Глава 28. (2/2)

- Дрянная девчонка, ты вообще понимаешь, что говоришь? – негодующе хмыкнул Шкипер, переведя резкий взгляд на нее, - мы должны спасти Ковальски и покончить с Блоухолом. Иначе никак.- Но так мы сделаем только хуже! Если Ковальски изначально шел один, не желая нас впутывать, может стоит иногда прислушаться и поверить? Наверняка же был какой-то план!- Конечно, у этого психа был план, - раздался раздраженный голос со стороны дверей, - сдохнуть к чертям в паршивой норе Блоухола, а мне сказал вас отвлекать! Коммандос дернулись и посмотрели в сторону говорящего. Кого они могли сейчас меньше всего ожидать у себя в штабе, так это Ганса. Он, слегка взлохмаченный, стоял с гневной гримасой на лице и опирался на дверной косяк плечом, держа одну из рук в кармане темных джинсов.

- Ты же Ганс? – первая отозвалась девушка, изумленно уставившись на датчанина, который появился буквально из ниоткуда – они даже не услышали шагов.- Что ты тут делаешь?

Шкипер уже сидел и хмуро пилил взглядом молодого человека в дверях. Что может быть хуже, чем встретить его сейчас в таком состоянии? А датчанин лишь фыркнул и отодвинул ногой стул, стоящий прямо возле входа, проходя вглубь и совершенно не реагируя на весьма агрессивную настроенность.- Поднимай свою задницу с кровати, Шкипер, - проигнорировав его вопрос, бойко сказал Ганс, и кинул на него взгляд с нотками обвинения, - будем спасать этого придурка в очередной раз.- Я извиняюсь, - Мира тактично кашлянула, привлекая внимание иностранца, - нам нужно восстановиться перед новой вылазкой. К тому же у нас нет никакой информации.- Тфу, одни проблемы, - презрительно скривился датчанин и достал телефон из кармана, что-то начав искать, - на, читай.

Сидящий со сжатыми кулаками командир до сих пор искал в себе силы подняться и накостылять нарушителю спокойствия. Хоть Ганс и помогал уже пару раз, другом Шкипер его считать не собирался. Даже из-за их отношений с Ковальски. Только брюнет хотел что-то в ответку сказать датчанину, как в одеяло в ногах прилетел телефон Ганса, а слова так и застыли на приоткрытых губах. Сердито оглядывая агрегат, Шкипер с недоверием взял его в руки и стал проходиться глазами по тексту на экране. Там как раз светились сообщения ученого. Буквально на пару секунд он задержал дыхание, чтобы не выдать всю порцию эмоций, которая им сейчас захотела управлять. Злость, негодование, досада. Снова Ковальски известил только его? Да, даже с той целью, чтобы они не ввязывались. Но почему снова они должны оставаться в стороне? Или…Внезапно Шкипер вспомнил слова Миры про то, что это мог быть план самого шатена. Изначально преимущество было на их стороне из-за того, что Блоухол проредил охрану, ожидая Ковальски. Да и шли строго за ним, большая часть оставшейся охраны была в отключке. Если бы они пошли в любой другой день, то вряд ли бы так легко отделались. Даже учитывая всю их мощь, сражаться с сотнями подчиненных доктора зло – самоубийство. Если они еле уцелели при осеннем нападении, где их было по примерным расчетам человек тридцать-пятьдесят…- Это был его план: вызвать тебя на подмогу? – глубоко вздохнув, попытался спокойно сказать Шкипер, но это получилось все равно раздраженно и грубо. Датчанин изобразил на лице что-то вроде ?Ты издеваешься??, и выдохнул, чувствуя предельное возмущение.- Читать совсем разучился? Ковальски хотел, чтобы я вас всех отвлек, пока он там поквитается со своим прошлым. Это было изначальной затеей, но этот псих знает, что я не поведусь на такое, поэтому и скинул мне файлы. Помочь вам это моя личная прихоть! Да я бы и сам справился, - Ганс фыркнул, складывая руки на груди, - но потом снова пришлось бы тебе говорить, что ты, Шкипер, облажался в который раз!- Закрой свой поганый клюв! Мы и так сделали все, что могли в этой ситуации!- Тогда почему… - блондинка-медик растерянно осела обратно на стул, - почему он это сделал?- Дамочка, даже я понимаю, что Блоухолу выгодней было бы вас убить, поэтому Ковальски пошел отдуваться за всех. Чтобы вы были в безопасности, - обреченно вздохнув, датчанин развел руками, - неужели вы все такие тупые, что не понимаете? Ему проще принести себя в жертву, чем жертвовать вами, ребятки. Особенно тобой…Ганс внимательно посмотрел на Шкипера, будто оценивая его, а затем продолжил.- Если бы меня бездумно любил такой человек, я бы все сделал, чтобы он оставался невредим и счастлив. Я ведь тебе уже говорил и не раз внимательней следить.- А что мне оставалось делать? – побежденно прошептал командир, опуская взгляд на свои руки, - мне что, надо было устроить допрос? Я знал, что он что-то скрывает…- Но ничего не сделал, чтобы он рассказал! Я уже жалею, что доверил Ковальски тебе, – выплюнул возмущенно Ганс слова в его сторону, опираясь двумя руками на стальную палку в ногах кушетки, - ладно, к черту споры. Вам сутки на сборы. Обсудим детали позже.- Стой! – окликнул его брюнет, уже слезая с кровати под протесты Миры. Ганс уже стоял у входа, и обернулся через плечо, глядя на еле стоящего на ногах Шкипера, и невесело усмехнулся. Тот смотрел на него с нотками недовольства во взгляде, опираясь одной рукой на Миру, которая не оставляла попыток вернуть командира к отдыху, а второй рукой на кровать.- Я бы тебе двинул сейчас хорошенько, но ты с ног валишься, как гребаный слабак, - с легкой издевкой произнес датчанин и отмахнулся, - поговорим позже, я хочу проветриться.

