Пролог (1/1)

Ей жарко, она плачет, сжимая тонкие маленькие пальцы в кулак. Испуганный взгляд серых глаз мечется по комнате, а потом замирает на фигуре матери. Клыки врезаются в губы, чтобы сдержать крик. Ее обнимают, сжимают ее грудную клетку, провода жирными руками по ее коже. Влажный горячий язык лениво проползает по худой шее. Она кричит, зовет мать, просит остановить это, но та лишь смотрит и скверно улыбается, расчесывая длинные рыжие волосы деревянным гребнем, наблюдая за насилием ее собственной дочери.

Слезы льются по щекам, она ничего уже не видит, продолжая рыдать в голос и умолять, чтобы это прекратили. Ей было больно и страшно, но она ничего не могла сделать. Ее собственный отец, свихнулся сам, довел до сумасшествия мать, а теперь насиловал в темном, маленьком, вонючем подвале одного из домов Муравейника свою семилетнюю дочь.

Ее голос садится, но она продолжает просить остановить это.

Но ее никто не слышит…