Глава 21. (1/1)

Ковальски приоткрыл глаза, голова нещадно болела, тело тоже на странность. Что было после того, как часы пробили полночь? Все начали веселиться и праздновать, а потом… Мутный взгляд постепенно сфокусировался на потолке. Да, он в комнате Шкипера. Тепло, даже очень. Он перевел взгляд на вышеназванного, который лежал сбоку, до сих пор обнимая шатена во сне. Виски сдавило болью, как только Ковальски попробовал поднять голову с подушки, и со вздохом опустился назад. Попытки вспомнить хоть что-то с ночи обернулись полным провалом. Пили, очень много. Кто-то захотел танцевать и врубил музыку почти на полную с бумбокса, наверняка это был Джулиан. Кажется, что еще играли в карты и явно не на просто так… В голове все путалось. Ковальски почувствовал, что горло у него дико пересохло, больно было даже глотать. Кое-как заставив себя подняться, ибо это было слишком сложно и из-за железной хватки командира, который даже не желал просыпаться, и из-за ноющей боли во всем теле, будто полежал под проехавшим катком. Наспех накинув на себя одежду, которую обнаружил в весьма плачевном состоянии раскиданной по полу во всем кабинете, Ковальски вышел в главную комнату и ошарашенно замер на выходе. Картина Репина прямо. Разве чточелюсть беззвучно не упала на пол. Рико возлеживал возле кухни прямо на полу в обнимку с полупустой бутылкой от виски. Не допил и вырубился? Стол был убран, но на нем все еще с ночи лежали игральные карты с позолотой?— те, которые ученый подарил ребятам, а по бокам стояли пустые бокалы. Половина стульев оказалась на полу, один даже почему-то с треснутой спинкой. Переведя взгляд с другую сторону, Ковальски увидел Морта, развалившегося на диване звездочкой; чуть поодаль стоял вплотную к стене кем-то поставленный телевизор. От греха подальше, чтобы не свернули. Рядовой развалился на ярком ковре, под головой у него был лунорог вместо подушки. Миры, Мориса и Джулиана не было здесь. Чуть покачиваясь, шатен все-таки решил пойти в ванную и хоть умыться. Что же происходило ночью и почему он этого не помнит?Подойдя к зеркалу, Ковальски второй раз за день чуть не потерял челюсть где-то на полу. Он, как ударенный, отшатнулся от зеркала, но после внимательно присмотрелся. Вся его шея и плечи были в ярких засосах и укусах. Бесстыжий румянец покрыл щеки, он сразу понял, откуда ноги растут. Умывшись наскоро и стараясь больше не смотреть в зеркало, он поспешил в лабораторию, чтобы переодеться во что-то получше, ведь сумка еще с поездки оставалась там. Проходя мимо спальни ребят, где дверь была открыта, он скосил взгляд внутрь. Его взору снова предстала картина, затмевающая все вокруг: Джулиан с Мирой лежали в такой позе, будто дрались перед тем, как уснуть, в руках обоих была безнадежно разорвана какая-то яркая ткань, которая когда-то, вероятно, была кофточкой девушки. Блондинка будет в ярости, когда проснется. Волосы обоих были растрепаны, на щеке сероволосого красовались четыре царапины. Послышался скрип кровати, и на обозрение вышел Морис, озадаченно почесывая затылок. Стараясь не попасться на глаза в таком виде, Ковальски сразу слинял в лабораторию к своей сумке. Было очень стыдно, и ведь теперь обычной водолазкой с горлом не прикроешься. Ученый залез в сумку в поисках чего-то подходящего из одежды и выудил оттуда какой-то тонкий свитер с горлом и чистые штаны, до которых ни разу не дошел ход в поездке. Уже надевая их, шатен заметил след от укуса и на внутренней стороне бедра. Решив просто не обращать внимания, Ковальски спешно оделся. И как раз в этот момент Морис заглянул в лабораторию.