4. Всем нужна семья (1/1)

Сидя во временно выделенном господину важной шишке кабинете в Менгире, Мила рассеянно чертит на близлежащем клочке бумаги одной только ей понятные фигуры и проклинает свою работу. Стрелка на её наручных часах уже давно перевалила за полдень, а она по-прежнему сидит откинувшись на спинку стула и отчаянно подавляет зевки, пока Лютов со всей присущей ему сосредоточенностью и отстранённостью перебирает бумаги, что-то подписывает с помощью магии, где-то тихо бормочет заклинания?— ответственно подходит к работе. Мила же в таких условиях ответственно подходить к работе не может?— ей дан приказ ни на шаг от Лютова не отходить, но от нахождения с ним в закрытом пространстве вот уже не первый час ей хочется выброситься в окно?— и, на удивление, не от раздражения,?— от скуки. Часу в третьем Лютов наконец отрывается от своих писулек и поднимает взгляд на Милу, с выражением величайшего пренебрежения листающую одну из книг, найденных на полках. Ею оказывается история магии, и Мила откровенно сокрушается?— этот предмет ей еще в Думгроте не нравился. —?Лицо попроще сделай,?— язвительно просит Лютов, заметив скучающую физиономию Милы, в ответ на что девушка выразительно закатывает глаза. —?Знаешь, Лютов,?— тянет она, покачиваясь на задних ножках стула,?— ни за что бы не подумала, что ты до такого опустишься. Лютов тянет вверх тёмную бровь, склоняется над столом, и водрузив подбородок на сложенные вместе кончики пальцев, вопросительно смотрит на Рудик. —?До чего ?такого?? —?До такой скучной работы?— это же тоска несусветная! —?Мила морщится, обводит кабинет взглядом, задерживает его на ворохе бумаг перед Нилом и наконец смотрит ему в глаза почти что с упреком. Лютова он заставляет недоверчиво нахмуриться. —?И какая же работа, по-твоему, мне подходит лучше? Мила смотрит на Лютова долгим, испытывающим взглядом?— стоит ли ему даже говорить, что напарника лучше она и пожелать не могла бы? Наверное, нет. Засмеёт. Лютовская снисходительность вперемешку с насмешкой?— последнее, чего ей сегодня не хватает. В южной части города недостача патрульных, нападения упырей участились по сравнению с последним месяцем, а она прохлаждается сидя в Менгире и карауля самого напыщенного и высокомерного колдуна всея Таврики. Миле часто не хватает Лапшина и его заразительной улыбки, готовности с головой нырять в новое приключение; глупой иногда отваги и постоянной, беспрекословной защиты. Стираются из памяти черты лица, звук голоса, остаются воспоминания о глубокого синего цвета глазах, таких же как и у Гарика. Мила задумчиво наблюдает за пером в руке Лютова, а затем поднимает взгляд к его расслабленному, красивому лицу и застывает. —?Так что? —?вырывает её из раздумий глубокий, низкий голос и у Милы щеки румянцем мгновенно заливаются, и мысли тут же разбегаются в разные стороны, теряясь, путаясь. —?А? —?взгляд останавливается на четко очерченных, полных губах, и Мила почти теряет под собой опору. До тех самых пор, когда эти самые губы растягиваются в насмешливой ухмылке в следующую секунду, и Рудик ловит на себе заинтересованный взгляд с россыпью смешинок глубоко внутри тёмных колодцев. Мила смущенно отводит взгляд, поднимается, чтобы размять ноги, но в большей степени?