Часть 3 (1/1)

Энрико ни секунды не скрывал того, что чувствует. Он не был похож на человека, который хочет причинить вред, — как раз наоборот. Ковальски был слишком прагматичным по натуре, чтобы верить в такие вещи, как любовь с первого взгляда, но против фактов ему противопоставить было нечего. Это Энрико обнаружил затаившегося противника в кустах с радаром и ПНВ. Это он сцапал и притащил его сюда. И он, едва рассмотрев получше, кто к ним попал, расплылся в счастливой улыбке, присел рядом и заворковал, знакомясь. Весь его вид говорил: привет, ты мне нравишься. Да Ковальски и сам видел, что нравится. Слепой бы увидел. То, как Энрико (Савио звал этого здоровяка Энрико) на него смотрит, как трогает, как урчит — всё это говорило в пользу подобной версии. Энрико делал всё, чтобы показать это свое отношение. Не просто присматривал за пленником, но делал это с подчеркнутой заботой, глядя тому в глаза с подкупающей проникновенностью. Ковальски это поначалу нервировало, но в основном потому, что он не понимал происходящего. Никто не обращается так с пленными! Что за этим всем скрывается?Энрико же, в свою очередь, никакого противоречия не замечал — кормил лейтенанта, кутал, выводил ?гулять?, и вот теперь еще и приласкал так, что ноги не держали. Хотя они даже не перемолвились словечком перед этим.Ковальски понятия не имел, что и теперь сказать. В таких ситуациях ему еще бывать не доводилось. Но Энрико сидел перед ним, глядя этим своим прямым восторженным взглядом, и как-то надо было на это реагировать. Хотя бы чтобы получить ответы на свои вопросы.— Привет, — неловко начал пленный, едва ворочая непослушным языком. Из всех частей лейтенанта Ковальски только рассудок желал беседовать, а все прочее хотело, чтобы его оставили в покое и дали отдохнуть.Его тюремщик радостно заурчал и снова потерся носом — он радовался приветствию, радовался, что видит Ковальски, что может с ним быть, позаботиться о нем, что они тут вдвоем.— Ты даже не спросил, как меня зовут, — заметил тот, пытаясь скрыть уязвленность. Энрико воззрился на него с недоумением. Ему в голову не приходило, что это может быть важным. Какая разница, каково имя? Окажись лейтенант Лукасом или Енохом — и Энрико безропотно примет это. Каким бы ни было имя, он заранее согласен на любое.— Нет, это… важно. Вот ты… Ты же Э-э-н…рико, да?Здоровяк широко улыбнулся, показывая прекрасные белые зубы. Ему понравилось слышать свое имя из уст собеседника, но еще больше понравилось, что тот говорит с трудом после пережитого потрясения.— Р-р-р-р-к-о, — пророкотал он неразборчиво. Ковальски невольно улыбнулся. Даже его ошибки, его бессилие, находили в этом громиле отклик.— Тебе… нравится?Собеседник закивал так, что шея хрустнула.— Рико, — шепотом повторил лейтенант, и ответная улыбка стала еще более лучезарной.Еще раз потершись носом — жест, выражавший безусловную симпатию, — Рико протянул ему тарелку: так, чтобы пленник унюхал запах еды, но Ковальски вяло покачал головой.— Позже, — выговорил он с некоторым трудом. — Я еле… Я сейчас не… — Он завозился, словно это помогло бы ему найти подходящее слово, и Энрико — Рико — тут же постарался помочь ему устроится удобнее, а затем уложил свою лобастую бритую башку рядом с чужой головой на худую, набитую соломой подушку и тихонечко заурчал.— Спасибо.Энрико — Рико! — улыбнулся. Несмотря на то, что он не говорил, понимал его Ковальски без проблем. А может, даже не ?несмотря на?, а ?потому что?.— Слушай. — Лейтенант близоруко сощурился, ловя в фокус бессловесного собеседника. — Я понимаю, что мы по разные стороны баррикад, но… Как думаешь, может, мы могли бы изменить это?..Энрико — для него Рико — поднял брови.— Баррикады — это заграждение посреди улицы, часто выступает как символ разных позиций у граждан одной страны. Я хотел сказать, что мы противники.