2. Похищение важной персоны (1/1)

—?Забавно получается,?— произносит Лютов, глядя куда-то вдаль, а потом переводит свой цепкий взгляд на Милу. —?Теперь ты меня прикрываешь. Милу бесит его высокая фигура, широкие плечи, и тёмный костюм под строгим чёрным пальто тоже бесит. Уже заведомо бесят и последующие дни в его компании, а больше всего?— непонимание. —?Давай посмотрим правде в глаза,?— Миле давно не восемнадцать, и факты она оспаривать не будет,?— ты явно последний человек в посольстве, которого нужно защищать. Самолюбие Лютова её слова приятно греют, но внешне виду он не подает?— надменно ухмыляется и жмет плечами. —?Димитрий считает, что сейчас опасность грозит мне не потому, что я не могу себя защитить, а потому, что ты с нынешней ситуацией в Троллинбурге знакома гораздо лучше,?— аргумент резонный, даже слишком?— Лютова в городе не было почти три года, и лучше ему не видеть то, что приходится наблюдать Миле изо дня в день в тёмных переулках и маленьких деревушках в лесах. Рудик понятия не имеет, что делать дальше: этому её уж точно не обучали, инструкций не давали, но упасть в грязь лицом под прицелом этих насмешливых глаз не может?— хоть что-то осталось от прежней неё. —?Какие у тебя планы? —?деловито спрашивает Мила, гордо вздёрнув подбородок и распрямив плечи, чтобы казаться выше. К сожалению, ни сантиметра в росте она с Думгрота не прибавила, и голову задирать приходится всё так же позорно. —?У меня неофициальная встреча вечером, а до тех пор нужно заскочить в Перевернутую Ступу, мои вещи должны были туда доставить,?— Лютов быстро переключается на важного дипломата и вежливо протягивает Миле руку, очевидно для того, чтобы вместе телепортироваться, вот только Рудик не лыком шита?— ухватившись за рукав его пальто дабы избежать тактильного контакта самостоятельно переносит их обоих в Каштановый переулок. У Лютова самодеятельность Рудик в печёнках сидит уже не первый год?— она ещё тогда, на последнем курсе здорово отличилась, бездумно рискуя жизнью судьбе на зло. В защитники ей он никогда не стремился, да только вот обстоятельства тогда сложились так, что место оказалось внезапно вакантным, а других желающих с ней связываться в округе не наблюдалось. —?В следующий раз,?— шипит Лютов, выдергивая руку из хватки девушки,?— будь добра не самовольничать. Рудик не отвечает, лишь надменно хмыкает. У неё и без его неблагодарной рожи забот невпроворот, но нет же, прицепился. Метрдотель проводит их к номеру господина Лютова, почтительно кланяется, предлагает чай, а у Милы перед глазами темноволосый мальчишка в запыленных ботинках на спинке дивана. У Лютова?— воспоминания идентичные, и рыжая соплячка одиннадцатилетней давности совсем в голове не вяжется с вот этой девушкой перед ним. Оба переглядываются, оба по взглядам догадываются, что на уме одно и то же, и, чтобы скрыть неловкость, Мила проворачивает ключ в замке. Сбитой с толку она может быть сколько угодно, но поисковое заклинание вперёд себя выпускает почти на автомате?— в комнате никого не оказывается. Вот только в секунду, когда за господином Лютовым захлопывается дверь, стена напротив входа покрывается рябью, а обои в бледный цветочек стремительно сменяются очертаниями портала. Наложить щит на себя и Лютова занимает всего секунду, а рука, невольно выставленная в предостерегающе-защитном жесте, натыкается на твердую грудь. Отвлекаться на рельеф мышц под пиджаком времени нет?— из чёртового портала наружу тянутся нити бледно-зелёного света, растекаясь, словно щупальца по стенам, полу и потолку. Они оплетают комнату быстрее, чем Мила выпускает в них первые пришедшие на ум заклинания?— с подобной магией она сталкивается впервые. Какой-то импульс внутри подсказывает ?