Это всё иллюзия. Часть 1. (1/1)

***Облака, облака иллюзорной мечты.Что скрывают они за собой?Я боюсь их спугнуть. Вдруг за ними не ты?Только выбор уже не за мной.От судьбы не уйти, растворяясь в мечтах.Бесполезно пытаться бежать.Я хочу разорвать этот замкнутый круг,Но на старт возвращаюсь опять.Надин очнулась от острой боли в локте правой руки. Собственно, когда девушка попыталась подняться, ей показалось, что болит у неё всё тело. Не меньше. Головная боль смешивалась с болью в области сердца, нетерпеливо стучащего в груди. Тук-тук. Знакомое биение. Внутри чувствовалась нарастающая тревога.Девушка несмело открыла глаза, дрожа и ожидая, что вот-вот ударит яркий, пронзительный свет, чтобы ослепить и заставить вновь погрузиться в темноту. За многие годы Надин научилась верить в закон подлости и, более того, даже относиться к нему спокойно.Но сейчас не было яркого луча, подобно прожектору, жгущего глаза. Сейчас был мягкий, бледный, дрожащий лучик солнца, которое прозрачным кругом таяло в тумане. Лиловом тумане. Сапфировый оттенок. Туман проходил сквозь пальцы – ощущение было такое, будто чьи-то ласковые пальцы прикасаются к коже.Надин с болью в сердце вспомнила Сержа и сон, который до сих пор не давал покоя – она уже не надеялась увидеть любимого человека.Призрачный, дрожащий свет солнца, еле проникающий сквозь туман. Трава, пропиная росой. Острая, длинная трава, которая врезалась в шею и заставляла кожу нестерпимо чесаться. Надин пальцами дотронулась до кожи, но её бессильная рука задрожала и опустилась. Неслышный стон сорвался с губ.Тело разрывалось. Тело жгло изнутри нестерпимо. Слёзы готовы были пойти по лицу девушки, смотрящей в небо, заволоченное туманом.

- Не думала я, что в раю сердце так будет стучать, а тело ломить, будто я ещё жива… будто я не погибла в аварии и не шла через чистилище в виде светящейся дороге… - прошептала Надин.По лицу её поплыли узорные непонятные тени… наклонились к ней пахучие, тяжёлые, чисто-белые цветы, поражавшие блеском своим неестественным. На земле так выглядели искусственные, полированные цветы.Даже расплакаться девушка не могла сейчас – все слёзы пересохли. Мучимая как физической, так и духовной жаждой, Надин закусила губу, пепельную и обветренную, и попыталась приподняться, вцепившись в охапку травы, при резком движении порезавшей кожу. От новой боли – последнего пёрышка, сломавшего спину верблюда, девушка вновь упала на землю.- Серж… я ведь не должна была погибнуть вот так, верно? И этот голос… он лишь на момент успокоил меня… а потом – небытие и череда цветных кошмаров… алмазное сердце моё раскололось, разбилось на несколько тысячу осколков… где ты… почему я не с тобой… умершая, но всё ещё почему-то, умеющая чувствовать… разбитая… будто мир, о котором мы недавно читали книгу…- Разбитая – это да. А вот насчёт смерти я и поспорить могу! – усмехнулся кто-то из сапфировой дымки тумана.- Кто здесь? Опять эта… жрица, отводящая людей в места их пребывания после смерти?! – Надин изумлённо всматривалась в туман и старалась разглядеть говорящего. Послышался странный смех – будто журчание ручья.- Не мой голос тогда говорил тебе, что алмазное сердце раскалывается на несколько частей, хотя и я знаю об этом уже давно. Не мой голос... успокоил тебя после тобой же придуманной смерти! Смерть! Ха-ха! Пустое людское слово!...Вновь смех. Новая волна тревоги поднялась в душе Надин, которая опять попыталась подняться и уже точно разглядеть черты незнакомца.