— скрыться от пристального внимания собеседника. Ей подобные эмоции несвойственны, а последний раз, когда представитель мужского пола сильно смущал её датируется ещё курсом четвертым. Лютов же проникает в голову нещадно, просачивается, словно ядовитый туман, под кожу, заставляя гореть те её участки, на которых задерживаются его глаза. И те становятся все более обширными с каждым разом. Лютов думает о том, что не будь за ними целого багажа дерьма из прошлого, без лишних мыслей опрокинул бы свою бывшую сокурсницу на стол и на нем же её разложил. Вместо этого он поправляет галстук и закусывает щеку изнутри, концентрируясь на цифрах в документах, не думать бы только о её ногах в облегающих джинсах и шнурованных ботинках. Почему-то именно они задерживают на себе его взгляд и в голове всплывают картинки того, как он вытаскивал из-за голенища кинжал, а Рудик не отводила глаз от его губ. Нил Лютов не герой её романа, никогда таким не был и вряд ли станет. Он вернётся в свои пустые апартаменты во Внешнем Мире, где его будет ждать забытая на подоконнике кружка с остатками кофе и продолжит проживать свои идентичные один другому дни. Иногда на его постели останется запах чужих женских духов, иногда он закажет еду из другого ресторана, иногда его вызовут на работу в субботу. Он все так же часто будет вспоминать о Троллинбурге и минимально скучать по площади Трех Чародеев. Максимально?— по рыжеволосой колдунье, прочно поселившейся в его сердце. Когда Лютов удовлетворенно откидывается на спинку своего кресла, покончив с работой, Рудик стоит напротив окна и стрелка часов переваливает за пять. Выражение её лица довольно отстранено, насколько он может рассмотреть, но иногда его озаряет весёлой улыбкой?— Лютов догадывается, что она наверняка с кем-то общается с помощью телепатии. —?Ты в этом пойдёшь? —?его голос вырывает её из прострации, и девушка вскидывает на него недоуменный взгляд. —?Тебя чем-то не устраивает то, как я выгляжу? —?с вызовом спрашивает Рудик, вздёрнув нос и Лютов не удерживается от ухмылки. Типичная женщина же, неважно течет в её крови чистая магия или нет. Он жмёт плечами, снова поправляет галстук, удавкой сжимающий шею и Рудик вскидывает бровь, с насмешкой за этим наблюдая. —?А вот зачем ты так вырядился ради того, чтобы в кабинете бумажки с места на место перекладывать, и вовсе не известно. —?Несолидно человеку в моём положении, Рудик, не по форме щеголять. Да и тебе, кстати, тоже,?— намекает на отсутствие мантии, на что девушка хмурится. —?Мы же не во Внешнем Мире. Рудик намеренно отворачивается от него, всем видом подчеркивая, что разговор этот продолжать не собирается, её куда более интересует другой вопрос: —?Так ты все же решил навестить Гурия? Лютов кивает, приводя рабочее место в порядок?— он педантичен до мозга костей, аккуратен, внимателен к деталям. Складывает бумаги по папкам с помощью магии, лениво щелкает пальцами, отправляя те в небольшой ящик с надписью ?Внутренняя корреспонденция? и, наконец, встает из-за стола. Его светло-серая рубашка выгодно обтягивает крепкие плечи и грудь?— Лютов давно не подросток, его осанка и фигура истинно мужские, как и уверенные движения, которыми он набрасывает на плечи пиджак и неспешно приближается к окну, останавливаясь позади Рудик. Ощущая его спиной, Мила вмиг покрывается мурашками, его дыхание щекочет её затылок, и перед глазами всё плывет от неизвестных прежде ощущений. Ей кажется, что между ними почти что электрический ток пробегает?— когда-то, кажется, в прошлой жизни ей об этом на уроках физики рассказывали. А теперь она стоит и вдохнуть на полную грудь боится, потому что он заполнит все её легкие собой до края, а скрыться некуда?— в окно сигануть разве что. —?Готова? —?негромко, низко, и Миле какой-то подтекст в его интонации чудится, или может дикий недосып последних недель всё же дает о себе знать. Она разворачивается и встречаясь с бездонными черными глазами, кивает. Выражение их не читаемое, но ей не нужно быть ясновидящей, чтобы заметить его учащённое дыхание. Похоже, напряжение в воздухе все же не плод её воображения и, похоже, он тоже это чувствует. И от этого щёки, почему-то, необъяснимо краснеют. Лютов протягивает ей руку ладонью вверх, предлагая взяться за неё, но Рудик сделать этого не может физически. Страшно, что не отпустит потом. Поэтому она хватается за его предплечье и лишь успев уловить недовольный прищур Лютова, телепортирует их обоих прямиком к крыльцу такого знакомого домика в Плутихе.