—?Неужели еще кто-то проснулся,?— он как ни в чем не бывало подошел к ученому и протянул стакан с водой и какую-то белую таблетку,?— держи, наверняка голова раскалывается.Молодой человек с радостью принял и осушил стакан почти залпом. Теперь хотя бы жажда не мучает.—?А ты… —?хрипло начал Ковальски, голос сел конкретно, что он сразу удивился и думал, что заболел, но продолжил шепотом,?— давно проснулся?—?Я пошел спать уже тогда, когда вы начали буянить. И просыпался несколько десятков раз за ночь, потому что вы шумели так, что все окрестности слышали.Мы? Буянить? Шумели так, что все слышали? Нельзя было в это поверить. И кажется вот кто был самый трезвый.—?Морис, а ты не расскажешь, что кто делал ночью? Мы, кажется, выпили слишком много, хотя я могу быть неправ. Я не помню практически ничего,?— тем же шепотом спросил ученый, одной рукой растирая горло под воротником. Жажда не ощущалась, но горло горело так, будто он заболел ангиной. Ковальски приземлился на кушетку в лаборатории, чуть скривившись.—?Еще бы помнил после двух бутылок виски,?— Морис как будто издевательски усмехнулся, но зная его характер, шатен подумал, что он это не специально.Двух?! Серьезно, двух? Будто прочитав мысли растерянного молодого человека, глядевшего на него во все глаза, один из свиты Джулиана кивнул.—?Так… Ладно,?— приложив руку ко лбу и прикрывая глаза, озадаченно сказал Ковальски,?— давай всех разбудим, а потом ты расскажешь, что случилось.Остальные ну никак не хотели просыпаться. Самым сговорчивым оказался Морт, который сразу же подскочил, озираясь в поисках своего ?короля?. Кивком указав ему на комнату, Морис растолкал Рядового, который, нелепо отмахиваясь, пробубнил что-то про ?еще пять минут?. Ковальски же поднял все упавшие стулья и подошел к Рико, всматриваясь в безмятежно посапывающего молодого человека. Обычно подрывника могли разбудить только либо Мира, либо Шкипер, но учитывая, что они еще сами спали, задача была возложена на плечи ученого. Попытавшись хотя бы вытянуть из объятий недопитую бутылку виски, шатен услышал приглушенный рык. На него обрушился сердитый взгляд серых глаз, от чего Ковальски лишь вздохнул.—?Подъем, страна зовет.На удивление, Рико быстро поднялся и осмотрелся. Видимо он по-своему трактовал слова ученого, но не заметив подозрительной боеготовности, сержант хмыкнул и пригубил все еще почивающую в его руке бутылку. Ковальски хотел было возразить и сказать что-либо про утренний опохмел, но замолк на полуслове, закашлявшись. С комнаты донеслись возмущенные крики Миры и стук чего-то тяжелого, а после?— протяжный болезненный стон Джулиана. Как и думал: девушка в ярости, и сероволосому досталось по самое небалуй.—?Убивают короля, защищайте меня! —?с воплями Джулиан вылетел из комнаты и спрятался за Морисом, но, когда тот отошел чуть в сторону, залетел за спину Ковальски. Из комнаты следом вылетела разъяренная Мира, держащая в руках тройку тяжелых книг, которые намеревалась запустить в нарушителя ее спокойствия. Ученый тоже захотел последовать примеру Мориса, но его схватили за плечи сзади.—?Ты! Мерзкий заносчивый идиот! —?блондинка-медик нервно сдула надоедливую прядь с лица, прическа с ночи была истрепана,?— это был мой новогодний подарок, выскочка-переросток!—?Я не знаю, о чем она говорит,?— Джулиан не хотел сдаваться и выглянул из-за плеча Ковальски, упрямо глядя на девушку,?— там было написано, что подарок мой.Морис поднял валяющуюся маленькую бумажку возле елки. Красивым почерком была подпись ?