Глава 8 (1/2)

После происшествия в офисе, которое у меня язык не поворачивался назвать простой галлюцинацией, я чувствовал себя полностью опустошенным. Из меня будто выпили все силы и желание жить. Оставшийся день прошел в бессмысленном катании по линиям метро; я не мог думать ни о чем другом, кроме как о своем внезапном сумасшествии. С наступлением темноты я поспешил вернуться в квартиру. Это место было единственным, где я еще мог чувствовать себя в относительной безопасности. Я оставил свет включенным повсюду, плотно закрыл все двери и окна, пусть и понимал, что подобные меры вряд ли спасут меня от безумия. Но я хотя бы пытался. Время близилось к десяти часам, однако я не торопился засыпать. Вот-вот должна была прийти Тиффани… Да и не только в этом была причина моего бодрствования.

Я боялся того, что могло мне присниться. Все кошмары приходили не извне; они существовали лишь в моей голове, но при этом были слишком реалистичными. Достаточно реалистичными, чтобы убить. Даже сквозь плотно закрытые окна доносился шум города, где-то вдалеке проезжали полицейские машины; я вздрагивал каждый раз, когда слышал звук сирен. Делать было решительно нечего, а потому после бесцельных прогулок по комнате я решил выместить весь страх и злобу на убийцу, действовавшего моими руками, – ведь это не мог быть я, совершенно точно, - на боксерской груше. Поначалу я просто разминался, но потом сам и не заметил, как начал бить все яростнее, сильнее. Тело словно действовало отдельно от меня, однако это ощущение не было ново. Точно так же я чувствовал себя сегодня днем в офисе, когда чудом избежал смерти.

— Что за чертовщина со мной происходит?! – вопрос, направленный в пустоту, я произнес одновременно с завершающим ударом.

Он не должен был оказаться столь сильным, каким он был. С надрывным скрипом крепление груши вырвало из потолка, и она упала на пол, перед этим пролетев на другой конец комнаты. Я тяжело дышал, понимая, что только что это сделал именно я. Никогда прежде не замечал за собой подобной силы, ловкости, скорости реакции. Что-то происходило, менялось внутри меня, и я не мог понять, что именно. Более того, я не мог и остановить это. ?Боже, что со мной происходит??Лучшим выходом из ситуации казался простой здоровый сон, вот только я не мог остановиться. Щелкнув выключателем на усилителе, я взял гитару. Инструмент привычно лег в руки, и я принялся играть. Мелодия была достаточно сложной, куда сложнее, чем можно было сыграть с моими навыками. Раньше мне не удавалось столь быстро брать нужные аккорды, теперь пальцы будто летали над струнами. Я не выдержал, оборвал мелодию и оставил гитару в углу. Несмотря ни на что, происходящее мне не нравилось, пусть все это и делало меня сильнее. Все эти изменения… Меня будто готовили к чему-то.Тишина показалось чересчур резкой после негромкой мелодии, которую я не доиграл. Звенящая, она будто давила на меня, и, чтобы избавиться от тягостного ощущения, я включил телевизор. По новостному каналу шел сюжет о неизвестном мужчине, спасшем ребенка в Центральном парке. Обо мне. Не вникая в слова диктора, я просто попытался отключиться от окружающей обстановки, подумать хоть о чем-то другом. И у меня почти получилось, вот только резкая смена сюжета вновь вынудила вспомнить, что я все еще считался убийцей.

?Теперь о других новостях. Расследование убийства, произошедшего вчера в закусочной ?У Шефа? продолжается. На основаниях показаний свидетелей был составлен фоторобот подозреваемого. Пожалуйста, если вы увидите этого человека, позвоните по номеру, указанному на экране?.Я спрятал лицо в ладонях, не сразу восстановив ровное дыхание. Фоторобот был похож на меня; не во всем, конечно, но достаточно, чтобы у окружающих возникли сомнения в чистоте моей совести. За мной началась настоящая охота. Какое-то время я сидел, глядя на погасший экран, не в силах подняться. Безумно хотелось спать, и я сам не заметил, как задремал прямо на диване.

Звонок в дверь моментально разбудил меня, заставив за пару секунд подбежать к двери. Прежде чем открыть, я слипающимися, ничего не видящими глазами пытался разглядеть, кто же пришел. Лишь спустя минуту и еще один нетерпеливый звонок осознал, что за дверью стояла Тиффани.

— Лукас, привет, — неловко переминаясь у порога, произнесла девушка.

Я поприветствовал ее в ответ, впуская внутрь. От нее еще веяло холодом улицы, но приветливая и чуть смущенная улыбка грела меня.

— Я не помешала тебе?— Нет, конечно, нет. Просто что-то очень хочется спать. Присядешь?

Тиффани села на диван, оглядываясь вокруг. Так непривычно было видеть человека, с которым прожил вместе столько времени, чужим в своем доме. Непривычно и больно. Она ведь пришла забрать свои вещи, которых и осталось-то всего две маленьких коробки.

— Как жизнь?— Да что тут скажешь. В больнице работы выше крыши, а я еще даже не закончила с переездом. Дел полно, — пожаловалась она, тут же добавив, — но я справляюсь.— Хорошо, — я не знал, что еще можно было ответить. — Мне принести твои вещи?— Да, там вроде две коробки осталось. Я не знаю, где они сейчас, но я их подписала.

Я прекрасно помнил, где лежали эти коробки, но будто специально медлил, делая вид, что разыскиваю их. Мне не хотелось, чтобы она уходила. Ведь больше не было бы повода вернуться.Когда я положил их рядом с Тиффани, она поднялась на ноги, решительно глядя мне в глаза. Я узнал этот взгляд: так она смотрела тогда, когда волновалась очень сильно.

— Лукас, ты выглядишь очень подавленным. Расскажи мне, что случилось.