Тревога и непонятное отвращение сквозило в её душе.- Если ты – слуга этой жрицы… не нужно… делать меня более расстроенной и потерянной… я и так уже потерялась. И потеряла. Давно… или недавно… - девушка наморщила лоб и закрыла глаза с глубоким вздохом, шедшим от самого сердца.- Слуга? – изумлённо переспросил во тьме журчащий женский голос. – Ну да, я слуга… только не смерти. Хотя порой и говорят, что у моего господина сердце холоднее, чем сам лёд… но это – пустые слухи, не более!- Господин? То есть… ты слуга… всевидящего и всеслышащего в этом мире? – Надин вновь открыла измученные глаза, раньше бывшие маленькими зелёными щелочками, а теперь превратившиеся в туманно-бирюзовые порталы.Надин не осознала изменений собственных, которые произошли с ней. Сбили волной того же внутреннего страха, который бушевал в девушке и заставлял бессильно перебирать ногами в траве. Стараясь убежать и задыхаясь от бессмысленного бега, Надин приходилось оставаться на месте.- Никогда больше так не говори! Никогда! Никогда… - послышался гневный голос, разорвавший удивлённое молчание.Голос прозвучал настолько близко и угрожающе, что девушка съежилась и заслонила слабой дрожащей рукой бледное точёное личико, на котором изобразилось воплощение страдания и страха.- А… что… вв…ээ… этом собственно такого? – пролепетала Надин.- Что такого?! Так меня ещё никто не оскорблял – слуга Всевидящего, знаете! Такие оскорбления на дороге ещё не валялись… знаете, я никогда не хотела оказаться… в его прислужниках и фаворитках, никогда! Я – особа не продажная, не лечащая в чужих душах хроническую неприступность и агрессивность!Где-то послышались шуршащие шаги, которые сбили росу с травы и застали Надин сжаться в комочек и снова в мучительных и непонятных воспоминаниях обратиться к облику Сержа… которого уже не увидеть, не услышать.Который будет страдать не меньше, чем Надин.- Всевидящий и всеслышащий! – Надин затряслась всем телом и дрожащим голосом прошептала: «Простите, непонятно, за что, но всё же…» уже несколько раз.- А… может быть, ты имела всевидящего в своём мире! – Незнакомка особенно выделила словосочетание: «в своём».Голос теперь превратился в комок нервно-звенящего смеха. Будто осенённая внезапной догадкой, незнакомка захлопала в ладоши. Громкие, резкие, отчётливые хлопки.Будто удары. Будто удары для сердца Надин. Хлыст в руках незнакомки… хлыст, который оставляет на душе красные следы. Будто царапины на огромном алмазе. Жуткие, кровавые царапины.Надин беспомощно вцепилась в острую траву руками. Очередной порез, очередной тихий всхлип девушки, непонятно у кого вымаливающей прощения непонятно за что.

- Так ведь? – острый носок туфли чуть задел босую ногу девушки, уже давно пропитавшуюся прохладой этого странного места.- В своём мире, а в чьём же ещё… все мы живём в мире, которым руководит высшая сила, заставляющая всё двигаться на земле… даже науку… высшая сила, которую представляет, возможно, чей-то правящий разум… раньше я не слишком верила россказням моего молодого человека, но этот странный сон и это место, напоминающее то, куда люди попадают после смерти…- А ты видела место, куда люди попадают после смерти? – саркастично спросила незнакомка, вновь рассмеявшись.- Я… только на картинках, но и то верила не до конца… ну как тут не поверить… после снов, слов про разбитое алмазное сердце, про мою смерть, этот успокаивающий голос… и так далее… и тому… ик! Подобное…Девушку начала бить нервная дрожь. В голове зашумело. На секунду незнакомка смолкла, пристальным, будто сочувствующе-усмехающимся взглядом рассматривая Надин.- Значит, ты имела ввиду не нашего «Всевидящего». И это безумно хорошо для тебя, ибо в гневе я просто ужасна. Но ведь не для того я притащила тебя сюда, подговорив твоих подружек-блондинок сломать изгородь около обрыва, чтобы вновь убивать – теперь уже по-настоящему… так ведь?Вновь непонятные слова и журчащий, торжественный смех. Резкие хлопки в ладоши и прикосновение к коже холодной руки, испещрённой мозолями и таинственными знаками. Холодное, острое движение.