С наилучшими пожеланиями для Миры?, только вот имя было перечеркнуто и сверху чуть размашистей было написано имя короля. Этот факт и озвучил один из свиты. Девушка-медик после этого чуть не запустила книжкой в самого Ковальски, который сам того не желая, прикрывал Джулиана. Обстановка накалялась еще больше, нужно было что-то сделать, иначе они снова сцепятся. Внезапно за спиной раздался громкий хлопок. Все мигом подскочили и обернулись к кухне. Там стоял Рико, забавно ухмыляясь и держа в руках шашку из-под динамита, которая, очевидно и была причиной хлопка. Вокруг него до сих пор редко летали в воздухе конфетти и ленточки.—?Нельзя так пугать! —?воскликнула Мира довольно испуганно и чуть не выронила книги из рук, а подрывнику было весело от реакции остальных. Джулиан струсил и, миновав девушку, спрятался в комнате.—?Купим тебе новый подарок, не переживай так,?— Рядовой уже подошел к Мире и погладил ее по голове, успокаивающе улыбаясь. Девушка лишь обреченно вздохнула и успокоилась, сгружая книги в одну руку. Лишь бросив один гневный взгляд в сторону двери в комнату, которая захлопнулась за королем-неудачником, она осмотрелась. Почти все проснулись.Спустя некоторое время за столом снова уселась вся компания. Разогретая еда с похмелья казалась еще вкусней, но некоторые даже не притронулись, а лишь попивали спокойно воду. Джулиан с Мортом уже расселись на диване и включали телик. Точней, Джулиан расселся и рассержено пытался разобраться в заумном, как ему казалось, пульте, а младший из его свиты устроился на ковре под диваном, подложив себе подушку под спину. Кажется, кого-то не хватало. Ковальски осмотрелся. Неужели Шкипер еще спит? Тот, как будто прочитав мысли, вышел из своего кабинета уже одетый и окинул всех взглядом, лениво потягиваясь. На странность, надевавший обычно дома просто майку сегодня, как и Ковальски, был в тонком светлом свитере с высоким горлом.—?Безобразие какое, не разбудили даже.Командир поморщился, потирая шею. Пожелав доброго утра, Мира не отвлеклась от тарелки. Ковальски присмотрелся.—?Что-то не так?—?Нет, просто… Вы так тепло оделись, непривычно,?— ученый провел взглядом Шкипера, который сел на свободный стул рядом. После замечания брюнет с легким укором посмотрел на Ковальски и пальцами чуть выше натянул воротник. Почесывая затылок, он с легкой неловкостью тихо произнес:—?Как ты думаешь, кто в этом виноват? Неугомонный, блин…Медленно, но верно все мысленные нити сплелись в одну верную, и щеки шатена покрылись бледным румянцем. Ему стало так стыдно, что захотелось провалиться сквозь землю. Шкипер поймал его свободную руку своей и мягко переплел их пальцы.—?Да ладно тебе, расслабься,?— прошептал командир, чуть склонившись к уху ученого, и улыбнулся,?— я же не думал, что на тебя настолько сильно действует алкоголь.Ковальски посмотрел на него краем глаза.—?Морис сказал, что я выпил две бутылки виски. Это… правда?—?Да нет же. Если бы реально так было, ты бы сегодня не поднялся с кровати,?— командир второй рукой аккуратно убрал волосы с лица Ковальски, а тот лишь мотнул головой, все еще было неловко и стыдно,?— я тебе помогал, но меня перепить еще только Рико удавалось.—?Я ничего не помню… —?растерянно пробормотал ученый, сжимая руку Шкипера в своей,?— обидно даже.—?И все равно Джулиан засранец,?— донесся с другого конца стола до ребят раздраженный до сих пор голос Миры,?— мой праздничный маникюр накрылся медным тазом из-за его упрямства.Взгляды ребят тут же устремились к остальным. Да, Морис же обещал рассказать, как все было. Хотя, похоже остальные тоже помнят все, что происходило, хоть и не полностью.—?Морис,?— опять приложив руку к горлу, Ковальски шепотом обратился к вышеназванному,?