И снова в путь (2/2)
Никогда в жизни Лютик не назвал бы себя робким в делах амурных. На этом поприще он был почти так же уверен в своих талантах, как и в написании баллад. Он знал, чего хочет, и не боялся этого просить. Он отдавал всего себя страсти, он умел угождать партнёру. И, пожалуй, ни один из мужчин не смог бы вогнать в краску менестреля так, как это сделал Геральт просто потому, что после двадцати лет дружбы сама мысль провести ночь с ведьмаком казалась в чём-то постыдной, но при этом интригующей.
?Как хорошо, что я был слишком занят собственными откровениями, - решил бард. - Раскраснейся я тогда как неопытна девица перед Геральтом, это был бы страшный позор?.В дороге и раздумьях время летело быстро, скоро наступили сумерки. Лошади выдохлись и шли мерным шагом. На землю резко опустился холод, Геральт слышал, как у менестреля начали стучать зубы – Лютик, в отличие от ведьмака, был одет не слишком удачно для путешествия, и тонкая накидка, заканчивающаяся чуть выше колена, навряд ли могла согреть его в вечерние часы. Как всегда упрямый менестрель ещё во время сборов на вопрос ведьмака ?А ничего теплее нет?? лишь махнул рукой и уверил, что он не из мерзлявых. Настало время для ночлега, решил ведьмак и спешился, а Лютик последовал его примеру, хлюпая носом. ?Зараза, - Геральт развязал свой новый походный плащ, заботливо купленный Лютиком, чтобы набросить на плечи того самого Лютика, - не дай Бог заболеет?. - Спасибо, Геральт, - бард закутался в шерстяную ткань и направил Пегаса вслед за Плотвой вглубь леса. – А как же ты?.. - Я ведьмак, переживу. - Но, Геральт, ведьмак тоже человек. И ты точно также как и я чувствуешь холод, - насупился менестрель. - Даже если и не можешь заболеть. - Хм, тогда в ближайшей лавке куплю тебе нормальный плащ и заберу свой. А пока что придется потерпеть, - отрезал мужчина. Лютик с предложением согласился, и оставшийся путь до подходящего для ночёвки места прошёл в тишине. Расположиться решили на небольшой полянке, подальше от дороги – лошадей поставили с краю и привязали к стволам деревьев, и пока Геральт ходил за растопкой и крупными ветками, Лютик соорудил кострище из раскиданных недалеко камней и подготовил место для сна. Ведьмак, вскоре вернувшись, собрал костер и поджёг трут ведьмачьим знаком. Бард в предвкушении ужина полез в сумку за запасами, вытаскивая оттуда глиняный кувшинчик с вином и холодный пирог, и путники приступили к трапезе.
Почти сразу же Геральт заметил, что Лютик был подозрительно молчалив и, к тому же, не переставал бросать на ведьмака двусмысленные взгляды. Белый Волк уже было хотел спросить, что с бардом не так, как вдруг кусок пресловутого пирога почти застрял у него в горле – от внезапного осознания.
- Лютик. Ты же знаешь, что по-честному я так не считаю, - прервал тишину Геральт. - Знаю, - согласился менестрель. - И всё же твоё богомерзкое сравнение оскорбило меня до глубины души, - мужчина уже в открытую лыбился, - а ты так и не соизволил извиниться. - Хм, хорошо, - Геральт поморщился, туго соображая, что можно было бы сказать приятного, но ненавязчивого барду, которого он долгое время обделял добрым словом. – Я был неправ. Твоё пение не как пирог без начинки. Оно как… как пирог с начинкой.
Почему-то Геральт вспомнил тот случай, когда Лютик неловко, но на полном серьезе, сравнил прекрасных зерриканок с гусями, и скорчил несчастную мину – наверное, потому что почувствовал себя также нелепо. - М, а с какой начинкой? – поддразнил бард, и Геральт чертыхнулся про себя. Что ни говори, но после признания ведьмака Лютик стал вести себя заметно наглее, даже если и не замечал этого сам. - С печенкой, - в сердцах бросил ведьмак, на что у Лютика глаза полезли на лоб. - Это потому, что я у тебя в печёнках сижу?!
- Святая ж Мелитэле! Нет! Просто я люблю пирог с печенкой. То есть… мне нравится… эх! - ведьмак окончательно махнул рукой на всё происходящее и вцепился зубами в оставшийся кусок. Это надо же было, подумал он, после принятого решения не давить на Лютика так неоднозначно выразиться, чуть ли не признавшись в любви самым дурацким на свете способом. Слава Богу, Лютик понял и лишь рассмеялся, так что Геральт мог воздохнуть спокойно.