Надин вновь нервно сглотнула.- Я… абсолютно не понимаю того, о чём вы говорите… лучше бы сразу… заглушили все чувства, превратили сердце в атрибут покоя… прошу вас!- Просит она меня. Нет, дорогуша, покой тебе только снится. В мире Люменесценскозути, где только я умею общаться на твоём языке (поэтому я и была послана в твою страну), где все охотятся за алмазным сердцем, которое скоро расколется и потеряет свою силу… ты не заснёшь так скоро, как предполагала. Ждёт бессонные ночи на пути к моему славному господину – одному из братьев-лордов – самых богатых и властных людей этого мира!- В мире… - девушка вновь смутно пыталась вспомнить, как называлось место, куда она должна была попасть после автокатастрофы.- Люменесценскозути. Я несколько раз повторять не собираюсь… а конкретно то место, в которое ты попала, называется местом туманов. Или долиной туманов, как хочешь, так и называй. На этот раз мне повезло не промахнуться – а то попали бы мы в долину кровавых закатов, кровавых утех, где веселится «Всевидящий», упиваясь своей злобностью! Но благодари моё искусство перемещения, которое возросло со врёмен последнего раскола алмазного сердца, которое с каждым двухлетием разрушается сильней и сильней…Надин, шепчет: «Это вновь – испытание, которым меня решили помучить… просто мираж, просто иллюзия… я мертва или вижу бредовый сон, который скоро рассеется и вернёт меня к Сержу, заставит свернуть с вечной светящейся дороги…»- Эй! У нас нет времени рассиживаться на месте! Я и так долго ждала, пока ты очнёшься, горе алмазное! Иллюзия – не то, что ты можешь представить! Иллюзия – это смерть, автобус, другие пассажиры… путёвка на море! Иллюзия – то, что устроил один мастер… эй, ты меня вообще слушаешь?!А дальше послышалось непонятное ругательство. Иностранное , которое для Надин было похожим на булькание воды.И теперь уже незнакомка нагнулась над лицом девушки. На коже почувствовалось горячее, прерывистое дыхание.- Вот наглая! Спать вздумала, поди! Ненавижу свою работу… лучше бы лечила какого-нибудь сапфирового жука с переломанной лапой!С этими словами незнакомка с силой ударила девушку. Надин вздрогнула всем телом и прошептала: «Ничего, это всего лишь мой бред… и боль тоже не настоящая… боль – всего лишь иллюзия, всего лишь мираж…»- Ах, мираж! Ах, иллюзия! – вновь пощёчина и гневный обиженный крик. – Я тебе покажу, как путать понятия! Да ваш мир гораздо больше иллюзия, чем ваш! Вы живыми закапываете пациентов, препарируете мёртвых лягушек и думаете, что принцип будет такой же, как с людьми! Наивные… почему вы иногда бываете алмазными сердцами, а не мы?!Восклицание было, скорее всего, риторическим. Вновь нестерпимая боль, зудящая. Хлыстом огрели лицо, словами сотрясли воздух, разорвали полотно тишины, всегда господствующей в мирной долине туманов.Где-то полетели вверх спугнутые бабочки, чьи тени узорных крыльев вновь отразились на измученном лице Надин.***Всё-таки, девушка нашла в себе силы открыть глаза и подавить страх, рвущийся наружу. Все ещё не веря своим глазам, увидела она в тумане очертания незнакомки, сидящей спиною к ней. Обиженная и уставшая, сидела незнакомка, голову склонив.Щёки Надин горели. Так девушка и не открыла глаза, замершая от страха, пока руки незнакомки, гибкие, как лоза и быстрые, как птицы, били по лицу. Только тогда, когда удары прекратились и замерло в неуютном ожидании сердце, девушка с надеждой открыла глаза, чтобы увидеть перед собою лицо любимого Сержа, приветствующего её, проснувшуюся.Или на худой конец белоснежный покров холодного неба, которое заполняет душу пугающим покоем и постепенно превращает в льдину когда-то горячее сердце.Но… этому не суждено было сбыться. Петляя в траве, сметая росу и заставляя бабочек с узорными прозрачными крыльями исполнять в воздухе прохладном и влажном причудливый танец. Сквозь сапфировый туман прорывались красные блики солнца, освещая иногда призрачные черты незнакомки с опущенной головой.Волосы цвета меди спускались крупными волнами до пояса. Плечи, одно из которых было уже другого, нервно подёргивались. Может, от холода, а может, от страха куда-то не успеть, что-то не доделать…Кожа с лиловым оттенком. Не тем, который придавал туман. Чуть темнее с оттенком серебра. Особенная и пугающая, по-прежнему напоминающая иллюзию или бред, фигура повернулась.- Скажи спасибо, что я не ушла. Но воля моего господина, что может пострадать из-за тебя, наглая, бесстыжая, алмазная девчонка, для меня закон. Единственная воля, которая стоит исполнения… и единственным наказанием может стать его недовольство по поводу оставления тебя на растерзание врагам в долине туманов. Пусть бы они растерзали тебя, что ли, иллюзорная ты моя…Надин, которой всё-таки удалось подняться на хрупкие ноги и не разлететься, будто фарфор, пошатываясь, подошла к «изображению своей бурной послесмертной фантазии» и, заикаясь, произнесла:- П-почему ты ещё здесь?- Сама не знаю… - буркнула незнакомка, а затем грустно усмехнулась. Эта самая грустная усмешка не сходила за время всего разговора с губ, цвета спелых мандаринов, широких и неказистых. Одна губа, кстати, была больше другой и иногда норовила закрыть другую и стать одной целой пугающей улыбкой рта, неразделённого черточками.