— можешь все-таки объяснить, что произошло? Говорил же, что шумели сильно.—?А чего у Вас с голосом? Простыли? —?Рядовой во все глаза уставился на ученого. На вопрос младшего послышался тихий смешок со стороны командира. Ковальски посмотрел в его сторону с недоумением. Он что-то знает о том, о чем не знает сам ученый? Мира же быстро сообразила, что к чему, и одернула младшенького, чтобы тот спрятал свое любопытство куда подальше хотя бы сейчас. "А какой у него был голос..." - пронеслось в голове у Шкипера, и он ухмыльнулся, все еще наблюдая краем глаза за шатеном. В отличие от Ковальски - он помнил всё до мелочей.Молчание не затянулось надолго, Морис начал свой рассказ. Так и узналось, что уже в половине первого ребята сгрузили большинство еды в холодильник, оставив только закуски и спиртное. В карты, как и говорилось ранее, играли. Но только Шкипер, Рико и Рядовой. А Ковальски помогал командиру всех победить, правда, возмущению не было предела: брюнет действительно играл хорошо, а в паре с ученым у него был сто процентный шанс на победу. Бедный младшенький, как самый слабый в игре, выбегал на мороз и пытался выполнять желания, которые ему задавали. А фантазия бурлила очень сильно. После этого Мира где-то достала шахматы, и тут уже остальные наблюдали батлы двух мозговитых людей. Из десяти партий шесть были выиграны девушкой, но Ковальски списал это на действие алкоголя. Опять же с подачи девушки снова уселись играть в игру наподобие ?правда или действие?, однако там нужно было просто доставать некие бумажки из пакета и выполнять то, что там написано. Были довольно нелепые задания и вопросы, которые смешили всех, но некоторые выводили из колеи.—?Ковальски, ты действительно хочешь знать, какой вопрос достался тебе? —?Морис этим вопросом остановил свой рассказ, когда ученый спросил, играл ли он и что ему досталось. Неуверенный кивок. На полминуты все умолкли, и Ковальски почувствовал напряженную темную ауру сбоку. Он посмотрел на источник и удивился. Шкипер сидел и дырявил его недовольным взглядом, скрестив руки на груди. На немой вопрос во взгляде шатена командир только хмыкнул и отвел взгляд в другую сторону, но было видно, как сильно он злится. Почему? Неужели он сделал что-то не так? Или этот вопрос…—?У Вас было задание рассказать о своем первом поцелуе,?— как факт простодушно сказал Рядовой,?— и Вы вспомнили про Блоухола.Несколько секунд посидев в ступоре, Ковальски обреченно приложил руку ко лбу. Вот почему Шкипер так злится. Он до сих пор ревнует что ли? Как некстати. И повода же нет никакого, они давно это обсуждали и ученый уверил эту собственническую натуру, что их ничего не связывает, кроме дружбы в прошлом.—?Да ладно вам обоим, оба отличились,?— Мира улыбнулась, пытаясь приободрить ребят, но у нее это получилось из рук вон плохо,?— Шкипер, Вам тоже достался похожий вопрос, только что-то про первую любовь. И Вы так воодушевленно рассказывали.Ковальски насторожился и поднял взгляд на девушку, навострив уши. Увидев изменившееся состояние шатена, командир шикнул на блондинку:—?Замолчи, дрянная девчонка. Это же прошлое, никого не волнует.—?Меня волнует,?— ученый краем глаза посмотрел на Шкипера, все так же настороженно. Брюнет шумно вздохнул, опираясь спиной на спинку стула.—?Лет десять назад у меня был роман с одной шикарной дамой из Сиэтла, которая приехала на год в командировку. Ничего такого, просто интрижка, которая затянулась. Я даже это первой любовью назвать с трудом могу, но возможно оно так и было,?— все еще недовольно буркнул командир, глядя прямо на Ковальски,?