Охотский госпиталь (1/2)

Бродя вдоль причалов, Анастасия начала поиски местных мореходов, присматриваясь к галиотам, покетботам, ботикам и флипам, спускаемым на воду.

"Кто бы мог подумать! За пару дней я выучила разновидности кораблей больше, чем знала за всю свою жизнь. О да, теперь не стыдно будет перед сыном, внезапно увлекшегося морским делом. Ведь, умиленно кивая на его рассказы, я так ничего и не запомнила...На этом ли - новеньком, пахнущем свежей краской, галиоте "Святой Адриан", или вот на этом видавшем виды боте ?Акланск?, а может, на том старом непонятном суденышке со стертым названием я смогу отправиться к Саше? Кто согласится плыть в неизвестные края по координатам, указанным в отчёте незадачливой команды? Да какая разница, лишь бы взяли ее на борт, и... лишь бы найти его... "Однако же не все они были предназначены для свободного спуска на воду по желанию взбалмошной петербургской барыньки... Именно так ей насмешливо объяснили, смеряя ее с ног до головы насмешливым взглядом тамошние обитатели.

Здесь она не пожалела, что взяла с собой троих слуг, в том числе рослого Ивана, который впрочем, сам вызвался.

— Эх, дамочка, дык ничего, что на Курилы плывем? Может, поедем с нами, мы вам там нового мужа найдем? А то выбирайте кого из нас? Смотрите, сколько у нас красавцев!Ей подпихнули прямо под ноги какого-то круглого, с красной рожей, от него сильно пахло перегаром. Слуги ее, конечно же, оттолкнули обидчиков, и ей едва удалось уладить драку.

Под дружный гогот боцмана, окруженного матросами, Анастасия двинулась дальше, со вздохом покидая причал очередного отказавшего судна.

Все эти ботики и флипы спускались на воду в разных направлениях. Кроме Курил, они бороздили воды Охотского моря вокруг Камчатки, и вовсе не все были пригодны для столь дальнего плавания. Где-то с ней обходились грубо, где-то просто насмешливо качали головой, иногда прямо намекали, что бабье племя на борт не берут."Да, ведь все так, как сказал Никита... Я просто незнающая, глупая женщина. На что я, вообще, надеюсь?"— Анастасия остановилась посреди порта и горько расплакалась от сознания своей беспомощности.На красивую столичную даму, рыдающую посреди площади, начали обращать внимание прохожие. И, в конце-концов, нашлись добрые люди, которые вникли в ее беду.

— На каком, говорите, судне ваш муж пропал? - спросилиее двое остановившихся мужчин в морской форме - никак, "Петра и Павла"? Тот, что полгода тому вернулся? Дык ведь, кажись, набирались тамошние матросы в Нижнекамчатске да в Большерецке... Там и осели, и местные, и пришлые. Не здесь вы ищете, сударыня. Вы бы их расспросили, да там и база северных экспедиций — ежели снаряжать, так оттуда.Один из них, вынув трубку изо рта, сказал:— Вот что, мадам. Через неделю я на своем пакетботе отправляюсь кБольшерецку, а там, может и дальше двинусь, бог даст... Но не сразу, а как провизию соберу, это дело долгое. Могу вас туда взять. Поспрашиваете местных заодно, кто что знает.

А второй, подумав хорошенько, припомнил:

— Это ж те, с этим Большаковым, что растерял половину состава?Ээ, дамочка, да ведь в госпитале Охотском кто-то из ихних служивых долечивался... А то, может, из офицеров? Где-то от своих отбился да от голода сильно пострадал. Недавно сюда с Камчатки его доставили... Уж не ваш ли?— Имя его не помните, сударь?

— Александр точно, звать, а фамилия... вот простая, какая-то, вроде на "Б", да не услышал точно...

Анастасия вся просияла от счастья, перекрестилась и, отбросив условности, обняла моряка.

— О Господи! Неужели все решилось так легко и просто, прямо здесь! Может быть, я смогу сразу его забрать!

Она тут же поручила кучеру пригнать к госпиталю из гостиницы их экипаж, а остальным срочно искать квартиру с хорошими условиями поближе к госпиталю, и бросилась туда со смешанным чувством страха и радости. За ней, запыхавшись, бежала служанка.