Сжечь, сжечь это всё к чертям собачьим?, но отчаяния поджечь целый гостиничный номер у неё не хватает. Мила больше ощущает, чем видит вспышки чёрного где-то справа от себя, но видимо и у Лютова дела обстоят не лучше. Бледно-зелёные нити словно живое, разумно мыслящее существо тянутся друг к другу, переплетаются в жутком симбиозе, заполняя пространство. Они двигаются навстречу, они сверкают слабым светом изнутри, они приближаются к двум людям посреди комнаты, и в секунду, когда первое щупальце оплетает тяжёлый шнурованный ботинок Милы, она с силой дергается в сторону, почти приземляясь в руки стоящего позади волшебника. —?Чёрт,?— шипит Лютов сквозь зубы, сдавливая её плечи в своих ладонях. Последнее, что они видят перед тем, как щупальца оплетают их целиком?— одинаково встревоженные глаза друг друга.*** Разлепить глаза оказывается легче, чем ожидалось?— в одну секунду Мила словно выныривает из сна, встречаясь с почти кромешной тьмой. Её разбавляет лишь рассеянный свет из окошка высоко под каменным потолком, из чего девушка делает вывод, что находится в подвале. Осмотревшись, на сколько позволяет неудобное положение со связанными за спиной руками, она в этом убеждается, а ещё находит господина напыщенного индюка сидящим рядом в такой же беспомощной позе и напряженно сверлящим Рудик злым взглядом. Такой грозный и такой беззащитный, что Миле с трудом удаётся сдержать издевательский смешок. —?Кольца забрали,?— хмуро оповещает девушку Лютов, очнувшийся за пару минут до неё и успевший озвереть до крайней точки за это время. Чары, увиденные накануне ему неизвестны, но принцип напоминает древний заговор из чёрной магии, с которым он не так близко ознакомился, когда изучал запрещённое колдовство. По правде говоря, Лютов вообще не рассчитывал ещё когда-либо эти знания применить, тем более в Троллинбурге. Сейчас же слова о том, что это не тот город, которым был раньше уже не кажутся такими утрированными. Рудик не подает ни малейшего признака мозговой деятельности?— напротив, расслабленно осматривается, пару раз дергает руками, проверяя веревки на прочность?— они заколдованы, и каждое движение стягивает запястья ещё сильнее, медленно лишая кожу чувствительности. Лютов уже усвоил, что лучше не рыпаться, потому лишь снисходительно наблюдает за девушкой. Мила же подтягивает ноги к себе и тянется вперед, извиваясь с только ей одной известными целями, но быстро сдаётся, сокрушенно вздыхая. Затем нехотя поворачивается к Лютову, с интересом за ней наблюдающему. —?Выбраться отсюда хочешь? —?ядовито спрашивает Рудик, в ответ на что парень лишь закатывает глаза. —?Абсолютно идиотский вопрос, но да, было бы неплохо. —?Тогда тебе придется мне помочь и хоть раз использовать свой рот с пользой,?— бурчит Мила, садясь лицом к Лютову, в ответ на что он изумленно округляет глаза и гаденько ухмыляется. —?Я, конечно, понимаю почему тебя интересует мой рот, но тебе не кажется, что со свободными руками было бы ещё лучше. Придурок. Господи, какой же придурок. Миле хочется взвыть, хорошенько его треснуть, послать парочку заклятий вдогонку. Мила прикрывает глаза и делает глубокий вдох. —?У меня в голенище ботинка кинжал,?— сообщает она, получив в ответ вспыхнувший недоверием вперемешку с азартом взгляд. Лютов, по факту, идеальный напарник: лишних вопросов не задаёт и действует быстро, слаженно?— это Мила уяснила ещё с войны. Как и то, что удивляться ему никогда не перестанет. Даже сейчас?— проявляя чудеса ловкости, Лютов садится на пятки и наклоняется к её подвинутой поближе правой лодыжке. Цепляет шнурок зубами, и чуть ослабляя узел, достает зубами из-за голенища стальной кинжал. Выпрямившись, одними глазами ухмыляется, и перехватывает клинок, зажимая его между губ и фокусируя взгляд Милы на собственном рту. Она задерживает дыхание?