— доволен, ревнивец?—?Кто еще тут ревнивец, небось еще и о своих чувствах ей прямо сказал,?— ученый отвел взгляд немного расстроенно. Да, в принципе, повода не было его ревновать, да и глупо ревновать к прошлому, но все равно едкое чувство съедало внутри. Хоть он и признался Шкиперу, и они сейчас, наверное, вместе, но ответа-то не получил. За ту неделю после отпуска они сблизились очень сильно, по действиям было видно его отношение к шатену, но хотелось услышать эти банальные слова. Хоть один раз.—?Эй… —?тихо позвал Ковальски командир и снова осторожно взял за руку,?— ты что действительно не помнишь ничего с ночи?Ученый покачал головой и встретился взглядом со Шкипером. Его взгляд на несколько секунд выражал дикую растерянность и озадаченность. Неужели что-то произошло еще помимо их бурной ночи? Но потом брюнет улыбнулся.—?Ты так тогда разозлился, что уволок меня в комнату.—?И до утра мы вас больше не видели,?— вздохнул Рядовой, чувствуя, что атмосфера потихоньку разряжается и становится спокойней.После ухода Ковальски и Шкипера как раз началось самое шумилово: Джулиан включил свой бумбокс на всю катушку и начал выплясывать на пару с Мортом. Громкая музыка не помешала Рико рухнуть где-то в кухне с еще целой бутылкой виски и лениво растянуться, глядя в потолок. Судя по всему, вставать он точно не горел желанием. А Рядовой как раз закинул под елку подарок для Миры, аккуратно подписав его.—?Потом сцепились эти двое,?— Морис продолжал все тем же спокойным тоном,?— из-за какой-то тряпки. Разнимать их не было смысла, себе дороже.—?Это не тряпка, а моя желанная дорогая кофточка, на которую я пускала слюни уже месяц! —?грустно протянула Мира.—?Серьезно? Подраться из-за вещи? —?удивленно прохрипел Ковальски и отпил глоток воды,?— стоп…ты говоришь, что пускала слюни, так она же слюнявая. Еще лучше, подраться из-за слюнявой кофты.—?Фу Вы! Ну не буквально же,?— замечание ученого показалось Мире забавным, и она рассмеялась, решив сменить все-таки тему,?— Ладно еще я, а Рядовой с Мортом вообще поцапались из-за того, кто будет спать с лунорогом.—?Не правда, мы не дрались, мы играли в камень-ножницы-бумагу,?— обиженно надулся младшенький из коммандос,?— и я выиграл между прочим.—?Дети… —?тихо хмыкнул Шкипер, но злости не чувствовалось в его голосе. Командир все еще крепко держал за руку Ковальски изредка поглядывая на него. А последний о чем-то внезапно задумался, заглядывая на дно опустевшего стакана, что опять не замечал все вокруг. Мира с Рико уже потихоньку начали убирать со стола тарелки, Джулиану надоело бодаться с телевизором, который он так и не включил за это время, и он сдался, подходя к вешалке и натягивая куртку. Тройка гостей уже начала собираться, Морис успел вскользь бросить ?до свидания и с наступившим?, как исчез вслед за выскочившим на верх ?королем? и Мортом.—?Ковальски, над чем снова так задумался? —?Шкиперу попытки с третьей удалось привлечь внимание ученого, и тот озадаченно на него посмотрел.—?Я думал над тем, что воспоминания, возможно, не стерты, а просто заблокированы,?— спустя мгновения раздумий шатен все-таки ответил на вопрос.—?Ты о том воспоминании, что видел, когда получил коробку химика?Бровь Шкипера удивленно приподнялась, а Ковальски кивнул.—?Это возможно с теоретической точки зрения, только если это так, то я смогу вспомнить всё, что забыл. Черт,?