Лунатик (Lunatique) (1/1)
?Только что избранная Палата распускалась; на сентябрь 1830 г. назначались новые выборы на основе нового закона, резко ограничивающего число избирателей за счет введения более высокого имущественного ценза; вводились более жесткие правила для издания газет и журналов и т. д. Королевские ордонансы были восприняты в обществе как грубое нарушение Конституционной хартии 1814 г. Попытка провести их в жизнь натолкнулась на решительное сопротивление либеральной оппозиции.? ?26 июля, 1830 год, Париж.—?Моя госпожа, вам письмо. Оно не подписано, однако… —?горничная договорить не успела. Немного нервно ухватила леди Паганель послание и развернула конверт дрожащими пальцами. Женщина пробежалась глазами по немного сбивчивому почерку и, отвернувшись от служанки, почти шепотом попросила ее покинуть комнату. Та безропотно подчинилась и мягко прикрыла за собой дверь. Тогда, и лишь тогда хрупкие плечи затряслись, и все существо Марии содрогнулось в беззвучном всхлипе.Бежать. Куда же??Моя дорогая, любимая Мари. Ситуация приобрела критический оборот. Увы, я вряд ли смогу смягчить ее, даже если приложу все возможные усилия. Журналисты не открыты к диалогу, рабочие пользуются обстановкой и… Вот, что писал Тьер, только вчитайся: ?Действие правового порядка прервано, начался режим насилия. Правительство нарушило законность и тем освободило нас от обязанности повиноваться?.?Ты понимаешь, что это означает? Ну конечно, дорогая, ты понимаешь. Я никогда не сомневался и не прекращал верить в тебя. Даже сейчас, зная, что я более ни тебя, ни Жака не увижу, я верю, что ты поступишь правильно. Беги, беги же, пока есть возможность. Спаси нашего сына, спаси себя.Вечно твой,Антуан?Леди Паганель поняла, что времени на дальнейшие раздумья у нее нет. Она выбежала из комнаты и отдала указы горничным и дворецкому, чтобы те собирали все самое необходимое, и, что главное, отыскали Жака. Проходили то ли слишком долгие минуты, то ли чересчур короткие часы, однако мальчик все не появлялся. Началось общее волнение. Некоторые рабочие уходили с главных площадей и ходили по районам, крича неразборчивые слова противными басистыми голосами, но к чиновничьему дому то ли не желали приближаться, то ли ждали вооруженного подкрепления.—?Маленького господина нигде нет, госпожа… —?дрожащим голосом произнесла Люси, верная помощница молодой женщины. —?Как с раннего утра изволили убежать, так до сих пор и не…У Мари закружилась голова. Дворецкий поддержал ее за плечи и усадил на диван, а две младших горничных, совсем девушки, поднесли даме воды. Сделав пару жадных глотков, та не своим голосом то ли проскулила, то ли просипела:—?Нам нужно его найти. Я не покину его.Послышались разъяренные голоса со двора. Несколько вооруженных людей вместе с парой рабочих начали бить в железные ворота. Минуты перешли на секунды. Ждать было более нельзя.—?Моя госпожа, мы должны идти, наши люди найдут Жака, и тогда… —?Горничные все же смогли оторвать даму от дивана и увести к черному ходу во двор. Та отчаянно сопротивлялась, плача и восклицая:—?Я никуда не поеду! Мой сын! Отпустите, отпустите, оставьте, мой сын…!—?Это распоряжение хозяина дома, ваша Светлость. —?твердо и решительно произнес дворецкий, а после сделал жест дилижансу рукой. Экипаж был в полной готовности. Леди чуть ли не втолкнули в салон, следом впрыгнули две близких служанки, процессию завершал все тот же старый слуга. Скрип колес растворился в криках и гоготе, оставшиеся слуги приготовились к обороне здания, которая, как можно ожидать, была проиграна.***?Что происходит? Почему на площади столько людей… Я снова потерял друзей из виду…??— Жак хорошо помнил, как пришел на Пале-Рояль. Он следовал за мальчишками, собиравшими ?