Густая бахрома ресниц окантовывала рубиновые глаза. Этакий приглушённо-красный в чёрном обрамлении. Овальное лицо с ямочкой на щеках, немного приплюснутым носом и низким лбом, который закрывала густая чёлка с прилипшей травой и некрасиво нависала на глаза, закрывая и медные узкие брови, и приглушённый закат в черной окантовке.Тёмно-зелёное бархатное платье распласталось по траве. На шее незнакомки блестел рубиновый медальон. Блеснёт – и будто растворится в темноте.- Ещё раз заикнёшься про иллюзию или бред… - незнакомка предупреждающе подняла палец с обшарпанным некрасивым острым жёлтым ногтем, под который, вдобавок, ещё набилась грязь и трава.- Л-ладно… постараюсь… но это же…- Я тебя предупреждала! – незнакомка резко вскочила и предстала примерно ровесницей Надин (может, чуть-чуть постарше), девушкой среднего роста, с не широкой, но и не беспредельно узкой талией, с длинными руками, неровными плечами и какими-то серебряно-чёрными отметинами на шее, которая издалека напоминала красивую змею.- Извините… - робко пробормотала Надин. – Но если это не предсмертный б… биопсихический процесс… то что это? Что это за мир, раз не то место, куда отправляются после смерти? И кто вы, раз не посланница в… ведущего внечеловеческого небиологического, но тесно связанного с природой, организма?Незнакомка вновь улыбнулась. Теперь уже широкой улыбкой, доходящей до аккуратных, чуть заострённых на концах, ушей.- Хорошо же ты подобрала определение к «Всевидящему», нечего сказать… надо, как только я с ним буду бороться, также назвать его… ну, это потом. А сейчас, хоть я и безумно не желаю этого делать перед ленивой и трусливой девчонкой… я представлюсь – Виктория Факри, целительница мирового уровня. Здешнего мира, разумеется. Знаешь, чем этот мир отличается от вашего?- Даже не представляю… - выдохнула Надин, которая в самом деле не знала, что ответить на вопрос странной обитательницы «иллюзорной страны» (несмотря на все разговоры, девушка осталась при своём мнении, хоть и не спешила его оглашать).- А тем, что в нашем мире привыкли делать дела, а не всякими заумными изречениями бросаться! И на жесты собеседника привыкли отвечать, а не валяться на травке, когда по щекам бьют! А ещё… ещё мы привыкли узнавать людей через несколько лет, пусть даже в другом облике! – незнакомка торжественно замерла, скрестив руки на груди.- Последнее… вообще… было непонятно к чему… кого я была должна узнать в совершенно незнакомом мне мире?- Вот ты чудная и бестолковая, честное слово! Нашёл «Всевидящий» дуру, в которой спрятал алмазное сердце! И правильно сделал – тут мы бы не догадались искать… хотя… - Виктория почесала указательным пальцем овальный подбородокс миловидной ямочкой. – Если подумать, то под вашим, совершенно не туманным небом, я была совершенно другой. Когда приходила в прошлый раз…- Куда?Надин не понимала ни слова. Все вновь смешивалось в единый комок цветов и звуков. Кружилась голова, волна какого-то тихого безумия сносила с ног. Нет, это испытание слишком затянулось.- Туда! В ваш мир приходила! Чтобы кинуться под машину прямо на твоих глазах в качестве суицида! Неужели не понимаешь! Эй! Ну, опять заснула… что мне с тобой делать, пыль ты несчастная, алмаз расколовшийся! Бывают же нормальные избранные в других мирах, сама слышала – там они всех спасают, а тут всем нам её надо спасать, только вот… не каждому же такое «счастье» - шкурой рисковать, ради того, чтобы спящая алмазная красавица по дороге развалилась на осколки!- Спасать? Кого спасать?- Тебя спасать! Тут даже тебе работы нет, только до замка господина дойти, сидеть за шкафом, дрожать, прятаться – больше ничего! Эй… - вновь пощёчина. Виктория с силой тряхнула Надин, сжав плечи в каменные тиски.- Это… всё иллюзия… - прошептала последняя, больше ничего не боясь и вновь погрузилась в себя, чтобы разобраться в воспоминаниях получше и понять, что же ждёт её дальше в недовыдуманной стране недопослесмертного бреда.