Вместе навсегда. (1/1)

Было уже почти совсем темно, когда Юджейн появилась на улице и направилась туда, куда направлялась каждый вечер. Туда, куда неутомимо влекло ее сердце.Сегодня был самый ужасный день в ее жизни. Отец сообщил ей новость, которой она боялась больше всего. Совсем скоро должно было состояться ее обручение, и это было неизбежно. Девушка была настолько погружена в свои печальные мысли, что совершенно не замечала как за ее спиной то и дело возникала зловещая тень, вкрадчиво следуя за ней.Юджейн сидела на мостике пруда, что был на заднем дворе дома Джексона. Окуная свои ногив прохладную воду, она с грустью смотрела на лунную дорожку, выстилающуюсяпо зеркальной глади водоема в некоторых местах заросшеговысокими камышами и водными лилиями. Джексонтак же сидел рядом, бултыхая ногами в воде, отчего лунная дорожка слегкадрожала и покачивалась. Он что-то пытался говорить о звездах, но Юджейн его совершенно неслушала. Она былапреисполнена печалью своих мыслей. Заметив это, Джексон замолчал.– Что с тобой, ангел мой? – тихо спросил он, но она не ответила.Срочно нужно было что-то делать, чтобы избавить ее от этой грусти.Он поднялся и удалился в заросли камыша.– Что ты там делаешь, Майкл? – спросила Юджейн, слыша его возню в камышах. – Майкл? – взволновалась она, когда послышался всплеск воды.Джексон хотел дотянуться до водяной лилии, но соскользнул и ухнулся в воду.– Майкл? – вновь позвала его Юджейн, услышав, как что-товсплеснулось в очередной раз.Через несколько минут, прямо у ее ног, из воды вынырнул Джексон. Девушка сперва слегка испугаласьот неожиданности, но затем расплылась в улыбке, увидев его смешную и мокрую физиономию с бутоном водяной лилии в зубах.Он протянул ей бутон и она, приняв его, поднесла к своему лицу влажную чашу.– Ты так прекрасна, – с восхищенным забвением произнес Джексон, любуясь ее красотой.Каждая черточка ее лица была так прекрасна и так дорога ему.А за этуулыбку, чистую и девственную улыбку, он был готов отдать все на свете.– Любимый, давай сбежим.Сбежим далеко-далеко, чтобы никто не смог нас найти. Чтобы мы всегда были вместе, – внезапно предложила Юджейн.– Но, зачем? Мы ведь и так вместе, – спрашивал Джексон, выпрыгнув из воды и забравшись на мостик.– Боюсь, что это продлится не долго, – ответила Юджейн и, поднявшись, отошла в сторону.Ей казалось, что если она предложит ему это, то он сразу же согласится. Разве ни этого он ждал? Но, она ошиблась, и это еще больше расстроило ее.Джексон поднялся и подошел к ней со спины, нежно взяв за плечи. Он прильнул своим лицом к ее волосам, вдохнул их запах, слегка наклонился и скользнул своей щекой по плавномуизгибу ее шеи и сильно зажмурил глаза. Это все, что он мог позволить себе.– Тебе пора домой, – тихо прошептал Джексон, и ему стало страшно от собственных слов.– Я не хочу идти домой.Я не хочу возвращаться туда, – ответила Юджейн. – Отец собирается выдать меня замуж. – Наконец сказала она о том, что печалило ее все это время. – Помолвка состоится в день моего восемнадцатилетия. Это произойдет через неделю.Услышав это, Джексон внезапно наполнился решительностью, которой ему не хватало раньше. Он резкоразвернул девушку к себе. Чьи-то зловещие глаза в этот момент безотрывно следили за этой парой. Чьи-то уши внимательно вслушивались в каждое их слово.– Если мы сбежим, сможешь ли тыпринять ту жизнь, что будет уготована нам? Сможешь ли ты всю свою жизнь провести в сумраке домов, скрываясь в тени ночи?– Я готова принять все, чтоуготовит нам судьба, готова смириться со всем, лишь бы быть рядом с тобой, – говорила Юджейн, глядя в его глаза.– Тогда мы сбежим, сбежим вместе, – говорил Джексон, прижимая ее к себе. – Но, сначала ты станешь моей женой. – Заявил он и отстранив от себя, заглянув ее глаза. – Ты согласна обвенчаться со мной?