Стихии природы и зла (2/2)

— Стой!!! Не трожь марсель! — крикнул Белов матросам, уцепившись за лестницу.

— Может и ваша правда, господин Белов... Но приказ был зарифить... — матрос, что стоял снизу, растерянно обернулся.

— Хотя бы не до конца!!! — безнадёжно ответил Саша, понимая, что не вправе здесь приказывать даже юнге.

— Надо уводить, скорее! — воскликнули оба рулевых друг за другом. Но несмотря на их приложенные силы, фрегат полностью подчинился водной стихии...

Корсак оглядывался вокруг, понимая, что осталось лишь последнее средство, но весьма опасное для мачт.— Круче бы к ветру, стакселей и бизани мало... Марсели с кливером отвязать, вот что!— Паруса в такую бурю? — осторожно заметил Архипов.

— Риск, но иначе не уйти! Ступай! — крикнул он, собираясь отстранить верного помощника, но голос заглушал шум бури, а штурвал без крепких рук лейтенанта было уже не удержать...Иванков был поблизости, но неудачное падение и рана от удара почти лишили его сознания.“Чертовы правила, всем на погибель... Хоть бы кто нарушил..." — с досадой сцепив зубы, давя на рукояди, думал Алексей...

Белов вцепился в ограждение и буровил взглядами оголенные мачты. Волны их тянули "к духам", а ветер сдувал в противную сторону канаты и всякий хлам, сбивал волосы, плащ — все, что угодно, только не сам корабль!— Вы к капитану, остальные за мной!! — крикнул он матросам и кинулся вперёд, по мокрым доскам.

— Не сметь! Корсак не идиот, приказа не будет!!! — Луговской накинулся на подчинённых с кулаками: — Слушать меня! Черпайте с палубы воду!! За ведра, я сказал!! На вахте урою!!

Среди моряков случилась неразбериха. Боцман, посланный к командиру, не стал терять время и мигом удалился, не успев дослушать запрет.Луговской, зло прищурившись, посмотрел на одинокую фигуру, что рывками двигалась по шкафуту. Опытной походкой он быстро достиг своей каюты, и в какой-то весёлой панике отыскал нужную вещь.

В его отсутствие оставшиеся матросы нерешительно мешкали, тихо переговариваясь меж собой:— Дело говорит гвардеец, хоть и рисковое...

И один из них решительно развернулся.

— Вспомнил, лет 10 тому, близ Дании! Едва на мель не сели, и так же драпали по ветру...

— Степан, с этим упырем шутки плохи! Пойдём ужо, как велено! — окрикнул его товарищ.— Лучше на вечную вахту, чем рыбам на корм! — откликнулся тот, и кинулся за Беловым, предлагая помощь на фок-мачте.— Вот что... Вырин, Степан? Кроме марселей есть ещё... лисы...

— Они самые, лисели, ваше высокоблагородие... ундер- и марса... Все сделаем! — из-за грохота волн матрос не заметил ошибки, и быстро полез наверх,указывая нужные опоры.Сезни поддались не сразу, а реи скрипели так, что, казалось, вот-вот развалятся. Но вот парусина стала распрямляться в упругие полотна.

Посланный за распоряжением боцман, уцепившись за поручни, достигнул лестницы к мостику очень своевременно.

— Отдать кливер и все прямые! И ещё лисели!! Успеть бы! — Корсак крикнул, едва отвлекаясь от натужной борьбы со штурвалом, и оглянулся, заслышав издалека трепетавшие паруса фока. Один из них тут же оказался надорван. Уверенность, что одна мачта выдержит на себе поток ветра, была в тот момент ничтожно мала.

— Теперь грот! С богом! — крикнул союзнику Белов, спрыгивая на палубу, а сам кинулся к бушприту отдавать кливер.Вырин с сомнением вздохнул ему вслед, вспоминая первые свои неверные преодоления морских препятствий, когда в шторм сорваться в воду казалось неизбежным. На гроте его и застал капитанский посланец, пока остальные тщетно вычерпывали воду.

Вскоре кливер и грот-марсель с грот-бамселем, соревнуясь друг с другом, взметнулись вверх, сразу же надуваясь от воздушного потока.

Капитан крепче сжал рукояди со своей стороны, и вдвоём с помощником они осторожно повели корабль меж бурунами, иногда с беспокойством оглядываясь на упругие паруса.

В тот момент, когда Белов уже спускался с бака, он услышал, что к нему обращаются. Хотя ветер доносил лишь отдельные слова из полной издевательства речи:— Снова умничать, приблудный наш? В новое племя тянет? Иль сдохнуть? Дык я помогу!

Снизу из-за мачты показался Луговской, поднимая руку. Короткий пистолет был едва заметен, зато сверкнул круглый ободок дула.Оглянувшись и не заметив вокруг свидетелей, он продолжал, желая высказать все, прежде чем выпустить пулю в этого умника, уничтожившего ему репутацию:— А умничать нечем!!! Ты ж тронутый, все-е знаю... Ни моряк, ни гвардеец — ты никто! Курсант недоученный!!! — выкрикнул он со злобой.

— Под суд желаешь? — выкрикнул Саша отрывисто, что было услышано.— Суд??? Да ты ж сам полез!!! Концы в воду! — раздался смех, будто дребезжание телеги по камням.

Белов молча смотрел на дуло, едва удерживаясь на краю. Даже без голоса было заметно, что пальцы стрелка нервно дрожат...