В отчаянии (1/2)
Анастасию охватил безнадёжный страх... Он был страшный и липкий, как эта кровь на одежде, ладони и двух коварных остриях, от которых Саша только что остранился.
— Что... Как же это... Сашенька!
А сам он, начиная терять сознание, опускался на ее руки, и шептал:
— Ну что ты... Любимая... Все ж хорошо... выбрались... Теперь мы должны... должны...Ее промедление перед окном оказалось фатальным. Сбывалось то самое, так упорно гонимое из недавних наваждений.
На мгновение у Анастасии все закрутилось перед глазами: застреленный Брильи, казнь матери и тут же — лицо Саши, бросающего в карету букет... Накатившая в этот момент на нее дурнота на удивление быстро минула, она не лишилась чувств, как бывало ранее и при меньших потрясениях. Ведь ранее всегда находилась опора, что решит и сделает за неё... А сейчас именно такой человек, уверенный и сильный, улетает куда-то в пропасть, а кругом лишь посторонние люди...— Да, мы должны... быть вместе, много лет... Я люблю тебя... — шептала она, придерживая обмякшего на ее руках Белова.
"Нужно что-то делать... Я же так боялась этой ситуации в погоне, в бою, а теперь... Ничего не знаю, кроме простой повязки...""Неужели это конец? Так нелепо, на руках любимой... И что я за победитель? Обещал ведь счастливой сделать... Господи, обожди! Дай мне срок..."— Сейчас, милый, сейчас... Все будет... хорошо, слышишь? Кровь течёт... немного... Просто надо остановить... — Анастасия обращалась к Саше, видя, как он неумолимо теряет сознание, прикрывая затуманенные глаза, а лицо приобретает серый оттенок. Затем лихорадочно сорвала с плеч шаль и перетянула торс, пытаясь прижать одновременно обе раны, что зияли прямо над грудью и где-то пониже. Шерсть тотчас обагрилась.— Будет... обожди... — последнее, что ей удалось услышать перед тем, как раненый окончательно впал в обморок."Ищи! Ищи другой путь! Скорее! Господи Иисусе, подскажи моим рукам!!!"
Ее одежда была вся в копоти... Чистым был длинный подол сорочки, скрытый под поясом... Тонкая ткань легко поддалась первому же резкому рывку.
Вне себя от паники, Анастасия дрожащими пальцами прижала батист поверх той раны, из которой текло обильнее. Грозный ручей стал иссякать и это вселило веру.На ее счастье, в толпе зевак, смотрящих на пожар, заметили, как пара покидала горящий дом. На крышу взобрались двое парней с досками, из которых соорудили носилки.
С большими предосторожностями Александр был спущен на землю, а затем, осторожно прикрытый своим брошенным плащом, перенесен в особняк Ягужинских. Лиза, увидев барышню в окровавленном платье, тихо охнула и с трудом упросила переодеться.
Тотчас кинулись за лекарем. Гоф-медика, опытного хирурга, хорошо известного в их семье, дома не оказалось... Как раз около часа тому он был непредсказуемо призван к Бестужеву, который, впрочем, не часто имел хлопоты со здоровьем. Но ждать столько, сколь угодно будет его задержать вице-канцлеру, было немыслимо.
Однако, у одного из прохожих, принявшего деятельное участие в помощи, остановился его знакомый — лекарь из Москвы, по имени Иоанн Аццарити. Этот напыщенный итальянец, представившийся доктором медицины, Анастасии сходу не понравился, он был каким-то холодным, и оттого ненадёжным. Но выбирать не приходилось.
Важно зайдя в дом и осмотрев пациента, Аццарити сразу же мрачно покачал головой.
— Изнутри не кровит — мда, свезло... Но, mama Mia, тут и снаружи довольно! Клянусь святыми, имеется инфекция! Так что вряд ли синьор выдержит. Но будем уповать на Всевышнего, все в его руках... - он перекрестился на католический манер, что добавило недоверия ещё больше.
— А вам бы милая, стоило бы отдохнуть, того и гляди, сами чувства лишитесь... Тем более, сие не для ваших очей таинство... Ступайте! — приговаривал лекарь, готовя свой инструмент.
Но девушка упрямо осталась неподалёку. Не до отдыха ей нынче, неужели он не понимает? Оставалось лишь смотреть, с тревогою и отчаянием, как любимый мужчина, ещё недавно принимавший её ласки, теперь полностью подчинен чужим рукам с их жутким, блестящим орудием.
— Синьорита, я не привык, чтобы мне смотрели в спину, когда я над раной... — нервно обернулся итальянец. — Лучше вам удалиться...
— Нужна мне ваша спина! — Ягужинская крепко стиснула пальцы при виде натянутых ремней, пригвоздивших раненого к кровати. — Всё что я желаю — облегчить страдания мужа... будущего. Позвольте взять его за руку!Лекарь укоризненно покачал головой.— А раз будущий — зачем страдания-то лицезреть, право? Поберегли бы хоть до брака высокие чувства... Конечно, ежели свершится чудо, и он выживет... А уж Spiritus понадежней будет ваших тонких пальчиков...Она в ответ промолчала, не было сил вести этот странный спор с этим циником... "Будущего... Будущего..." — это слово зацепилось в мыслях, как заклинание...
Потянулись долгие часы, а состояние раненого становилось только хуже: из швов без конца сочилось и поднялся жар.