– Конечно, согласна, – сквозь слезы ответила Юджейн, прижавшись к нему. – Но, разве в этом городе найдется хоть кто-то, кто согласится нас повенчать?– Есть один человек, – уверено ответил Джексон. – Я попрошу его, и завтра же вечером мы навсегда будем принадлежать друг другу. А ночью, мы сбежим из этого города, и никто не сможет нас найти, чтобы разлучить. Мы будем вместе навсегда.– Вместе навсегда, – прошептала Юджейн. На лице следившего за влюбленными, скрываясь в темноте ночи, скользнула зловещая ухмылка.– «Воркуйте, воркуйте голубки. Я вамкрылышки-то пообрежу.Вы ещепопомните Отца Флавия», –мысленно проговорил следивший. – «Я изведу это сатанинское отродье», – добавил он и поспешил удалиться.Тот самый маленький Джонни, которого когда-то мисс Кэмпсток заставила извиниться перед мистером Джексоном и которого тот спаснынешней весной, вынеся из ледяной воды лесного озера, возвращался домой. Проходя мимо дома судьи Питти, он услышал заинтересовавший его разговоридущий в толпеполу пьяныхмужиков. Не смотря на то, что было уже довольно поздно и дома его ждали родители, он все же решил задержаться и, пользуясь темнотой, стал прислушиваться.– Какого черта мы должны тащится в дом этого урода, да еще ночью?– Я слышал, как Отец Флавий рассказывал мистеру Кэмпстоку о том, что видел его дочь в доме этого выродка.–Вот так да, – усмехнулся кто-то в толпе.–Еще я слышал, как Отец Флавий рассказывал, что собственными глазами видел как дочь мистера Кэмпстока, предавалась с этим выродком таким развратным прелюбодеяниям прямо на заднем дворе, – говорил кто-то и тут жерассмеялся. – Что бедный Флавий чуть не лишился зрения.После этих слов вся толпа весело рассмеялась, скорее подсмеиваясь над Отцом Флавием, чем над тем, что тот видел.–Да уж, теперь чужаку явно не поздоровится.–Мистер Кэмпсток никогда не простит ему такогооскорбления. Не став продолжать подслушивать, Джонни со всехног побежал в дом Джексона, чтобы предупредить о грозящей тому опасности. Когда Юджейн узнала о том, что ее отец все знает, онапришла в дикий ужас. Она отлично знала, как страшен и беспощаден был ее отец в гневе.–Не беспокойся за нас Джонни. Беги домой и будь осторожен, – говорил Джексон, провожая мальчика.– Мы должны бежать отсюда пока не явился отец, – испугано говорила Юджейн, когда Джексон вернулся к ней.– Обязательно, но сначала мы исполним задуманное, – уверено ответил он и, взяв девушку за руку, повел за собой.– Куда мы идем? – спрашивала она, торопливо следуя за ним.Но, Джексон не отвечал. Он просто вел ее за собой по темным коридорам своего дома. В конечном итоге они оказались в маленькой часовне пристроенной к дому. Джексон зажег свечи перед небольшим алтарем и подвел к нему Юджейн.– Если ты по-прежнему согласна стать моей женой, то намне нужен священник, чтобы совершить это таинство.Никто и никогда не сможет помешать нам быть вместе. Мы обвенчаемся прямо здесь и сейчас, и только господь станет нашим свидетелем, -говорил Джексон. –Я не смогу дать тебе слишком много. Все что я могу тебе дать это себя, свое сердце и свою любовь.– Этого уже слишком много, – ответила Юджейн.– Скажи мне. Ты все еще согласна стать моей женой? – спросил он, глядя в глаза Юджейн.–Да, – уверенно ответила она.Джексонповернулся к алтарю и поднял глаза на образа Господни. Он никогда не присутствовал навенчании и понятия не имел о том, как это делается, но он точно знал, что его сердце ему подскажет.– Отец наш всемогущий, я всегдастарался быть открытым для тебя.Я никогда ничего не просил у тебя для самого себя.