— то ли от напряжения, то ли от восхищения. Сомнений нет, пользоваться своим ртом он умеет во всех смыслах. Лютов легонько кивает, намекая Миле развернуться, и она послушно подставляет ему спину и стянутые сзади руки. Холодная сталь обжигает ладони, и клинок послушно ложится в пальцы хозяйки. Пара секунд, несколько отработанных движений, и девушка сбрасывает остатки верёвки на пол, растирая покрасневшие запястья. Мила освобождает своего подопечного, и тот поднимается на ноги, стягивает с себя испачканное чёрное пальто и бросает на пол, туда же отправляется резко сдёрнутый с шеи галстук. Лютов нервничает, когда расстегивает пару верхних пуговиц на рубашке и сжимает правую руку в кулак. Отсутствие перстня выбывает у него почву из-под ног, злит, напрягает. Он осматривает единственную дверь?— железную, тяжелую и абсолютно очевидно запертую. Ругается сквозь зубы, пока острое ощущение беспомощности пронзает всё его сознание, заставляя прятать дрожь пальцев за резкими движениями. Мила выглядит спокойно, наблюдая за его действиями?— до одури уравновешенная, лишенная магии, и его это выводит из себя сильнее, чем собственное бездействие. Да будь дверь хоть чуть хлипче на вид?— не постыдился бы плечом вынести, но глядя на массивную преграду Лютову даже пытаться не хочется. А потом Рудик расстегивает куртку и ныряет пальцами в вырез футболки. На её ладони обнаруживается тонкая цепочка, а на ней?— агатовая подвеска, от взгляда на которую у Лютова кончики пальцев пронзает десятками иголок, и абсолютно простой, невычурный перстень с черным камнем в платиновой оправе. —?Это?.. —?Лютов недоверчиво смотрит на Рудик, и та качает головой. —?Не морион,?— расстёгивает цепочку, и надевает кольцо на средний палец правой руки. Лютов делает несколько шагов назад, наблюдая за тем, как шевелятся губы Милы, когда она проговаривает пароль, а затем возвращает подвеску на место. —?Ты носишь её,?— больше утвердительно, чем вопросительно произносит Лютов с легкой тенью удивления в голосе, и под его пристальным взглядом Мила внезапно смущается. Он ждет отрицания, оправдания, слов, что она вообще её сегодня впервые надела, повинуясь предчувствию, но их нет, чёрт возьми. —?Я рассчитывала, что ты будешь больше впечатлен запасным кольцом,?— язвительно отвечает Мила, выпуская шипы, защищаясь, обманываясь, и Лютов напускает безразличие обратно. —?Это старый трюк,?— фыркает, но восторгается ею, да. —?Как этим пользоваться знаешь? —?времени дурака валять нет, Мила вкладывает Лютову в руку кинжал, стараясь не касаться его кожи пальцами. —?Даже если нет, принцип, думаю, понятен. Простейшим Апертус она отпирает дверь и очутившись в коридоре, отправляет заклятие поиска, памятуя о его ненадежности. В здании они оказываются не одни. Шаткая лестница в конце коридора предательски скрипит, пока Мила с Лютовым медленно преодолевают ступеньки, прислушиваясь к каждому шороху. Очертания очередного коридора едва различимы в тусклом свете газовой лампы на стене, и шагать приходится еще тише, приближаясь к единственной открытой двери, из которой свет льется ярче. Мила оборачивается, натыкаясь на напряженный взгляд Лютова и едва заметно качает головой, безмолвно приказывая оставаться на месте. Затея ему не нравится. Бездействовать вообще не в стиле Лютова, но здравый смысл не подводит?— помощи от него будет мало, скорее, сделает себя легкой мишенью, сунься он следом за ней в ту комнату. Хмурится и едва заметно кивает, а Мила бесшумно передвигаясь приникает к стене рядом с дверным проемом, прислушиваясь. Кошка. Грациозная, гибкая, хитрая рыжая кошка. Настоящая разведчица. Такая опасная, необузданная, с ума сводящая, да так, что у Лютова в глотке моментально пересыхает. Может, от волнения, конечно. Момент, когда Мила ныряет в открытую дверь с заклятием оглушения наготове, Лютов едва не пропускает, но тут же под шумок занимает её место. Волшебников в комнате оказывается трое?— силы слишком неравны, и Миле сейчас как никогда пригодилось бы прикрытие с тыла, но Лютов фактически бессилен, а рисковать им не хочется. Исключительно из профессиональных соображений, конечно же.