По зову страсти (1/2)
Александр выбрался на двор, в прохладе к нему сразу же вернулась непредвиденно утерянная трезвость, но радостнее не стало. Он собрался было отправиться за застрявшим на погрузке воды Алешкой, но вдруг увидел в соседней, возле школьной избы, огонек свечи в окне и знакомую женскую фигуру, и ноги сами понесли его туда...Женщина как будто ждала его. Она без удивления взглянула, когда открывала ему дверь, и взяв за руку, повлекла поближе к печи.
— Может, чаю?
— Да, да, пожалуй...
Стройный стан в пушистой домашней шали, и мягкие, нежные руки, обхватившие его ладонь, пленяли рассудок...
Хозяйка поставила самовар и они уселись напротив друг друга за стол. Разговор, так оживленно лившийся ранее где-то в школе, сейчас совсем не клеился.
— Когда вы отплываете? — вдруг неожиданно спросила Мария, прервав рассказ о непогоде в последние зимы.
— Послезавтра на рассвете. —ответил Белов, отведя взгляд в сторону. То ли чай, то ли натопленная печь, а может, этот голубоглазый взор сейчас разгорячили его дыхание...
И ещё очень хотелось освободиться от стеснявшей шею и грудь душной одежды. Боясь нарушить их односложный разговор таким грубым намеком, он с трудом терпел.
Мария мельком взглянула на его лицо, встревоженное от скрытых желаний, и мягко улыбнулась:— Вы так зарумянились... Верно, жарко?
Словно угадав его томление, она поднялась и расстегнула верхнюю петлицу на его светлом морском мундире, затем следующие... И разведя отвороты, робко коснулась руками плечей, теребя полупрозрачную ткань.
Вдруг Александр почувствовал, что не сможет выйти отсюда, не ответив на этот призыв... Он стремительно заключил женщину в объятия и впился в её алые губы, почувствовав, что и ее тело трепетно от страсти... А затем, сорвав с себя по очереди мундир, и камзол, прижался пылающим лицом к вырезу ее сорочки. Шаль упала на пол, а после его руки освободили прекрасный белый стан...
Они опустились на застеленную периной лавку, лаская друг друга и разогреваясь еще больше.
Уже в постели, в последний момент ускользавшего здравого мышления, Александр вдруг подумал о неизвестной жене. "Впервые изменяю, зная об этом... Но ведь я совсем не чувствую, кому..."
Но страстные поцелуи Марии, тут же поймавшей уголок его рта, не оставили видениям ни единого шанса.
"Как же это хорошо, наконец, любить близкую душу, её прекрасное тело, красивое лицо... С большими глазами, летящими бровями, тугими ланитами и алыми губами.... и больше ничего не нужно...
Лишь бы смотреть в эти распахнутые глаза, целовать это лицо, чувствовать его родную красоту... Пускай прелюбодейство... Кажется, будто сама родина прислала мне, заблудшему на чужбине путнику, это свое воплощение... Моя первая русская..." — горячо восклицал он про себя, с радостью подхватывая ее ласки и щедро даря их сам.