Я всегда брал лишь то, что ты давал мне. Но, сейчас я прошуу тебяпозволения взять в жены эту чудесную девушку, которую я люблю всем своим сердцем,– он повернулся к Юджейн. – Я клянусь перед святым ликом Господа нашего, что будулюбить тебяи хранить верность до своего последнего вздоха, до последнего удара своего сердца.И что бы ни случилось, и в горе и в радости, и в болезни и здравии, я клянусь, быть рядом с тобой пока смерть не разлучит нас.– Отец наш всемогущий, я беру в свои мужья этогопрекрасного мужчину и клянусьвсегда любить его и заботится о нем. Клянусь хранитьему верность и делить с ним все тягости, уготованные нам в нашей жизни и быть рядом с ним и в горе и в радости, и в болезни издравии пока смерть не разлучит нас, – клялась Юджейн, глядя в глаза Джексона.– С этой минуты ты моя жена,–тихо объявил Джексон, взяв ее за руки.– А ты мой муж, – так жетихо прошептала Юджейн.Он слегка наклонился, приблизившись своим лицом к ее.Юджейн почувствовала его горячее дыхание на своем лице. Это было так приятно и волнующе. Ее губы слегка приоткрылись в ожидании поцелуя. Много раз онапредставляла себе этот момент, но сейчас ей почему-то стало очень страшно, и Джексон тут же почувствовал это. Ему и самому было немного страшно, так словно они все еще не имели на это право.Он с невероятной нежностью и осторожностью прикоснулся своей ладонью к ее щеке, словно к бутону прекрасного цветка. Его губы едва коснулись губ Юджейн, и она вздрогнула.– Не бойся, – тихо и ласково прошептал он. – Я не обижу тебя.– Я знаю, – с замирающим сердцем прошептала Юджейн и, закрыв глаза, всецело отдалась власти своего возлюбленного.Их губы вновь соединились и они оба ощутили, как взволновано забились их сердца. Как волшебно это чувство когда ты кого-то любишь и чувствуешь его любовь.Как неописуемо прекрасно и божественно чувствовать, как этот кто-то сливается с тобой,вплетаясь в тебя, как золотая ниточка вдохновения, сплетается ветвями, подобно кронам деревьев, срастается корнями, всем телом, всей кровью, становясь с тобой единым и неразделимым целым. Когда одинокое понятие «Я», преображается в волшебное знание «Мы». Словно окунаясь в яркие краски радуги, ты плывешь в серебристой дымке тонкого и хрупкого мира с трепетным названием «любовь». Громкие крики, брань, звуки бьющегося стекла заставили влюбленных вернуться в реальность. Юджейн испугано вздрогнула,и в ее широко раскрывшихся глазах застыл откровенный ужас, когда она осознала, что ее отец и те, кого он привел с собой, уже здесь. Они пришли сюда,чтобы разлучить их, чтобы отнять жизнь ее возлюбленного.– Ты должен бежать. Я постараюсь задержать отца.А ты должен уходить иначе он убьет тебя, – испугано лепетала она.–Я не оставлю тебя.– Но, тогда ты погибнешь. Ты не можешь оставаться здесь. Ты должен уйти.– Нет, – отрезал Джексон, прижавее к себе. – Я никуда не побегу. Я устал от этого. Я хочу быть с тобой, здесь и сейчас.– Мне так страшно,– прошептала Юджейн, прижимаясь к нему еще сильнее.–Тебе не стоит бояться. Я никому не позволю обидеть тебя, – отвечал он.С улицы вновьпослышалась брань, и вновь битое стекло зазвенело ледяным звоном.–Кажется, к нам пришли гости, – заметил Джексон. – Думаю, будет весьма не вежливо с нашей стороны не встретить их, – добавил он, расплываясь в доброй улыбке, словно к ним на огонек заглянула шумная компания близких друзей. Мистер Кэмпсток в сопровождении толпы подгулявших мужиков и Отца Флавия, толпились у дверей дома Джексона. Они вульгарно ругались, бросали камни в окна, выкрикивали не лицеприятные фразы, обращенные к хозяину дома.– Отец Флавий, выточно уверены, что моя дочьв этом доме? – спрашивал мистер Кэмпсток.