Как только Ганс скрылся за дверью, повисло напряженное молчание. Шкипер снова упер взгляд в пол, прикусив губу от досады, и вернулся на кровать. Если бы меня бездумно любил такой человек, я бы все сделал, чтобы он оставался невредим и счастлив. Он ведь тоже пытался сделать все, чтобы спасти Ковальски. Но не будешь же, черт возьми, контролировать каждый шаг! К тому же ученый вел себя практически как ни в чем не бывало. Кому могло вообще прийти в голову, что он строил великие планы о разбирательстве со своим прошлым, если даже темы об этом не заходило! Однако Ковальски можно было понять. Случись бы какая-то дичь с ним, и сейчас бы Шкипер, не раздумывая, сделал бы точно так же. Если выбирать чью-то жизнь из них двоих, то… Предпочел бы отдать свою. Лишь бы он…- Ковальски…

Придушенный шепот разрезал тишину, командир приложил руку ко лбу и прикрыл глаза. Рядовой поспешил ретироваться в след за Гансом, а Мира подошла к брюнету, снова укладывая того под одеяло. Не сопротивляясь, как обычно, он просто прилег. Из-за слов Ганса и собственных мыслей сейчас разрывалась голова. Девушка хотела что-то сказать, но осеклась и решила оставить командира наедине с собой. Вряд ли бы он сейчас был в состоянии говорить.Ему снились кошмары. Яркие, словно происходили наяву. Он чувствовал всю боль и эмоции, они поглощали с головой. Хотелось убежать, спрятаться. Каждые полчаса Ковальски просыпался с криком в холодном поту, но дремота снова накатывала, заставляя закрывать глаза и погружаться в тот же кошмар. Наблюдая за ним, Френсис изредка заглядывал в промежутках сна и проверял состояние ученого. Печальный взгляд блуждал по лицу спящего, сероволосый сидел на краю кровати и вертел в чуть дрожащих пальцах пузырек с лекарством, которое подобрал посреди комнаты. Не помогает, значит… ? Очередной всплеск бури в сознании, и Ковальски открыл глаза, откашливаясь в руку, будто только что тонул.

- Ковальски, успокойся, - громче, чем хотел, воскликнул Френсис и схватил его за плечи.

Тот даже не отреагировал на это движение, расценивая, как очередной сон. Шатен уже не знал за кошмарами, где сон, а где реальность.

- Избавь…

Ковальски замучено прошептал это и снова закашлялся, будто захлебываясь в воздухе, как в открытом море. Душа просто разрушалась на части. Сероволосый схватил его за руку и внятно проговорил почти по слогам:- Дыши ровно и глубоко, все хорошо.