— ученый по привычке коснулся левого кармана на груди, где всегда лежал блокнот, но он сейчас был в другой одежде. Расцепив кое-как хватку командира, который ни в какую не хотел отпускать его и сидел хмурился, зная, куда тот намылился, Ковальски поднялся и пошагал в лабораторию. Но, сделав несколько шагов, ему пришлось опереться рукой на стенку. Голова все еще кружилась, а такой резкий подъем сделал еще хуже.—?Стой, ты же не собираешься прямо сейчас это выяснять? —?подхватившийся следом Шкипер буквально подлетел к шатену и поддержал его,?— отдохни сначала, а потом будешь свои вычисления проводить.—?Мысль уйдет, надо записать сразу,?— упрямо заявил Ковальски и пошел вперед, стараясь идти ровней. Все-таки состояние еще было плохое, лучше бы сейчас просто лечь и еще поспать. Но ученый привык сразу записывать все, что ему приходит в голову.—?Ковальски, тебе нужно отдохнуть и не выделываться. Иди в комнату и выспись, это приказ,?— уже более сурово заявил Шкипер, хватая шатена за руку, но тот резко ее выдернул, чуть не ударившись спиной о стену.—?Я не подчиняюсь ни чьим приказам, а действую так, как хочу сам,?— строго отрезал Ковальски, уже взяв подаренный блокнот командиром ранее в руки,?— к тому же я не у Вас в команде, чтобы им следовать.Шкипер разозлился и думал, что вот-вот ударит неугомонного, но вовремя остановил руку, медленно вздыхая. Он ненавидел, когда кто-то ослушивался его просьб, а тем более приказов. Но сейчас он просто волновался за состояние умника. Наблюдая за ним, ученый лишь вздохнул и подошел ближе, аккуратно свободной рукой касаясь щеки командира. Глаза в глаза, они стояли так неподвижно не более пяти секунд. Ковальски мягко коснулся его губ своими, успокаивая.—?Прости, я запишу и обязательно посплю. Не беспокойся.—?Тебе не за что извиняться, ведь ты, черт возьми, прав,?— Шкипер увел взгляд, хватая за руку шатена, и ласково коснулся губами его ладони, после отпустив,?— я буду тебя ждать в комнате.С последними словами он вышел из лаборатории, оставив Ковальски наедине со своими мыслями. Ученому было видно, как командир волнуется, но привычки есть привычки. Сев на стул, шатен открыл блокнот?— запах свежей кожи и бумаги ударил в нос, заставляя улыбнуться. Он почти любовно провел по странице ладонью, ощущая ее гладкость. Все-таки подарок был шикарный, еще и в настоящем кожаном переплете, не то, что обычные картонные, которые покупал сам Ковальски. Не из-за того, что было жаль денег, а так было удобней. Вспоминая все подарки на рождество, ученый почувствовал сильное тепло в груди. Для него специально выбирали дорогие ему люди. Даже нет разницы в цене, если человек думает о тебе.

Погрузившись в раздумья и заодно сразу записывая свои мысли в блокнот, Ковальски стиснул зубы от досады: чертежа на проект 628 у него уже не было, можно было бы только что-то по памяти восстановить, но это слишком сложно. Очень много деталей могло быть упущено. Но если он всё же прав насчет блокировки?— это очень хорошо. Не то, чтобы ученый жалел, что потерял воспоминания. Просто увиденное казалось таким приятным, что, даже вспоминая сейчас, счастливая улыбка возникает на лице. Родители… Интересно, какими они были? Кем работали? Где жила его семья? Была ли куча друзей, или лишь один-два? Вспоминая картинку, Ковальски зажмурился. Он был похож на мать. Ее лицо и цвет волос. Но вот глаза у нее были небесного цвета. Отец был напротив со светлым волосом, но смуглый. Совсем как кожа Ковальски сейчас, которая после отдыха еще не до конца отмылась от солнца жарких островов. Наверняка они очень любили своего сына. Грустно улыбнувшись, шатен закрыл блокнот, так ничего толком и не высчитав. Мельком посмотрев на время в коммуникаторе, он прикрыл глаза, опустившись спиной на спинку стула. Все-таки нужен был отдых. Да и тело еще не восстановилось, они со Шкипером явно перестарались этой ночью. Ковальски выдвинул верхнюю шуфлядку стола и достал оттуда маленькую ампулку с голубоватой жидкостью?