Рудик плетёт сложную формулу и вырубает заклятием одного из мужчин, самого медлительного. Благодаря потрясающей реакции, второго успевает зацепить обездвиживающим заклинанием и с помощью телекинеза хорошенько приложить об стену. Одного учесть Миле не хватает времени?— вряд ли люди, отправившие их сюда неизвестными ей чарами, стали бы вести честную борьбу. Сильная вспышка иссиня-черного цвета швыряет её к противоположной стене и у Милы перед глазами все плывет нещадно, пока голова наливается тяжестью под аккомпанемент бормотания её противника. Заговор Лютов распознает моментально, и сердце его ухает вниз, к пяткам, пока липкий ужас россыпью холодных мурашек пробирается по спине к затылку. Медлить нельзя ни секунды, но что может он, чистокровный первородный волшебник, лишенный магического проводника, с одним жалким куском метала, хоть и наверняка зачарованным. Лютов давно забыл, что такое отчаяние, но воспоминания резво оживают в теле, кидая парня в дрожь, как внезапно его озаряет. Ну конечно. Может при нём и нет проводника, но это не значит, что магия из его крови вдруг куда-то испарилась. Уже через мгновение огромный чёрный волк влетает в комнату и бросается на чернокнижника, возвышающегося над теряющим связь с реальностью телом Милы. Длинные острые клыки безжалостно смыкаются на шее колдуна и с силой отбрасывают его в сторону. А через секунду Лютов уже склоняется над девушкой, хлопая её по щекам, чтобы поскорее привести в чувство. —?Вставай давай,?— шипит он сквозь зубы, буквально за шкирку ставя её на ноги и поддерживая под локоть. Мила отчаянно старается сфокусироваться?— голова всё ещё гудит, но рассудок медленно к ней возвращается. Сковать всех трех не отнимает у неё много времени, но вот силы покидают её предательски быстро, а ведь ещё нужно вернуть перстень Лютова. А через минуту становится понятно, что разговаривать с ними никто, собственно, не собирается?— всё ещё находящийся в сознании колдун презрительно сплёвывает на пол, и шипит что-то вроде ?продажная сука?, а Мила лишь спокойно вздёргивает в ответ на это бровь. —?Я всё равно сдам тебя в полицию, а там тебя допросят под сывороткой правды,?— со снисходительной улыбкой заявляет ему девушка, одновременно выворачивая с помощью магии его карманы. Не найдя искомого, проделывает то же самое с остальными, и у бессознательного его сообщника всё же обнаруживает перстень с морионом и собственный карбункул. Сокрушенно качает головой. —?В следующий раз советую прятать получше. Кольцо возвращается к законному владельцу, и пока Лютов его надевает, не в силах скрыть довольное и нечто кровожадное выражение лица, Мила отправляет телепатическое сообщение в патруль. Больше всего Лютову сейчас хочется испытать на закованных в кандалы колдунах весь свой садистский арсенал заклинаний, ведь подобное спустить с рук всё равно, что смачно плюнуть себе самому в лицо. Пока Рудик спокойно обыскивает дом, следуя процедуре, ему как раз хватит времени порезвиться хотя бы с одним, но кровожадные желания приходится держать в узде?— скоро сюда заявится боевой отряд и Лютову совсем не хочется объяснять им почему высокопоставленный дипломат допрашивает тут пленных в весьма жесткой манере. Да и эти три субъекта уж никак не составляют впечатления организаторов похищения?— скорее так, исполнители. Так или иначе, тяжесть мориона приятно ощущается на среднем пальце правой руки, точно там же, где и чёрный перстень Рудик, и Лютову, по правде, не так уж и интересно кто на него покушался. Куда более важное место в мыслях занимает идея сделать себе запасное кольцо, как только подвернётся возможность.*** —?Я так понимаю свою ?неформальную встречу? вы, господин Лютов, пропустили? —?