–Абсолютно мистер Кэмпсток. Я говорю вам, что видел их собственными глазами. Я видел, как этот безбожник совращал вашуюную дочь. Он околдовал ее своими сатанинскими чарами. Я говорил вам мистер Кэмпсток, что с ним пора положить конец, но вы не слушали меня и вот результат, – отвечал Отец Флавий своим змеиным голосом.– Какой позор, – негодующе произнес мистер Кэмпсток. – Ну, что вы там возитесь?! – Закричал он на мужиков. – Ломайте дверь! Достаточно церемонится с этим выродком. Когда ломившиеся оказались в холле, то тут же столкнулись с хозяином, что стоял перед ними с добродушной и приветливой улыбкой на лице.– Добрый вечер господа,– обратилсяк ним Джексон. – Или вернее будет сказать ночи.То ли вид хозяина дома, который эти люди видели первый раз в своей жизни, то лито радушие, с которым он встречал их, но так или иначе, они просто замерли перед нимв каком-то немом исступлении.– Ну, что вы застряли как истуканы? – грозно спрашивал мистер Кэмпсток, расталкивая мужиков и протискиваясь вперед.Следом за ним следовал Отец Флавий, казавшийся на фоне мистера Кэмпстока жалким карликом, облаченным в рясу.– Здравствуйте мистер Кэмпсток. Наконец-то мывстретились с вами, – Все так же улыбаясь,говорил Джексон. – Святой Отец Флавий очень много рассказывал мне о вас.–Где моя дочь? – тут же спросил мистер Кэмпсток.– Она здесь, – ответил Джексон и, сделав шаг в сторону, предъявил разъяренному отцу его дитя. – Вы, должно быть, пришли, что бы поздравить нас со знаменательным событием?– Что это значит? Быстро марш домой,– приказным тономскомандовал мистер Кэмпсток, обращаясь к дочери.–Она никуда не пойдет мистер Кэмпсток.– Интересно знать почему? – спрашивал мистер Кэмпсток, поражаясь нахальству Джексона.–Потому что я ее никуда не отпущу, -довольно свободно и просто ответил Джексон.–И как это понимать? – начиная сверкать от злости глазами, спрашивал мистер Кэмпсток.–Ах, простите. Совсем забыл сказать. Дело в том мистер Кэмпсток, что ваша дочь теперь моя жена.–Ты, должно быть, спятил,чертов выродок! Как ты смеешь называть мою дочь своей женой грязный ублюдок! – не выдержалмистер Кэмпсток.–Не смей его так называть отец, – возмутилась Юджейн.– Как ты смеешь паршивка, указывать мне, как и кого называть?! – завопил на девушку отец, грозно замахнувшись на нее своей тростью.И возможно он даже ударил бы ее, если бы Джексон вовремя не остановил, перехватив его руку своей. Не смотря на то, что Джексон и выглядел на первый взгляд весьма хилым, сил у него было предостаточно, и мистер Кэмпстоктут же ощутил это.–Мистер Кэмпсток я не позволю вамоскорблять вашу дочь, мою жену и будущую мать моих детей,–продолжая оставатьсясовершенно спокойным, заявил Джексон.– Да как ты смеешь?– чувствуя себя невероятно оскорбленным,сквозь зубы процедил мистер Кэмпсток и вырвал свою руку из его руки. – Что вы стоите?! – Обратился он к мужикам. – Взять его! Повесить как паршивого пса!- завопил он.Толпа мужиков тут же кинулась к Джексону с намереньем скрутить его, но он вежливо остановил их.–Не стоит господа.Я сампройду туда, куда вы мне укажите, -ответил Джексон, не собираясь сопротивляться.– Майкл! – бросилась к нему Юджейн, расплакавшись.–Не плачь любимая. Помни, что я очень люблю тебя, – ласково погладив ее по щеке, произнес Джексон, и, улыбнувшись ей, нежно поцеловал.Увидев это, мистер Кэмпстокзарделся ударившей в лицо кровью и был готов броситься на Джексона, разорвать его на клочья собственными руками заподобное, носдержался, сжав от злости свои кулаки.– Отец Флавий! Кажется, вы очень желали, что бы я предоставил этоговыродка вам? – спрашивал мистер Кэмпсток решив, что виселица будет слишком снисходительным наказанием для Джексона за такой смачный плевок в его лицо.–Да мистер Кэмпсток, – сладким голосомотозвался Отец Флавий.–Он ваш, – сообщил мистер Кэмпсток.