Потребовалось пару минут усилий, чтобы ученый наконец его послушал и опустился на подушку. Взгляд бегал по потолку, он то и дело прикрывал глаза на несколько секунд, будто перед его глазами до сих пор были те же картинки из сна. Френсис не знал, что шатену снилось, но несложно было догадаться. Он поймал руку лежащего молодого человека, мягко проведя пальцами по предплечью. Пока тот был отвлечен и хотя бы не дергался, Блоухол достал из кармана и аккуратно в вену ввел содержимое ампулы с веществом бледно-зеленого цвета. Похожий состав был у таблеток, но этот был сильней. К тому же введенное прямо в кровь оно подействует быстрей. Тот испуганно покосился на руку, но не произнес ни слова. Успокаивая, Френсис заговорил.- Не бойся, это тоже лекарство. Я не могу смотреть на то, как ты страдаешь. Сейчас должно стать легче, постарайся уснуть.- Я.. не могу спать, - избитым голосом заговорил Ковальски, - я просто не выношу это, хочу все забыть. Я больше не могу…- Хочешь забыть и своих мышек тоже? Шкипера? Ты же его любишь, - с горечью в голосе произнес Френсис, - найди в себе силы жить ради тех, кому ты важен.- Я.. больше ничего не хочу, просто смертельно устал.Как бы он не говорил, все равно почувствовал себя легче. Это уже было слышно по успокоившемуся дыханию и сердечному ритму, который до этого отбивал чечетку. Видимо, в мыслях совсем сейчас был бардак, потому что даже на упоминание о его великой любви никакой реакции. Ученый прикрыл глаза, ресницы немного подергивались. Сейчас он был похож на запуганного маленького котенка. Френсис наклонился к нему и коснулся губами лба, будто пытаясь забрать все кошмары из этой до безумия гениальной головы. Ковальски открыл глаза и просверлил его взглядом, полным неприязни.

- Если подействует это, тогда я тоже смогу спокойно выспаться, - проигнорировав взгляд, почти прошептал Блоухол и отстранился, поднимаясь с кровати, - я… прости меня.

Под отрешенный взгляд в спину сероволосый вышел из комнаты, нажав на кнопку маленького пульта, который носил сейчас всегда в кармане. Он практически не спал уже двое суток, это было видно даже остекленевшему взгляду. Не мог заснуть, зная, что Ковальски страдает по его вине. Ненамеренно, но он дал прорасти этому зерну, теперь сполна пожинал плоды своего же эгоизма, сделав из любимого человека безжалостного монстра. Только вот если бы его оба ?Я? не враждовали так сильно… Он знал две стороны Ковальски: того, который не смог работать в больнице, был мягкохарактерным и всякий раз, когда доброволец хоть как-то страдал по неосторожности или неопытности, он как будто чувствовал это на себе и старался сразу помочь даже во вред своим исследованиям. Сворачивал опасную затею, как только осознавалась угроза для жизни людей. Слишком восприимчив, донельзя ангелок. И того второго, кто действовал так, как ему хотелось, и только так. Кто просто проводил опыты, глядя на результат, рассудительный и равнодушный к своему ?материалу?, он всегда ставил цель исследования выше всего. Это пугало, но дико завораживало. За таким человеком и сам Френсис готов был идти. Но даже дружба в такой момент для Ковальски ничего не значила. Собственное ?Я?, эгоистичное желание сделать все правильно, невзирая на последствия, сделать первому, представить людям образец и слушать овации и аплодисменты незатихающей толпы, которая, не зная цены этих разработок, возводила бы в боги человека, который сделал хоть в чем-то их мир проще. Если бы их можно было уравновесить между собой, было бы идеально. Френсис изначально видел задатки второго, его это веселило. Но они были так редки, что хотелось больше. Что же… задание выполнено.

- Ты перестарался…

В темноту помещения прошептал Блоухол и хлопнул в ладоши, включая свет и щурясь. Он уже минут пять стоял неподвижно в проходе, и раздумывал обо всем. В общем зале, где и были заточены коммандос, сейчас не было ни единой души, кроме хозяина. Терзала большая вина. Теперь уже изначальный план стал на последнее место. Только бы Ковальски пришел в себя…Шкипер еще долго думал о том, что ему сказал датчанин. Эта наглая язва всегда говорит такие вещи, что придушить охота. И главное же – смотрит прямо в душу. Он пытался с ним разговаривать так же, как и с Ковальски, когда вправлял тому мозги. Но командира это только злило. Брюнет и сам понимал, что виноват, а тут еще и на мозги капать начали. Но что было делать? На поводок же не посадишь неугомонного, чип не поставишь слежения. Взрослый человек, сам себе на уме, сам может поступать, как хочет. В следующий раз точно не допустит ошибки. Но волновало и другое… Вспомнился этот совершенно чужой взгляд. Что это было – до сих пор не ясно. Ответов не дали конкретных, думать можно было, о чем угодно. Это был Ковальски, но какой-то другой. Этот взгляд смотрел прямо в душу, пронизывая ее насквозь, но он был настолько ледяным и равнодушным, что замораживал все на своем пути, заставляя содрогаться. Что же Блоухол сделал? И почему и сам доктор зло был так напуган?Когда командир наконец-то уснул, Мира приоткрыла дверь, вслушиваясь в размеренное дыхание. Поняв, что тот крепко спит, она на цыпочках пробралась в комнату и сделала брюнету еще одну восстанавливающую инъекцию в плечо. Ганс уже должен был вернуться с прогулки по свежему воздуху, которой покрыл видимо свое взвинченное состояние. И ежу было понятно, что он до одури взбешен всем происходящим и еще сдерживается, чтобы не начать все разносить. Когда датчанин вышел из штаба, он сразу свернул за базу и, присев на один из деревянных пуфиков возле каменного мангала, закурил. Он задавался вопросом ?какого хера я это все делаю??, но толкового ответа не находил. Он не считал Шкипера своим другом, да и Ковальски ему принес столько хлопот, что надо бы его бросить там сдыхать в одиночку. И самому уже уехать в отпуск, отдыхать от всего. Последнее время и на работе крыша ехала от занятости, а тут еще его закадычный друг подкинул работки.