Даже не озаботившись проверить имена больных, Анастасия справилась у первой встречной сиделки о доставленном недавно из Большерецка пациенте с истощением, уверенно представившись женою.— По коридору пройдете, милая, там перед лестницей комната, да справа койка его, близ окна.

Оставив служанку за дверью, женщина влетела в палату, в которой справа от окна на кровати, свернувшись на бок, лежал кто-то рослый, замотанный с головой в одеяло. "Странно, никогда ведь не накрывался с головой, и поза не его..."

Она присела на кровати и ласково потормошила спину лежащего, а затем подсунув руку под край одеяла, провела сверху вниз по бедру.

— Сашенька, любимый, просыпайся! Я приехала...

Фигура встрепенулась. На нее смотрели изумленные глаза на болезненном лице... незнакомого мужчины.— Чем обязан ээ...такому вниманию, сударыня? — оторопел незнакомый человек, явно смущенный.

Анастасия готова была снова зарыдать, второй раз за день.

Сердце ухнуло куда-то, но от полного отчаяния из-за горькой ошибки ее удержали иные мысли: — "Стыд какой... что я себе позволила..."Она отвернулась, залившись краской, и резко отскочила, больно ударившись локтем о прикроватный столик. При этом перевернув банку с клюквой, коей несчастного видимо лечили от цинги.

— Простите, я сама все приберу здесь. Обозналась, мужа искала...

Обессилев от постигшего разочарования, она быстро собрала обратно ягоды, стараясь не смотреть в сторону мужчины, и опустилась на свободную кровать, закрыв лицо руками. Ей давно не было так горько и обидно.

— Да, признаться, за счастье бы почел... — успокаивающе ответил больной, снова поплотнее накрывшись. - Но почему — именно моя особа?Она решилась, наконец, посмотреть на него. Его грубоватое, доброе лицо было бледным, но тоже покрасневшим от смущения.

— Вы же в экспедиции были? - она тихо спросила, наконец, нарушив молчание. — К Алеутским островам, на Петре и Павле? Мой муж, Александр Белов, вы... вы знали его? Он не... Он не вернулся с вами?

— А, вон оно что... — пациент вначале опешил, потом нахмурился и с сочувствием взглянул на Анастасию.

— Отчаянный командир был. — И тяжело вздохнув, тут же поправился:

— Простите, не виделись мы, как к острову вышел — может и выжил... Ну, то есть, опасно там, вышло, конечно... Позвольте, представиться... Болотов я, тоже Александр, как и супруг ваш. Был сослан в отряд за провинность, из прапорщиков в солдаты.— Анастасия... Павловна. Расскажите мне... как там все было? Я же не знаю ничего... Как случилось, что... он вышел на этот проклятый остров?

— Ну, признаться... нелегко нам пришлось. Расскажу сначала, как до этого было. — солдат вздохнул.В 56, по весне, мы плавали на шитике, ?Св. Николай? назывался.

Родион Дурнев, что был там за главного, все плавал, где поближе. Атта да Агатта — вот и вся экспедиция. Уж думали, не у дел наш отряд — алеуты там больше смирные, ясак хороший давали. А дальше наш казак носа не хотел совать. Кабы не Белова рвение, так бы и вовсе засели на чужой земле без толку. Уговорил таки морехода на вылазку — ещё Семичи открыли.

Но расслабились мы зря. После зимовья, в 1757, прибыл второй наш мореход — Большаков Пётр, на "Петре и Павле“. Тут уж не до скуки было!

Мореход наш то ли не умел, то ли не захотел ладить с местными - лишь бы кровь пролить. Отряд наш боле туземцев защищал, нежели промысловую команду.Ну, много разного люду там собралось... С самого начала, на Медном, что давно обрусел, конфликтами отличились.

Вот как металл с бобрами там пособирали, так и к северу двинулись... Поначалу причалили к Адаку, там вроде сговорились благополучно. А далее были открыты еще Канага, Умах, Чугул и Тагалах...

В конце лета пристали мы было на Кикигаласк, восточнее Адака. Собрались за водою на местный берег, да жителей там много было. А лето там хоть и не чета вашему, но мы уж там без воды изнывали. Не столько новый остров тот нужен был, сколько пить хотелось. Уж силы терять стали, да со злости на мордобой потянуло.

Тогда в команде среди камчадалов бунт назрел, и вышла заварушка.

Заготовщик наш с матросами-камчадалами срочно требовал высадки. Да запросили весь отряд с собой, дабы сразу пальбу