*** Жильё Акулины и Гурия каким-то чудом?— скорее, чарами последнего?— стойко выживает войну и сейчас блестит новой черепичной крышей под лучами заходящего солнца, когда Мила задумчиво смотрит на сияющие чистотой окна второго этажа и пытается мысленно прикинуть сколько времени её здесь не было. Прежде чем в очередной раз раздражённый её самовольностью Лютов делает шаг к крыльцу, Рудик тянет его за собой и обходит дом, углубляясь в сосновый бор. Она отпускает рукав его пиджака едва они скрываются за углом и настороженно осматривается. Прислонившись плечом к фасаду домика, Лютов со сложенными на груди руками наблюдает за тем, как Рудик мягко, неслышно, словно хищная кошка, ступает подошвами своих ботинок по присыпанной прошлогодними сосновыми иголками почве. Она шепчет какое-то заклинание, которое он не улавливает по её губам, и из малинового карбункула, возвращенного на место ещё утром, вырывается луч света, рассеиваясь по поляне прямиком за домом. Сияние просачивается в кору деревьев, землю под их ногами, кирпичные стены дома и Рудик, наконец-то удовлетворенно выдохнув, поворачивается к Лютову. В ответ на его вопросительно вскинутую бровь, она жмёт плечами и взмахивает своими длинными волосами, собранными в тугой хвост на затылке. Совершенно по-детски и не в силах скрыть смущение, отводит глаза, делая вид, что рассматривает что-то за его спиной. —?Глушащие Чары. Ничья магия не проникнет на территорию, окружающую дом. Дальше, за ущельем, часто пропадают люди, но патрули туда ещё не добрались. Лютов понимающе кивает и делает жест в сторону входной двери. С глубоким вздохом, Рудик поднимается на крыльцо и дважды стучится. Через долгих тридцать секунд ожидания вперемешку с ощущением теплого дыхания Лютова у себя за спиной, дверь открывается. Улыбка Акулины обезоруживает. Позже, когда Лютов сердечно?— что повергает Милу в полу-шоковое состояние?— приветствует Гурия, обнимает Акулину и не спуская с рук Глеба, проходит на кухню, Мила проскальзывает мимо домочадцев наверх и со скрипом отворяет дверь в свою прежнюю спальню. Здесь настолько всё по-старому и настолько щемящей болью напоминает о прошлом, что её передергивает почти от внезапно открывшейся в груди кровоточащей раны. Она изредка напоминает о себе, но сейчас?— слишком остро, чересчур нечестно. Одинокий снимок в простой рамке словно насмехается над ней с деревянного комода. На нём они с Гариком, юные, влюбленные, безумно счастливые, но удушающего кома в горле, такого привычного ранее больше нет?— Мила давно выплакала из себя всю душу и воспоминания. Горькая улыбка застывает на её губах, когда кончиками пальцев она проводит по стеклу, собирая с него тонкий слой пыли. Одним простым бытовым заклинанием избавляется от её налета во всей комнате?— та вмиг становится словно теплее на несколько градусов, но обжитое помещение по-прежнему не напоминает. Скорее, мемориал её прежней, беззаботной жизни. Мила вытаскивает на свет шкатулку, припрятанную в одном из ящиков комода. День, когда Акулина вручила ей ту, Рудик кажется таким далёким и таким чётким одновременно. Знала бы она тогда, что найденная внутри Метка расколет весь её мир пополам?