Расплата за храбрость (1/2)
— Алах тугасал! /Кит побежден! — провозгласил старейшина китобоев.
Не думая более ни о чем, Имагми вытянул свою треснувшую байдару из моря и поклонившись почтительно встречавшему Тойону, устремился мимо взволнованной толпы, среди которой заметил Иниру. Его путь лежал в пещерное логово.Услышав крики охотников: "Имагми атикуу алах" /'Принесенный морем убил кита'!, девушка заликовала и поблагодарила духов, в очередной раз пришедших на помощь...
Онаочень хотела кинуться обнять, но не решилась это сделать сразу, находясь рядом с отцом, которому старейшина докладывал подробности охоты. Однако герой дня не спешил принимать ее поздравления, удаляясь один по дороге.
Догнав его по пути с берега, Инира крикнула, останавливая его:
— Нус кагасакун игаликоакан! / Спасибо тебе за твою храбрость!Он кивнул ей с усмешкой и хотел было идти далее, но девушка больно потянула его руку, стремясь наклонить к себе.
— Тин кинуда.../поцелуй меня.
Шум толпы помешал разобрать малознакомыеслова. Имагми поморщился: "Почему она так тянет меня, куда? Я же сделал все, что она просила... странная девочка..."— Тин асханич.../Я устал! — бросил он раздраженно и добавил на своем:
— Я хочу побыть один, понимаешь? — и указав на себя, поднял указательный палец.
Девушка пожирала его растерянными глазами.
— Прустих айал / Прости... — сказал Имагми, пожимая ее руку, удаляясь вдаль.
"Уж не обидел ли я ее ненароком? — думал новоявленныйкитобой, проходя через скалы.
Но ему действительно не было сейчас дела до ненужных поздравлений... Все тело дрожало от сумасшедшего напряжения. Онедва дождался озера, в котором смыл с себя кровь кита и немного расслабил болевшие мышцы. Зайдя в вожделенную пещеру, измученный мужчина снял с себя промытую одежду, и опустился на ложе из веток и сухих водорослей, закутавшись в теплую шкуру.
Давая отдых телу после ожесточенной битвы, он все еще испытывал ярость схватки, что настроило на злую иронию."К чему было это пустое геройство, интересное только местным... По-глупому погибнуть ради чуждых мне традиций? — разговаривал он с собою, глядя в потолок. — Да, я только что преодолел путь от обычного охотника к первым в племени. Я боролся с бедным морским исполином, чтобы доказать свою храбрость и выполнить непонятную просьбу. Но сам же не видел в этом никакого смысла.
Ни защиты близких, ни неизвестной родины... А ради чего еще рисковать жизнью?""Но все же, теперь ты герой, Имагми... — он со злостью отбросил из-под себя коловшую спину ветку. — Как наступит последний час, лежать твоему черепу в пещере меж двумя китовыми ребрами, как водится для знатного охотника.... Сколько лет пройдёт до этого и как я их выдержу, если едва с ума не схожуот этих всех традиций?
Собственно, и сходить-то с ума дальше некуда... Человек без прошлого... без родных... без долга... Лишь тело, родной язык и разум... Да, черт возьми, разум мне ещё оставили, благодарен весьма... "
Имагми глянул на вшитые обереги из птичьих перьев, коими щедро снабдила его камлею взволнованная предстоящей охотой Инира. —"Бедная девочка, ведь есть очарование, смекалка и умелые руки, но с детства верит в эту чушь! Защита от сил зла и привлечение добычи - как бы не так! Словно их ритуальные ряженые я выгляжу с этими перьями... Сила и наглость - вот была моя защита! — он с трудом расправил тянущие плечи и поднял глаза на круглый свод пещеры.
"Определенно, мне помогают не эти их дурацкие бесчисленные духи - то птицы, то киты, то моржи... Они даже договориться не могут, когда они им покровители, а когда харчи... И пусть сами друг другу басни сочиняют, что мои прошлогодние увечья излечил шаман! Сами-то врачевание знают, не напрасно же они сухих кукол из покойных делают...
Тут его снова пробрал озноб.
—"Неужто эти несчастные не понимают, что мое выздоровление пришло от их компрессов и сшивания раны, а не бубнения этого странного типа? И что ж он не долечил мою голову, коль так всемогущ... Хотя... позвольте..."
Имагми, словно, ошпаренный, подскочил, вмиг позабыв про свою болезненную усталость.
"А, может, не такой уж глупец этот старик? Что если это не травма вызвала мою душевную хворь? Чего он там все бормотал, пока мне было худо? Но как же выяснить это, ведь не пытать же мне силой немощного старца и престарелого Тойона?"
Уставший китобой и до утра отлеживался в уютной пещере, претерпев ночной холод, но понимал, что его отсутствие сейчас может вдохновить особенно любопытных на его поиски. А открывать это место, где он мог побыть сам с собой, ему совсем не хотелось.
"Если в моих подозрениях найдется правда — буду искать любую возможность побега. Каяк... как далеко я смогу добраться на ней, не погибнув в волнах?" — раздумывал Имагми, когда немного отдохнув, возвращался в поселок.
Но вскоре ему стало совершенно понятно, что рабство было вовсе не единственной его западней на этом острове.
***Когда на следующий день тушу кита выбросило на берег, старейшины извлекли из головы меченый наконечник копья и торжественно провозгласили имя героя, кто покорил животное.
Недавний пленник, едва не убитый в прошлом году жестоким обычаем и травмами, благодаря ловкости и отваге в одночасье был причислен к самым почетным людям в селении.
Его добычей стала живая гора зимнего запаса мяса и жира на целый поселок, непромокаемый материал для камлеек и мешков из китовых кишок, сухожилия для веревок и нитей, усы для остова лодок, тетивы для лука и рыболовных сетей... И, главным, что нужно было ему самому — были стропила из ребер и челюсти для его личного жилища. По законам, победитель имел право на лучшие куски, поровну разделив остальное с вождем и остальными охотниками.
Праздник в честь кита состоялся через несколько дней. Все эти дни Инира, очень довольная,занималась подготовкой своей парки к празднику, нашивая на нее различные символические украшения. Но основное ее время было посвящено заботе о доблестном охотнике под предлогом восстановления его сил.