насмешливо спрашивает Мила, едва они выходят из неприметного дома с полу облущенной краской на окраине города. Не самый приятный район, да и вечер выдается на удивление холодным. Пронзительные порывы ветра пробирают до костей, и Мила замечает, что Лютов в одной только рубашке, хотя на улице ноябрь. Недовольное лицо Лютова её веселит, и Мила добавляет: —?Я вам больше скажу, вам теперь ещё и жить негде?— в Перевернутой Ступе Сыск теперь всё обратно перевернёт,?— Рудик хихикает, игнорируя свирепый взгляд, брошенный Лютовым из-под бровей. —?Как оно, господин важная персона? —?Рудик, закрой рот,?— предупреждающе цедит Лютов, и Мила распознает в голосе знакомые из давних лет нотки?— угрожающие, звенящие от злости. Не тушуется, но предусмотрительно умолкает, продолжая хитро ухмыляться, вышагивая вниз по улице. Не так, наверное, вы, господин индюк, планировали провести свой первый день на родине, злорадно думает Мила, прикидывая что ей делать с внезапно свалившейся проблемой в виде бездомного Лютова. Звучит, даже в мыслях, просто божественно. —?Значит так,?— принимает простейшее решение Мила, стараясь слишком не зацикливаться на том, какие последствия за собой потянет этот поступок,?— останешься у меня пока. И едва она проговаривает эти слова, как тут же понимает, какую ошибку совершила. Лютов едва не расшибает свой аристократичный лоб, спотыкаясь, когда слышит подобное в свой адрес. Трудные времена требуют кардинальных мер? Или ты просто так хороша в своей работе, а, Рудик? Но великодушное предложение девушки, более смахивающее по тону на приказ категорически не вписывается в привычную картину мира и Лютов уже открывает рот, чтобы сказать твёрдое ?нет?, когда понимает одну простую вещь?— он не хочет. Не хочет отказываться. Поэтому тихо хмыкает со словами: —?Как скажешь, босс. По пути к дому Мила поведывает Лютову о том, что пережил Троллинбург за последние несколько лет, и с каждой минутой замечает, как его лицо мрачнеет. Ей не нужно гадать, чтобы понять причину?— она сама себя ловит на этой мысли ежедневно. Стоила ли война того? Потерь, кровопролития, бесчисленных жертв, чтобы сейчас город погибал в грязи, зле и преступлениях. Стрелка часов на площади приближается к отметке ?девять?, когда Нил с Милой пересекают улицу и направляются мимо уцелевших в бойнях памятников по направлению к Черной Кухне. По дороге Лютов не предлагает?— требует заскочить к ?Черту на куличики?, но под злорадные смешки Милы вылетает оттуда уже через пару минут с совершенно угрюмым выражением лица?— бар уже не так уютен, как раньше. Вылетает, впрочем, не с пустыми руками?— в них сверкает бутылка медовухи. Мила не удерживается от того, чтобы закатить глаза. Приглашая Лютова к себе домой Мила руководствуется лишь одним фактором: её дом?— гребаная крепость, и защитные чары обойти никому не представится возможным. Половина мебели так вообще, заговорена, не ею правда, а Акулиной, но суть та же.Когда входная дверь за ними щёлкает замком, и одним движением руки Мила зажигает по всему дому свет, пустота в доме чувствуется слишком остро. Лютов, по крайней мере, пропитывается ею сразу же. Неловкая заминка на пороге, пара невзначай брошенных дежурных фраз, вроде ?кухня, ванна, гостиная? и Мила отправляется на второй этаж готовить гостевую спальню. Лютов приземляется на кухонный стул и обводит взглядом холодную, безликую комнату. Рудик явно не проводит свободное время за плитой. Он позволяет себе похозяйничать?— находит стаканы и разливает алкоголь, сооружает нехитрый ужин. Лютов привык жить один, ухаживать за собой сам, готовить на одну персону и с бытовой магией он, как и с любой другой, на ты. Рудик, видимо, только сражаться горазда. Куда легче драться с чернокнижниками, чем с кастрюлями. Миле на вид давно забытые восемнадцать, когда она спускается и застывает в дверном проёме в домашней одежде, пушистых тапочках и с распущенными волосами. Лютов смотрит на неё долго, изучающе, под его тёмными глазами щёки Милы покрываются румянцем. Прошедшие годы между ними стираются, словно ластиком.