Рико поднял брови выше. Противники? У него лично нет никаких противников. Кому они нужны вообще, что за странная идея…— Я хочу сказать: ты с Савио — значит, разделяешь его позицию, держишься его стороны?Рико улыбнулся и как мог жестами пояснил, что Савио не прогонял его, и он надеется, что и Ковальски не прогонит. Тот и хотел бы задуматься над этим вопросом, но себе врать смысла не было: лейтенант знал ответ и так.— Я не хочу упускать тебя, — понизив голос, произнес он. — В мире очень немного тех, кому я нравлюсь, и никого, кому нравлюсь настолько, так что я не хочу прозевать этот шанс. Тем более что терять уже нечего, смысла избегать этого нет: ты даже не дал мне потерзаться неуверенностью...— Грр?— Нет, это не плохо, это… я просто так не привык. Не ожидал от тебя ничего… подобного. И ни от кого не ожидал. Ты… сделал мне очень хорошо. Непередаваемо. Неконтролируемо. Я никогда раньше... — Лейтенант сглотнул, осознав, что собирается поделиться очень личными переживаниями с тем, кого знает меньше суток. — То, что ты сделал… — снова попробовал он, и снова же сбился. Рико погладил его по волосам. Он явно не понимал сути проблемы и нуждался в детальных пояснениях. У Ковальски вообще сложилось ощущение, что этот парень не глупее остальных людей, но он… проще. Не делает проблемы там, где ее можно не делать.— Я даже не понимаю, как ты догадался, где нужно трогать, — сбивчиво и растерянно протянул он. Рико пожал широченными плечищами, недоумевая, как это может быть непонятно. Он ссутулился, вытянул шею, глядя вниз, а потом ткнул пальцем в собеседника. Ковальски безошибочно опознал собственную манеру держаться — так, чтобы чувствительные места не задевала ткань одежды. Рико так же жестами пояснил: не существовало видимых причин так себя вести- например раны - а значит…Ковальски опустил веки. Он видел сотню дыр в этой логике и не имел никакого желания на них указывать.— Мне надо поговорить с тобой, а я больше всего на свете хочу ещё, — пожаловался он. Энрико радушно улыбнулся ему, как бы говоря — за чем же дело стало? — и полез под пончо пятерней.— Пожалуйста, — взмолился пленный, — дай я с тобой поговорю, мне это очень важно!..Рико притормозил, но руку не убрал. Он не понимал, почему нельзя поговорить после, — тем более, какой разговор, если им обоим хочется.— А еще я не был в душе, — добавил Ковальски брезгливо. — И я весь в пыли, поту и сперме. Давай держаться правил гигие… чистоты, будь добр.Энрико потерся об него щекой. Чистоту он одобрял, но и то, как сейчас есть, его не отталкивало. Ковальски под своим, вернее, не своим, пончо стиснул колени. Тяжело было отказаться от шанса подставить соски под теплые губы и попросить взять его член в захват. Ему бы и минуты хватило, чтобы сойти с ума и испытать еще один умопомрачительный оргазм. Он тек от одной мысли о том, что Рико с ним это сделает…Сосредоточившись, усилием воли он вернул беседу в деловое русло:— Мы совсем не знакомы. Ты не знаешь, что я за человек, и такие вещи не делают быстро, это…Рико рассмеялся. Сам Ковальски разве не видит, что за человек его поймал? Ведь видит же. Он простой парень, готов идти до конца, бороться за то, что выбрал, он будет заботиться и не даст в обиду. Этого разве недостаточно, чтобы узнать его? И ему самому тоже понятно, что за человек Ковальски, тот ведь ничего не скрывает, показывая себя миру, правда? Они не обманывают друг друга, не это ли главное?Лейтенант вздохнул. У него никогда не было проблем с тем, чтобы найти десяток язвительных замечаний на случай, когда люди не хотели отвечать на его вопросы так, как он хотел, или следовать инструкциям, но это совершенно не годилось для его нового (неожиданно столь близкого) знакомого.