— восстановителем тканей. Чтобы быстрей регенерироваться, нужно было прибегать к помощи лекарств. Отработанным движением вколов себе в плечо содержимое, он поместил пустую ампулку назад в шуфлядку и закрыл ее. Нужно было идти отдыхать, Шкипер ждал.Командир валялся у себя на диване и смотрел в потолок совершенно устало. Хоть он и не показывал, но на него ночка тоже повлияла не очень хорошо. Особенно, если учитывать, что у Ковальски острые зубы. Шкипер помнил всё от и до, сначала ему показалось, что шатен просто шутит насчет того, что ничего не помнит, но, когда понял, что это правда, он растерялся. Воспоминания нахлынули бушующим потоком, заставляя прикрыть глаза. Брюнет был поражен тем, что Ковальски настолько бурно отреагировал на его рассказ тогда, ночью, и настолько сильно заревновал, что готов был просто придушить его, чтобы никому другому не достался. Только ему. Это добавляло азарта, когда они набросились друг на друга. Одежда полетела сразу же, и очень странно?— она была почти целая с утра. Почти не сдерживаясь, они просто отдались страсти. Но был в этом не только животный инстинкт, а что-то более глубокое и сильное. Изредка ласковые и нежные прикосновения вопреки остальному напору и грубости. Шкипер тоже ревновал его. Даже зная, что ученый ему не врет насчет того, что сам терпеть не может Блоухола, но ничего с этим поделать не мог. Черт возьми, этот полудурок поцеловал Ковальски при нем! Уже тогда у командира зачесались кулаки, когда он это увидел. Но это скорей был порыв не из-за влюбленности в шатена, а личная неприязнь, которая лишь утроилась этим проступком. Но сейчас Шкипер бы просто стер его в порошок. Убил, не раздумывая. А он еще и своим рассказом о той девице вызвал ревность… С одной стороны, это забавляло?— видеть, как Ковальски выходит из себя и пытается ему доказать свою любовь, чтобы у него даже и мысли не возникало о ком-то другом, с другой стороны не хотелось причинять боль своими словами. Потому что любой гнев берет начало в ней?— боли. Меньше всего хотелось причинить ему еще большую боль, чем причинил до этого.После того, как страсти утихли, они просто лежали в тишине, слушая дыхание. И только тогда Шкипер вспомнил, что так и не ответил Ковальски на его признание. Вот тогда и сорвались с губ те самые слова, за которые его сегодня упрекал ученый после рассказа о девице с Сиэтла. Улыбку шатена нужно было видеть. Но он все равно этого не помнит. А жаль… Вряд ли командир еще раз это скажет, такие слова, как и извинения, давались очень сложно. К тому же нужно говорить не словами, а поступками. Обычно так Шкипер и поступал. Неужели для Ковальски важны и слова?Размышления оборвались, как только брюнет услышал, как дверь в комнату открылась. Ковальски застыл в проходе, глядя на него.—?Я разбудил Вас?—?Нет. Ты чего застыл? Иди сюда уже,?— Шкипер постучал ладонью по дивану рядом с собой и подвинулся ближе к спинке. Ученый просто без слов снял с себя одежду и улегся рядом, устало обнимая любимого человека. Брюнет тоже молчал, просто прижал худое тело к себе крепче и прикрыл глаза, зарываясь носом в темно-русые волосы. Решив больше не о чем не думать, Ковальски тоже прикрыл глаза, чувствуя тепло рук и тела командира. Это тепло, которое Шкипер дарил ему. В принципе, этого хватало. И не нужно никаких признаний. Он просто будет рядом столько, сколько сможет. С этими мыслями ученый погрузился в сон.