину. Но он скрывал от всех своё неудобство, чтобы не казаться (по его мнению) неблагодарным подростком. И потому морально готовился к каскаду вопросов. Первой начала Тайни. Она игриво подошла к тихому троодону и начала качать его в руку в дружеском приветствии, не замечая его смущённого взгляда и наличия слишком теплой чешуи.— Привет, я Тайни Птеранодон, это моя сестра Шайни, мои братья Дон и Бадди, а также наши мама и папа. Можете называть нас по именам. Мы очень рады вас увидеть и Гилберт много чего хорошего рассказал. И вы и вправду похожи на его лучших друзей и точно станете нашими лучшими друзьями!

Губерт подумал, что могло быть и хуже (да и детишки совсем не плохи, как он подумывал), а Нокс просто удивился тому, что в семье Птеранодонов живёт хищный тираннозавр и вообще, странный выбор для усыновления, но решил промолчать насчёт того и спрятать своё мнение куда подальше. Для этого нет подходящего места и времени. Радует ещё, что рядом верный друг и они держатся за руки, словно единое целое (и ещё никто не заметит его тихой дрожи). И ещё она всё-таки отпустила его руку и отошла к домочадцам (и он смог таки дотронутся до стены, отыскав точку опоры).— А теперь, как насчёт моей любимой песенки? Я думаю, у вас поднимется настроение после этого!

Я не огромный динозавр, я ещё ребёнок!Нет у меня больших клыков, но знаю я с пелёнок,Что, повстречав кого-нибудь,Должна я руку протянуть!Сказать привет, знакомству рада, меня зовут Тайни!Встречала я разных зверей: громадных и ужасных.Но грозный вид совсем не значит, что они опасны!Буду дружелюбен, и тогдаНикто не нанесет вредаИ скажет вежливо в ответ тебе. И все вместе они закричали:— Мы очень рады, Тайни!

Гилберт облегчённо вздохнул. Знакомство в служебном вагоне проходит более чем удачно. Он успел рассказать птеранодонам и Бадди об их именах, теперь дело осталось за малым. Тем более после песенки Тайни (о её принципе в жизни) не остаётся никаких сомнений, что они уже пережили большое приключение, едва узнав её вокальные данные. Нет-нет, Губерт кажется более чем подходящей кандидатурой на роль их друга, а вот Нокс... тот является проблемным подростком и тем ещё таинственным троодоном. А таинственность создана, чтобы её раскрывать, верно?

— Губерт, а что тебе нравится? Он мило улыбнулся певице и игриво прощебетал:— Если честно, много чего. К примеру, мне нравятся воздушные шарики, мороженое, сгущенка, тёплая погода без дикой жары, зефир, хорошие истории от моего лучшего друга, совместные посиделки с ним и много чего другого. Хах, да, я разносторонний троодон. Она решила не останавливаться на достигнутом и взяла себе за цель узнать хоть что-нибудь о его друге.— Нокс, у меня так много вопросов к тебе! Он глубоко вздохнул, крепче сжал ладонь друга, и приветливо прошептал (чувствуя, что может сбиться при громком голосе):— Д-д-да, Шайни? И тут он понял, что значит настоящая задница в плохом смысле этих слов, когда та, что задала вопрос, слишком близко к нему подошла с обиженным выражением лица. В свою же очередь, Бадди подошёл вместе с ней, играя роль защитника.— Нет же, я не Шайни, а Тайни, это же очевидно. Я маленькая и крошечная, моё имя означает ?крошка?, а её имя означает ?блестящая? и, собственно, она вся сверкает и переливается на солнце. Гилберт может это подтвердить. Нас просто невозможно перепутать, просто невозможно! Ну знаешь, имена, связанные с внешностью и всё такое. Что с тобой?.. Ему не хотелось продолжать тот разговор, ему хотелось уйти на свою станцию, в свой дом и просто упасть в объятия уюта. Он же по натуре домосед, а не искатель приключений на свой хвост. Но он не хочет казаться грубым и доставлять больших неудобств, поэтому пытается хоть как-то замять свою ошибку. Хоть ему и очень неловко. Ощущает привычное чувство в груди, как будто на него давит тяжёлый танк. И улыбка становится кривой, словно её нарисовал пятилетний ребёнок. Он же просто повелся на звучание имён и случайно перепутал. И пытался не смотреть на них тем особенным взглядом, от которого (и не только) его называют чудиком.— П-п-простите, я... я... у вас похожие имена... Т-т-то есть... их звучание... в-в-вот... и мне очень ж-ж-жаль... п-п-поверьте... я... А во что они должны поверить при таком ответе? Явно не во что-то хорошее и воодушевляющее лично для него и его друга. Нокс почувствовал, как у него в груди холодеет и покрывается слоем льда. Он же его опозорил самым наглым способом и образом. Поступил плохо, как не подобает подростку его возраста. Даже если он подросток, не любящий скандалы, вопросы и шум. И имеет проблемы с самооценкой и обычный разговор для него пытка.— Вау! Нокс, ты такой чудной. Интересно, а если один чудик дотронется до другого, то он его заразит? Любопытно... Не самое умное, сказанное Доном. Всё же на это слово у испуганного троодона особенный триггер. И это же понял Губерт и взял горячую ситуацию в свои руки, поддерживая без слов друга. Для слов слишком много свидетелей.— Нет-нет, ему не подходит слово ?чудной?! Классный, невероятный, милый... всё это ему подходит, а вот то слово нет. А знаете, может, вы сейчас пойдете в вагон-ресторан и начнёте заказывать себе блюда? Еда успокаивает и дарит радость. Да, Гилберт, тебе тоже не помешало бы поесть. Вы идите, а мы потихоньку подойдём. Идеальное решение проблемы на насколько часов, ведь они точно любят поесть. ...Губерт крепко обнимал его и примирительно шептал ему ласковые слова, понимая, что тому потребуется много времени, чтобы простить самого себя. Тоже самое происходило и в детстве, вот только тогда это можно было предугадать, а тут полностью незнакомая обстановка и чужие дети. Сказать по правде, он сам немного запутался в именах тех девочек, а они начали давить на его друга, даже не зная, что делают только хуже своим ?справедливым замечанием?. Тут даже изучение поезда динозавров не так интересно, как представлялось. А местный кондуктор, точнее его мать, была занята пассажирами и другими детьми. В общем, какое-то странное знакомство получилось, однозначно.— Прости... я не хотел так нервничать при них...

Он тогда с трудом сдержался от грубостей в адрес без детей, но решил, что никому от этого не будет легче однозначно. Тем более, что с них взять? Им же только по семь лет и просто не поняли всей ситуации с ним. Просто последствия неведения и всё тут. Или же они просто никогда не видели робких и стеснительных динозавров, не готовых к шумным знакомствам и ссорам по пустякам. Да и он сам этого не ожидал от первого дня с ними.

— Помнишь, как я тебя учил? Вдох выдох, вдох выдох, вдох выдох, и так по десять раз. И никаких плохих мыслей. Просто представь себя в любимом месте и расслабься.