Лицо отца Флавия озарилось блаженной улыбкой, и он тут же подскочил к Джексону.–Вот ты мне и попался.Уж теперь ты узнаешь, что значит побывать в рукахГосподнего правосудия, – говорил Отец Флавий, потирая ладони.– Отец, я умоляю тебя, отпусти его. Это я во всем виновата. Накажи меня, но только отпусти его, – умоляла Юджейн.– А ты мерзкая потаскушка, отправишься в монастырь, где будешь день и ночь замаливать свои грехи, прося прощение у Всевышнего до тех пор, пока твои глаза не ослепнут от слез, а волосы твои не покроются сединой, – жестко ответил мистер Кэмпсток и, схватив дочь за руку, потащил за собой.После того, как Джексона бросили в подвал местной церкви, ему открылись потаенные уголки души Святого Отца Флавия. Помешанный на святой инквизиции и одаренный извращенной фантазией, Отец Флавий в тайне занимался вещами заставляющими холодеть кровь в жилах. Пытки, которым подвергались не угодные Отцу Флавию люди, были бесчеловечны. Ад для его грешников открывался вовсе не после смертипоследних. Самый настоящий Ад начинался для них здесь, в этом сыром и прогорклом подвале. Двое помощников Отца Флавия связали руки Джексона за спиной и, прикрепив к крюку, стали медленно поднимать в воздух, выкручивая его плечевые суставы, после чего они связали его ноги и подвесили к ним тяжелый груз для усиления эффекта.«Страппадо» была излюбленной пыткой Отца Флавия. Она не убивала пытаемого, но причиняла нестерпимую боль, заставляющую подвергшегося этой пытке признать себя виновным во всем, что будет угодно Отцу.Джексон ощутил эту боль с первой секунды, и постепенно она только усиливалась, но он, стиснув зубы, терпеливо молчал, что в очередной раз доказывало о его причастности к нечистой силе. Только она могла помочь ему стерпеть это адское мученье. С наслаждением, посмотрев на своего пленника,Отец Флавий удалился.Так прошло несколько часов, прежде чем в подвале вновь появился Отец Флавий.На его лице сияла довольная улыбка, а в руках был какой-то документ. Он подошел к Джексону и попытался заглянуть в его лицо. Казалось, что тот находится без сознания. Отец Флавий толкнулподвешенное тело, и оно стало медленно покачиваться из стороны в сторону. Джексон приподнял голову и, открыв глаза, взглянул на своего мучителя. Даже сейчас в его глазах не было даже намека на ненависть или злобу.– Что вы хотите от меня Святой Отец? – тихо спросил Джексон.– Я хочу, чтобы ты подписал эту бумагу, – ответил Отец Флавий, показывая ему исписанный лист бумаги.– Что это? – поинтересовалсяДжексон, стараясь не закричать от боли.– Это твое признание в связи с нечистыми силами. Твое признание в колдовстве, наведении порчи на жителей города и их скот. Признание вубийстве нескольких человек и совращении непорочной девицы, – описал отец Флавий в общих чертах содержание сего документа.–Я не буду этого подписывать, – ответил Джексон.–Почему? – наивно удивился Флавий. – Разве эта пытка не доставляет тебе мучение? Разве ты не хочешь избавиться от этойневыносимой боли? Или быть может тебе не больно?–Больно, – ответил Джексон. – Но это ложь.–Эта ложь освободит тебя.–Эта ложь подарит мне смерть.–Да, но твоя смерть станет спасением для юной мисс Кэмпсток. Неужели этого не достаточно? Ты же не хочешь, чтобы она страдала обреченная на вечный позор, когда даже самый грязный бродяга будет иметь право кинуть в нее камень? Спаси ее от этого ужаса. Неужели в тебе нет ни капли благородства?От слов Отца Флавия, боль Джексона усилилась до губительных размеров. Теперь болело не только его тело, разрывалось на части его сердце. Мысль о страданиях егоангела, была не выносима. Он был готов пожертвовать всем ради нее и если для того, чтобы избавить ее от страданий ему требуется отдать свою жизнь, он готов на это.