- Вот умеешь же ты сделать так, чтобы я почувствовал себя придурком, - усмехнулся Белый Волк. - Мне кажется, ты и сам с этим прекрасно справляешься, Милсдарь ведьмак - парировал менестрель, задорно подмигивая.
Остаток ужина прошёл более спокойно, сопровождаемый легкой беседой, которую в основном поддерживал Лютик. После же ведьмак снял нагрудный доспех и вынул железный меч, чтобы подточить его оселком для профилактики, а бард подхватил любимую лютню и заиграл импровизацию, нисколько, впрочем, Геральта не раздражающую. Скорее даже наоборот, ведьмак наконец-то почувствовал себя в своей колее, как будто именно так и должно было быть.
Первым на милость Орфея сдался Лютик, нетренированный долгими поездками и заметно уставший от конной езды без остановок. Широко зевнув, он положил свою эльфийскую подругу в чехол, сам же скинул сапоги и залез под плотное одеяло. Вскоре дыхание менестреля выровнялось, и стало медленным и глубоким. Ведьмак тоже решил собираться ко сну, отставил меч в сторону, на мгновенье скользя взглядом по волне бардовского бока, плавно переходящего от бедра к ребрам, ловя очертание полуоткрытых губ в освещении догорающего костра. Тихо простонав как дворовая псина от безнадеги, Геральт завернулся в одеяло и лег на спину, закрывая глаза. *** На следующее утро ведьмак проснулся как обычно первым, с восходом солнца. И пока Лютик мирно сопел, Геральт собрал ветки и развел костёр. Делал он это неторопливо, чтобы дать менестрелю ещё пару минуток выспаться. Но лошадей нужно было вести на водопой, а оставлять барда одного спящим не хотелось – не то, чтобы Белый Волк опасался, что здесь с ним могло что-то случиться, но вот обидеться менестрель точно мог. Поэтому Геральт аккуратно растормошил спящего, похлопывая его по плечу, и всучил тому ломоть хлеба с сыром. Завтрак прошёл в сонном молчании, а после друзья направились ещё глубже в лес - туда, откуда Геральт слышал тихое журчание воды.
Лошади вдоволь напились из ручья, перед мордой каждой поставили по торбе с овсом, и когда с кормлением было покончено, путники снова вышли на большую дорогу, чтобы поскакать дальше, вперед, на встречу солнцу.
Первую долгую остановку сделали в середине дня в небольшом поселении, мимо которого лежал путь. Работы для ведьмака там не нашлось, зато проходила ярмарка, на которой наметанный глаз Лютика присмотрел себе тёплую накидку на меху – бард, и так изрядно потратившийся ранее, хотел и за неё заплатить сам. ?Откуда только деньги берутся?, - недовольно подумал ведьмак и настоял на том, что в этот раз заплатит он – накидка в итоге влетела в копеечку, и в кошеле заметно опустело, даже несмотря на то, что торговец, узнавший знаменитого менестреля, на радостях сделал скидку. Здесь же, прохаживаясь вдоль лавок со всякой всячиной, Геральт усыхал, что в одной из соседних деревушек на болотах пропадают люди, а значит, была работа для ведьмака, а вместе с ней плата.
Ехать до того места нужно было не более дня, и Белый Волк был готов сразу же отправится в дорогу. Однако этим планам не суждено было сбыться, ибо бард, не гнушающийся внимания простого люда, забрался на бочку на середине площади, достал свою лютню и забренчал, выдавая простой и задорный мотивчик, понятный неграмотным крестьянам и ремесленникам. То оттуда, то отсюда в берет менестреля, пристроенный рядом на ящик, прилетала звонкая монета – веселое ярморочное настроение брало своё, и собравшиеся вокруг люди начинали подпевать и хлопать в ладоши, а кто-то даже пустился в пляс. В паузе между балладами Лютик быстро склонился назад, в сторону ведьмака, скрывающегося в тени навеса, и предложил тому посидеть в единственном на всё поселение трактире, в чьей конюшне они оставили лошадей. - Не волнуйся, Геральт, я тут в своей стихии, - подбодрил бард. Ведьмака не пришлось уговаривать дважды. Лютик прекрасно знал, как его друг не любил повышенное внимание, да и веселые гулянья праздного народа также не были ему по душе. Оставалось только надеется, что в трактире в самый разгар ярмарки было свободно. Закончил выступление бард ближе к вечеру, заработав приличную сумму, и поспешил к ведьмаку, который нетерпеливо ждал снаружи конюшни. Сразу же Геральт объявил, что тратить время и ночевать здесь не было смысла – до полуночи оставалось ещё часов пять, которые можно было бы потратить в дороге, да и свободных комнат, скорее всего, уже не было. ?Опять придётся спать в лесу, - про себя вздохнул Лютик. – Ну, ничего! Зато от лесного воздуха пробуждается особое вдохновение?.