IV. (1/1)

Страх не подкрадывается постепенно. Всё не так. Это быстро и больно, и ты чувствуешь, как всё вокруг рушится, и всё, что тебе остаётся - суматошно бегать и собирать обломки, прежде чем они рухнут на тебя. И сейчас я именно этим и занималась.Я поймала Дельфин прежде, чем она рухнула на пол. Вокруг было много крови, её дыхание было прерывистым.– Дельфин... Дельфин, детка, останься со мной.Её веки задрожали, я встряхнула её, чтобы она не теряла сознание.– Пожалуйста... Ты не можешь оставить меня. Я позабочусь о нас, обещаю. Пожалуйста, не оставляй меня, - я замолчала и уткнулась ей в макушку.Я не была уверена, куда он её ранил, но она истекала кровью. Скорая помощь не успеет приехать вовремя, чтобы спасти её. Я сняла с себя пальто и попыталась остановить кровотечение, и вскоре бежевая ткань окрасилась в тёмно-красный цвет.–Дельфин, пожалуйста, нет.– Она мертва, Лоррейн.Я подняла на него глаза, слёзы катились по моему лицу, пока он продолжал. Я посмотрела на неё.– Она мертва из-за тебя!Он пожал плечами.– Она не смогла бы держать язык за зубами. Мы оба это знаем.– Она выполняла свою работу! Она хотела уехать из Берлина со мной. Ты всё испортил! Мы были бы счастливы и забыли о тебе и твоей жалкой жизни здесь. Этого не должно было случиться!Персиваль присел передо мной на корточки, всё ещё держа пистолет в руке.– Вот, что я тебе скажу, я не убью тебя, нет. Ты можешь уйти отсюда, у тебя будет немного времени, чтобы погоревать, но затем я приду за тобой.– Если бы в тебе была хоть капля достоинства, ты бы убил меня сейчас.Он покачал головой.– Нет. Я не хочу убивать тебя, пока ты здесь. Сломленная и беззащитная.– Совсем как она...Он кивнул в знак согласия.– Верно. Но она была слабой, Лоррейн... А ты нет.Я посмотрела на неё, затем снова на него.– Я вернусь за телом, она заслуживает достойных похорон. Оставь мне хотя бы это.

Он, казалось, задумался и кивнул.– Хорошо. Посмотрим, что можно сделать, но ничего не обещаю, - добавил он с садисткой усмешкой, от которой мне захотелось всадить нож ему в горло и лишить конечностейЯ осторожно выскользнула из-под её тела и встала. Мои ноги дрожали, а на высоких каблуках это было нелегко переносить. Я не знала, смогу ли нормально идти. Слёзы застилали глаза, я понимала, что рано или поздно они прольются. Чувствовалось оцепенение. Как будто больше нечего было ощущать: ни эмоций, ничего.Мой мир рухнул, но я всё ещё была жива.