–Я согласен, – отозвался Джексон.–Ну, вот и отлично, – радостно произнес Отец Флавий, довольно потирая ладони оттого, что все так славненько завершилось. Юджейн сидела взаперти, в своей комнате, тупо глядя в темный угол комнаты. Всю ночь до рассвета, она молилась Богу, прося у него милости для своего возлюбленного. Но видно Бог не слышал ее молитв, поскольку с улицы послышались какие-то крики. Сердце Юджейн вздрогнуло, и она подбежала к окну. Казалось, что весь город вышел на главную улицу, по которой проезжала повозка, в которой гордо восседал Отец Флавий. За повозкой следовал всадник и тащил за собой, на длинной веревке, пленника. Толпа бушевала, разрываясь негодующими криками швыряя куски грязи и камни в человека, чье лицо они увидели в первый раз в жизни. Вся этапроцессия неспешно двигалась на центральную площадь, гдеуже почти все было готово к невероятному представлению, приготовленное Отцом Флавием для своих Богобоязненных прихожан. Юджейн не могла смотреть на это. Она отошла от окна и, зажав уши руками, чтобы неслышать шума толпы, рухнула на колени. Слезы ручьями вновь катились из ее глаз, и она не могла поверить в то, что больше никогда не увидит своего возлюбленного. Сердце ее разрывалось на части при мысли о тех страданиях, что он испытывал сейчас.–Вместе навсегда, – шептала она себе под нос. – Вместе навсегда. – Вновь повторяла она. – Никто и никогда не сможет разлучить нас. Никто и никогда.В коридоре послышались шаги, и девушка бросилась к двери. Юджейн узнала эту поступь. Это была ее мачеха.– Лиза, пожалуйста, открой дверь. Выпусти меня, – начала умолять Юджейн.–И не подумаю,– послышался язвительный женский голос. –Твой отец запретил выпускать тебя.–Пожалуйста, Лиза. Я должна быть там.–Если ты выйдешь на улицу, люди закидают тебя камнями.–Ну и пусть.–Я не выпущу тебя,–отрезала мачеха.–Послушай, Лиза. Я же знаю, что ты не любишь моего отцы. Тебе нужны только его деньги. Если ты выпустишь меня, отец отречется от меня, и тогда ты станешь единственной наследницей.–А если не отречется?– Мне все равно не жить на этом свете без моего любимого, – ответила Юджейн в отчаянье, сползая на пол у двери.Женщина, немного пораздумав, достала ключ от комнаты из кармана своего фартука и открыла дверь. Юджейн быстро выскочила из комнаты и стремительно бросилась из дома. Главная улица уже опустела. Так как все поспешили занять места в первом ряду наглавной площади. Народу там было так много. Что яблоку было негде упасть. Юджейн оказалась там как раз в тотмомент, когда Отец Флавийзакончилзачитывать признание якобы сделанное Джексоном и приступил к оглашению приговора. Подобный вид казни перестали практиковать со времен последних судов над ведьмами еще лет двести назад, но Отца Флавия это ни чуть не смущало. Люди с нетерпением ждали начало представления. Люди всегда хотели только две вещи. Хлеба и зрелища. Взглянув на любимого привязанного к столбу, обложенному дровами и соломой, Юджейн решительно начала протискиваться сквозь толпу.Но шла она не к тому, к кому тянуло ее сердце, она направлялась к своему отцу, что стоял рядом сОтцом Флавием и судьей Питти.Отец Флавий огласил приговор, и его помощники готовились привести его в исполнение. Это заставило девушку двигаться быстрее сквозь толпу.– Отец, умоляю, не допусти этого.Отпусти его, – бросилась Юджейн к ногам своего отца. – Пожалуйста, если я все еще дорога тебе, отпусти его. Позволь ему уйти, – слезно умоляла она.– Прочь с глаз моих, – Произнес мистер Кэмпсток, оттолкнув Юджейн от себя своей тростью.–Я умоляю тебя отец.Отпусти его, – не отступала девушка.–Не смей называть меня своим отцом, грязная нечестивка. Ты не дочь мне более. Ты навела позор на наш род, и я отрекаюсь от тебя, – заявил он своим громогласным голосом.