Ковальски полежал немного в тишине, прислушиваясь к себе. У него было два варианта: решиться — и рисковать снова столкнуться с тем, что попытка отношений оставит очередной шрам, или же не решиться — и всю жизнь об этом вспоминать. Тут даже и думать над выбором было нечего.— Я хочу забрать тебя отсюда, — произнес он. — Из этой развалюхи, этого леса, этой страны. Хочу привезти тебя в свой дом. Приходить туда, зная, что ты меня ждешь. Хочу наладить твою жизнь. Научить общаться с другими. Хочу каждый день видеть, что ты вот так на меня смотришь.— Грр!— Здесь плохое место. И плохая компания. Уехать будет лучше.— Гррр?— Люди не едят других людей, вот почему. Это неприемлемо. Ты этим как бы говоришь другому: ты ничего не значишь, пустое место, такой же, как глупая курица, твои мысли и чувства не имеют смысла, ты только мясо.Рико округлил глаза и схватился за щеки в непритворном ужасе. Никто не говорил ему этого раньше, и он не знал, что так нельзя! Люди с ним не общались, а если и общались, то он забыл об этом. Савио нашел его, спросил, как его зовут, взял с собой, и у Рико не было и мысли, что тот сделает что-то плохое другим: ведь Рико он не обижал…— Я очень хочу обнять тебя сейчас, — сознался лейтенант. — Чтобы поддержать. Я понимаю, каково это, когда люди оказываются не теми, кем ты думал. Но в наручниках это не очень…Рико немедленно же жестом предложил от них избавиться. К его изумлению Ковальски покачал головой.— Если ты это сделаешь — назад пути не будет, — сказал он. — И нам придется уйти, оставив Савио, и жить другой жизнью.Энрико насупился. Он был обижен на Савио за то, что тот не рассказал ему всего, воспользовался доверчивостью и неопытностью. Друзья так не поступают. Он тут же бросил вопросительный взгляд на Ковальски, который тот перевел безо всякого труда: а ты меня не обманешь?— Я очень дорожу твоим доверием, — взвешенно отозвался тот. — И я сделаю все, чтобы не утратить его. Я буду стараться, обещаю. — Он вдруг улыбнулся: — Никогда бы не подумал, что стану договариваться с кем-то о совместной жизни, будучи в плену. Умеет же фортуна…Энрико улыбнулся ему в ответ. Он, в отличие от лейтенанта, никогда не сомневался, что фортуна умеет. Потершись еще раз носом, он полез на поиски подходящего инструмента, которым можно было бы вскрыть замок наручников, так как ключ остался, разумеется, у Савио.Шкипер все еще корпел над картой, когда услышал посторонний шум. Он замер и прислушался, и шум повторился. Он шел снаружи, и, когда раздался в третий раз, Шкипер сообразил, что кто-то кидает камешки, и те стучат о деревянную ставню окна. Осторожно он приблизился и выглянул: да, скорее всего, это развлекаются мальчишки (хотя время вовсе не детское), но могут быть и опасные гости…Гости, надо сказать, правда были опасные. В том, что Ковальски может быть опасен, Шкипер не сомневался — особенно если дать ему какой-нибудь калькулятор и полчаса времени. Или соберет Звезду Смерти, или уморит нудными пояснениями — одно из двух… И парень, торчащий с ним рядом, тоже опасным наверняка был. Буквально излучал ее, хотя старался улыбаться, как улыбаются люди при знакомстве.Гору, рухнувшую со Шкиперовых плеч, буквально сразу же смыла волна возмущения.— Я, значит, план спасения тут составляю, — зашипел он, — а ты сбежал вместе со своим палачом!— Рико не палач, — немедленно возразил Ковальски. — И впусти нас, я не хочу говорить на улице. И мечтаю сходить в душ!..Шкипер взвесил перспективы: проверить, не уловка ли это и не прячется ли в кустах Савио, и иметь дело с Ковальски, которому второй день жестокая реальность отказывает в бритье, или рискнуть — и решил, что риск — дело благородное. Так что он спустился на первый этаж и впустил ночных гостей — хотя ночь уже и была на самом исходе, и в воздухе пахло рассветной свежестью.