— никогда бы не надела на свою шею. Лучше бы она с самого начала погибла в злополучном замке Ворантов, как и было предназначено ей судьбой. Метка лишь обманывала смерть, отдаляла её от Милы, забирая другие жизни взамен и от этого кричать хотелось. Вместо этого, Мила прикрывает глаза и достает из шкатулки чёрную волшебную палочку из мореного дуба. Вертит её в руках, проводит кончиками пальцев по гладкой поверхности, задумчиво рассматривает вытисненную надпись с именем владельца. Пытается вспомнить, когда глядя в его бездонные чёрные глаза больше не чувствовала той злости и враждебности, как на первых курсах Думгрота. Наверное, всё же после того, как он оставил на её руке целую россыпь синяков, сохранив при этом жизнь на том злополучном Соревновании. Мила вспоминает тяжесть и серебряного льва в своих ладонях, и взгляда Лютова на своём затылке. Момент становится переломным. —?Ужин готов,?— звучит за её спиной негромкий голос и Мила поспешно роняет палочку в шкатулку, резко захлопывая крышку следом. Акулина улыбается своей привычно тёплой улыбкой?— Мила прижимает бывшую опекуншу к себе на несколько долгих секунд и отстраняется. —?Спасибо за приглашение. —?Тебе оно не нужно, и ты сама знаешь. Только вот Акулине так же известно, что Мила дышать в этом доме, наполненном воспоминаниями, не может. Что её глаза то и дело цепляются за углы на мебели и крошечные детали, хранящие память былых дней. Акулина не хочет давить на Милу?— поэтому берёт с собой Глеба и навещает любимую подопечную в её обители, иногда готовит ей домашнюю еду, вытаскивает на редкие представления в театре, который нынче функционирует на голом энтузиазме профессора Лучезарного. Мила почти-что-виновато улыбается, хотя вины не чувствует?— всему семейству Безродных лучше держаться подальше от неё, и Лютова она на этот ужин приводит только ради того, чтобы не отнимать это ощущение надобности, уюта и тепла ещё и у него. Глеб поразительно послушно сидит на коленях у Лютова, цепляясь своими крошечными пальчиками за рукава его рубашки, балуется кончиком галстука, еще сутра аккуратного повязанного. Мила при виде этой сцены замирает прямо в дверном проходе, обращает на себя внимание пристальных черных глаз, тушуется и едва ли не мешком валится на ближайший стул. —?Как работа, Мила? —?спрашивает Гурий, похлопав её по спине и заняв свое место во главе стола. Акулина хлопочет, носится по кухне, ловко избегая столкновения с летающими тарелками и столовыми приборами. Глеб весело хихикает, наблюдая за манипуляциями мамы, которая умудряется ему ещё и язык показать. —?Медленно опускаюсь по карьерной лестнице, как видишь,?— хмыкает Мила, не в силах сдержать рвущийся с языка комментарий. Лютов игнорирует её ремарку, сосредоточившись на том, чтобы отнять вышеупомянутый галстук у Глеба, тянущего тот ко рту. Гурий по-доброму усмехается и качает головой. —?А в остальном как? Как патруль? —?Да как, кадров не хватает, на южной окраине снова стали учащаться ограбления,?— Мила устало вздыхает и откидывается на спинку стула, потирая переносицу. —?Мне известно,?— кивает Гурий. Ещё бы ему не было известно, думает Мила, стараясь отвлечься на созерцание Глеба, но к малышу по умолчанию сегодня добавляется Лютов, на которого смотреть ещё тяжелее чем на бывшего профессора. Рудик отчаянно не хочет обижаться на Гурия, но последние месяцы напряжения дают о себе знать?— холодок разбавляет её теплые чувства к Безродному, который теперь занимает чуть менее опасную, но чуть более значимую работу в Судебной Палате. —?Может мы не будем говорить сегодня о работе? —?весело спрашивает Акулина, вытаскивая из своих закромов бутылку, по виду?— красного вина. —?Очень жаль, но я как раз-то на работе,?— сарказм у Милы сдержать вновь не получается, и ей хочется себя отпинать от души за этот цирк. К счастью, Акулина, достаточно понимающая и умеющая читать между строк, игнорирует реплику девушки и одним движением руки отправляет три хрустальных бокала на стол. Ужин выдаётся замечательным?