–Мистер Кэмпсток, сжальтесь. Позвольте намуйти из этого города и вы больше никогда не услышите о нас,– продолжала она.– Слишком поздно, – холодно ответил мистер Кэмпсток.–Тогда позвольте мне разделить его судьбу.– Ты, хочешь отправиться в Ад вместе с ним? – удивленно спросил Отец Флавий.– Лучше гореть в пламени преисподней с любимым, чем прибывать в пустоте рая господнего, – ответила Юджейн.–Это твое окончательное решение? – спросил мистер Кэмпсток.– Да, – уверенно ответила Юджейн.–Что же, пусть будет по-твоему, – сухо ответил мистер Кэмпсток.–Благодарю вас отец,– поднимаясь с колен, говорила девушка.–Неужели ты действительно его так любишь? – спросил мистер Кэмпсток, глядя в заплаканные глаза дочери.– Больше жизни, – ответила Юджейн.Мистер Кэмпсток оттянул воротник своей рубашки и снял со своей шеи серебряную цепочку с крестиком.–Это передала мне твоя мать перед смертью. Она просила отдать это тебе в тот день, когда ты выйдешь замуж, – говорил мистер Кэмпсток. – Кажется, я опоздал, но это принадлежит тебе, – добавил он, надевая цепочку на шею дочери.–Спасибо папа, – прошептала девушка.Мистер Кэмпсток крепко обнял Юджейн, и она почувствовала, кактот пытается что-то вложить ей в руку.–Убей его и себя, чтобы избежать этого страшного мучения. Либо бегите, если есть возможность бежать,– прошептал мистер Кэмпсток.Юджейн зажала в руке карманный нож своего отца и направилась туда, куда вело ее сердце, туда, куда так отчаянно рвалась ее душа.– Ведьма проклятая! – выкрикнул кто-то из толпы и бросил в девушку шматок грязи.Толпа тут же подхватила эту идею, и на Юджейн посыпался шквал ругательств и плевком.Ей не было страшно и крики этих людей не беспокоили ее. Она поднялась по шатким ступенькам, видя перед собой лишьего пронзительныеглаза цвета виски.– Приступайте Отец Флавий, – распорядился мистер Кэмпсток. – Пусть все это, наконец, закончится.– Вы сошли сума мистер Кэмпсток, – возмутился судья Питти. – Она же ваша дочь.– У меня больше нет дочери, – ответил мистер Кэмпсток судье. – Что уставились?! Расходитесь! Здесь не произойдет больше ничего интересного! – начал разгонять он толпу.Отец Флавий дал знак своим помощникам и те начали поджигать солому. Она тут же вспыхивала, и толпа стала отступать от вздымающегося пламени, боясь обжечься.– Зачем ты это сделала? – спрашивал Джексон, когда она оказалась рядом с ним. – Ты не должна этого делать.– Я не могла позволить тебе насладиться этим в одиночку, – ответила Юджейн и по ее лицу скользнула улыбка.– Ты не должна, – повторил он, глядя в ее глаза, ставшие прозрачно зелеными от слез и почувствовал, как тонет в их пьянящем омуте.– Мы можем бежать, и нас никто не осудит, – говорила она, разрезав веревки, сковывающие его руки.–Куда бы мы ни сбежали, нас будут гнать прочь, – ответил Джексон, взяв ее за плечи. – Но если ты сбежишь одна, ты сможешь начать новую жизнь.–Тогда давай сбежим в тот мир, о котором ты так часто говорил. Вмир, где нет слез и боли, нет горя и печали. Где все счастливы и где царит вечная любовь, – говорила Юджейн.–Но, путь туда смертельно опасен, – ответил Джексон.– А ты обними меня по крепче и мне не будет страшно, – улыбаясь, ответила она.Джексон обнял ее, словно пытался защитить от того ужаса, что надвигался на них со всех сторон.– Мы будем там, – прошептал он и приблизился своими губами кее.– Вместе, – прошептала Юджейн.– Вместе, – так же шепотом повторил Джексон, едва касаясь своими губами ее губ.–Навсегда, – добавила она.– Навсегда, – вновь повторил он ее слова и их губы слились в поцелуе.Они оба были исполнены трепетным счастьем близости, не взираяна испепеляющеепламя, жадно облизывающее их спины навсегда соединяя их тела.