добычу? с очередной ярмарки на отдаленных улицах (на территорию которых маленькому ребенку забегать категорически запрещалось), но споткнулся и отстал. Такое и раньше случалось, но почему-то сейчас вокруг было жутковато и неспокойно. Люди собрались вне теплых домов и что-то непонятное кричали друг другу, перекрикиваясь, словно эти… Попугаи! Любопытство победило небольшое волнение и мальчик выбежал к площади. Никогда прежде малыш не видывал такого количества самых разных господ и дам, толпа постоянно росла, шум также усиливался. Мальчишка не решался протиснуться поближе. По более-менее свободной местности проезжала карета, преследуемая градом камней и бранью. Экипаж выглядел невероятно дорого, и Жак предположил, что человек, который едет внутри, либо очень богат, либо глуп, либо и то, и другое вместе.?Почему они кидаются и кричат???— пронеслось в голове у маленького француза, когда прямо за ним кто-то заорал, напрягая голосовые связки, кажется, до срыва:—?Долой министерские рожи!!!Паганель-младший аж подпрыгнул и обернулся, испуганно глядя на высокого и сильного мужчину. Тот харкнул в сторону и одним мощным движением оттолкнул мальчика в сторону так, что тот рухнул на гранит и ободрал себе щеку. В глазах защипали слезы, страх наконец дал о себе знать.—?Почему… Почему это происходит… —?малыш, готовый заплакать, попытался подняться, и чуть не был снесен разъяренной толпой, как чья-то сухая рука потянула Жака в сторону. Сфокусировав взгляд, Паганель понял, что это продавец из старой книжной лавки, где отец часто покупал книги. Старик Жером, суховатый, чуть ссутулый, своей крепкой не по годам рукой удерживал незадачливого мальчика, чтобы тот не оказался под каблуками ?народной воли?. Он молчал, по крайней мере, оглушенному со всех сторон Жаку так казалось.Невдалеке, меж десятков тел, мелькнул знакомый фрак. Темно-синий, с чуть заметной отделкой… Силуэт расплывался. От слез ли или же от чего другого, Паганель-младший не знал, но чувствовал?— отец. Там, совсем рядом, только пробеги чуть-чуть, его отец. Хотелось сорваться, побежать, схватить за рукав, а после обнять за талию и спрятать лицо от ужасов вокруг, но выбраться из хватки Жерома не представлялось возможным. Тогда Жак позвал отца. Сначала тихо, потом снова и громче, громче, повторяя одно и то же слово бесчисленное количество раз. Антуан обернулся и увидел сына.Это было последнее, что успел увидеть верный подданный Карла Х прежде, чем острая боль в пояснице и сильный жар не сломили его. Зрение расфокусировалось и, после еще двух вспышек боли где-то в спине и в правой ноге, Паганель закрыл глаза. Толпа продвинулась вперед, сминая всех поверженных противников, топча их и размазывая кровь несчастных по гранитным плитам.Жак не мог отвести взгляд. В голове ребенка все перемешалось. Единственная мысль, жалкая, как иссякающая надежда на лучшее завтра, билась загнанной пташкой, не желала покидать сознание?— это все сон. Это дурной сон, стоит лишь закрыть глаза и вновь открыть, как вновь появится рядом обеспокоенная маменька и погладит по голове. Отец встретит за завтраком и расскажет интересную историю из туманного наполеоновского прошлого. Дурной сон.Мальчик захлопнул глаза и начал их нещадно тереть, потом снова открывать, потом закрывать, пока старик тащил его прочь от всеобщего буйства. Странно, но все как будто потемнело вокруг, впрочем, думал малыш совсем не об ускользающей картине мира.—?Почему… Почему я не могу проснуться? Я не хочу больше спать, это все неправда… —?рыдания смешались с почти истерическими вздрагиваниями и подвыванием. —?Мама, папа, я не хочу больше спать…Кто-нибудь, разбудите меня.