Такое хрупкое счастье (2/2)
— Ох! Боже мой, простите меня, — пробормотала она и хотела пройти мимо, как почувствовала руку, которая явно задержалась на ее талии, и резко отпрянула.
Перед ней стоял подтянутый, высокий блондин, в элегантном светло-сером камзоле. Его можно было бы назвать даже красивым, если бы не тяжелый взгляд светло-карих глаз слегка навыкате.
— О, сударыня, - произнес прохожий с акцентом, — я столь рад столкнуться вживую с истинной красотой, что даже не прошу от вас извинений... Но скажите, что заставляет вас так светиться в этот тусклый день, и могу ли я надеяться на знакомство?
Странно, но именно в этот момент щедрое с утра к весеннему Петербургу солнце зашло за тучи, и, невольно связав это событие с прохожим, Анастасия строго нахмурилась.
— Простите, сударь, но я давно оставила светскую жизнь и вряд ли наше знакомство где-то продолжится. — ответила она, оглядываясь в поисках детей. — Мне пора, простите еще раз мою неловкость...
— О, Mein Gott! Да вы самое грациозное создание в мире, это так не типично для русских дам. Да вы украсите собою любой бал! Знаете, в Вене, откуда я родом, они просто непревзойденны...
"Только Вены мне еще не хватало..." — подумала молодая женщина, покачав головой.
— Позвольте представиться, граф Юлиус Иохим фон Лимберт, дипломат в свите австрийского посла Миклоша Естерхази. А все таки, могу ли я знать ваше имя? — не унимался прохожий.
"Австриец... Чем-то даже на маркиза Ботту похож, с коим вот так мать доболталась, может быть, акцент... Нет, вовсе ни к чему нам это знакомство.."
Австрийский маркиз Ботта, виновник участия её матери в надуманном заговоре, ещё вспоминался иногда с досадой...— Анастасия Павловна, предположим. Полагаю, этого достаточно? Всего доброго, граф, нам уже пора.
— У вас очаровательные дети! Не понимаю, отчего их прекраснейшая матушка скрывает семейную фамилию и титул... — вкрадчиво мягко произнес граф, откланиваясь на прощание, а про себя добавил: "Уверен, наша встреча не последняя... А полное имя узнать, право, несложно..."
"Боже, какой прилипчивый, лучше бы перед собою вовремя смотрела..." — с досадой подумала его собеседница, садясь в карету.
За детской болтовней она тут же забыла о новом знакомом и даже не заметила, как следом за ними на расстоянии двинулся другой экипаж.
Спустя два дня Анастасия ездила к модистке и, выходя на улицу из тесной прихожей почувствовала под локтем чью-то крепкую руку.
— Простите, сударыня, что я искал с вами встреч. Вы свели меня с ума и не оставили выбора. В девичестве вы графиня Ягужинская, так ведь?
Проведённое о ней тайное расследование и напор нового знакомого вызвали раздражение.
— Никак, в Тайной Канцелярии знакомства завели? — язвительно хмыкнула женщина. — Я уже не в девичестве, граф. Вероятно, вам не забыли сказать, что моя фамилия - Белова, я жена капитана Преображенского полка. Не нужно искать со мной встреч. Это вам точно ничего не даст, поверьте. Позвольте пройти.
— Графиня, не хотел оскорбить вас, но ваша красота... Она завораживает, лишает рассудка! Ну что такого произойдет в вашей жизни, если вы позволите симпатичному и богатому мужчине, хотя бы иногда быть вашим собеседником, скрасить ваши серые будни...
"Да уж, взгляд у него настроен на другое, просто раздеть готов... "
Анастасия плотнее запахнула плащом и без того высокое декольте и усмехнулась, подумав: "Может, я действительно веду себя слишком замкнуто... Где же моя светская обходительность, внушаемая в том самом девичестве? Но уж не с такими нахалами о ней вспоминать!"
— Вы себя, однако, неплохо цените. А что дает вам право считать серой мою жизнь, позвольте спросить? - ехидно поинтересовалась она. — Я живу в достатке, прекрасно провожу время и ни в чем не нуждаюсь будто...
— О мой бог! Я не знаю, что за печальные причины вас толкнули на брак с простым офицером, но... это же не значит, что вам стоит уподобляться иным простушкам, которым и показать то нечего.
— По-вашему, лишь некие печальные причины и расчёт толкают людей на брак? Мне с вами действительно не о чем говорить! — Ее лицо задрожало от возмущения.
Но собеседник невозмутимо продолжал:— Да и потом, ваш муж на службе при государыне... У него широкий круг развлечений, и в том числе, прекрасного пола, знаете, у нас на родине ходят легенды о распущеной жизни русской гвардии... — он исполнил некий легкомысленный взмах рукой. — А вы сама... столь замкнуты. Когда последний раз вы посещали свет? Если бы я мог надеяться видеть вас на прогулке, в театрах...— Вы знаете так много о нашей жизни, а вам в голову не приходит, что в ней просто есть любовь? Может, у вас в немецком языке нет такого слова!? Или вы его не знаете? Вот что, на самом деле, печально!!! И позвольте мне, наконец, уехать домой.
— Простите, сударыня, я не желал вас рассердить... Однако вы просто прекрасно сияете в гневе!
Но извинения с комплиментом не удостоились даже взгляда.
Граф посмотрел вслед карете с задумчивым лицом. "Ну, моя дорогая, а ведь любовь-то можно и оспорить... Но не прямо сейчас... “