- Мерзавец, если не сдохнешь раньше времени, убью своими руками, - выдохнул вместе с дымом Ганс, нервно прикрывая глаза. Как бы он сейчас не ненавидел сложившуюся ситуацию, все равно же пойдет и сделает то, что должен. Иначе все, сделанное до этого, было зря.

- Извини… Можно поговорить с тобой?

Раздался неуверенный голос сбоку, и Ганс обернулся через плечо, заметив блондинку-медика. Она аккуратно прошлась мимо него, присаживаясь напротив. Тот хотел было закатить глаза, но сдержался, тяжело вздыхая. Вот, блин, не дают посидеть спокойно в тишине.- Говори.- Прости Шкипера, он пострадал больше, чем мы все, - тихо начала Мира, грустно опуская взгляд, - я думала, что у Ковальски был какой-то план по поводу атаки с двух сторон…- Какой план? Я еще раз говорю, что он туда пошел один, чтобы не убили вас, - с видом ?как вы меня достали? Ганс хмыкнул и посмотрел в сторону леса, - могу с уверенностью сказать, что он предусмотрел мои действия, но серьезным планом это никаким не было. Это были его личные мотивы, действия на эмоциях. Он никогда не мог с ними справляться должным образом, сколько я его знаю.- Он много мне о тебе рассказывал, - пытаясь как-то разрядить обстановку, с легкой улыбкой сказала девушка.- Ха? – Ганс вскинул бровь, переводя взгляд на девушку, с осточертением в глазах, - небось сказал, какой я мудак.

- Нет, напротив, - Мира аж открыла рот от его замечания, почти прошептав свои слова, - очень хорошо отзывался. Сказал, что ты поддерживал его в трудные времена. Был очень благодарен за то, что ты когда-то с ним сдружился.- И так он меня благодарит? – мрачно усмехнулся Ганс, затушивая сигарету, - мог бы хоть раз не влезать в неприятности. Вообще Шкипер не соображает, во что ввязался. Это же ходячая катастрофа.- Может быть ты и прав.Мира заулыбалась. Вспоминая рассказы ученого, она вообще была в ужасе, как тот до сих пор жив. И удивлялась, что даже в таких ситуациях он не сдавался.- Если бы я был на месте Шкипера,то никогда бы не допустил этого, - задумчиво произнес датчанин, рассматривая камни в импровизированном камине, - еще один косяк со стороны вашего командира.

- Мы вообще не знали. А если бы и знали заранее, то командир просто его задержали и не отпустил никуда, - защищая Шкипера, девушка обиженно надулась.- А я бы не задерживал. Просто пошел бы сразу с ним, разбираться сообща со всем дерьмом, какой бы ловушкой это не оказалось. Потому что знаю давно, что Ковальски упрямый, как баран. Эта его последняя миссия только раздражает. Написал еще, что возможно не вернется. Подонок…- Ты говоришь так, словно тоже его… – почти неслышно прошептала девушка, будто себе, и осеклась: в один момент ей показалась сильная горечь будто от потери во взгляде датчанина. Ганс ей ничего не ответил, словно и не услышал ее слов. Повисло многозначительное давящее молчание. Ветер легко колыхал темные волосы, а взгляд до сих пор был прикован к алеющему закату на горизонте.- Так, - датчанин поднялся и широко потянулся, разминая спину, - завтра утром я зайду, обсудим план. Мои ребята уже в гостинице ждут приказов о наступлении. Наших сил должно хватить, чтобы прорваться.

- Подожди, - окликнула Ганса блондинка в след, и он остановился, не оборачиваясь, но всем видом показывая, что слушает, - спасибо за помощь.Послышался тихий смешок, иностранец сделал отмашку рукой и пошел дальше, скрываясь в сумеречной лесной чаще.