1 часть (1/2)
"Привет! Я — Гарри. Мой возраст давненько перевалил за семьдесят, но я не жалуюсь. По меркам моих сородичей, я все ещё молод и проживу немало лет, если пуля какого-нибудь пьяного паладина Братства Стали не настигнет меня врасплох. Моё лицо выглядит довольно специфично. Кожа слазит кусочками, и постепенно гниют мышцы. Мои прекрасные зелёные глаза когда-то сливались с гладью океанических просторов, а теперь они напоминают два задымленных шарика с прожилками капилляров, похожих на старые красные нитки. Зубы я потерял практически все. Благо, передние ещё создают какую-то видимость улыбки. Хотя моя улыбка, конечно, не всегда нравится людям.
Гладкокожие... Они часто кривятся при виде меня. Показывают всю величину отвращения, которое таится в их чёрных душах. Я не виноват, что радиация наградила меня такой неподражаемой внешностью. Так уж сложилось.
Я потерял в этой жизни всё: семью, место в убежище, лицо и себя. Оставшись в одиночестве на поверхности в то время, когда ядерные грибы украшали пейзаж багрово-серого неба, я подумал, что уже никогда не увижу вокруг: цветущие деревья с круглыми зелеными шапками, аккуратные улочки, наполненные романтикой, уютные семейные домики, скрывавшие в себе тайны людей, свежевыкрашенные заборчики, которые так гордо сверкали на солнце. Кое-где у домов осталась парочка новеньких машин на ядерном топливе. Единственное, что выбивалось, были брошенные испуганные собаки, которые метались в поисках укрытия.
Мир рушился, а я в последний раз прогуливался по знакомым местам. Смотрел вокруг себя, как маленький ребёнок, и впитывал привычные картины, предположив, что больше никогда их не увижу. Отчасти я был прав.
Ударная волна очередного ядерного гриба с огромной скоростью мчалась на меня. Я остановился и ждал. Ждал, когда мои глаза больше не смогут видеть, а голова думать. Приготовился к ужасам боли от осколков, пыли и радиации, приготовился к смерти. Только вот что-то пошло не так. Либо я оказался слишком крепким, либо судьба решила пошутить над моей бедной душой.
Да, я действительно испытал много боли и ужаса. Думал, что сойду с ума прежде, чем умру. Мне было настолько дурно, что я потерялся в пространстве и времени; не понимал, что происходит, где нахожусь и как унять боль во всем теле, которая сжигает изнутри. Мои лёгкие плавились. Не знаю, как у меня ещё получалось дышать. Я не мог пошевелиться, не ощущал рук и ног. А если пытался открыть глаза, то едва мог разлепить ресницы. Казалось, что моё сознание уплывало все дальше от плоти, но отказывалось терять с ней живую связь. Сквозь пелену настигшего несчастья, в белом свете небытия я видел образы моей семьи. Жена и сын махали мне руками. Они улыбались. А я пытался докричаться до них, дотянуться руками, ощутить родные запахи. Только случилось так, что запахи я уже никогда не смогу ощутить.
Спустя какое-то время боль в теле начала утихать. Я перестал чувствовать вкус крови на языке. Когда открыл глаза, тусклый солнечный свет пробивался сквозь пыльный занавес неба. Я попробовал пошевелить конечностями. Боль волной промчалась по затёкшим мышцам, однако уже не была столь нестерпимой. Не буду скрывать, сесть у меня получилось не с первого раза. Оказалось, очень непросто держаться в вертикальном положении после долгого возлежания на земле в агонии. Голова трещала, едкий гул разрывал уши. Глаза мои ещё не привыкли к свету, но кое-что я все же смог разглядеть.
Разрушенные дома отзывались эхом прошлого в пустоте голой земли. От свежевыкрашенных заборчиков не осталось и следа. Деревья превратились в чёрные коряги, безжизненно торчавшие, словно иголки. Безупречные дороги покрылись пылью и трещинами. Судя по ошмёткам подгорелого металла на них, одна из машин взорвалась во время бури. Удивительно, как осколки не задели меня. Или все же задели?..Я живо осмотрел себя, насколько мог, и замер..." — Эй, дурила! — прозвенел грубый женский голос сквозь шум болтовни и раскаты смеха подвыпивших персон. — Хватит разговаривать с шаром для боулинга! Либо заказывай ещё, либо вали к чертям собачьим. Ты раздражаешь моих клиентов. И меня.
Владелица бара "У руля" никому не давала спуску. Жуткая баба пятидесяти лет, с вытянутым тонким носом и губами, больше похожими на дугу речного моста. Всю свою жизнь она проводила в баре, который открыт круглосуточно, семь дней в неделю. Её считали сволочью, ведь всем нужен кто-то, на кого можно смотреть свысока. Она своенравная, ужасно ?просоленная? старуха, которая не терпела дерьма ни от кого. Ночью, когда Красотка Бонни позволяла себе поспать несколько часов в своей каюте, за баром приглядывал вышибала Барсук — крепко сложенный афроамериканец, одетый в пыльный кожаный плащ и вечно таскавший за спиной винтовку. Сейчас он нервно поглядывал на меня, готовый в любой момент применить силу.
— Эй-эй! Я постоянный клиент и не завязываю драк. Почему я не могу просто поговорить со своим другом за чашкой виски? — Я демонстративно поднял вверх гранёный бокал с рыжей жидкостью, всеми своими пятью зубами выразив максимальное дружелюбие. В ответ услышал лишь оскорбление моей безупречной персоны.
— Скажи "спасибо", что не вышвырнули тебя в первый же день, гулья башка! Таких, как ты, Ривет-Сити в жизни не видал. Лучше бы тебе поскорее убраться из города, пока у жителей не лопнуло терпение.
— М-да, — прорычал я. Мой голос все ещё остался похожим на человеческий, с ноткой хрипоты прокуренных связок. Однако люди смотрят только на лицо, а оно у меня не особо красивое. Я же гуль — проклятый радиацией мутант с протухшим мясом на теле.