— Тебе лучше рассказать мне, что произошло, — заметил он, оглядывая посетителей. Но у Ковальски были явно другие планы.— Это Шкипер, — сообщил он своему спутнику, указывая на напарника по операции. — Он невыносим, но он намного лучше, чем те, кто улыбается в лицо, а за спиной плетет интриги. А это, — теперь он обращался к поименованному Шкиперу, — Рико. Он мой парень. Дай ему поесть, пока я буду в душе.— А ему туда не надо, что ли? Вы оба выглядите не слишком товарно, да и пахнете, как помойные псы…— После меня пойдет. Иначе мы снесем эту хлипкую кабинку к чертям.Шкипер запоздало сообразил, о чем ему толкуют, и поджал губы, уходя от ответа. Он не привык иметь дело с мужчинами, у которых были отношения друг с другом, но принять эту реальность казалось проще, чем принять Ковальски, у которого вообще были отношения. Любые.Шкипер так ему и сказал, когда спустя полчаса тот появился на кухне в чистой одежде и протирая запасные очки. Лейтенант его совершенно проигнорировал — или сделал вид.— Так-то лучше, — заметил он и оглядел Рико с головы до ног. Тот был на седьмом небе: Шкипер догадался дать ему банку сгущенки. — Хоть рассмотрю тебя нормально… Э, да у тебя кифоз!.. В моих планах теперь не только романтические свидания, но и курс оздоровления!Шкипер молча поставил перед ним тарелку с куском консервированной рыбы и горкой консервированных же овощей и жестяную кружку с кофе, так как выше его сил было не дать голодным еды.— Вот спасибо! — обрадовался Ковальски. — А пока мы едим, расскажи, что тут у тебя?— Что. Там. Произошло? — напомнил о себе Шкипер, у которого своих вопросов хватало. — Последнее, что я видел на твой счет, — это то, как твой… Рико собирается иметь тебя без смазки…Его перебил возмущенный возглас: Рико отчаянно протестовал против того, что он подобное собирался. Ковальски погладил его по плечу.— Видимость обманчива, — туманно заметил он.— Да что обманчива, у меня онлайн-просмотр был…— Гррр!!!— Нет, он не хотел тебя обидеть, просто не понимает. — Ковальски с сожалением отодвинул от себя тарелку: перспектива говорить во время еды его не радовала даже после недавних событий.— Шкипер, просто прими это как данность: Рико не тот, за кого ты его принимал. И не тот, за кого Савио его принимал.— Ага, и один ты только и ведаешь истину…— Именно. Рад, что это стало понятным. Насчет Савио — думаю, что он уже обнаружил наше отсутствие и пока ломает голову, что произошло. Может, решил, что Рико утащил меня куда-то, а может, и понял, что это я его утащил. В любом случае он быстро снимется с места, если не поторопимся. У тебя есть группа захвата наготове?— Полные карманы, — мрачно буркнул Шкипер. — Но не сомневайся, что я соберу ее очень быстро!— Очень на это надеюсь, потому что я точно не соберу. Если поторопимся, то, может, еще успеем поймать этого змея за хвост.— Грр?— Нет, Рико, ты лучше подожди нас дома. Я не хочу, чтобы тебе наговорили чего-то неприятного.— Грр!..— Я знаю, что можешь. Но Савио надо поймать и судить, а не просто накостылять по шее.— Гррр?— Я потом расскажу тебе, что такое ?судить?, это не пояснишь в двух словах…— Так ты, может, тоже дома посидишь? — иронично поднял брови Шкипер. — Поучите новые слова, освоите слоговое чтение по кубикам, потрахаетесь опять же…— Нет, спасибо. Я на службе. Закончим миссию — и я с удовольствием к этому всему приступлю.— Грр?— Теперь он хочет знать, что такое ?потрахаться??— Время идет. Сэр.Шкипер вздохнул и оставил их доедать, а сам пошел за телефоном.В конце концов, он все равно оказался прав: Ковальски нашел выход из лабиринта. Именно этого от него Шкипер на текущем задании и ожидал. Ну а что по дороге лейтенант подружился с обитавшим в этом лабиринте минотавром — незначительные детали. С какой стороны ни посмотри — сплошные плюсы…