— настолько насколько возможно по меркам раздражённой Рудик и совершенно сбитого с толку её поведением Лютова. Глеб развлекает их своим милым детским бормотанием, которое до невозможности умиротворительный эффект на Нила оказывает. Мила безынициативно ковыряется в своей рыбе, обменивается улыбками с мелким и отстранёно прислушивается к разговору опекунов и Лютова. —?Ты не думал о том, чтобы вернуться? —?интересуется внезапно Гурий, в ответ на что Мила тут же навостряет уши. Лютов бросает на неё осторожный взгляд. Соврать или сказать правду? Какой из этих двух вариантов заденет её больше? Лютову больше не шестнадцать?— женщин он видит насквозь, а Рудик женщина. Колкая, тонущая в океане вины и сожалений, насквозь пустая, одинокая. Разучившаяся доверять, уверенная в своей неспособности любить и, кажется, сейчас они похожи между собой сильнее, чем когда-либо прежде. Глеб дергает его рубашку и хихикает, пытаясь прикоснуться своей крошечной ладошкой к щеке Лютова, вызывая у того мимолетную улыбку. —?Не думал,?— отвечает тот, глядя Гурию прямиком в глаза без капли сомнений в глазах. Чувствует впившийся в него словно ядовитой стрелой взгляд Рудик. —?Мне там комфортней. —?Ещё бы,?— хмыкает Мила с напускной насмешкой,?— а то гляди, господин Лютов вернётся и пол моего отряда кинут на его безопасность. Лютов не слепой?— её защитные реакции он за километр читает, так же, как и отблеск горечи в светлых глазах, так не вовремя показавшийся наружу. Когда Глеб принимается зевать, Акулина уносит его наверх, а Лютов с Гурием перемещаются в гостиную вместе с початой бутылкой вина. Мила убирается со стола без помощи магии, мысленно бурча, что есть неплохая возможность того, что ей сегодня домой придется тащить пьяного Лютова. Тот, впрочем, не выказывает никаких признаков охмеления, спокойно беседуя с Гурием у камина. Что-то о международных сделках, над которыми он сейчас работает. Вроде как какая-то магическая община в Сибири хочет помочь с реконструкцией Троллинбурга. И, может быть, Миле было бы интересно послушать об этом?— как-никак, а она не последний человек, пекущийся о благополучии этого города, но сил смотреть на Лютова просто нет. В её голове?— сумбур, на сердце?— куча шрамов, душа и вовсе располосована в ошмётки, и Рудик устала так сильно, что ей хочется уснуть на несколько десятилетий. Она домывает последнюю тарелку и устало опирается ладонями о столешницу, крепко зажмуривая глаза и досчитывая до десяти. Всё в порядке. Совсем скоро он уедет обратно, и они забудут друг о друге как о страшном сне, продолжат жить своими лишёнными смысла жизнями и все будет как раз так, как и должно быть. Она останется одна, он тоже, и они оба получат то, чего хотят. Не так ли? Только вот когда Мила чувствует на своём затылке тёплое дыхание, а по обе стороны от её ладоней на стол ложатся две крепкие мужские, заключая девушку в ловушку рук, она вздрагивает всем телом и неосознанно вцепляется пальцами в деревянную поверхность ещё сильнее. —?Что с тобой происходит? —?голос Лютова негромкий, вкрадчивый, и совершенно бессовестно шлет по её шее предательские мурашки, которые благодаря высоко собранным волосам ему прекрасно видно. Миле на месте провалится хочеться от желания к нему прикоснуться?— сугубо эгоистичного, такого в корне неправильного, импульсивного желания. Миле давно не шестнадцать, и Мила далеко не дура. И в этот момент она чётче осознаёт, что так по-собственнически, так просто не хочет его никуда отпускать. Ни во Внешний Мир, ни от себя ни на шаг. Именно поэтому она выдыхает и зажмурившись шепчет: —?Всё в порядке. Устала, наверное. И как хорошо, что Лютов ей не верит. Потому что внезапно его рука ложится на её талию, и он спиной притягивает Рудик поближе к себе, роняя голову ей на плечо и зарываясь лицом в шею. Его шепот плавит её кожу и перехватывает дыхание. —?Хорошо. Потому что я устал от этого всего тоже.